Читать книгу Обнимая русло реки - Любовь Завьялова - Страница 7

Больше эта неприметная светлая птица ко мне не прилетала, но других птиц я видела, а иногда даже слышала. Мне было интересно их сравнить с птицами, у которых есть клюв – воробьями, синицами, голубями, даже с большой серой вороной. Это как сравнивать комочек ваты со снежинкой. Мы в садике из комочков ваты делали снег и украшали этим «снегом» синие куски картона. Когда я смотрела на свою работу мне даже казалось, что там и правда снег – белый, пушистый, холодный. Но кусок ваты в ладошке становился грязным и липким и противно прилипал к пальцам, когда я старалась его приклеить к картону. А снежинки… они красивые и прозрачные. И никогда не лежат на ладонях, растворяются, как будто их и не было мигом раньше. Но мне все равно нравилось рассматривать непрозрачных птиц. Я старалась в них рассмотреть тех, светлых с человеческими голосами и неуловимыми лицами. Мне очень хотелось чтобы они не становились прозрачными и неприметными. Но я откуда-то знала, что так нужно и что скоро я забуду их внешность, как забыли уже многие дети, как забыли все взрослые…

Мы с ребятами гуляли после полдника в садике, это была радостная прогулка, потому что уже приходили наши мамы, папы, бабушки, старшие сестры или братья и уводили нас по домам. Или в парк, или в бассейн, или в музыкальную школу. Воспитательница была очень добренькая с нами, то и дело поправляла кому-нибудь из нас шапочку или шарфик, улыбалась своим ярко-красным ртом и разговаривала более тихим голосом. Я забралась в проход между беседкой и забором и мастерила свою арфу-гриву из большого куска пластилина, заранее украденного из шкафа воспитательницы, и двух толстых веточек. Струны было решено сделать из ниток, которые мой друг Дима старательно вытягивал из своей красной вязаной шапочки.

Когда четыре струны были уже вполне сносно прикреплены (одним концом привязаны к палочкам, а другие я старательно влепила в пластилин) я решила попробовать свою арфу на звук. Дима меня подбадривал и уже готов был запеть какую-нибудь песню.

– Вот эти струны, на правой палочке будут играть повыше, а эти, на левой – пониже. Вот слушай.

Я начала дергать за нитки, которые конечно вылезали из пластилина и предательски обвисали, но это мне не мешало услышать звучание звонких струн, которые «исполняли» для нас что-то очень красивое. Такое красивое, что Дима громко запел свою любимую песню:

– Летят самолеты, сидят в них пилоты и с неба на землю глядя-а-а-ат!

– а-а-а-а, – подключилась я более высоким голосом. Мне хотелось, чтобы было похоже на те звуки арфы-гривы, которые мне слышались в дерганьи красных ниток-струн.

И в этот момент я увидела ее, светлую птицу с меняющимся лицом. Она сидела между железными прутьями забора и смотрела на нас.

– Хорошо, Ниночка, красивая музыка, продолжай, – сказала светлая птица человеческим голосом.

И мы с Димой продолжали петь под звуки волшебной арфы-гривы:

– Мы машем руками, мы просим пилотов: «возьмите в полеты ребя-а-а-а-ат!»

Звуки арфы становились все громче, а музыка переливалась и уносила мелодию по причудливым гармониям и переборам струн куда-то очень далеко. Светлая птица качала головой и приподнимала и мягко опускала крылья. Кажется, она и была дирижером этой волшебной музыки. Я очень внимательно смотрела на птицу, боясь потерять это движение мелодий, а под моими пальчиками шевелились и безвольно болтались красные нитки – струны моей маленькой самодельной арфы.

Я так увлеклась исполнением этих прекрасных мелодий под дирижирование светлой птицы, что не заметила, как Дима перестал петь и убежал из моего убежища между беседкой и забором.

Я не заметила, как пришла воспитательница и смотрела на меня и даже что-то говорила мне. Я не заметила, как пришла мама и звала меня домой, выглядывая из-за плеча воспитательницы. Мне надо было доиграть эту музыку, очень надо было…

Воспитательница подошла совсем близко и с силой потянула из моих рук кусок пластилина, из которого торчали две толстые палочки. Красные нитки, окончательно отлипившись от пластилина, развевались на них как маленькие длинные флаги.

– А-а-а-а, о-о-о-о, – продолжала петь я, пытаясь вырвать из рук воспитательницы свою арфу.

Светлая птица еще сильнее замахала своими крыльями и музыка стала быстрой и громкой.

– Не забирайте мою арфу! Мы еще не доиграли музыку!!! – закричала я, – мне надо эту музыку сыгра-а-ать!

Воспитательница сделала шаг назад и застыла с очень прямой спиной.

– Ниночка, пойдем домой, – услышала я сквозь звуки музыки голос мамы.

– Сейчас, мама, только птицу дослушаю и доиграю…

Музыка стала спокойнее, птица раскачивалась из стороны в сторону между прутьями железного забора, арфа звучала нежно, я тихонько подпевала. А потом светлая птица взлетела, покружилась надо мной и исчезла в белом свете солнца. Я посмотрела на свою арфу-гриву: «Спасибо, арфа. Ты круглая, как голова льва и очень красиво играешь. Мы с тобой разбудили ту девочку. Теперь я могу с тобой попрощаться».

Я аккуратно положила на землю кусок пластилина с торчащими из него двумя палочками.

– Мама, я закончила, можно уже идти.

Мама взяла меня за руку, и мы пошли. По дороге я ей все-все рассказала: про музыку которую принесла светлая птица, про арфу-гриву (ну она круглая как голова льва, поэтому я ее так называла), про другую девочку, которая поселилась в круглом доме. Той девочке обязательно надо было послушать эту музыку, которую мы с птицей исполняли! Ведь это была её музыка.