Читать книгу Пленники любви. Мифы и легенды - Любовь Сушко - Страница 4

В стране только что вступившего на царский трон Ирода появился пророк. Он называл себя Иоанном Крестителем.

Этот пророк был безумцем, как и всякий пророк. В этом убедилась царская дочь, когда спустилась к нему в темницу. Но чего хотела юная Саломея от Иоанна? Зачем она оказалась в темнице? Сначала совсем ничего. Она пошла к нему только потому, что ее отчим царь Ирод запретил всем это делать.

– Пусть попробует хоть один приблизиться к нему.

Никто не попробовал, кроме юной царевны.

Она жестом отодвинула стражников, которые не посмели к ней прикоснуться, посмели бы только, и шагнула во тьму, в смрад и убожества того мира, в котором обитал с недавних пор тот, кто считал себя Крестителем, предшественником, и родственником нового бога.

Потом, когда она приблизилась к нему и увидела его колючий, насмешливый взгляд, она просто спросила:

– Но где же твой всемогущий бог, если ничтожный царь Ирод держит тебя в заточении, почему он не совершит своего чуда.

– Но этот ничтожный царь и с твоим благородным отцом расправился, а мать сделал наложницей.

Она вспыхнула, когда услышала первую часть фразы и усмехнулась, когда прозвучала вторая.

– Ты на самом деле веришь, что ее можно сделать наложницей, такому как он. Да он и пальцем к ней не прикоснется. А с ним она потому, что слишком боготворит власть, и ради того, чтобы не потерять ее, готова терпеть такого царя, как Ирод. Это мужчине страсть туманит ум и заставляет делать все, что потребует женщина, а она, она погубит сначала тебя, а потом его, и не стоит так громко поносить ее, ты слишком рискуешь собственной головой.

Иоанн задумался. Если она говорит правду, то он и на самом деле ничего не понимает в женщинах. По крайней мере, ему картина виделась по-другому. Бедная беспомощная женщина, и злодей, тайно убивший ее мужа (собственного брата) и завладевший не только его троном и богатством, но и женщиной, которая ему принадлежала. А она просто покорилась, потому что у нее не было другого выхода.

Почему он принял эту версию? Потому что, как бы не был ничтожен Ирод, Крестителю хотелось защитить мужчину, и совсем не желал он возвеличивать женщину.

– Но если ты так ее ненавидишь, почему ты еще с нею? – спросил он свою юную гостью.

– Потому что месть – это блюдо, которое подают в холодном виде, – дерзко отвечала она

Он усмехнулся, хотя усмешка получилась грустной, он видел, что эта хрупкая девица вполне достойна своей матери. И Ирод, этот грозный царь останется только игрушкой в женских руках?

Но почему он думает, что Саломея не придумала все это? Возможно, это ей хочется просто по-другому расставить акценты, и она говорит так убедительно, что он готов поверить ей.

Саломея смотрела на него молча. Потом послышались шаги, и она заявила гордо:

– Я освобожу тебя, но при условии, что ты уберешься отсюда и никогда больше тут не появишься.

Она смотрела на него, и, судя по всему, она могла это сделать, но он неожиданно даже для себя самого, заупрямился:

– Почему я должен уходить, если здесь мой дом и мое место? Почему я должен становиться странником?

– Потому что царь Ирод не потерпит твоей болтовни, ему не нужны пророки, которые напоминают ему о бесчисленных грехах.

– Но должен же кто-то царям говорить истину, – не унимался Иоанн.

Он еще глупее, чем она могла предположить, и ей больше не хотелось из-за него ссориться с отчимом и рисковать собственным положением. Она была смела и дерзка, но только до определенной черты.

– Я пришла к тебе напрасно, – развела руками Саломея.

– Но ты уверенна, что можешь казнить и миловать без -его ведома.

– Нет, я буду смотреть, как ты будешь мучительно и долго умирать от руки самого ничтожного из царей. И твоими руками я отомщу ему за отца, потому что он был таким же, вы с ним очень похожи, но побеждают всегда Ироды.

– Ты любила его? – спросил Иоанн, когда она уже повернулась к нему спиной, чтобы уйти.

– Нельзя любить благородных, но слабых, их можно только жалеть, но за них потом приходится мстить, а так хотелось, чтобы они тебя защищали.

Она сказала ему то, что никому и никогда не решилась бы сказать.

Пророк удивленно отступил к стене и беспомощно уселся на камни.

Какое странное создание – дочь благородного царя Ирода, жаль, что они встретились при подобных обстоятельствах, но теперь ему еще меньше хотелось, чтобы она его спасала.

– Она никогда не сможет полюбить меня, но он ее отец и к нему она не может относиться по-другому, думал он о свергнутом и уничтоженном царе.

Он пытался понять, что предпримет царевна дальше, но даже представить себе этого никак не мог.

№№№№№

Ирод объявил о пире, в царский дворец сходились и съезжались многочисленные гости. Они боялись своего властелина, потому хотели того или нет, но собрались на это пиршество, хотя пророки все время предвещали какую-то беду, которая случиться должна была в эту ночь.

Саломея тоже слышала об этих пророчествах, и она решила, что отец подает ей знак – ее час настал.

Матушка, оставив свиту за стеной, шагнула в ее покои. Она удивленно подняла на нее глаза.

– Ты еще не готова к пиру? Царь будет гневаться, ему стало известно то, что ты была у окаянного пленника, ты играешь с огнем.

– А ты с ним не играешь? – с вызовом бросила Саломея

– Мне надоели твои дерзости, попробуй только еще что-то выкинуть и унизить его.

– А что он делал сам, когда убивал настоящего царя?

– Ты не можешь об этом судить и не должна искушать судьбу, так было предначертано.

– Конечно, Ваш заговор против него с самого начала был написан на скрижалях.

И вдруг в глазах ее появилась ярость:

– Если ты не оставишь меня, то я отправлюсь туда вообще без одежды, и потом не упрекай меня за то.

Царица странно побледнела, она знала, что девчонка именно так и сделает, это было видно по ее глазам. Она могла позволить себе все.

Потому царица развернулась, и что-то бросив на ходу, отправилась прочь.

Саломея взглянула на собственное отражение. Она была удивительно хороша. Это матушке надо скрывать свои формы, а ею будут любоваться мужчины, и шипеть от ярости женщины.

И эта идея, рожденная из дерзости, так ей понравилась, что она решила, что так и сделает, она разденется, не сразу – это было бы слишком просто, а потом, когда царь попросит ее танцевать.

Все в их мире знали, что никто не сравнится в этом искусстве с обольстительной царской дочкой. Отец, когда он был, однажды увидел ее на лесной поляне, залитой солнцем. Она была одна и так кружилась в вихре, что остановился царь и любовался ею.

– Откуда в ней эта легкость и грация. Она словно рождена была для того, чтобы танцевать. И он понимал, что и радость и беду принесет такой танец тому, кто увидит ее.

Он пошел к ней, когда она беспомощно отпустилась в высокую траву.

Сначала он хотел подойти к ней, но она была неподвижна, и он повернул коня и помчался прочь. Царь не мог знать, что в тот раз он ее видел, любовался ею в последний раз. Через несколько дней во дворце их внезапно появился братец. И когда поднял он кубок отравленного вина, то это и стало началом финала его бурной, но такой короткой жизни.

В тот момент, когда свет внезапно померк перед глазами, он только и прошептал:– Саломея, прости, мне придется тебя оставить, будь осторожна, детка.

Она рыдала несколько дней, когда слуги передали ей его слова. Она так и не успела сказать ему, что видела в тот день отца, просто не стала к нему приближаться. Ей хотелось, чтобы между ними существовала тайна, недосказанность.

Но как выяснилось, тайной была увенчана вся его дальнейшая жизнь и смерть.

Но это матушка пусть лжет себе, что Ирод не причастен к его смерти, хотя она не настолько глупа, чтобы поверить этому, а она все знала точно. И в день, когда он был похоронен, она дала слово, отомстить дядюшке, и только потому, все еще оставалось во дворце, хотя предпочла бы оставаться в любой лачуге, но чтобы не видеть проклятого царя. Но она собиралась уничтожить его. После того, когда она заглянула в глаза упрямого пророка, она даже точно знала, как это сделает.

И хотя о чем-то еще надо было подумать, но это как получится, а в остальном. Он остался в тени, когда погиб отец. Это только подозрения и сомнения. Но он сам своими руками подпишет себе смертный приговор, когда громогласно объявит о том, что он совершит по ее воле. Она только немного поможет ему сделать это.

№№№№№№

Ирод в тот момент внимательно смотрел на царицу:

– Что могло тебя так расстроить? – спрашивал ее он, – Саломея только упрямый ребенок, она должна быть наказана за то, что отправилась к пророку, но я обещаю, что не буду с ней слишком строг.

– Лучше бы ты оставил ее в покое, потому что она такое вытворит, что тебе придется при всех оторвать ей голову.

– Ты считаешь меня таким злодеем, да наша девочка сам ангел небесный, я всегда, сколько бы времени не прошло, буду с нее пылинки сдувать.

Ничего на это не сказала ему царица, но про себя она подумала о том, что пылинки сдувать придется не особенно долго. И если она о том не позаботиться, то он не долго процарствует в этом мире.

Ирод был очарован девчонкой, но она лучше всех знала свою дочь, порой с ней просто не было никакого слада. Но почему они так наивны и легковерны, и за все отвечать придется ей самой.

Царица хотела в тот вечер только одного, чтобы этот пир скорее закончился, но он все длился и длился. Саломея сидела где-то в тени и угрюмо поглядывала на все происходящее вокруг.

Но когда Ирод взглянул на нее, он сразу же вспомнил бесчисленные рассказы о ее танцах. Самому ему не приходилось видеть этого, она всегда находила причину для того, чтобы отклонить эту просьбу, а два раза просто сказала, что у нее траур по отцу, и в такие дни не танцуют. НО на этот раз царь решил настоять на своем. Она подчинится его воле, и он увидит то, о чем все говорят.

Согласилась Соломея на удивление быстро, словно она и сама ждала этого момента, на радости он и бросил:

– Проси у меня, что хочешь, дитя мое, ты достойна любого подарка.

Царица услышала это вместе со всеми и не успела ему заткнуть рот.

– Безумец, ты сам роешь себе могилу, – говорила она, но в общем шуме ее уже никто не слышал.

А Саломея уже вылетела в середину зала в прозрачных своих одеждах, которые скорее открывали, чем скрывали то, что под ними было. И она закружилась, в самых соблазнительных позах, да так, что голова хмельного царя пошла кругом. То, что он видел, превзошло все ожидания. Он был полностью покорен.

Ревность ли охватила душу царицы, или ярость, а возможно, что это было все вместе, только она сцепила свои красивые руки и застыла, и похожа была на каменное изваяние, Теперь она точно знала, что на этот раз не удастся избежать беды.

И в тот момент одежды полетели с нее, и обнаженная, она остановилась в центре зала перед загудевшей от восторга толпой, и высоко задрала голову.

Но ропот верных жен становился все сильнее, и только гневный жест царя заставил замолчать тех, кто вопил о том, что царская дочь стала публичной девкой, и в мире, где такое творится, случится настоящая беда.

Они смолкли, когда во второй раз повторил Ирод:

– Ты можешь просить у меня все, что захочешь.

– Голову пророка Иоанн, я хочу, чтобы мне принесли его голову.

В первый момент царь не понял, о чем она говорит, потом страшно побледнел, и переспросил еще раз.

– Ты обещал, что я получу все, что пожелаю, мне нужна его голова, я не хочу ничего другого.

Саломея шагнула к нему все еще обнаженная, подхватив с ковра свои наряды, и он слабым жестом отдал приказ своим стражникам.

– Опомнись, ты губишь себя и всех нас, – бросилась к нему царица. – Девчонка после танца просто не в себе, но ты взрослый человек, властелин.

– Я исполню все, что она хочет, если бы ты умела так танцевать, и доставлять столько удовольствия своему властелину, но ты непреступна и холодна, как скала, она же совсем другое, она добьется многого.

Саломея усмехнулась. Он держит свое слово, он доказал всем этим людям, что способен расправиться не только с царем, но и пророком. Тайное стало явным.

Она в тот момент видела за окном промелькнувшую тень отца своего. И бросилась туда, на свежий воздух. Но он уже растворился где-то.

– Отец, отец, тебе не понравился мой второй танец, но ты отомщен. Тайное стало явным, он запятнал себя не только твоей кровью, но и кровью пророка на века.

Всадник растворился в темноте, Саломея увидела кровь и на собственной одежде, а возможно это был только странный отсвет зари.

Ирод исполнил свое обещание, воин протянул ей заветную чашу.

– Я хотела тебя спасти, – говорила она, – но ты сам отказался от моей помощи. А если ты хотел гибели, то тащи за собой в могилу и царя нашего, это будет справедливо.

Она прожила долго, но нигде и никогда Саломея не видела больше отца. Говорят, что она ни разу больше не танцевала, и уверяла всех, что люди выдумали сказку про ее неотразимый танец.

Царица на площади главной застыла

И слушала голос пророка бесстрастно,

Она на рассвете казалась красивой,

Да, что там, была она просто прекрасна.

И бурная страсть подкосила пророка,

И больше его оставлять не хотела,

Судьба с ним всегда поступала жестоко,

Как манят изгибы прекрасного тела.

И вот уже видит он страстные ночи,

Но только она усмехается гневно,

Вернулась к царю, даже слышать не хочет

А что там? Забывшись, танцует царевна.

2.

У Ирода вечно дела и заботы,

То дикий мятеж, то недобрые вести,

Но нынче наш царь загрустил отчего-то,

Ему говорили, умрет и воскреснет.

И снова младенцы какие-то снятся,

Совсем позабыл о любимой царице,

Когда же простое, обычное счастья

Из страстных мечтаний его воплотится?

А тут еще этот по городу бродит,

– О стража ведите, хочу я послушать.

И пленник усталый в покои приходит,

Он так ироничен и ярость так душит.

3

– О чем он твердит? Мне за что воздается?

Какие он храмы однажды разрушит.

И душу палит это дикое солнце,

И смотрит презрительно прямо он в душу.

А тут и она, к ним внезапно приходит.

– Что хочешь от этого бога ты снова?

И Ирод молчит, слов уже не находит,

Он странно рассеян, пленен и взволнован.

Но пленник, конечно, сегодня он злится,

Он вздрогнул, и что-то такое бормочет.

А что остается, раз в гневе царица,

Темница, и слушать их Ирод не хочет.

4.

Она раздраженно ушла и не знает,

Как он в полумраке один безутешен,

Какие-то дети его окружают,

И рядом пророки, и лучик надежды.

Там музыка, это танцует царевна,

О сколько же неги в пленительном танце.

И с музыкой вместе приходит забвенье,

Он просит опять: -Саломея, останься.

И тень его брата идет за ним снова,

Какая —то песня, отец на закате,

О царь, отчего он сегодня взволнован?

Но все объяснить ему силы не хватит.

5.

И стражник твердит, что в забытой темнице,

Опять неспокойно, там нынче с рассвета

Их пленник вопит, он как будто взбесился,

– Но что говорит? – Да не знаю про это.

О бунте, о храме, о деве, о власти,

И все так печально и так непонятно,

– Наверно горячка, проклятые страсти.

Готовьте нам пир, – приказал он невнятно.

И знает, такое сегодня приснилось,

Что лучше бежать, но решил он остаться,

И рядом царица лгала и ярилась,

И снова полет, там в сиянии танца.

6

Она же на дочь удивленно смотрела,

Как будто бы видела деву впервые.

– О, как ты прекрасна, а знаешь, что сделаем.

И долго о чем-то они говорили.

Сначала противилась зло Саломея,

А после внезапно она согласилась

Царица смотрела на небо, немея,

И виделась ей и жестокость и милость.

– Зачем ему жить? Я спасаю от бури,

И мир мой несчастный, и темную душу,

А с ним и меня они там не забудут,

Все будет однажды, пусть храм я разрушу.

7

Ей снилось сегодня в тумане распятье,

Какие-то женщины, воины, свита,

– Откуда явилось к нам это проклятье?

И кто их послал, – прошептала сердито.

Но только в темницу устало спустилась

Взглянуть в тишине и во тьме на пророка,

Какая-то тень там металась, ярилась.

– Бедняжка, как он поступает жестоко.

А он все кричал ей про бедного мужа,

Про страшную ярость, и грех ее вечный,

Что ждут ее снова, и черти и муки,

Пророк заигрался, конечно, конечно.

8.

Ну что же, избавит их всех Саломея,

Есть магии чудо в пленительном танце.

– Что шепчешь, ты девочку впутать посмеешь?

– Конечно, посмею, ну, сколько ж метаться.

– Не женщина ты. – Я сегодня царица, —

Напомнила, словно не ведал он света.

– Пустое, ты просто тупая тигрица.

– Пантера, мой ангел, и знаю про это.

Но я так устала, остынь, все пустое,

Пусть он защитит тебя, если сумеет,

Меня же просить о прощенье не стоит,

Ты знаешь, прощать никогда не умела.

9.

И снова растаяла где-то царица,

Лишь бело платье мелькнуло во мраке,

– Она не сумеет. Она не решится,

Не быть этой страшной, предсказанной драме.

И где-то шумели веселые гости,

И музыка снова из тьмы вырывала.

– Танцуй, Саломея, мы все тебя просим.

Помедлила чуть, и легко вылетала.

И была укутана снова шелками,

Как кокон, еще не сумевший пробиться.

О, магия танца, что делает с нами,

Бросает в просторы, уводит в темницу.

10

Царица смотрела на них обреченно,

Он стар, но к девчонке все время стремится,

А если увидит ее обнаженной,

Конечно, тогда он на все согласится.

Недаром так долго просила раздеться,

И ей говорила о магии танца,

Но танец закончен, усталое сердце

Его все просило: – Останься, останься.

Пусть падают снова такие наряды,

Пусть юная прелесть твоя обнажится,

Я царь, и скажи, что отдать тебе надо.

И только вдали улыбнулась царица.

11.

Цари наши, властью своей упиваясь,

Порою такое другим обещали,

Ребенок невинный, она танцевала,

И только наряды скользили, слетали.

– О что же с тобой, -усмехнулась царица,

Она в этот миг о своем лишь мечтала.

И будет симфония дивная длиться,

А там Саломея в экстазе взлетала.

Ее охватила внезапная радость,

Когда перед ними предстала нагая,

И вдруг поняла, ничего не осталось,

Куда она всех в этот миг увлекает?

12

– Проси же, – стонал снова Ирод устало.

Исполнит он все, что бы ты ни просила,

Молчит. И от страсти душа трепетала,

И даже наказы царицы забыла.

Но та ей напомнит. – Глава Иоанна.

– О чем ты, дитя? – понимает не сразу.

– О, царь, я о нем, только это желанно.

Она повторяет крамольную фразу.

Царь гневно посмотрит еще на царицу,

Она же с гостями о чем-то воркует,

Толпа замирает, и Ирод ярится,

Кто снова сыграл с ним да шутку такую.

13

Но то, что обещано было в начале,

Исполнит, цари отступать не умели.

И вот уже жуткие скрипки стонали.

И воин подходит один к Саломее.

– Бери, как хотела. Отступит царевна,

Метнется безумная дева куда-то.

И только царица стоит вдохновенна

И даже спокойна, и вроде крылата.

Исполнилось то, что начертано было,

Он больше о прошлом ее не напомнит

И музыка где-то в тумане завыла,

Их встретила похоть и дивная полночь

14.

Во тьме проступают опять силуэты,

Сгоревшие страсти остались золою.

И Ирод пирует в толпе до рассвета,

Но где Саломея, с мечтой и судьбою.

Осмелится ль кто-то перечить царице?

И как она всех урезонить умела.

Алеет заря – это танец все длится,

И голову кружит твою Саломея.

Любой в этот миг на такое решится,

А после опомнится поздно и немо,

Она обнаженной пред вами кружится,

И гневно нависло свинцовое небо.

15.

Судьба по заслугам отпустит вам снова,

И радость, и боль, все еще в этом мире.

И смотрит Креститель на землю сурово.

– Что сделалось с вами, что сделали с ними?

И больше никто не находит ответа,

И страшной грозою нависли вопросы,

И только в потоках печального света,

Мы видим и небо, и море, и звезды,

И танец в тумане, он длится и длится,

Такого с тобою еще не бывало?

Тут в пору рассудка, мой ангел, лишиться.

О, как Саломея тогда танцевала.