Читать книгу Служанка и человек. Сказка - Любовь Владимировна Арзамасцева, Любовь Арзамасцева - Страница 14

На другой день после блестящей победы жителей Бегдуда над армией варваров, вся страна праздновала победу: «Веселится и ликует весь народ…»

Царя Владима еще вчера выволокла из ямы служанка Артура, Маргарита, и сегодня он отмытый, посвежевший и пришедший в себя, был любезно приглашен Артуром на экстренное совещание Думы.

Вопросов было множество, так как чудо победы требовало разоблачения реальностью.

– Как вы думаете, господа, – спросил Артур, – кто был этот всадник на белом коне.

Дверь открылась, и вошёл сын Артура, Андрей, – Это был я, – сказал он, – Не было чуда. Был только труд. Вместе с Анной трудились мы над решением проблемы утилизации отходов жизнедеятельности людей, и плоды явились скоро.

Жофрей добывал золото из золотоносного колчедана, а мы добыли его из старья. В этом старье оказалось столько золота, что его хватило бы еще на пару армий наемников гражданина Владима.

Гражданин Владим смущенно кашлянул, а Андрей продолжил, – Мы выплавили множество тонких золотых пластин и сложили в хранилище, как неприкосновенный запас на случай экстремальной ситуации. Этими полосами мы и застелили защитную зону.

Когда же явилась пехота Владима, я сказал ей, – Граждане наемники! Вы работаете за деньги, и это понятно. Вот деньги. Они прямо перед вами. Вам остаётся только скатать их в трубочку, уползти потихоньку на запад, потом разойтись по своим странам и спокойно кормить свои семьи. Если же вы принесёте золото в стан… Продолжить мне не дали. Вы сами видели, как быстро покоряются люди здравому смыслу.

– А кто же был всадником на рыжем коне?

Дверь открылась, и вошёл страж Андрей, – Это был я!

О серебре говорить не стану, так как вам уже понятно, откуда оно явилось.

Скажу только, что я сказал всадникам гражданина Владима. Я указал рукой в сторону востока и сказал только одно слово: «Кобылицы!». Они увидели кобылиц и поняли, что я не шучу. Они дали мне договорить. Остальное вы сами видели.

– А что же было внутри чёрной полосы, – спросил Артур.

– Корзины с навозом, – неожиданно раздался голос вошедшего Тирана.

Все повскакали с мест и начали дружно приветствовать любимого господина, – О! Андрей Андреевич! Откуда вы! Какими судьбами! О, как мы рады!

– Я верю, – успокоил их Тиран, – Хочу сказать только, что я не удалился от вас слишком далеко. Я уехал на конезавод и там с великим удовольствием принялся за приручение диких кобылиц. Это невероятно увлекательное занятие. Кобылицы мои прекрасны. И если бы не они, то победить варваров было бы гораздо сложней.

– Чем вы приручали их, – с живым интересом спросил Артур.

– Лаской, – коротко ответил Андрей Андреевич.

– А где же Анна! – вспомнил вдруг Артур.

– О, Анна! – в один голос воскликнули все три Андрея.

Собрание пришло в изумление, – Чем могла пленить обыкновенная уборщица таких именитых граждан?

– Она необыкновенная, – возгласил Андрей Андреевич, – Она из нас не только душу, но и все мозги вытрясла.

Что она творила, это уму невообразимо. Она плясала. О! Как она плясала, наша Анна! Она плясала перед зеркалом и любовалась сама собой. Она сбрасывала с себя одежды, оставаясь одетой, она извивалась перед зеркалом как тысячи змей.

Наши души обращались в прах и пепел и стелились у её ног. Она не замечала нас, а мы плыли за ней в сияющем тумане, и восторг невероятной силы заполнял все клеточки наших тел. Музыка неведомая плыла вслед за её телом, и все оттенки звуков смешивались в невероятной гармонии.

Тимпаны шаманов, плач тростника, восторг Пенелопы, струны Орфея, песни Сирен, нежные оды неведомой Любви, и вдруг, резко вниз. И вдруг грохот, и скрежет, и тело в чёрных струях шелка, распростертое на полу. Мы бросаемся к падшей, но струи уже меняют свой цвет, и вот уже фиолет струится по юному телу, и оно тотчас взвивается в новом танце, и вот уже аромат фиалок и танец с саблями. Вслед за фиолетом струится сирень. И вот уже Лунная Соната, и вот уже аромат сирени наполняет пространство, и вот уже засияли красно-розовые струи, и является аромат роз. И вот уже «Что ж ты опустила глаза! Разве я неправду сказал! Ты о любви шептала мне! Ну, что ж ты опустила глаза!». И всё тает внутри.

Но вот уже густые зеленые струи, и вот уже аромат кедров и вот уже «Авве Мария…». Вслед за зеленью струится синь небес, и вот уже звон колокольчиков и «Санта Мария Марджоре, счастье мне дай вместо горя…».

Анна останавливалась внезапно, и тотчас обращалась в обыкновенную Анну. Обыкновенная Анна подкидывала нам идеи между двумя тарелками щей и каши, а мы потом ночами не спали, воплощая их в жизнь. Я забыл, что такое скука. Днём приручал кобылиц, вечером познавал восторг и блаженство, ночью ломал голову над её фантазиями. Дни летели, как секунды.

Мы тоже развлекали Анну. Она сказала, – Обожаю бутафорские драки.

И мы начали драться ей в угоду. Мы делали зверские лица и набрасывались друг на друга с кулаками. Кулаки всегда пролетали мимо, но со стороны всё это казалось натуральным.

Анна хохотала до изнеможения. Мы старались во все тяжкие. Оказалось, что эта бутафория выматывает гораздо больше, чем настоящие драки. Однако, когда после представления мы принимали ванну, то чувствовали себя как новорожденные младенцы.