Читать книгу Уроки лирики. Анализ стихотворения - Любовь Сушко - Страница 32

В литературе и искусстве существуют вечные темы и вечные образы. Добро и зло – эта одно из тех единств противоположностей, которые и определяют и творчество, и человеческую жизнь. Одно без другого невозможно, мы не поняли бы суть добра, не познав зло, и зло уничтожило бы этот мир, если бы всегда ему не противостояло добро.

Есть в нашей литературе и искусстве с библейских времен два образа, олицетворяющих эти понятия – Ангел и Демон. Именно они шагнули на страницы книг, являя собой все стороны и грани этих понятий. Так получилось, что они и ведут вечный спор за душу человека, и неизменно остаются героями литературных произведений.

Первый русский гений стремился к гармонии. Если бы литература развивалась по этому пути, то она была бы совсем иной, возможно, нам удалось бы избежать многих разочарований и потрясений.

При всем накале страстей и противоречий, которые он упорно преодолевал, единственным и самым важным оставалось стремление к совершенству, гармонии. Он чувствовал, что в этом равновесии добра и зла в душе человека и заключается смысл творчества и счастья человеческого, главная цель творца « чувства добрые лирой пробуждать». Стремление к гармонии, что может быть важнее и значительнее. Но так было не всегда.

Мы знаем, как поэт увлекался, заблуждался, шел к вершине. Так в творчестве А. С. Пушкина в 1823 году возник образ Демона. Он мелькал и раньше, но на этот раз приобрел реальные очертания.

Стихотворение «Ангел» в противовес «темному началу» появляется только через четыре года, когда ему удастся преодолеть в душе своей темные мотивы. Но последнему певцу гармонии не суждено будет узнать, какие очертания примет Демон в творчестве его младшего современника М. Ю. Лермонтова, когда русская литература от гармонии шагнет, вдохновленная его гением, к дисгармонии, а потом и к декадансу. В начале 20 века, окончательно победившее зло сделает его путеводной звездой, самым ярким и многогранным проявлением мятущейся человеческой души. И все, зная о герое Лермонтова, тем более интересно посмотреть как олицетворение зла – Демон был запечатлен в творчестве А. С. Пушкина.

В этом стихотворении 24 изящных легких строки, в которых запечатлена исповедь молодого поэта, его слава в этот миг в зените. Он повествует о счастливом времени, о восторгах от всех проявлений жизни. Тогда он любил и был любим, тогда почему же появился Демон?

И взоры дев, и шум дубровы,

И ночью пенье соловья,

– все вдохновляло и радовало его в те дни.

Но мы можем только догадываться о том, что далеко не все и тогда было безоблачным, хотя преобладали чувства «свобода, слава и любовь», но и тогда возникала тень, которую он называл « какой-то темный гений», который «стал тайно посещать меня». И дисгармония нарушает видимую идиллию:

Печальны были наши встречи, —

Откровенно сообщает он своему читателю – другу, хотя ему самому не до конца понятна эта печаль. Она неизменно ускользала, и не поддавалось анализу. Он пытается уловить неуловимое: «чудный взгляд», «язвительные речи». Они не могут не вливать в душу его восторженную яд. Незнакомец бросает несколько комплементов, губительных для человеческой души – это неистощимая клевета, презрение к вдохновению. Он отвергает любовь и свободу, насмешливо смотрит на жизнь.

Только что зарождающийся Демон Пушкина еще не персонифицирован, он только традиционный дух отрицания, вносящий смуту и разочарование. Стихотворение словно обрывается на полуслове, он не может и не хочет заглянуть за грань и развить эту мысль, потому что есть такие образы, к которым страшно прикоснуться – и поэт понимал это. Ему удалось, в отличие от тех, кто пришел позднее, уйти от страшного соблазна, он еще не потерял страх и не решился переступить черту, чем и спас собственную душу от разрушения.

Но для всех остальных звучит предупреждение о разрушительной силе зла, стоит сделать в его сторону только один шаг и уже не остановиться, что и доказал в своих гениальных творениях Лермонтов – Демон поглотил его целиком.

Для Пушкина этот образ не мог быть органичен. Потому и появился Ангел немного позднее, он не мог не появиться. Свое стихотворение «Ангел» поэт написал в 1827 году. Он видит это светлое создание на небесах у врат Эдема. Он нежный и грустный одновременно «Главой поникшею сиял». Тут и происходит столкновение тьмы и света. Посланник небес видит страшную картину, потому и грустит:

А Демон мрачный и мятежный,

Над адской бездною летел.

Здесь уже противопоставлены два главных понятия – Эдем и адская бездна. И состояния героев, их характеры: нежный – мрачный. И пусть они находятся в разных пространствах, но неразрывно связаны и в сознании поэта, и в той реальности, которая нас окружает. Они видят друг друга и внимательно наблюдают один за другим. И происходит странное: глядя на ангела, демон в первый раз умиляется, к нему он обращается с речью, на которой стихотворение и обрывается:

Прости, – он рек, – тебя я видел,

И ты недаром мне сиял.

Он вынужден признать, что если кто-то и способен на него влиять, то это ангел, потому что только из-за него:

Не все я в небе ненавидел,

Не все я в мире презирал.

Стремясь к гармонии, поэт свято верит, что и в Демоне есть светлое начало, не все в нем так мрачно и мятежно, как кажется. Жаль, что в герое Лермонтова победила тьма, а свет стал почти неразличим. Не умел и не хотел все первый русский гений рисовать только черными красками, он неизменно оставляет нам надежду. То, что у Пушкина только намечено, у младшего его современника обретает плоть и кровь.

Первое стихотворение 15 летнего поэта называется «Мой Демон», в нем сразу смещаются акценты. Критики отмечали, что писал он его под влиянием А. С. Пушкина, через три года в 1832 году и у него появляется стихотворение «Ангел».

Но уже в первой строчке его Демон – совсем иное создание, о гармонии больше нет и речи: Собранье зол его стихия, – на добро, светлые чувства поэт не оставляет герою надежды – мятеж, который ненавидел и презирал Пушкин, становится для него главной страстью

Он любит бури роковые,

И пену рек, и шум дубров.

Юный поэт, очень быстро завораживая нас, заставляет отказаться от мечтаний о гармонии, он уже не вписывается в реальность, отрываясь от земли, носясь меж облаков. У него есть свой трон « меж листьев желтых, обвещалых». И словно владыка и властелин, он иногда на нем появляется. «Сидит, уныл и мрачен он» – так передается настроение героя. Это уже не дух, он персонифицирован, наделен чувствами и властью над этим миром. Уже в юности Лермонтов дерзко ломает традиции, только начинавшиеся складываться в эпоху А. С. Пушкина. А учитывая силу его дарования, мы не чувствуем еще, как он бросает нас к пропасти зла. И мы покорно принимаем то, против чего так яростно боролся А. С. Пушкин:

Он недоверчивость вселяет,

Он презрел чистую любовь,

Он все моленья отвергает,

Он равнодушно видит кровь.

Образ становится более зловещим и вытесняет ангела, разрушая до сих пор царившее равновесие. При столкновении с ним исчезают мораль, ценности меняются, теряют свою прелесть и значение: чистая любовь, молитва, восторг – смешны и почти нереальны. Так в мире начинает незаметно царить зло. Вырываясь со страниц первых творений того, кого критики и читатели часто ставили выше Пушкина по дарованию. Оно обретает невероятную силу, а сам поэт будет лелеять и взращивать этот образ в творчестве и в душе своей, когда обратится к знаменитой поэме, и будет снова и снова переписывать ее. Он продолжает спорить с Пушкиным, подчеркивая:

Звук высоких ощущений,

Он давит голосом страстей.

И зная, как, прилагая невероятные усилия, Пушкин отстраняется от Демона, Лермонтов из чувства противления, в силу особенностей своего характера и мировосприятия, неизменно приближается к нему, проявляя при этом невероятную и губительную дерзость:

И муза кротких вдохновений

Страшится неземных очей

В 1832 году появляется новая редакция этого стихотворения. Образ дорабатывается, вписывается в еще более широкое полотно. Он появляется в обществе и вынужден прислушиваться к «ничтожным хладным толка света». Невозможно таким представить Пушкинского героя:

Он чужд любви и сожаленья,

Живет он пищею земной,

Глотает жадно дым сраженья,

И пар от крови пролитой

И все чаще личность героя и самого поэта сливаются воедино, по-другому в поэзии и не может быть. Ведь здесь царят чувства и эмоции, которых автор не может скрыть, спрятать, как это часто делается в прозаическом повествовании:

И гордый демон не отстанет,

Пока живу я, от меня,

И ум мой озарять он станет,

Лучом чудесного огня

– Он не боится носителя зла и разрушения, который все губит на своем пути, он навсегда сделал его своим кумиром.

Появляется в его творчестве и образ Ангела. Но насколько близок ему Демон, настолько холоден и далек ангел, он и обитает где-то в иной, недоступной ему сфере.

Но, играя с адским огнем, он вряд ли понимал, что это перестанет быть его личным делом. Так случилось, что в тот момент наша литература стояла перед выбором, и Лермонтов со своей жуткой дисгармонией оказался им ближе, чем гармоничный наш А. С. Пушкин.

По этому пути пойдет вся русская литература – Гоголь – Достоевский – Булгаков – А. Блок – это те ее гении, для которых демон, Сатана станет главным, самым значительным героем на страницах их творений. И ничего не останется А. Блоку, как только поднять его снова на небеса и заставить творить миры («Невероятные видения, создания моей игры»), а М. Булгакову, совершать добро, конечно, так, как его понимает Мефистофель и Воланд, в мире, где некому больше уравновесить две эти силы – добро и зло. И именно Воланд понимает, что если исчезнет добро, то и мир разрушится окончательно. Он один из всех духов решился появиться в Москве, и вынужден, споря с атеистами, доказывать, что бог существует, всеми доступными ему средствами.

По всем поверьям эти два создания неустанно следят за нами и ведут неустанную борьбу за человеческие души, склоняя всех нас то на одну, то на другую сторону. И как трудно представить устремленного к свету Пушкина рядом с Демоном, так и не может быть близок темному и мятежному Лермонтову Ангел.

Литература, ставшая властительницей душ и дум наших, пошла именно за ним, стараясь отражать все темные жуткие стороны и страсти в душе человеческой. Зло всегда многограннее, ярче и привлекательнее, оно влечет и зачаровывает. Но часто бывает поздно, прыгнув в бездну уже невозможно вырваться назад. И все-таки надежда умирает последней. И если Воланд спешит уравновесить чашку весов, то может быть и светлый ангел рано или поздно вспомнит о нашем существовании, страсти уступят места, как мечтал Пушкин «чувствам добрым» Больше надеяться в начале ХХ! века не на что