Читать книгу Моя любимая – Кикимора. Сказки для взрослых - Любовь Сушко - Страница 8

Когда в очередной раз Кикимора разругалась со всеми чертями и всех грязью закидала, и гордо осталась одна на болоте своем, пошли черти обиженные и измазанные в озеро лесное мыться. Ругались они страшно, а потом, заметив кота Баюна рядом, поняли, кто им в беде их помочь может, да и отправились к Яге жаловаться на нее.

Яга смотрела и слушала, звука не проронив на помятых чертей, и все-таки немного дивилась тому, что все они вместе с одной Кикиморой справиться не могут.

– Может, мне вам кота на подмогу послать? – спрашивала она.

Черти переглянулись, но ничего ответить не успели – кот запротестовал, он начал кричать о том, что не для того, на свет белый народился, чтобы Кикимор всяких воспитывать. У него есть дела и поважнее, и заявил, что если им Кикимора так мешает, то Грифон или Горыныч сам ее далеко в горы и унесут, чтобы там посидела в одиночестве и подумала.

Кот и прежде был скор на легкие решения, особенно, когда на Горыныча спереть хотелось, а самому лапой о лапу не ударить. Но Яге такое решение его вовсе не понравилось.

Ничего на это Яга не ответила, но поняла, либо уже и коту досталось от нее -грязи ком, а то и не один получил, а то и шерсти клок выдрала, либо он заранее решил не связываться с Кикиморой.

– Как все тут запущено-то, – про себя подумала Яга, но им пока ничего говорить не стала.

А когда блины были готовы, рассадила она чертей, блинами всех наделила, но по одному только дала – блины те волшебные были, они и мертвого поднимут, а уж у чертей, даже помятых задору и без них хоть отбавляй будет.

Но подкрепиться и обиды забыть им все-таки надо было обязательно. И тогда и стала она сказки рассказывать, потому что именно оттуда и поговорка пошла, что чертей сказками не кормят, но если дал подкрепиться, то можно и сказку рассказать.

Издалека начинала Яга, но, дожевывая блины свои, смирно сидели черти да внимательно ее слушали.

– А началось все так славно. Когда люди на земле появились и поняла богиня Мокашь, судьбами всех ведавшая, что не управиться ей с ними, тогда она и стала отбирать своих маленьких и хорошеньких чародеек, которые не людьми, а бабочками разноцветными прежде в Ирии были, среди птиц порхали и горя не знали, и отправлять туда, где люди появлялись. И там бабочки эти и становились хранительницами каждого рода, и как только люди к богине хотели обратиться, она ли им что-то передать собиралась, так за дело они и принимались. И такой свет и тепло от них шло, так могли они людей радовать, что те и влюблялись и счастье свое ощущали, когда такие невидимые Кикиморы появлялись. Казалось им, что это бабочки крылышками по душам им тихонько постукивают- и такое счастье возникало, что ни в сказке сказать, ни первом описать.

Черти недоверчиво переглянулись, что-то не особенно они Яге верили, когда про ту с болота вспомнить снова пришлось.

– Если и была наша Кикимора кем – так это зараза белой молью быть прежде могла. Да такой, что любого черта сожрет и не подавится, – вырвалось у черта Макара, ему досталось больше всех, и он никак не мог успокоиться.

Кот зашипел на него, но Яга остановила кота.

– И в этом ты прав, многие из них, связавшись с людьми ворчливыми да злобными, и стали бледнеть да сереть, да сохнуть на глазах. Ведь что они удумали, все людские скверные черты себе забрать, чтобы как-то за своих людей не особенно стыдно было, и перед другими их в лучшем свете показать.

Только людей становилось все больше, лучше они не были. Стоило только злость у них украсть, да спрятать, у них зависть появилась, вроде и ее украла Кикимора, а тут и ярость, и насилия всякие. Так и носились они, а уж когда Бога Переруга вы со своих болот к ним спровадили, тогда совсем житья Кикиморам не стало.

Но и Мокоши не особенно понравилось то, что они своих людей покрывали, потому что толку было мало от этого, и тогда что-то произошло, и стали они не просто зло все копить, но оно и отражалось на их внешности. И красавицы чудовищами со временем становились. Не сразу, конечно, но все к этому и шло.

– А молодильные яблоки что же или им тоже их не досталось? – спросил черт Тарас, вспомнив старую истории самой Яги, когда в один прекрасный год богиня Лада о ней позабыла, и красная девица Ягой стала.

– Если бы не досталось, то и сгинули бы они давно, – Яга им спокойно отвечала, не обратив внимания на не особенно приятную для себя тему.

– Только Кикиморы -то все дольше жили. Зла накапливалось все больше, и яблоку едва удавалось сохранить силы, и удержать ее на ногах. Многие, о чем-то догадавшись, от людей убегали в леса и болото, чтобы хоть так спастись, потому как потерянного не вернешь, кто-то продолжал верить, что и людей они еще могут переменить, и себе помочь, а некоторые просто рядом с ними по привычке жили, и все время повторяли:

– Не жили прежде хорошо, так теперь уже поздно.

– А наша что же, – снова перебивали рассказчицу нетерпеливые черти.

– А вашей такая девка Верка досталась, что в пору было не то, что в болото, а и во тьму убежать. Ни дня не проходило, чтобы она не скандалила со всеми подряд, даже на банника кулаками махала. Вот и не слушал он больше уговоров Кикиморы. И тогда, чтобы как-то утихомирить его, и заключила они с ним уговор, что будет терпеть, сколько придется, чтобы Верка не сделала. А ее все одно не оставит и защищать станет.

Но как только Банник пари заключил, так и начал он свою войну против Кикиморы. И такой они с Веркой дружной парой оказались, так измывались, что не надолго хватило Кикиморы, ноги в руки и сбежала она сюда, чтобы только не терпеть всего этого, тут любое болото Ирием покажется. Молчание повисло в горнице, только блинный запах еще витал над ними.

– А что это, она на нас что ли научиться собралась, как с бабой этой скверной управляться, – черт Игнат взглянул на ведьму.

– Ничего она не собралась, только дурь заразительна, а скандальность вдвойне, она уже просто и хочет остановиться, а не может. Когда вы грязью замазались, вы ведь пока хорошенько не отмоетесь, прежними не станете, только вашу грязь смыть легче, чем ту. Там вроде бы и отмок в болоте, и все ничего, а как вспомнится что-то обидное, так снова и кидается на того, кто ближе всех оказался.

Если черта в болото бросить, а огурец в рассол он ведь все равно и намокнет и засолится, хочешь того, али нет, это уже не поможет.

– Но почему люди такие злые? – спрашивал черт Стас, – он с самого начала был людоведом, изучал их, хотя понять все-таки никак не мог, как и все остальные черти.

– А с людьми все еще проще, – заверила его Яга. – Не только Кикиморы у Мокоши в помощницах оказались, а еще и две младшие сестрички ее, Доля и Недоля. И когда малыш рождается на свет этот, они всегда там бывают, или Кикимор посылают. Но все у них точно распределено, и они одаривают новорожденного, кто Долей, а уж следующего Недолей, и так по очереди, и если первому все удается, и работа спорится, то тут уж хоть берегись. Ничего у второго не выходит, и выйти не может.

– Но ведь и человек ни в чем не виноват, если ему такой жребий выпал.

– Конечно, не виноват, только он всех других в бедах своих винить начинает, и невольно за справедливость бороться. Ему кажется, что она есть, если он что-то отнимет у брата или соседа своего, то ему лучше станет, но не будет такого, Недоля не допустит, чтобы ее людей меньше становилось.

Черти переглянулись, они что-то замышляли, то ли хотели помочь тем, кто судьбой обделен был, то ли еще чего делать собирались.

Только теперь уже голос Яги звучал все тверже.

– И не думайте даже, Кикиморы тоже думали, что справиться смогут, где потом мы на вас на всех болот наберемся, когда вы разбегаться начнете?

Черти замолчали, а в тот момент виноватая Кикимора на пороге и появилась.

– Вот вы где все? – спросила она, потупив глаза.

– А что уже соскучилась? Поругаться не с кем, – кричал черт Степан, он даже не заметил в запале, что Яга на него внимательно смотрит, и черт Игнат стал его в бок толкать.

– Да нет, – говорила Кикимора, – скучно мне стало, одной тоже не сладко.

– А там тебя Банник с Веркой дожидаются, с ними не соскучишься.

Кикимора на диво всем разрыдалась, а черти стали шипеть и хлопать своего друга заковыристого.

Яга ни слова не сказала, она только радовалась, что до ее прихода успела рассказать историю.

Вернее, Кикимора там, за окном притаилась и тоже слушала, но она не стала ее прогонять.

И так той себя жалко стало, так она благодарна была Яге, что не стала вместе со всеми на нее нападать, а пожалела да такую хорошую историю рассказала, что слезы уже катились по ее щекам тогда. Она вспомнила вдруг, что была когда-то разноцветной и прекрасной бабочкой, но когда же это было, почему она о том никак вспомнить не может. Но теперь, когда она рыдать перестала, то ей показалось, что в комнате никого не было, ну кроме Яги да может кота, и она очень удивилась, когда заметила, что все черти на месте. Они только подозрительно тихими казались и все на нее осторожно поглядывали, потому что всего ожидали, но не того, что увидят рыдающую Кикимору.

– Не могу я больше так жить, что хотите со мной делайте.

И снова молчание. И только после этого кто-то из чертей подал голос, даже кот не заметил, кто это было на самом деле.

– Да ладно, мы что люди что ли, оставайся, только ты все-таки потихоньку к жизни в лесу привыкай, это тебе не у них там в поселке, а туда тебя как Переруга никогда не поздно отправить.

И хотя все остальные черти вовсе не были такими добрыми, как Тарас, но как-то спорить с ним и гнать Кикимору пока ни у кого не возникло желания. Они и на самом деле не хотели уподобляться людям. Черти все-таки парни хоть и шумные и разные бывают, но ведь не люди, и должны тем как-то пример подать и показать, что и с Кикиморами тоже можно ужиться, если очень захочется.

Яга про себя улыбалась. Она и не думала, что для Кикиморы пока все так мирно обернется.

И когда выпроводила их, заставила ее умыться, блин, правда остывший, дала и утешить пыталась:

– Вот видишь, все не так страшно, только ты и сама уж постарайся, черти неплохие ребята, но кому же понравится, когда ругаются да грязью кидаются, и если все они в тебя кинут, то мы с котом и не откапаем.

– А я и не стану отказывать, лапы марать, – заверил кот, он скорее был на стороне чертей и вовсе не хотел казаться благодушным.

Кикимора молча на него посмотрела, хотя попрекнуть да обругать хорошенько, но потом не стала этого делать. Остановилась вовремя.

Но как же это трудно, оказывается, просто не кричать, не ругаться, не махать руками, хотя вроде бы дальше болота не пошлют, но могут и в пекло и к людям назад отправить, а болота ей лишиться не хотелось. Там все-таки тепло и уютно.

Так у нас и появились болотные Кикиморы, некоторые из них и до Пекла добрались, но это те, которые и в болоте леса заповедного не могли ужиться. А ведь как красиво все начиналось, разноцветные прекрасные бабочки спустились к людям, чтобы у тех оставалась все время связь с Богиней Судьбы.

Как же труден и печален оказался путь от бабочки до Кикиморы.

Но посмотрите сами, недаром говорится: покажи мне, какая у тебя Кикимора, и я тебе скажу, кто ты, а если даже и такой не отыскать. То совсем дело дрянь. Но хочется верить в хорошее, не отсюда ли наша любовь и нежность к бабочкам, только бы Кикимор из них новых не наделать.