Читать книгу Мой любимый призрак. Городские мифы - Любовь Сушко - Страница 29

Темнота подводит зрение. А тогда мы видим того, кого хочется видеть. И только одного желаешь, чтобы продлилось очарование.

– Андрюша.

Лиза испугалась собственного голоса, так странно громко прозвучавшего там, и так страшно стало.

– Ты хочешь, чтобы он вернулся, – спросит тот, – кто был в кресле.

Его гибкие длинные пальцы, рубин кольца казался черным. А почему собственно рубин. Это все романтика, навеянная стихами расстрелянного поэта, да что она сегодня все про расстрелы. Причем здесь адмирал и поэт. Он никогда ей не снился. Но он тоже был расстрелян где-то во взбунтовавшемся Питере.

– Зачем ты пришел, почему мне снился адмирал?.

Ее непрошеный гость был немногословен всегда, отдельные слова, которые он почти не связывал в предположения, для филолога странно слышать такую речь. Ей приходилось вслушиваться и гадать, что же там на самом деле происходило, о чем он думал. Угадать это было невозможно, в третью ночь она уже знала это.

– Расстрел, ты думала о нем, забыла о третьем расстреле.

– Это о чем.

Лиза страшно побледнела и отстранилась от кресла. Она и не заметила, что стояла, оперившись на него, как когда-то с Андреем. А не слишком ли близко на этот раз она была к Незнакомцу. Совсем страх потеряла.

– У палачей были дети и внуки. Иногда, они тоже становились ими.

– Что ты говоришь.

Лизу больно, но запоздало резануло «ты» с которым она к нему обращалась. Что за дичь такая. Даже со школьниками, входя в чужие, а не свои классы, она не позволяла себе такого.

– Все нормальное, пустое вы сердечным ты, как это у классика.

Тогда она поняла, что он спокойно читает ее мысли, и ей стало жутко от этого открытия. Такой ужас она испытывала, когда видела покойников.

– Расстреляна была семья императора. И я был там.

Строки романа о том, что Люцифер был на распятии Христа, в каком-то новом варианте рождались и существовали рядом с ними. Как же все перепуталось: адмирал, поэт, император, распятие того, чужого бога. Маргарита, которая спокойно отпустила, своего Мастера, хотя он нуждался в ней, но он никогда ни о чем просить не стал бы. И внешне он сегодня так же весел и обаятелен.

– Ведь ты пришел рассказать мне не о расстреле этих троих, каждый из которых мне безмерно дорог.

– Не за тем, – повторил он, словно эхо ее слова.

– Это должно было случиться.

– Я не хочу этого слышать и знать.

– Но ты знаешь, иначе бы вы не расстались.

– Он просто бросил меня.

– Не лги себе, – незнакомец стал странно жестким, ей даже показалось, что он сжал кулаки, – он никогда не бросал бы тебя, позови его, и он вернется в любой день.

– Нет, я не смогу с этим жить.

– Я пришел сказать тебе другое, если их души положить на две чашки весов, то ни одна из них не перетянет. Просто так легли карты тогда.

– Нет, не говори мне об этом, не терзай меня, я знаю, каким он был.

– Мертвые всегда выигрывают, потому что их больше не в чем упрекнуть, а живые нас чем-то не устраивают, да просто они еще живы.

– Умирают лучшие, – повторила Лиза.

– Но не в этом случае.

И только теперь почти рухнув на диван, она вспомнила другой разговор, с человеком, которому верила с детства. Он бы никогда не стал ей лгать, но в тот раз, когда она убежала от всех, он тоже говорил, что это русская рулетка. Они шли по старинному кладбищу, сколько было новых могил на центральной аллее. Они ломились от миллионов, вложенных в надгробья. Она сбилась со счета. Она понимала, кто лежал там. И все же, все же никак не могла успокоиться.

№№№№№№

Алина вспомнила очерк о нем, который писала когда-то, она помнила его почти наизусть.

Адмирал в Омске