Читать книгу Квартира с привидениями (сборник) - Людмила Архипова - Страница 14

Горький шоколад

С утра на улице было зябко и сыро. Моросил тягучий дождь. Густой туман укрывал серой пеленой нежную зелень и цветение апрельских садов.

В такую погоду хорошо в библиотеке. Тепло, уютно, море книг.

Особенное удовольствие – сидеть за книгами, когда за окном дождь… Очень не хочется выходить на улицу. Правда, свежие газеты и журналы всё же нужно забрать на почте. Но можно и повременить.

В библиотеку до обеда наверняка никто не придёт, нашла я для себя уловку, продолжая перелистывать художественный альбом.

Но одна посетительница всё же пришла. Это Лида – наша постоянная читательница.

– И дождь Вас не остановил, – с нотками радушия и сочувствия в голосе, встретила её Татьяна, моя сослуживица. – На улице так неуютно…

– …Но я же обещала, – ответила Лида, пристраивая мокрый зонт в уголке. – Вот рецепт кулича, – отдала она нам листок, аккуратно заполненный убористым почерком с необычным наклоном влево, – получается он душистым и пышным. А это – для украшения, – Лида развернула небольшой кулёчек. В нём маленькие крупинки всех цветов радуги.

– Ещё бы солнышка, – посетовала я.

– Туман обязательно рассеется. Завтра же такой Праздник! – Лида говорит с кроткой улыбкой, но очень уверенно.

Я проводила её до дверей и заметила, что дождь действительно прекратился. Солнце растворило туман.

Во время обеденного перерыва мы с Татьяной отправились в соседний магазин. Торопливо пробежались по торговому залу. Нужно было ещё успеть на почту. У самой кассы бабуля, напоминающая чопорным видом учительницу на пенсии, перебирала плитки шоколада. В конце концов, так и не взяв ни одной, ушла. Татьяна взяла три плитки. У меня аж глаза округлились от удивления. Я-то знаю, что она на каждую лишнюю калорию смотрит, как на своего злейшего врага…

Заметив мой недоумённый взгляд, Татьяна многозначительно промолчала. Когда мы отошли от кассы, торопливо уложила продукты в сумку, оставив шоколад в руке, и потащила меня к выходу.

– Пойдём быстрее, – с несвойственной ей горячностью протараторила подруга, – догоним бабулю…

Только тогда я поняла, что она затеяла. Удивилась, что не мне в голову пришла такая замечательная идея.

На улице догнали хрупкую фигурку в старомодном пальто и шляпке-таблетке… Догнать её нам удалось легко, а вот вручить шоколад…

Татьяна, остановив пожилую женщину, стала сбивчиво подбирать слова, протягивая ей плитки в разноцветных обёртках. Та резко отшатнулась. Я едва успела поддержать бабулю, чтобы она не упала. Татьяна что-то лепетала о Празднике, о добрых намерениях…

Бабушка, посмотрев со скорбью и обидой, твёрдо осадила наш пыл.

– Я искала в магазине горький шоколад, при моём диабете можно только его, да не нашла. Вот спасибо, вы постарались…

Пенсионерка не сказала больше ни слова. Ушла, не оборачиваясь, неестественно выпрямив слегка сутулую спину. А мы со своим дурацким шоколадом стояли, как вкопанные… Придя в себя от решительной отповеди, перекинулись парой недоумённых фраз. Шоколад вручили девчонкам, пробегавшим мимо весёлой стайкой. Те, нисколько не заботясь о наших побуждениях, весело взяли угощение. С резвостью юных львят, распотрошили фантики и, поделив плитки, побежали дальше…

Всенощная

Совсем уже перед закрытием библиотеки к нам вновь зашла Лида. Она выглядела излишне возбуждённой. Мне даже показалось, что от неё пахнет спиртным. По сути, мы о ней и её семье ничего не знали, кроме того, что они большой семьёй приехали из Казахстана. Живут в трёхкомнатной квартире. Мечтают заработать денег и купить дом.

Самым примечательным, пожалуй, кроме ярко выраженной религиозности, мне казалось то, что у них с сестрой Леной и мужья братья. В каждой семье по двое детей. У каждой – мальчик и девочка. Вместе с ними живут ещё бабушка и дедушка – родители сестёр. Но бабушку и дедушку я никогда не видела гуляющими с детьми. Словно сёстры им не доверяли.

Но, возникшие было крамольные мысли, моментально испарились, когда Лида с воодушевлением стала говорить о Пасхе и пригласила нас с Татьяной в Храм на Всенощную.

– Это будет необыкновенно красиво и благостно! Приходите обязательно и приносите для освящения куличи и вообще всё, чем будете угощать своих гостей!

Я перед ней даже немножко оробела, так увлечённо она говорила.

Что такое «благостно» не очень поняла. В моём доме в детстве не было крашеных яиц и куличей. Когда ребятня забегала ко мне «кокнуться яйцами», мама вежливо угощала моих подружек конфетами, пирожками, и я убегала с ними во двор. Бабушка, догоняя меня на лестнице, доставала из кармана своего длинного фартука тройку оранжевых яиц и я, как все, могла соревноваться – у кого яйцо крепче. Вот и все познания.

Теперь-то все поголовно верующие. Витрины магазинов перед Пасхой ярко расцвечены всевозможными освящённым куличами, бутылками с «Кагором», красками для яиц.

В каждом доме полный набор пасхальной снеди, а вот «благости»…

И решили мы с Таней, слегка иронизируя над собой (словно хотели во что-то поверить, но боялись подлога), отправиться за ней в Храм.

А вечер был какой! Тёплый апрельский вечер с ароматом молодой листвы, вербы и черёмухи.

В Храме в цветах утопали золочёные иконы и Царские Врата, пахло ладаном. Вокруг множество людей: молодые, пожилые, дети… Только лица почему-то показались мне озабоченными. Не увидела я в них Света. Когда началась служба, старалась вслушиваться в слова Батюшки, но в монотонной, казалось, нарочитой речи, не слышала ничего, что бы меня умиротворяло. А я так хотела этого! Крестилась вместе со всеми, старалась повторять слова молитв.

Перелом произошёл неожиданно, когда запел церковный хор. Я не сразу увидела его за невысокой оградкой, в сторонке у окна. А когда увидела, уже не могла отвести глаз. Соло нежным колокольчиком выводила наша Лида. Обычно она говорила слегка глуховатым голосом. А сейчас в неё словно вселился ангел и это его голосом она пела. Глаза горели воодушевлением, щёки пылали…

«Девушка пела в церковном хоре…», прокручивались во мне слова из стихотворения Блока.

Чудо продолжилось, когда Батюшка повёл прихожан на Крестный ход вокруг Храма. Мы с Татьяной шли среди молящихся людей с зажжёнными свечами. Я прислушивалась к себе и старалась запомнить ощущение, наверное, это и была Благость – доверие, чистые мысли без всякой суеты – только голос Батюшки, звук покачивающегося на цепочке кадила, невысокие, какие-то особенные сосенки у Храма. Когда процессия сделала поворот, и я увидела действо как-бы со стороны, мне всё это показалось фантасмогоричным.