Читать книгу Кот из бездны. Антиутопия - Любовь Сушко - Страница 13
Часть 1 Созвездье черного кота
Глава 11 Прогулки и открытия
ОглавлениеМефи заметил, что они не только слышали, но и понимали его мысли, ведь в тот момент он глубокомысленно размышлял о слове и жизни, о первой и второй реальности.
– Думаешь все из-за упадка литературы вышло? – спросила Геката, которая и сама к этому была причастна, ей ли не знать всю ее важность и значимость от начала времен до наших дней. Она была поэтессой, и написала то, о чем слепой Гомер и не догадывался даже.
– А что тут особо думать, если не названо что-то, не озвучено, не написано стихотворение или рассказ о том самом явлении, то оно перестает существовать в жизни. Его можно изобразить на стене, можно втиснуть в музыку, но никто ничего не поймет, Слово было началом всех начал. Кто-то не знал этого, кто-то знал, да старался не думать и не говорить, так все и начало разрушаться, не сразу, постепенно, но стало со временем неизбежным.
– Где ж ты раньше был, голубчик, я бы уже давно с этим миром расправилась, если бы знала, с чего начинать. Но темна была, не понимала, что надо было за слово браться.
– А вот там и был, – он ткнул пальцем куда-то, непонятно куда. – Пытался все удержать, показывал, рассказывал, сны им вещи посылал, хотя должен был делать обратное. Мне за это попадало страшно, но не останавливался все равно, танком шел вперед. Но больше и я не могу сдерживать всю эту махину, камень падает с горы, и, кажется, он придавил Сизифа, поднять его туда больше некому. Кто же еще так очумело хотел жить и вернуться в этот мир? А у остальных и воли к жизни не осталось. Но их трудно в чем-то винить, над этим потрудились страшные силы. Если у нас будет время, я расскажу вам историю и про Пушкина, и про Феликса, добившего то, что не удалось прежде.
№№№№№№№№
Геката готова была разрыдаться, а Эрида рассмеяться. Но такими обреченными они обе не были никогда. Кажется, до них стало доходить, что это конец, что ничего больше не будет никогда, а ведь жизнь была по-своему прекрасна, если честно.
Как страшно, когда главную тайну узнал слишком поздно, ничего и никак больше не изменить. Словно кто-то решил посмеяться и поиздеваться над тобой. Но нечего на беса пенять. Как Омский каторжанин, они сами были слишком беспечны, а он только помог всему этому свершиться.
Как Геката освоила диктофон, сказать трудно, но когда она случайно нажала на кнопку, то там зазвучали стихи.
Мефи убедился в том, что ей не обязательно было их диктовать, они записывались сами собой, когда сочинялись, ну чудеса, да и только. И все трое стали прислушиваться внимательно к тому, что там в этот миг звучало.
И ангел, летящий над призрачной бездной.
И Демон, сидящий у самого края,
Твердят в один голос, что все бесполезно,
И мир перестали беречь, не спасают.
И как-то заглохли, охрипли поэты,
А проза так редко кому удается,
И лишь Мефистофель, услышав про это,
Нам вдруг подмигнул:– Враки все, мы прорвемся
Стою на брегу, как Ермак, на рассвете,
И знаю, что все впереди, все случится,
И пишутся книги, и радуют дети,
Порой вдохновение в двери стучится.
И так обнимает ночная прохлада,
Но где-то за тучами солнце укрыто
И нам остается любовь и отрада,
Хотя и Братина, мой ангел, разбита.
И княжеский пир, так на тризну похожий,
Все снится и снится с раскатами грома,
И ангел в тумане спасти нас не может,
Когда долетают Кинжалы до дома.
Пока это сон, это я понимаю,
И надо проснуться, очнутся в романе.
И молнии где-то так ярко сверкают.
И ливень смывает тоску и обманы.
– Не спрашивайте меня, что это за братина и что за кинжалы там у них летают, просто так все написалось само собой. Как говорят ваши поэты, кто-то диктовал мне такие вот строки.
И Геката смущенно улыбнулась. А они и не спрашивали, Мефи знал, о чем там речь, а Эрида думала о чем-то своем, не вникая в те самые детали
