Читать книгу Паутина. Том 3. Призраки замка - Людмила Богодухова - Страница 1

Юлька проснулась отчего-то ужасного и не могла понять, почему она проснулась

«Вероятно, мне приснился страшный сон». – решила она, и уже хотела повернуться на другой бок, как она всегда делала, если хотела, чтобы сон не повторился. Но вдруг, что-то холодное скользнуло по ее телу. Юлька замерла.

«Что это? Не кажется ли мне этот ужас? Может, я сплю?»

Но сон, как рукой сняло. Холодное и жуткое заскользило у нее под одеялом и замерло, где-то сбоку, возле груди и на животе, обжигая холодом. И Юльку сковал страх. Она не могла пошевелиться. В голове пропали все мысли, лишь пульсировала одна:

«Не шевелись! Только не шевелись!»

Она еще не понимала, что кто притаился у нее под одеялом. Но бесконечный ужас холодил кровь. И, казалось, весь бок и живот онемели от холодного прикосновения. Потом стало неметь тело, хотелось пошевелиться, повернуться на другой бок, скорее всего ее, подмывало подскочить с постели, стряхнуть с себя того, кто примостился рядом. Но она лежала, не двигаясь, и даже старалась дышать тихонечко, еле слышно. И вдруг. К ее еще большому ужасу, она поняла, что у нее под одеялом примостилась змея. У нее сразу с испуга перехватило горло, и стало трудно дышать, а кожа на затылке, как от мороза, стала покалывать, и будто ее кто-то тянул, собирал в кучу.

«Еще минуту и я умру от страха или от укуса змеи, если вскочу с постели». – она беспомощно повела взглядом по комнате.

Была ночь, и в окно слабо пробивался лунный свет, почти не освещая комнату. Потом и он отодвинулся куда-то далеко, в голове что-то завертелось, и Юлька поняла, что теряет сознание…

Когда она вновь открыла глаза, было уже утро. Она также лежала на боку, но холода рядом с собой не ощущала, однако шевелиться по-прежнему опасалась.

«Что это было ночью? Сон или явь?» – осторожно приоткрыв одеяло, она ничего и никого не увидела рядом с собой на постели. Тогда она обвела взглядом небольшую комнату, в которой находилась. В помещении стоял шкаф для белья, стол и кровать, на которой она лежала.

«Может змея под кроватью или под подушкой?»

Юлька подскочила и села в кровати, потом сдернула подушку… Никого! Надо было встать. Но ужас перед змеей был так велик, что по телу волнами пробегал мороз, и Юлька не могла себя заставить опустить ноги с кровати. И сидеть на кровати не было сил. Казалось, что вот – вот, откуда-то, появится эта холодная и мерзкая тварь. И пересиливая свой страх, она резко соскочила с кровати и отбежала на середину комнаты. Потом, чтобы окончательно удостовериться, что в комнате никого нет, она заглянула под кровать, и облегченно вздохнула. Змеи не было.

«Неужели мне приснился такой страшный сон?»

Она подошла к кровати, перетряхнула всю постель и снова застелила ее. В этой комнате змеи не было. Нужно было просмотреть еще одну комнату, но все тело ослабло, после нервного стресса, и не хотелось двигаться.

«Надо посмотреть, чтобы больше не думать, не опасаться. Если и там ничего нет, значит, мне все это приснилось».

И Юлька зашла в другую комнату. В этой комнате обстановка была почти такая же. Но вместо бельевого шкафа, стоял старинный сервант с посудой. Кровать с пышными, атласными одеялами, поверх которых лежали подушки и свернутое покрывало. Возле стола стоял письменный стол и на нем стопкой книги и тетради. А в сторону от стола на стене висели три книжных полки, забитые какими-то книгами. В углу под иконкой горела лампадка, и стоял небольшой столик с раскрытым евангелием.

Юлька вздохнула и печально обвела глазами комнату еще раз. Здесь умерла ее любимая учительница Екатерина Дмитриевна. И Юльке тяжело заходить сюда. Все случилось так неожиданно и непонятно.

Еще вечером они обсуждали дальнейшие планы пребывания в Италии, как начать поиски Юлькиной дочурки. Вспоминали родные края и свои нелепые надежды, и радость о наследстве. И вот оно разочарование, полуразвалившийся домик из камня, а в нем старенькая мебель. Небольшой участок земли, лимонное и оливковое дерево и во дворе виноградник. Остальная земля сплошь заросла буйной сорной травой, перемешанной с колючим кустарником. Вот и все наследство! Стоило ли уезжать из России, чтобы увидеть нищету, в которой жила ее родственница?

Еще вечером говорили обо всем, а утром Екатерина Дмитриевна была мертва. И врачи сказали, что у нее было больное сердце. Все это неожиданно и странно.

Юлька присела в старенькое плетеное кресло возле письменного стола. Обыскивать комнату не было сил, тоска и горькое отчаяние вновь завладели ею.

«Что же делать?»

После смерти учительницы, а по документам ее родной тети, Юлька совсем растерялась. Денег осталось совсем немного, и скоро они кончатся. А в этой дыре работу не найти. Городок совсем маленький, в России деревни больше, и выглядят нарядней и богаче, по крайней мере, на Кавказе. Возможно, и здесь не все городки или деревни имеют плачевный вид. Но от этого Юльке не легче. Не прошло и месяца, как Юлька и Екатерина Дмитриевна уехали из России, а кажется, что это было давно. Слишком много событий произошло за это время. Вначале они приехали во Францию, в Париж. И стали выяснять, куда обратиться насчет наследства. Юлька была поражена великолепием города и его достопримечательностями. Но одну ее Екатерина Дмитриевна не отпускала, боясь, что она затеряется в этом многомиллионном городе, где потом ее будет очень сложно отыскать. И Юлька с усталым и недовольным видом таскалась следом за учительницей по различным учреждениям, пока не выяснилось, что ее наследство находится не во Франции, а в Италии, граничащей с Францией. И снова дорога, от которой Юлька уже успела устать. Ей хотелось без суеты и беготни пожить в гостинице и посмотреть города, но Екатерина Дмитриевна очень уставала, и все свободное время приходилось торчать в гостинице, или иногда в ресторане. Поэтому города Юлька видела только из окна такси…

Не задерживаясь в Милане, они помчались по магистрали в обратную сторону, опять к границе со Швейцарией в небольшой городок. Юлька даже не запомнила его названия. Приехали уже ночью, гостиницы в этом городке не было, и они ночевали в небольшой автостанции, на стульях. Эта ночь казалась бесконечной, и только забрезжило утро, Екатерина Дмитриевна пошла, узнавать, как добраться до местечка под названием Майна.

Юлька помотала головой, освобождаясь от грустных воспоминаний. Яркость больших городов, их парки, дворцы, церкви, все померкло, приобрело иной вид, иной смысл. Не имело теперь никакой ценности, никакого значения, после того, как она осталась одна. И ей было страшно сознавать, как далеко она от Родины. И каждый раз, как она задумывалась об этом, ее душило отчаянье. Все, что казалось так просто, когда она была в своей деревне, теперь виделось в ином свете. Даже то, что она не знала, как заработать себе на пропитание, наводит на нее тоску.

Юлька поднялась с кресла.

«Посмотрю потом, позже, перетряхну все одеяла, уберу в комнате, а сейчас нужно успокоиться и позавтракать».

Она вышла на небольшое крылечко. Широкий двор от улицы был загорожен каменным забором. Возле самой калитки росло раскидистое оливковое дерево. Юлька подошла к калитке и открыла ее. Что она хотела увидеть за калиткой, она сама не знала. Кривая улочка на окраине небольшого городка была чистой и безлюдной. Такие же заборы из камня, а во дворе неброские домики. Но встречались дворы немного богаче, и заборы их были не из камня, а из кирпича с железными воротами, и дома за забором виднелись богаче, из белого или красного кирпича. Но это была окраина и богатые особняки здесь почти не встречались. Город был ни таким, какие Юлька знала на Кавказе или там, в далекой Иркутской области. Все здесь было чужое. Непонятная речь, незнакомые обычаи, жизненный уклад. И Юлька ощущала себя здесь ненужной и заброшенной. Она боялась войти в магазин, боялась встречи с людьми, которых не понимала. Какие-то люди помогали ей хоронить Екатерину Дмитриевну, Юлька никуда не ходила, все сделали соседи, они же достали машину, чтобы отвезти тело на кладбище. Все прошло как во сне, Юлька двигалась, что-то делала, что-то помогала. Потом все сели за стол помянуть ее учительницу, сочувственно смотрели на нее, что-то говорили ей, но она не понимала. А потом все разошлись. Остались две женщины, они убрали со стола, помыли посуду. Одна из них налила в чашечку под деревом молока и что-то Юльке объяснила. И Юлька поняла, что во дворе есть кошка и ей нужно наливать молоко. Каждое утро соседка приносила литровую баночку молока для Юльки. Юлька ее благодарила на французском языке, а соседка улыбалась и отвечала на итальянском.

Прошла неделя после похорон, Юлька ходила в черном платье, которое принесли ей соседи. Она была благодарна им за заботу, но выйти за калитку не осмеливалась. Во дворе и в доме она чуть-чуть привыкла, и ей казалось, что она только здесь может чувствовать себя в безопасности. Хотя через забор можно свободно перелезть, а в окнах нет стекол, и двери закрываются неплотно, а запоры совсем непрочные. И все-таки это было ее убежище, где она себя чувствовала в относительной безопасности.

Юлька закрыла калитку, вернулась к столу под лимонным деревом, возле порога. Нарвала и намыла винограда, поставила на стол в вазе. Сорвала несколько спелых лимонов, уложила рядом. Затем нарезала в хлебницу лепешки, соседка принесла вместе с молоком. Налила молока в кружку себе и в блюдечко для кошки, или кота, Юлька не видела, кто выпивает молоко, но каждое утро чашечка была пуста.

«Боится выходить, я ей незнакома». – и Юлька громко позвала:

– Кис, кис, кис. Иди сюда, я тебе молочка налила, иди ко мне, моя красавица. Где ты прячешься?

Но кошка, наверное, одичала и не выходила.

«Ну и ладно, не хочешь выходить при мне, съешь, когда я зайду в дом».

Оставила Юлька кошку в покое. Она села за стол и стала завтракать. Было еще раннее утро. Где-то далеко закричал петух, и Юлька прислушалась, ему ответил другой. Потом залаяла собака, но ее никто не поддержал, и она замолчала.

«Совсем, как у нас в деревне». – с тоской подумала Юлька. – «И петухи поют на русском языке и собаки лают одинаково. У зверей один язык, а у людей разный. Поэтому звери лучше понимают друг друга, чем люди».

Она вздохнула и продолжила свой завтрак, откусывая свежую лепешку, запивая ее молоком. Виноград был спелый, сладкий, с розовыми прозрачными ягодами. Большие кисти висели над головой по всему двору.

«Что мне с ним делать? Скоро надо его снимать, он уже поспел. Но что мне с ним делать потом? Вино я делать не умею, да мне оно и не нужно, пить его не кому, а продавать я не умею. И некому продавать, если здесь в каждом дворе виноград растет. Буду, есть его целыми днями, это глюкоза, а потом видно будет. Бабушка говорила, что виноград есть очень полезно. Но на одном винограде не проживешь, и на соседском молоке тоже. Уже стыдно, что не работаю, нужно пересилить себя и с сегодняшнего дня идти на работу.»

Юлька вздохнула, убрала со стола молоко и хлеб, занесла в комнату. Затем повязала на голову черную косынку, завязав ее сзади, и посмотрела на себя в зеркало. Она совсем не отличалась от местных женщин, которых она видела на похоронах. Вот только прихрамывала, у нее еще болела нога, и в талии была не по – девичьи толстой. Юлька нежно провела рукой по животу.

«Солнышко мое, как ты там? Доченька или сыночек, кто бы ни был, я тебя очень люблю. Прости свою мамочку, что подвергаю тебя переживаниям. Но я тебе обещаю, все будет хорошо. Я найду работу. Я смогу, я все смогу. В лесу не боялась, вернее, боялась, но выжила, а здесь не лес, здесь везде люди. И, если будет необходимо, я научусь говорить на их языке, я буду жить по их законам, я буду поддерживать их обычаи, лишь бы они не расходились моим принципам, не угрожали моей и твоей жизни. Я постараюсь сделать все как нужно, но я не забываю о главной моей цели приезда в эту далекую страну, и моей дочурке, о моей маленькой девочке. Солнышко мое, где ты? Как тебя найти я пока не знаю. Да и не смогу сама это сделать, самой невозможно обыскать всю Италию. А может ты и не в Италии? Может Марк просто так сказал? Почему тогда я не спросила его подробней обо всем? Не время сейчас поддаваться воспоминаниям и отчаяньям». – оборвала сама себя Юлька.

Отошла от зеркала, переобулась в туфельки на невысоком каблуке, взяла свою сумочку и вышла. В сумочке были ее документы и последние деньги. И она старалась не расставаться с ней. Повесила ее себе на шею, так безопасней. Дом закрыть было нечем. Да и что в нем брать? Он так и стоял открытым, когда они зашли в него, замков нигде не было, никому не нужно то, что осталось после старой тетушки Луизы. Так звали родственницу Екатерины Дмитриевны. Прикрыв дверь, а потом, прикрыв калитку, Юлька, наконец, решилась отойти от дома. Оглядываясь по сторонам, запоминая дорогу, она вышла из переулка на широкую улицу, по которой достаточно оживленно сновали машины.

«Ну, что ж, с Богом!» – пожелала она себе. «Пусть это будет пока моей разведкой местности. На сегодня надежд особых я, конечно, не питаю»

Чем ближе подходила она к центру городка, тем оживленнее он казался. Юлька решила, что на автобус она садиться не будет, решила пройтись пешком. Да она и не знала, на какой автобус ей нужно сесть, чтобы доехать до центра. А обращать на себя внимание, заговаривая с людьми на французском языке, не хотелось, все равно они не понимали друг друга.

Улица, по которой Юлька шла. Была удивительно прямая и широкая. Дома, в основном были кирпичные, вначале одноэтажные, а чем ближе к центру города, тем богаче были особняки. «Да здесь не так уж и бедно живут, вернее, как и везде, есть бедные и богатые. Уже из-за железных и кирпичных заборов высились двух и трехэтажные особняки, окруженные большими садами и виноградниками. С балконов свисали целые каскады плетущих красных, желтых и белых роз. До самых верхних этажей поднималась виноградная лоза с гроздьями винограда. Дворы были широкими, а большинство нижних этажей были приспособлены под магазины, рестораны или летние кафе со столиками, выходящими на улицу. И Юлька решила, что ей пора начать искать работу.

День клонился к вечеру, бесполезные поиски работы утомили Юльку и физически и морально. К ее удивлению, многие работодатели отлично говорили на французском языке. Отказывали ей в работе сразу, окинув ее взглядом с головы до ног. Некоторые это делали тактично, чтобы не обидеть, но были и такие, которые насмешливо говорили, что она совсем не подходит для работы не только официанткой, но и посудомойкой. А к концу дня больная нога у Юльки так разболелась, что она не могла ходить, не хромая. И ей вслед сыпались ядовитые шуточки и непристойные предложения. Домой она возвращалась медленно, прихрамывая, решила остановиться в небольшом кафе, выпить чашечку кофе и съесть булочку, так, как чувствовала, что ее подташнивало от голода.

Устроившись возле окошка, она задумчиво жевала булочку, изредка запивая ее горячим кофе.

– Разрешите? – подсел к ней парень. – Можно у вас спросить, вы нашли работу? – заговорил он на чисто французском языке.

– Нет! – помотала Юлька головой. – Все места заняты.

– И не найдете. Здесь берут на работу только мужчин, работы у нас не много, потому работают мужчины. А женщины сидят дома и занимаются хозяйством. Так что здесь, в нашем городке женщины работают очень редко, и вам бесполезно ходить искать работу. Иностранцев- девушек берут на такую работу, которую я вам не советую.

– Что это за работа? – оживилась Юлька. – Мне подходит любая, я не боюсь трудностей, мне не на что жить, и мне очень необходима работа, говорите. Я слушаю.

Парень недовольно покачал головой:

– Эта работа Вам не подойдет. Это работа в публичном доме, ночной бабочкой.

– А что это такое? Это что за работа бабочкой?

– Вот видите, вы даже не знаете, что это такое, – засмеялся парень. – Ночные бабочки обслуживают мужчин ночью.

Юлька непонимающе смотрела на улыбающегося парня.

– Опять не поняла?

Юлька помотала головой.

– Девочки, вроде тебя, безработные, зарабатывают деньги, торгуя своим телом, дают мужчинам наслаждение, а они им за это платят.

– Спасибо за разъяснение, это работа не для меня, даже если я буду умирать с голоду. Лучше я уйду в лес, там прокормиться легче, и жить безопасней.

– Постойте, я дам Вам совет, – остановил Юльку парень, когда она хотела уже выскочить на улицу.

– Что еще за совет?

– Попытайтесь устроиться няней в какой-либо богатый дом. Очень богатые особняки у нас находятся действительно в лесу. Но туда очень сложно добраться. Автобусы туда не ходят, это частные владения и у всех свой транспорт. Разве если верхом на коне или пешком, что достаточно трудно. Если захотите попытаться удачи, я могу показать дорогу.

– Я подумаю, и, если решу, то, возможно попрошу вас показать дорогу. Спасибо вам за участие. – и Юлька, прихрамывая, вышла.

– Навряд ли тебе где-то повезет, уж больно у тебя жалкий вид, а хозяева не любят таких, которые вызывают жалость, – проговорил негромко парень, провожая Юльку глазами. Хотя в ней что-то есть, каким гневом вспыхнули ее зеленые глаза, будто внутри бушует вулкан, который не видно снаружи, и лишь глаза выдали не укротимую волю. Кто она? Только не француженка, хотя на французском говорит чисто.

А Юлька шла в свой нынешний дом, и ей совсем не хотелось ни о чем думать. Хотелось прийти и лечь в прохладной комнате. Нет, вначале помыться, а потом отдохнуть, и лишь потом подумать, что делать дальше. И вдруг она вспомнила, что хотела купить в магазине гвозди и замок, а еще хотела посмотреть, есть ли в магазинах стекла. И нужно найти кого-то отремонтировать крышу. А то видно, что во время дождя она текла. И Юлька не хотела, чтобы ей на голову лился дождь. Не хотелось думать, но все равно все лезло в голову, то одна проблема, то другая. Так она и дошла к своей калитке.

Во дворе толпились люди, Юлька от неожиданности остановилась.

– Это что здесь происходит?

Все повернули к ней голову и вдруг разом стали ей что-то говорить, размахивая руками, показывая в комнату. Юлька испуганно смотрела на женщин, которые стояли и сердито что-то говорили, у многих из них в руках были лопаты или вилы.

– Что здесь происходит? Я ничего не понимаю.

Она стала протискивать среди женщин в дом, с испугом косясь на них. Все замолчали, как будто чего-то ждали. Юлька прошла по комнате и села на кровать. Но одна из женщин дернула ее, оттолкнула в сторону и сорвала с кровати одеяло, потом подушки, все отбрасывалось в сторону. И вдруг все как по команде стали что-то искать, заглядывали под кровать, перевернули все в шкафу, оттащили его на середину комнаты. В другой комнате тоже проводился обыск. Юлька не понимала, что ищут, но искали очень тщательно. А она устало прислонилась к стенке и недоуменно наблюдала за всеми. Все просмотрели несколько раз, заглядывали даже за икону. Все переговаривались между собой. Потом все успокоились, посмотрели на свою работу, и стали все убирать. Поставили на место шкаф. Сложили белье, застелили кровати. Делали все быстро, и вскоре в доме было все убрано. Переговариваясь, женщины разошлись. Юлька устало повалилась на кровать.

«Что же они у нее искали?» – мелькнуло в голове. – «Но не нашли, это точно, ушли разочарованные. У меня ничего нет такого, чтобы делать повальный обыск. Надо бы вначале помыться, а то усну с грязными ногами».

Но вставать уже не было сил.

С утра моросил мелкий дождь. В такую погоду нужно лучше сидеть дома, пить горячий чай, смотреть телевизор. И тогда дождь за окном не может испортить настроение, в тепле плохую погоду не ощущаешь. Но, если в доме течет крыша и капает тебе на голову, или даже в тазик, то никакой горячий чай не поможет, а телевизора у Юльки в доме не было. И нудный стук капель в комнате, в тазик или ведро угнетал куда сильней, чем, если бы ты была на улице под дождем.

– Зря ты пошла в такую погоду, нужно было дождаться солнечного дня, – отговаривал Юльку парень, с которым она познакомилась в кафе. Он там работал барменом и вызвался показать Юльке дорогу к богатым особнякам.

– В крайнем случае, нужно было взять такси, путь не близкий, а у тебя больная нога.

– Не беспокойся, я дойду. Вещи везет твой конь, а налегке идти не трудно. Знаешь Тони, я не могла оставаться в этом доме, там живет змея, один раз она залезла мне под одеяло. Я чуть не умерла от страха. А потом я ее видела на кровати, не там, где я спала, а на другой, она лежала между одеялами. Это что-то ужасное. У меня до сих пор по коже мороз, как подумаю об этом. Лучше я буду неделю идти под дождем. Я не боюсь плохой погоды, а змей боюсь очень.

Юлька посмотрела на своего спутника, который вел под уздцы молодого жеребца и улыбался.

– Ты мне не веришь? – возмутилась она.

– Почему не верю, верю. Я тоже не люблю змей, и не знаю, как бы прореагировал, если бы она забралась ко мне в постель. Но одно знаю точно, что не лежал бы спокойно, как рассказываешь ты.

– Мне было так страшно, что все тело будто парализовало, я даже будто потеряла сознание. Мы правильно идем? Надо было идти по дороге.

– По дороге слишком далеко, а это короткий путь, не беспокойся, я лес знаю очень хорошо.

– А ну-ка Тони, вытащи карту, я сама хочу посмотреть, где мы идем?

Они остановились и склонились над картой.

– Вот здесь мы повернули на тропу, скоро должны пересечь дорогу. Все верно.

Юлька облегченно вздохнула.

– Почему ты мне помогаешь? Какая тебе от этого выгода?

– Выгоды никакой, но ты мне понравилась, в тебе есть какая-то тайна. Нет, я не прошу тебя рассказать мне о себе. Вот только я против, чтобы ты шла именно в эту усадьбу. Я ведь тебе сказал, там не все хорошо, там что-то нечисто. Худая слава идет об этом месте.

Юлька усмехнулась:

– Ты за меня боишься?

– Не всякий мужчина хотел бы работать на этих людей.

– Тогда ты тем более должен рассказать мне о людях, о доме. Что в нем таинственного?

– Это не дом, это старый замок, у нас их здесь много, по горам Италии. Некоторые восстановлены и в них музеи, а некоторые куплены вместе с прилегающими к нему землями, и в них живут люди. Их, конечно, тоже восстановили, а кто-то передал под современные особняки. Этот замок, куда мы идем, выглядит, как в средневековье. Это красивый замок, вернее сказать, там часто проливалась кровь еще в древности и сейчас в нем живет черный призрак принца Артура, я говорю совершенно серьезно. Когда я был еще совсем маленьким, всех в нашем городе потрясла история, которая случилась в этом замке. Этот призрак убил хозяина замка, а еще раньше был убит прежний хозяин. В этом замке погибают мужчины, достигшие среднего возраста. Давай поговорим о чем-нибудь веселом. А то от этих разговоров лес стал неприветлив. Вот и дорога, пойдем по ней, или опять напрямик?

Остановился Тони, помогая Юльке взобраться на насыпь.

– Мы слишком круто взбираемся, пойдем по дороге.

– Хорошо, – согласился парень, пойдем до следующего поворота, пока ты отдохнешь, а когда будем спускаться, можно снова идти по тропе. В лесу дождя почти не слышно, а здесь еще и ветер.

– Ты так ничего и не рассказал. Не увиливай, рассказывай дальше, – потребовала Юлька.

– А что дальше? В этом замке десятки потайных дверей, есть подземелье, множество комнат и очень мало народу. Этот замок был куплен каким-то иностранцем, толи французом, толи русским давно еще, мой дед был молодым. Они считаются князья, а, может, это просто так говорят. Ведь с ними никто из нашего города не общается близко. Сейчас там живет старая княгиня и у нее есть сын. Правда, он вроде уехал куда-то заграницу. И прислуги несколько, и кто не знаю. Не боишься? Не знаю, кем ты будешь проситься к ним на работу. Детей у них нет, няни им не нужны. Я говорил тебе, что лучше бы ты начала поиск с другого поместья, здесь пустой номер, только ноги собьешь. Ну, да ладно, не выйдет, пойдем в другое, только придется ждать, когда у меня будет выходной. По дороге идти легче, но очень долго. Давай сядем на коня, он сильный, увезет нас двоих. Почему ты боишься? Я тебя буду держать, смотри, опять ты уже сильно хромаешь. Нога разболится, совсем не сможешь идти.

– Не могу, я боюсь, в детстве меня конь сбросил, я лежала неделю, встать не смогла, теперь боюсь. Долго еще идти? Достань карту, посмотрим.

Тони развернул карту.

– Еще поворот и увидим замок, а там небольшой спуск и будем подниматься к замку.

– Не так уж и далеко, я думала идти два дня, а тут и дня не идем, – обрадовалась Юлька, и прибавила шаг.

– Мы плетемся еле-еле, на спуске срежем петлю. Странная здесь природа, смотри, какие камни торчат из земли, ни один, ни два, а будто прошел каменный дождь.

– Нашла чему удивляться. Чем выше в горы, тем чаще встречаются такие камни и еще больше торчат, как обглоданные скелеты, белеют повсюду. У нас здесь нет ничего примечательного, и земля не такая плодородная, как в долине. Что можно посадить вот на таком склоне, даже лес растет чахлый, Тони огорченно махнул рукой, я решил уехать из нашего городка. Подамся к морю, там курорт, туристы, заработки не то, что здесь. И потом, я хочу жить в большом городе, работать в ресторане, богатые клиенты, роскошная жизнь.

– Ты это говоришь серьезно? – Юлька даже остановилась. – Ты хочешь променять уютный тихий городок, на большой шумный, можно сказать, крикливый город? Где никому до тебя нет дела, даже если ты будешь умирать от голода на мостовой. А здесь тебя все знают, ты можешь за помощью обратиться к любому. И тебя выручат!

– Мне не нужна помощь, я молодой, сильный, и найду себе место в большом городе. Не обязательно в ресторане, это я привык. В большом городе есть перспектива, а в нашем городке я успею поселиться тогда, когда буду стар, если у меня ничего не выйдет. Смотри! Видишь замок как на ладони и будто бы совсем близко, но до него еще идти не меньше часа. Вот и тропа, срезаем путь, тут небольшой песочек.

И они направились по тропе, чтобы сократить путь. Тропа петляла между камней и деревьями, заросшими пустырником.

– У нас совсем другой лес. Деревья высокие, даже очень высокие, и толстые стволы. Правда, тоже не везде по стране лес одинаков! – вырвалось у Юльки признание.

– Где это у вас? – оглянулся на Юльку Тони.

– Не имеет значения, – спохватилась Юлька.

– А у нас все пригодные земли распаханы под сельское хозяйство. А если что не распахано, так это вот такие склоны, где мы идем. Но, наверно, скоро совсем не останется диких мест.

– Чем ты недоволен? Тебе же не нравится жить в этом диком месте. Ты хочешь уехать, чтобы жить, как миллионы людей, в больших городах.

Лес расступился, и стало видно дорогу. На дороге показалась машина, он шла от замка.

– Это, наверное, едет хозяин замка, а ну не высовывайся, не обязательно показываться на глаза.

Потащил Тони Юльку за дерево.

– А чего ты боишься? Я ведь все равно иду туда.

Пусть так, но мы не знаем, кто в этом зеленом джипе.

– В чем? – не поняла Юлька.

– Эта машина «джип» или еще по-другому «зеленый конь»? Он по горным дорогам бегает без устали.

Когда машина скрылась, Юлька с сожалением вздохнула.

– Можно было бы спросить, есть ли у них работа, а не прятаться, да ладно, пошли дальше.

– Неужели этот замок был совсем разрушен?

– Говорят, что, когда купили эти земли, от него мало что оставалось, по крайней мере, в нем нельзя было жить. Я тут никогда не бывал, поэтому вижу его, как и ты, впервые. Выглядит он зловеще, не находишь?

– Ничего подобного. Смотри, вокруг него ухоженные земли, виноградники, деревья, наверное, фруктовые.

– Ты смотришь на земли, а не на замок! – воскликнул Тони. – Обрати внимание, он как бы продолжение скалы, будто вырублен из нее, и покрыт черной тенью. Смотри, даже отсюда ощущаешь, что через его бойницу за тобой наблюдают.

– Ты все выдумываешь, во-первых, по всей вероятности, замок, как видно отстроен не полностью, слишком он мал, хотя, если честно, я на них смотрела лишь в кино. А во-вторых, мы не такая уж любопытная мишень, чтобы за нами наблюдать. Пойдем, я не могу стоять, продувает насквозь. Одежда мокрая, все прилипло к телу.

– Дождь кончился, – заметил Тони.

– Но от этого не стало теплее, да и кончился он на время, смотри, тучи повисли над головой!

Юлька зябко вздрагивала.

– Не заболеть бы. Не думала, что в горах так холодно.

– Это еще не холодно, вот зимой здесь действительно холодно, а выше видишь между скалами высокая гора, это самая высокая точка наших гор, это Монте Бианко. Вот там всегда лежит снег.

Юлька посмотрела в ту сторону, куда показывал Тони.

– Я не люблю горы, вернее их боюсь. Они, как живые, от них можно ожидать, что угодно. Если вдруг начнется землетрясение, то горы, как великаны начнут подминать под себя все живое. Представь себе, что гора вдруг начинает двигаться. Брр…, страшно, даже подумать. Здесь негде будет укрыться.

Тони засмеялся.

– Горы стоят здесь миллионы лет, и еще простоят столько же, и никому не приходило в голову, что они могут шагать, как люди. Ты совсем замерзла, давай разожжем костер, погреешься.

– Теперь не нужно, мы почти дошли. Поднимемся к замку не по дороге, а напрямик.

И Юлька прибавила шаг.

Вскоре они достигли рощи, которая была перед замком.

– Что это за деревья? Тони, это лимонные деревья, смотри, на них висят плоды!

Девушка удивленно рассматривала сад. Деревья росли ровными рядами, и на их ветках было множество плодов.

– В нашем дворе тоже растет лимонное дерево, но оно так старо, что плодов почти нет.

Юлька погладила ствол дерева. У нас в деревне, где я жила раньше, есть большой сад. Там растут вишни, яблони, абрикосы и еще много вкусных плодов, но лимоны и оливки у нас не растут.

Они прошли лимонную рощу, и вошли в оливковую, затем вышли к плантации виноградника. Большущие кисти плотные, с прозрачной розовой мякотью свисали с зеленых кустов. Юлька сорвала ягодку и бросила ее в рот. Это другой сорт, не такой, как во дворе тетушки Луизы. Здесь не везде один сорт винограда. Начинается участок с другим сортом.

И Тони стал объяснять, как разобраться в сортах винограда и чем он отличается один от другого. Но Юлька не слушала. Она смотрела на каменную стенку, увешанную плетущими розами. Стена была высокой, приходилось задирать голову вверх.

– Это замок! Мы пришли к нему.

– Да! – подтвердил Тони. – Мы подошли к замку и это внешняя стена, это забор. Нужно искать калитку или подойти с парадного входа.

У Юльки тревожно забилось сердце. Она нерешительно остановилась.

– Боюсь, не знаю почему, но мне страшно, – прошептала она.

– Давай вернемся, – предложил Тони.

– Нет, нет, это просто слабость, ищи калитку, а я немного отдохну.

И Юлька прислонилась к огромному камню, который почти сросся с внешней стеной замка.

– Как странно, камень теплый, будто он нагрелся под солнцем, а солнца не видно. Видно с вчерашнего дня не остыл.

– Я нашел калитку, – позвал Тони. Юлька подошла к нему. Калитка была скрыта вьющимся кустарником.

– Как ты ее разыскал? Ведь ее совсем не видно, попробуй открыть.

Тони дернул ручку, калитка была закрыта.

– Придется стучать, но сомневаюсь, что кто-то услышит.

Юлька подошла к двери. Это выход в сад, и он должен открываться, с одной и с другой стороны, свободно. Она нажала на ручку вверх, затем вниз и толкнула калитку. Железная дверь бесшумно отворилась. Все очень просто, никаких запоров, просто щеколда, которая плотно закрывает эту дверь.

– Знаешь. Тони, я наверно, сама зайду и спрошу насчет работы. А ты с конем подождешь меня здесь.

– Нет, нет, – помотал головой Тони. – Вдруг в этом доме не говорят на французском, как ты объяснишь, что тебе нужно? Я пойду с тобой, а коня я привяжу к дереву, он никуда не денется.

Тони отвел коня к дереву, снял с него Юлькин рюкзак и большую корзину с продуктами, и они вошли во двор. Дворик был не большой, чистый, с ухоженными клумбами цветов. Высокие ступени вели на застекленную веранду. Возле самых ступеней с двух ее сторон росло два раскидистых дерева с плодами.

– Яблони, Тони, смотри, яблони!

– Чему ты удивляешься, Юлиа? У нас яблони тоже растут.

– Этот двор не похож на двор в замке, здесь, как в обыкновенном деревенском доме, цветы, яблони, скамейка под деревом. Все так красиво и уютно. Я уже не боюсь, это ты нагнал мне страху.

Юлька поднялась на ступени, постучалась в дверь.

– Позвони, видишь звонок, подсказал Тони.

– Ты что смеешься? Откуда здесь электричество? Ты разве видел столбы и провода?

– Я не видел проводов, но вижу звонок, поэтому и говорю тебе: «Позвони».

Юлька недоверчиво нажала на кнопку, и услышала, как где-то глухо прозвенел звонок. Прошло несколько минут, прежде чем послышались тяжелые шаги, и на веранде появился мужчина. Он был очень стар и щурил глаза даже в очках. Белый пух на голове еще сильней подчеркивал его лысину. Но одет он был очень элегантно, в черном костюме, с черной бабочкой под белым воротником, белой рубашки. Мужчина открыл дверь и застыл, уставившись взглядом на Юльку.

Тони поставил вещи возле дерева на землю, и тоже поднялся на крыльцо.

– Здравствуйте! – поздоровалась Юлька на французском языке.

– Я хотела бы поговорить с хозяевами этого дома.

Выражение лица у старика не изменилось.

– Он не понимает тебя, – тихо сказал Тони, и обратился к старику на итальянском.

Старик, молча, выслушал Тони, потом отступил в сторону, приглашая их пройти внутрь помещения. Юлька и Тони вошли. Старик закрыл за ними дверь и жестом дал понять двигаться следом.

Они вошли в большой зал с огромным камином, в котором весело трещали дрова. Возле камина стояло три кресла. Старик показал им жестом, чтобы они располагались у огня.

Юлька подошла к камину и протянула к теплу руки. И только сейчас почувствовала, как она озябла. От тепла по коже пробежала дрожь и зубы стали выбивать дрожь.

– Боже мой, что со мной происходит, меня всю трясет. Неужели я так сильно замерзла? На улице не тряслась, а здесь меня лихорадит, зуб на зуб не попадает.

– Это у тебя от нервов, ты сильно переживаешь, – проговорил тихо Тони.

– Откуда у них электричество? Посмотри, люстра под потолком.

Юлька запрокинула голову. Потолок был высоко, и с него свисала огромная люстра, сверкая огнями. Она освещала большой зал, в котором стояла старинная мебель, шкаф с посудой, длинный стол и вокруг него стулья, а возле большого окна, по бокам которого свисали плотные шторы, стоял журнальный столик, по бокам его стояли роскошные глубокие кресла с высокой спинкой.

Множество цветов, статуэток и картин украшали зал, а в конце зала шла лестница на второй этаж, по бокам которой тоже росли цветы в горшках и в кадках.

– Это не замок, это обыкновенный особняк, каких полно в любом городе, – мимоходом заметила Юлька, осматривая комнату.

– Может тебе повезет, и ты найдешь здесь работу, и тогда тебе не нужно будет с больной ногой идти в другое поместье, а я со спокойной совестью уеду домой, мне ведь завтра на работу.

– Спасибо тебе, Тони, я не знаю, почему ты решил мне помочь, но я очень тебе благодарна, даже если для меня здесь не будет работы. Я найду ее в другом месте, ты не огорчайся, голодной сидеть не буду.

– Как ты, нагрелась?

– Уже лучше, меня перестало трясти. Как ты думаешь, Тони мне можно сесть в кресло, у меня что-то разболелась нога.

– Не знаю, у тебя мокрая одежда и кресло тоже станет мокрым.

– Ты прав, – вздохнула Юлька, – но я валюсь от усталости. Как представлю, что придется идти назад, еще сильней чувствую усталость. Если придется идти назад, ты сядешь на коня! – категорично заявил Тони.

– Ни за что! Лучше я буду ползти два дня, но на коня не сяду. Я его боюсь, сильнее смерти. И ничто и никто не сможет заставить меня сесть на коня. Тебе не кажется, что мы слишком долго находимся здесь сами. Может, хозяева не знают, что мы здесь, возможно дед забыл о нас доложить. Это не хорошо, быть в чужом доме самим. Получается, что мы сами сюда зашли и самовольно греемся.

– Все не так, Юлиа, и ты зря волнуешься. Возможно, хозяева заняты, а мы ничего предосудительного не делаем, мы ждем. А возможно, нам дали время отдохнуть и согреться.

– Вы правы, молодой человек, – раздался женский голос на чисто французском языке. – Я решила, дать вам согреться, а потом уж спросить о причине вашего визита.

Говорившая женщина стояла на нижних ступенях лестницы. И Юлька вздрогнула от неожиданности. Она не слышала, как та спускалась по лестнице.

– Вы хотели видеть хозяев дома? Я к вашим услугам.

Юлька на миг растерялась. Она смотрела на женщину, которой было далеко за пятьдесят. Одета по-европейски в дорогой светлый костюм, и в светлых туфлях на невысоком каблуке, она выглядела элегантно и строго. И Юлька почувствовала свою убогость в этом черном обвисшем мокром платье и темной кофте, которая была ей велика. Она сразу почувствовала огромную пропасть, разделяющую ее и эту немолодую женщину, где выигрывала во внешности не она Юлька, хоть и была молода, а хозяйка имения, которая стояла на несколько ступеней выше, чтобы подчеркнуть неравенство между ними.

– Я вас слушаю, повторила женщина, или вы еще не совсем нагрелись и вам трудно говорить?

– Простите, – спохватилась Юлька, – вы так тихо подошли и заговорили на французском, что для нас было неожиданностью, и я растерялась. Я ищу работу. У меня умерла тетя Луиза, а несколько дней назад умерла вторая тетя, и я оказалась в затруднительном положении. Мне нужна работа, меня зовут Юлиа, а это Тони, он живет в том же городе, где живу я, в Майне Он подсказал мне искать работу в богатых имениях, так как в городе работы для девушек нет. И по своей доброте вызвался быть моим спутником, чтобы мне было безопасно в дороге.

Юлька в ожидании смотрела на хозяйку дома.

– Если у вас найдется для меня работа, я вам буду очень признательна.

– Где вы учились Юлиа? Что вы умеете делать? – поинтересовалась женщина, не двигаясь с места.

Юлька совсем растерялась.

– Я, закончила среднюю школу и собиралась учиться дальше в педагогическом ВУЗЕ, но по семейным обстоятельствам учебу пришлось отложить. Умею я все, что должна уметь женщина: готовить, шить, стирать, убирать в доме, нянчить маленьких детей.

Женщина спустилась с ступенек и подошла к камину.

– Садитесь! – предложила она, указав рукой на кресло.

– Нет, нет! Я постою, – поспешно ответила Юлька.

– Не бойтесь испачкать кресло, садитесь, вы устали. Я вижу. И еле стоите на ногах. И вы садитесь, молодой человек, – обратилась она к Тони. – Вам тоже нужна работа?

– У меня есть работа и в данный момент она меня устраивает, – ответил Тони, и тоже сел в кресло.

– У меня для вас работы нет, по крайней мере, сейчас.

И Юлька сразу сникла, а женщина продолжала говорить.

– Но я возьму вас и подумаю, что вам предложить. В крайнем случае, будете помогать мне в домашних делах. Но, это потом, а сейчас я хочу вас спросить, вещи у вас есть?

– Ее вещи стоят во дворе, под деревом, отозвался Тони.

– У меня немного вещей, белье переодеться и немного продуктов, – с радостью ответила Юлька, еще не совсем веря, что ей улыбнулась удача.

– Хорошо, я потом посмотрю, что у тебя есть из одежды и у меня одна просьба, ты не должна ходить в этом платье. Конечно, я понимаю, что у тебя горе, но никакого траура в моем доме.

– Хорошо, я согласна, – поспешно согласилась Юлька.

– Продукты может забрать твой друг или отнесешь на кухню, я покажу тебе твою комнату, а сейчас к столу.

Она дернула за шнур над камином, и по дому разлился тихий звон колокольчика. И тут же две служанки с боковой двери вынесли поднос, стали накрывать на стол.

– Мне нужно идти, – засобирался Тони. – Я очень рад, что Юлиа останется здесь, значит, ей больше не придется беспокоиться о дальнейшей своей жизни. Ведь скоро зима и одиноким женщинам сложно приходиться в такое время года.

– У тебя хороший друг, – заметила женщина и, обратившись к Тони добавила. – После обеда у тебя останется уйма времени добраться до дома, тем более, что ты не пойдешь пешком.

И уже вставая, как бы мимоходом проговорила:

– Я буду звать тебя Юленькой, а ты меня можешь называть тетя Мария или Мария Игнатьевна, как тебе больше нравиться. А теперь немного подкрепимся, чтобы можно было спокойно ждать ужина.

Стол был накрыт, так, как будто Юлька и Тони желанные гости в этом доме. И Юльку это очень удивило. Была тут рыба жареная, соленая, копченая, запеченные в духовке цыплята, всякие салаты и что сильно удивило Юльку, стояла пельменница, издавая аппетитный запах пельменей. И сразу вспомнился дом, и бабушкины пельмени, и слезы невольно покатились по Юлькиным щекам. Она украдкой вытерла глаза, отхлебнула с бокала искристого виноградного вина.

Давно уже Юлька не ела так плотно. Ее сразу же начало клонить в сон, но она упорно не подавала вида, что порядком устала от всего и хочет отдохнуть.

После чашечки кофе ей стало легче, и она взбодрилась. Тони собрался уходить. Он занес Юлькины вещи, и их кто-то уже отнес в комнату, где она будет жить.

– Прощай, Тони! – попрощалась Юлька на крылечке.

– Присмотри там за моим домом, изредка наведывайся в него. Я сказала соседям, чтобы собрали виноград. А больше там брать нечего, но не хотелось бы, чтобы его разобрали по камешкам. Вот и все Тони, я не знаю, что еще тебе сказать, кроме благодарности, какую я испытываю к тебе. Иди, Тони, вспоминай обо мне. Ах, да, я чуть не забыла, вот у меня тут письмо в конверте. Вернее, конверт в конверте, и, если вдруг со мной что-то будет не так, если ты почувствуешь, или узнаешь, отправь это письмо. Откроешь конверт, а на другом есть адрес, куда отправить. Обещай, что сделаешь так, как я прошу. Только не открывай сейчас, лишь, в крайнем случае.

Тони спрятал письмо.

– Я обещаю все сделать, но у тебя все будет хорошо. Прощай!

– Прощай!

И Тони вышел за калитку. Юлька вошла в дом.

– Это твой парень? – спросила Мария Игнатьевна.

Она сидела возле камина в кресле.

– Нет! Юлька подошла и села рядом.

– У меня нет парня, а Тони просто знакомый. Когда я искала работу, встретила его, он работает в ресторане официантом.

– Тебе нужно отдохнуть, а потом поговорим о работе. Тебя проводит Софья в твою комнату.

Юлька повернулась, рядом стояла служанка, женщина лет тридцать, тридцать пять. Одна из двух, которые накрывали на стол. Юлька нерешительно встала.

– Спасибо вам за заботу. Мне даже неудобно, оттого, что я валюсь с ног. С вашего разрешения я пойду.

И она пошла за служанкой по лестнице на второй этаж. Лестница была широкая, каменная, по бокам массивные железные перила, с узорной чеканкой. Юльке стало интересно посмотреть узор, но служанка шла быстро, и Юлька сильно хромая поспешила за ней.