Читать книгу Синдром выгорания любви - Людмила Феррис - Страница 4

Наши дни

Антонине Михайловне Котенковой нравилось быть директором дома престарелых, нравилось – и точка. Чтобы взойти на эту высокую, по городским меркам, ступеньку, ей потребовались годы и годы. После окончания медицинского института она три года тихо просидела в поликлинике на приеме терапевтом, а потом решила, что скромность для продвижения по должности совсем не уместна. Серую мышку на рабочем месте никто не заметит и повышение не предложит. Так и будешь сидеть за своим столом до самой пенсии, это факт, и Антонина решила действовать. Первое, с чего надо было начать, – совершенствовать свои профессиональные навыки, и Антонина начала учиться на всевозможных курсах повышения квалификации: на бесплатных – за счет больницы, на платных – за счет мужа, который не только хорошо зарабатывал, но и все свободное время посвящал сыну.

Главный врач поликлиники Виктор Петрович Селезнев, мужчина в годах, отметил инициативу старательного молодого врача, которая постоянно подходила к нему советоваться. Он видел, что Антонина Котенкова владеет многими навыками и умеет подстраиваться под любые ситуации, не терять своего лица и достойно справляться со сложными задачами.

– Вы очень перспективный врач, – как-то сказал Селезнев комплимент.

– Спасибо, мне очень приятно это слышать, – она зарделась румянцем.

– Из вас получится хороший руководитель, – обнадежил он.

– Я думаю, что не доживу до этого дня, – мрачно пошутила Котенкова.

– Это еще почему, Антонина Михайловна?

– Конкуренция высокая, все руководящие места заняты, а когда они освободятся, я буду совсем старой.

– Вы меня насмешили, – он посмотрел на нее поверх очков. – Хорошо, я что-нибудь придумаю для вас. Молодежь нужно продвигать.

Антонина почувствовала, что она оказалась в нужном месте в нужное время.

Должность, которую ей предложили через месяц, – заместитель главного врача по мобилизационной работе и гражданской обороне. Не бог весть что, решила она, но кабинет был отдельный, работа руководящая и ответственная. Первые два месяца Антонина основательно изучала должностную инструкцию, правила и нормы охраны труда, нормативные акты и прочие необходимые документы. Но была одна значительная деталь, которая во многом снижала значимость ее работы: готовиться к чрезвычайным ситуациям в поликлинике никто не хотел. На ее активную деятельность коллеги посматривали иронично и предложений по развитию и совершенствованию деятельности учреждения здравоохранения в условиях ЧС не делали. Впрочем, Антонине Котенковой этого и не требовалось, она справлялась сама – писала отчеты, ездила на конференции и даже выступала с докладами. Главный врач всегда хвалил ее, как публично, так и на совместном чаепитии, была у них такая совместная традиция. Ввела эту традицию, конечно, Антонина, которая однажды, будто случайно, задержалась после планерки и смущенно предложила:

– Может, чаю выпьем? Мне очень надо посоветоваться с вами.

– Если вам удобней советоваться за чаем, то, конечно, – улыбнулся Виктор Петрович. Ему нравилась молодая женщина, и ее общество было приятным.

– В отрасли объявлены Дни гражданской обороны, нас просят участвовать. Я даже план набросала, вот, посмотрите, – она пододвинула ему листок.

– А где у нас аварийно-спасательные формирования?

– Их нет. Но они должны участвовать в отраслевом соревновании.

– То есть, я правильно понимаю, Антонина Михайловна, таких отрядов у нас не существует, но мы должны обеспечить их участие в соревнованиях?

– Да, правильно, – она потупила взгляд. – Что же делать?

– А у нас есть договор с пожарной частью на медицинские осмотры?

– Есть! – она отрапортовала бойко.

– Ну давайте сделаем к нему дополнительное соглашение, что пожарные берут над нами шефство и выступают за нас в этих соревнованиях. Годится?

– Виктор Петрович, вы гений! Вы спасли нашу поликлинику и меня!

– Ну, мне особенно приятно ваше спасение. – Главврачу нравилось, что в глазах молодой заместительницы он выглядел всемогущим.

С тех пор почти после каждой планерки Антонина задерживалась на чай, минут на двадцать. Разговор всегда был душевный и немного двусмысленный, с нескромными намеками и касаниями. Котенкова понимала, что дело медленно, но верно идет «к постели». Она не возражала бы иметь главврача в любовниках. А что, дело хорошее, он сможет обеспечить ей более интересную работу, чем написание отчетов о несуществующих мероприятиях. Но однажды события повернулись по неожиданному сценарию: Виктора Петровича Селезнева отправили на пенсию. Тоня злилась.

– Старый маразматик. Чаи он, видишь ли, распивал со мной! Советы свои давал! Да кому нужны его советы! Советник, тоже мне! Наверное, как мужчина уже не может ничего, оттого на советы его только и хватает, – злилась она.

Котенкова предполагала, что произойдет дальше. Новый главврач, как это обычно бывает, приведет новую команду управленцев, и ее престижное и уже полюбившееся место будет занято какой-нибудь пронырливой дамочкой. Но Виктора Петровича она недооценила, в свой последний рабочий день он пригласил ее в кабинет и ласково погладил по коленке.

– Антонина, хочу предложить тебе подумать над новым местом работы – директора дома престарелых.

– Виктор Петрович, вы за что меня так? Штрафная площадка?

– Ты подумай, не кипятись! Это самостоятельный участок, специфический, правда, но самостоятельный. У меня бывшая пациентка работает начальником управления городской социальной защиты, им директор нужен, медик к тому же по образованию.

– Там же маразматики одни!

– Все мы когда-то будем маразматиками, нас ждет либо Паркинсон, либо Альцгеймер. Ты это знаешь не хуже меня, просто ты еще молода, и старость кажется такой далекой. Вспомнишь потом мои слова! Я тебе советую туда пойти.

«Нужны мне ваши советы», – подумала про себя Антонина, но его руку с коленки не убрала – старик может еще ей пригодиться, – а вслух произнесла:

– У меня есть время подумать?

– Пара дней, не больше. Позвонишь мне, если решишься, а если нет, так нет.

Когда на следующий день коллективу поликлиники представили нового главного врача – ярко накрашенную истеричную брюнетку с надменным выражением лица, Котенкова сразу поняла: предложение стать директором дома престарелых она примет, потому что с этой дамочкой они не сработаются. Дома она впервые поделилась своими планами с мужем, который не только ее не понял, но и удивился.

– Глупо уходить с работы из-за какой-то тетки. Первое впечатление может быть обманчивым.

– Это не тетка, это новый главвврач, и мы с ней не сработаемся.

– Да с чего ты так решила? – Муж работал в проектной организации, имел дело с чертежами, а не с людьми, и не представлял, как это можно – не сработаться с кем-то. Нужно уметь договариваться, не строить из себя крутого специалиста, как это делает его жена, а просто работать, доказывать, что ты – профессионал.

Антонина мужа выслушала, но решение приняла сама и через несколько дней вышла на работу в должности директора дома престарелых. От воспоминаний, связанных с прошлой работой, она избавилась без сожаления, как врач избавляется от использованной медицинской маски после закончившейся эпидемии гриппа. Виктору Петровичу Селезневу в ее жизни места теперь тоже не было.

Антонина ни разу не пожалела о сделанном выборе и всем своим восьмидесяти подопечным старалась быть надеждой и опорой. Новая работа открыла перед ней новые перспективы, о которых она раньше и не догадывалась, а также новые финансовые возможности.

Котенкова хорошо помнила тот день, когда она впервые вошла в этот казенный дом. Все ей казалось мерзким и ужасным: залитые водой стены, сломанные и пропахшие гнилью унитазы, грязное и вонючее белье, но в этом бедламе она сумела выжить, состояться и вывести когда-то убогое заведение в лучшее учреждение края.

Не такой был характер у Антонины Котенковой, чтобы сдаваться, и теперь, чтобы попасть в дом престарелых, нужно было стоять в очереди. Конечно, пенсионеры предпочитают провести старость дома, в своих стенах, но случается и так, что у пожилого человека нет детей или близких родственников, которые могут обеспечить должный уход. В городском отделе социальной защиты всегда можно было написать заявление и предоставить пакет документов для того, чтобы встать на очередь в дом престарелых, но дальше назначалась специальная комиссия, в обязанности которой входила проверка условий жизни пенсионера. Если комиссия подтверждала, что пожилой человек не способен ухаживать за собой самостоятельно, то выдавалось заключение и направление на пребывание в означенном казенном учреждении. Дальше бал правила Антонина Михайловна Котенкова, и стать жителем дома для стариков можно было только при ее согласии, а его получить было сложно. Она в обход комиссий делала так, что окончательное решение всегда оставалось за ней.

Находились даже такие, что писали на нее жалобы, мол, шантажирует директриса стариков, заставляет подписывать «дарственные» на квартиры, но свидетелей и подтверждения этому не было.

– Наши клиенты – народ особенный, с возрастными фантазиями, – утверждала Антонина и любила добавлять: – Это я вам как медик говорю.

Спорить с ней и возражать никто не собирался. С медиками, как с судом, не поспоришь. Медику всегда виднее.