Читать книгу Князь Владимир Храбрый. Князья и воины - Любовь Сушко - Страница 28

Вот тут и появилась бабушка княгини Марии, которая почти не заглядывала в их мир прежде, а на этот раз она оказалась рядом с Владимиром. Ей хотелось взглянуть на правнука, поговорить с ним о самом главном.

– Отец и дядя погибли очень рано, заплатив за предательство деда, но вы с Дмитрием должны долго жить и править, жить и править за них и за себя, родимые вы наши.

Владимир молчал, словно зачарованный, а старуха продолжала:

– Я видела сон, в твоей судьбе будет великая битвы, и они назовут тебя Храбрым, о внук мой дорогой. Этот сон был вещим, вот потому я и решила на тебя взглянуть.

Бабушка так ласково улыбнулась, что отрок уже сейчас готов был идти в ту самую битву, чтобы отец все это увидел с небес и помог им. А ведь мертвые нас не оставят в беде.

Бабушка уехала к себе домой, но слова ее запали в душу правнуку, он больше не забывал их до самого конца.

№№№№№№

Владимир ничего не сказал княгине, но он и сам накануне видел эту битву, о которой они говорили. И поднялась там сила могучая и несметная. И все они пошли на татарское войско, долго и упорно дрались, он видел убитых людей и животных, и себя на черном коне над этой схваткой, только одно очень сильно удивило, он нигде не мог найти князя Дмитрия. А кто, если не великий князь и должен был вести их в это сражение?

Что это такое было, почему князя не было ни среди живых, ни среди мертвых, вот этого понять Владимир никак не мог. Но, наверное, во сне бывает что-то непонятное и необъяснимое, а в жизни все будет по-другому.

И во сне что-то путается, не то случается, надо подумать о самом главном, о победе, о том, чтобы от татар ни слуху, ни духу не осталось, а потом разбираться, кто и как победил, кто был назван Храбрым, а кто спрятался и где-то отсиделся. Хотя мог ли он доверять тому своему сну? Пока он казался сказкой, и все-таки все запомнил князь, а потом часто вспоминал, убеждался, что сон был вещим.

№№№№№№

Конечно, им надо было подрасти и окрепнуть, до битвы оставалось еще какое-то время, и может быть не малое.

Но как только они встретились с Дмитрием, он и стал говорить о словах бабушки, о своем сне, о том, что на них лежит такая вот миссия

Дмитрий искоса на него поглядывал. Он и так столько бессонных ночей провел, когда узнал, что станет великим князем, что теперь уже вроде и бояться нечего было. Но ему хотелось прожить тихо и мирно, без таких вот потрясений, сражений. Ведь жили же отцы их и деды, и ничего страшного с ними не случалось. Как-то надо смириться с тем, что происходит, может быть дети будут и сильнее, и смелее и вот тогда. Нет, о вечной славе он думать не собирался.

– Мы не можем так рисковать своим миром и своими близкими, – заявил он, не скрывая отчаянья.

Владимир молчал, тогда великий князь заговорил снова:

– Мы столько мирились с тем, что творилось, есть ли у нас теперь дух воинственный, думаю, что его не осталось давно.

Владимир понимал, что Великий князь пока не готов к такому походу, и будет ли он готов? Это еще вопрос, большой вопрос. Но сам он отступать не собирался. Слова бабушки стали тем толчком, который не позволит ему остановиться на полпути

– Битва неизбежна, нам ничего другого и не остается больше, – снова и снова возвращался он к той самой теме.

Владимир был уверен, что если он несколько раз о том расскажет, если будет упорно говорить, то все изменится, и Дмитрий свыкнется с мыслью, что сражения им никак не избежать. А потом можно будет подбирать дружину, договариваться с другими князьями. Так уже вышло, что с самого начала великим князем чувствовал себя он, а не Дмитрий, хотя тот исполнял эту роль довольно усердно, он старался, очень старался, но у него мало что получалось.

– Пора подниматься и скинуть с душ путы рабства, наш час пробил, – говорил он, когда князья собрались в Москве, чтобы поговорить с великим князем о самом важном в их жизни. Мало кто ожидал того, что Серпуховской князь вот так выступит решительно.

Дмитрия вместе со всеми слушал его молча, кто-то поворачивался с великому князю, желая понять, что там происходит, почему обо всем говорит Серпуховской князь, но понять они мало что могли и потом, а потому слушали и думали, что же ждет их впереди.

В момент своей пламенной речи и вспомнил князь Владимир не о Патриархе вовсе, а о Сергее Радонежском. И так ясно нарисовался в его памяти образ старца, что к нему он и решил отправиться.