Читать книгу Королева снегов. Дочери Руси - Любовь Сушко - Страница 4

К тому времени, когда начиналась эта история, князь Ярослав уже воцарился в Киеве. О страшных делах Святополковых остались только рассказы жуткие, и все радовались тому, что времена его коротки были и быстро миновали.

Киевский князь Ярослав – любимый сын Рогнеды, с детства мудрость книжную знал, старался в отличие от отца своего править честно и разумно, и хотя многим мудрости его непонятны были, но после грозных времен кровавых взирали на него, как на юного бога. И установился в Киеве мир и покой, какого прежде никогда не бывало. И казалось людям его, что в награду за страдания их прежние послан он им был на радость и мирное бытие. Они и не вспоминали о том, что прежде приходилось и Ярославу против отца выступать и против братьев своих идти. Но его оправдали за все, что было совершено им против воли его. И не было дурных знаков, когда взошел он на стол Киевский и на долгие годы оставался на нем. Благодать на земли и души их с тех пор снизошла. И, кажется, даже Перун больше не тревожил их и не угрожал тем, кто отрекся от него совсем недавно. И по-прежнему многие из них древним богам своим жертвы приносили, чтобы они не оставляли их без внимания.

Рогнеда больше других радовалась воцарению сына своего, покидала Сварг, появлялась в Киеве, чтобы полюбоваться на дело его рук. Но потом она понимала, что не стоит пугать честной народ и появляться там не к чему. Черная всадница (а такой она там представала), только смущала их, и ужас наводила, и разные страшные происшествия стали твориться после ее визитов. Сначала ей это даже нравилось, но скоро скучно и грустно стало такое проделывать. Не могла и не хотела она больше сыну своему мешать.

Но заметила она, что все реже появлялся он в заповедном лесу. Кажется, совсем о делах и богах предков своих позабыл. Но ведь знала она, что только они одни в трудную минуту и могли ему на помощь прийти. Конечно, после всех крещений трудно, почти невозможно было юному князю о языческих богах думать, но больше огорчало ее то, что он и сам отошел от них своей душой. И это беспокоило и пугало ее больше всего.

Это заметили и священники, которые в первый момент к молодому князю слишком настороженно относились, но в последнее время слишком часто на пиры его наведывались и постепенно своими речами о новом боге отпугивали. Трудно было понять, о чем он думает и что чувствует на самом деле. Но то, что о Перуне забывать стал, это было яснее ясного. Другие его уговаривали и убеждали о том, что на земле виднее, что и как там происходить должно, невозможно наблюдая за всем с небес, не ошибиться. Но никак он с этим примириться не мог. И становилось ей и понятно и ясно, что должна она тенью бесплотной в Киев свой вернуться, и еще раз все переиграв, что-то существенное предпринять. Но пока это были только догадки, почти нереальными они ей казались, и никто не смог бы объяснить, что так ее сознание тревожит.

– Покой, – усмехнулась Рогнеда, бродя по миру праведников. Она и представить себе не могла, что он мог ей так быстро опостылеть. Она смотрела на других и не могла понять, как могут они, все забыв и все отбросив, наслаждаться им, если знают, что никогда ничего случиться больше не может с ними такого – ни битвы, ни болезни, ни смерти их не коснуться более, ничего в мире от них зависеть не будет, даже самая малость, доступная любому живому существу для них уже нереальна и невозможна.

На земле часто говорили, что жизнь – только мгновение, они не обращали на нее внимания, и готовились к вечности, но бессмертие оказалось им совсем не к чему. В нем нечего делать таким натурам, как Рогнеда. С радостью думала она о том, как были прекрасны все радости и даже все горести ее, когда она еще жила. За то, чтобы ощутить себя живой, радоваться и страдать, она готова была отдать добрую половину дарованного ей бессмертия. Но княгиня ни с кем об этом не говорила, потому что боялась, что они даже не попытаются понять ее, и решат, что совсем ослаб ее рассудок, после всех бед с нею приключившихся.

Если внимательнее приглядеться к Олегу Вещему, Рюрику или Рогволоду, они довольны всем происходящим. Не хотят ничего иного русские князья. Не думают они о том, что с ними на земле происходило, как не помнит человек через пять минут о прошедшей боли, так и жизни их, отшумевшие быстро, позабылись. А она там не дожила и недолюбила, вот и рвется снова на землю из последних сил. Она помнила, как впервые перед ним предстала. Он не был так суров, несносен и жесток, как о нем говорили, и мог выслушать ее, никому ни о чем, не говоря, Рогнеда туда и отправилась.