Читать книгу Прошли годы, десятилетия… - Людмила Фёдоровна Липатова - Страница 4

В сентябре 1894 года в Обдорске (ныне Салехард) в торжественной обстановке, в присутствии большого числа обдорян Тобольским епископом Агафангелом был освящен храм. 4 сентября был освящен средний престол церкви во имя святых Апостолов Петра и Павла, 5 сентября – придел во имя св. Василия Великого и 7 сентября – придел во имя св. Николая Мирликий-ского (Чудотворца).

Немного из истории строительства этого храма.

Обдорское общество ещё в конце шестидесятых годов XIX столетия окончательно постановило возвести новый храм. Дело о постройке церкви было заслушано Тобольской Духовной Консисторией в мае 1869 года. Позднее была выдана от Консистории книга для сбора пожертвований на сооружение нового Обдорского храма. На комиссию было представлено несколько проектов и смет на постройку церкви.

Хозяйственные купцы Обдорска, имея перед глазами печальный опыт постоянного ремонта и реконструкции деревянной Васильевской церкви, решили подойти к этому делу рачительно. Они заявили, что в селе нужно ставить каменный храм. Мнение и доводы инициативной группы оказались убедительными. Ведь деревянное здание «как бы ни было хорошо и упрочено, просуществует не более 50 или 60 лет, а сумма по смете употребится значительная – 7259 руб. 41 коп». И в то же время на церковь, возведённую из кирпича, придётся затратить не более двадцати тысяч рублей, «но она будет существовать вечно». Комитет, занятый подготовкой к строительству, столкнулся ещё с одной проблемой. Село постепенно расстраивалось, домов и амбаров становилось всё больше, следовательно, удобных участков становилось меньше. К тому же и само село располагалось на нескольких небольших мысах, вокруг были обрывистые, высокие берега, низины и овраги, а новый храм хотелось построить посередине села, на высоком месте, чтоб его было видно издалека. К тому же и само будущее здание требовало надёжного фундамента, ведь храм строился на вечной мерзлоте. Так что к этому выбору подошли ответственно.

К январю 1872 года площадку под будущее строительство всё же нашли. Как написал благочинный священник Александр Тверитин в своём отзыве: «Место, избранное комитетом под постройку церкви на площади в центре села, действительно более удобно и имеет преимущество то, что здесь требуется к сносу один только небольшой дом, без прислуги…»

Первоначально планировалось выстроить храм напротив памятника генерал-губернатору Г. Х. Гасфорду, то есть недалеко от конторы бывшего Речного порта, в районе улицы Ленина, тогда Кабацкой. Но уже в то время там всё было «занято многими обывательскими домами» (село по-прежнему жалось к берегам реки), которые пришлось бы в этом случае снести, а для компенсации домовладельцам необходимо было бы выплатить сто рублей серебром.

К этому мнению присоединился священник Пётр Попов, к тому моменту уже служивший в Иоанно-Веденском женском монастыре. Кстати, Пётр Александрович и в дальнейшем принимал самое непосредственное участие в подготовительных работах. Прожив в Обдорске двадцать два года, он просто не мог оставаться безучастным к проблемам села, к тому же ему приходилось по делам службы сюда периодически наведываться, поэтому он горячо взялся за новое дело.

Прочитав рапорт Тверитина, и отлично зная местоположение полярного села и его окрестностей, он записал: «…имею честь почтительнейше дать свой отзыв в следующем: место, избранное комитетом под постройку в селении Обдорском, одно из самых удобных и пристойных для постройки и по моему соображению. Потому с мнением Обдорского комитета относительно избранной оным местности я вполне обязан согласиться, имея в виду то важное значение, какое храм, построенный на этом месте, должен иметь в среде инородческого народнонаселения».

На этом священник Пётр Попов не остановился, ведь такое невиданное для Заполярья строительство требовало и новых подходов к нему, он постоянно держал руку на пульсе всех событий, неторопливо разворачивающихся здесь. Например, через два года, 2 ноября 1874 года, он рапортовал епископу Ефрему о проведённых мероприятиях и о своих соображениях о грядущем строительстве, которое поначалу было поручено тобольскому архитектору Аполлонскому. Он должен был, учитывая цены в Тобольске и затраты на доставку грузов в Обдорск, подсчитать, во сколько же выльется стройка, ведь цены тоже не стояли на месте.

Но вникнув во все нюансы этого непростого дела, Попов решил внести свои весьма существенные коррективы. Например, посоветовавшись с жителями, он убедился, кирпич надо делать в самом селе – местная глина годилась для изготовления кирпичей, из неё можно даже было делать посуду. Этот факт подтвердил архитектор Аполлонский, которому он привёз образец глины. Плюс к этому, залежи этого сырья находились всего в одной версте от села. Даже в самом селе добывали глину хорошего качества, из которой бедные жители «выделывают для своего употребления и на продажу кирпич-сырец, не уступающий твердостью каленому кирпичу, из Тобольска сплавляемому…». Ещё он выяснил, цены на обдорский кирпич были существенно ниже, чем в Тобольске. Кирпич-сырец стоил в Обдорске от пяти до десяти рублей за тысячу, а с окалкой не более двенадцати рублей, тогда как сплавляемый кирпич обошёлся бы уже минимум в двадцать рублей за тысячу штук.

Вопрос с мастерами, оказалось, тоже можно легко решить на месте. К этому времени рабочих рук, привычных к тяжёлой кирпичной работе, уже было много, в Обдорск и Мужи переехали на временное жительство зыря-не-ижемцы, то есть крестьяне из Архангельской губернии, кстати, имевшие большой опыт в строительстве кирпичных сооружений, – их трудами на реке Ижим было построено несколько каменных храмов. В самом Обдорске тоже нашлись желающие взяться за производство кирпича, об этом Попову заявил местный купец Трофимов. Он предложил изготовить кирпич по двенадцать рублей за тысячу штук. Вот эти сведения Пётр Попов собирался донести до сведения архитектора, чтоб он внёс поправки в свою смету.

После окончательного утверждения сметы тобольский купец первой гильдии Иван Никифорович Корнилов, занимавшийся в Обдорске рыбодо-бычей, в 1883 году заключил контракт со строительным комитетом на возведение каменного храма, обязуясь в течение пяти лет закончить строительство, но к работам смогли приступить лишь в 1886 году. Увы, он переоценил свои возможности, без архитектора и других, сведущих в этом деле специалистов возведение столь сложного сооружения оказалось невозможным. Поэтому уже на следующий год все работы были приостановлены.

В 1889 г. наблюдение за сооружением собора было поручено архитектору Готлибу (Богдану Богдановичу) Цинке. В 1891 г. он приехал в Обдорск, после этого представил в Тобольскую епархию новый проект и с её согласия руководил осуществлением этого проекта. В архиве г. Тобольска хранятся документы, относящиеся к строительству этого собора. Среди них и такой (орфография и пунктуация сохранены):

«1889 г., октября 7. – Рапорт архитектора Б. Б. Цинке епископу Тобольскому и Сибирскому о строительстве каменной церкви (осмотр Обдорска).

.По приглашению комитета по постройке каменной церкви в селе Об-дорске, чрез тобольского купца Ивана Николаевича Корнилова 29 мая с.г. и согласно резолюции Вашего Преосвященства от 16 июня за №1552, я из Тобольска выехал в с. Обдорск для принятия на себя обязанности производителя работ при постройке церкви, согласно утвержденных проектов. Прибыв на место постройки 7 июля с.г. я нем [ед] ленно освидетельствовал работы, произведенные в про [т] яжение четырех лет и нашел, что земля, выбросанная из рва под фундамент неправильными кучами образовала углубления, в которые стекает дождевая вода и не имея выхода всасывалась в фундамент и стены, размачивая и [з] вестковый раствор и кирпич. Фундамент из булыжных камней на известковом растворе основан на вечном льду, глубиною от уровня земли от 2!/!> до 3 аршинов, а слой вечного льда начинается от уровня земли на 12 и 16 вершков вглубь земли, обрыв фундаментов выступает вперед, против цоколя стены от 4 до 9 вершков, более чем требуется для устойчивости основания стен по строительным правилам. По уборке, по моим указаниям, земли от стен и отливки воды из ям, исправлен фундамент, заделывая пространство вместо промывшего известкового раствора цементным раствором, также заменив слабый и испорченный от сырости кирпич новым хорошего качества на цементном растворе. Ямы около стен и фундамента засыпаны песочной землей, смешанной с известковым мусором, с плотною утрамбовкою уклонным образом, чтобы дать стоки дождевой воде от строения. Существовавшие два года вокруг стен леса, намощены были плахами сплошь к стенам и передающие все время падающую на них дождевую воду, от чего стены совершенно промокли, так что по наружным сторонам кирпичей обросли зелень и мох; по уборке плах на лесах от стен, стены и находящийся там в небольшом количестве слабый кирпич заменен новым, хорошего качества и по заделке незначительной трещины под окном на северной стороне алтаря, я нашел возможным без ущерба в прочности, продолжать постройку. Материалы для постройки, доставленные подрядчиком, по осмотру оказались хорошего качества, соответствующие своему назначению. Стены колокольни были разобраны до моего приезда и начата кладка таковых вновь, согласно распоряжения архитектора Гартунга и утвержденного проекта; также были сломаны четыре каменных столба, на которых основывается главный купол церкви и частию сложено вновь, по указанию и чертежу архитектором Гартунгом, хотя с отступлением утвержденного проекта; и я нашел возможным допустить таковые изменения к более свободному и приятному виду внутри церкви. Своды над ризницею и сторожка построены по личному указанию инженер-технолога Колодеева, постройка эта противоречит строительному правилу и непрочна, что ясно доказывается тем, что как только по моему указанию ослабили кружалы под оным, своды рухнули и проломили своей тяжестью кружалы. Каменные стены ограды построены с трех сторон без столбов между решетками и без лицевой стороны с воротами и калитками; материалы на постройку ограды употреблены хорошего качества, но по местному положению, место под ограду следовало бы выровнять и снять земли по линии ограды по крайне мере от % до 1 аршина, чтобы дать дождевой воде сток от церкви и потом построить ограду, тогда ограда не закрывала бы наружный вид церкви, как в настоящем виде.

В продолжение лета с.г. под моим надзором и наблюдением произведена на вышине 8 аршин от уровня земли кладка 4 каменных столбов под главным куполом, а также частью арки и своды. Каменные работы кончены 16 августа, по неимению кирпича на месте постройки, затем вся церковь покрыта временной крышей и убраны леса снаружи на зимнее время, для устранения сырости и для просушки стен. При последнем тщательном осмотре всех частей постройки, перед отъездом из с. Обдорска 9 сентября с.г. нигде не заметно никаких неправильностей, осадки стен или каких-нибудь ошибок или повреждений, и при окопке некоторых мест фундамента оказалось, что земля замерзла на 14 вершков выше к уровню земли, как была при осмотре 7 и 9 июля с.г., до такой крепости, что с трудом было можно прокапывать самым вострым инструментом и сверх линии мороза насыпь оказалась очень крепка и мало содержащая в себе сырости, поэтому можно заключить, что основание стен крепки. При тщательном рассмотрении проектов и сметы этой церкви, оказались некоторые опущения против строительного правила, а именно: по проекту колокольни 1) арки между каменными столбами и стенами ризницы и сторожки получают такую большую часть давления от груза купола церкви на месте пятой арки, которая по математическим вычислениям на этой точке стен, где находится пятая арка не может выдержать в том виде как проектированы и построены, что заставило меня устроить на противоположной стороне арок, другие арки между наружными и внутренними стенами ризницы и сторожки, рядом с новой стеной колокольни; 2) лестницу на колокольню невозможно устроить на том месте, где назначено по проекту, потому что не представляется возможности устроить помещение лестницы сверх сводов перехода в колокольню, поэтому я назначил постройку лестницы на колокольню на том месте, в пристройке, где таковая предполагалась по первому проекту; вследствие этого изменения оказалось, что стена пост роенная между сторожкою и лестницей совершенно лишняя и следовало бы ее убрать, тем более, что невозможно устроить в этом помещении осветительное окно, несмотря на тесное помещение сторожки;

– слухи колокольни следовало бы расширить на 3 вершка, согласно размера старых колоколов на деревянной церкви, предназначенных перенести в новую колокольню, на что не встречалось препятствия по первому проекту;

– общему наружному виду следовало бы придать более выразительный характер православных церквей византийского стиля с постройкою над алтарем сверх крыши главы с крестами; 5) при местных климатических условиях особенно в зимние морозы, отопление церкви при выполнении в проектированном виде не представляется возможным даже до 8 градусов теплоты. Этого было бы возможно избежать посредством устройства стеклянного купола на железных стропилах под куполом на вышине арок, где начинаются стены купола, оставляя поэтому верхнюю часть на вышине 9 // аршинов не-отопленную, и не загораживая при этом свет, получаемый от 8 окон купола. 6) при местной почве грунта, вечного льда, под полом церкви, считаю более целесообразным устроить пол из цемента, не пропускающий сырость и тем помогая отоплению церкви, вместо деревянного на деревянных балках пола, подвергаемому от сырости скорому гниению и испарению из грунта, и при этом такой влажный воздух может влиять на порчу иконостаса и икон; 7) для большей поместительности в церкви могло служить передвижение иконостаса к алтарю против назначенного по проекту места, так что двойные окна по бокам разделялись бы, оставляя одно окно за иконостасом и одно в алтаре приделах. Не стесняя притом требуемого размера алтарей православных церквей, вдобавок еще могли бы быть устроены хоры под первыми боковыми сводами при входе, между каменными столбами и стенами ризницы и сторожки и 8) не построена лицевая линия ограды с воротами и калитками и между каменных столбов железные решетки следовало бы против данного на то чертежа изменить и придать им вид сообразно архитектуре фасада церкви, на что не встречалось препятствия.

Имею честь быть Вашего Преосвященства покорнейшим слугою: архитектор Богдан Цинке». (ГУТО ГА в г. Тобольске. Ф.156 Оп.27 Д.582. лл. 1—3.)

В 1984 году в адрес окружного музея пришло письмо из Магдебурга (Гер-мания) ². Гельмут Фельдхайм из Магдебурга интересовался: «Дом, построенный нашим дядей, ещё стоит, та самая каменная церковь в Салехарде, построенная в 1890—93 годах – на вечной мерзлоте?..» Гельмут случайно нашёл письма прадеда его жены, датируемые январём 1890 года, присланные из Тобольска и Обдорска (Салехарда), и решил узнать о судьбе постройки.

В одном из писем домой Цинке сообщает о строительных планах: «Пятнадцать лет назад 7 русских архитекторов строили эту церковь и, наконец, заявили о невозможности строительства каменной церкви. Теперь я должен снести каменный фундамент и за три года закончить строительство. И чтобы в этой отапливаемой церкви, даже при морозе в 50 градусов, температура в церкви достигала плюс 16-ти. Так мне сказал тобольский губернатор во время ревизионной поездки.» Тобольским губернатором в то время был Н. М. Богданович, скорее всего, именно он дал согласие на приглашение Готлиба Цинке в Обдорск для строительства нового храма.

«Три года подряд каждое лето я ездил в северное поселение Обдорск и строил там, на вечной мерзлоте, русскую церковь», – писал Готлиб в письме своему брату.

«Красивая русская церковь» – так отозвался о построенном храме сам архитектор. «Стены церкви – толщиной 51/2 футов [1,4метра], колокольня высотой 170 футов [56,6метра]. Расстояние внутри колокольного свода от пола до вершины купола – 49 футов [около 15метров]. Стены алтаря со священными иконами, как это бывает в русских церквях, украшены резными изделиями и другими украшениями, полностью позолоченные золотом 96 пробы, то есть совершенно чистым золотом. Собор опоясывала ограда, сложенная из камня в виде арок, высотою в два человеческих роста. Внутри ограды у южной стены церкви располагалось небольшое кладбище, где хоронили наиболее уважаемых и влиятельных обдорян». «Великолепное строение особенного вида» – так оценивал Готлиб своё творение.

По окончании строительства в 1893 году, как гласят архивные документы, «на открытии собора Святых Апостолов Петра и Павла с приделами по бокам во имя светлейшего Василия Великого и Николая Чудотворца присутствовали все почётные жители Обдорска и Тобольска. Площадь перед церковью была переполнена празднично одетым народом. Посетил вновь выстроенную церковь Господин Начальник Губернии Его Превосходительство Николай Модестович Богданович в сопровождении Губернского Прокурора и инспектора Тобольской Временной Управы».

Путешественник К. Д. Носилов, побывавший в Обдорске в конце 19 века писал:

«Два храма, один деревянный и другой, только что отстроенный, каменный, полуготической архитектуры, придают этому селу красивый вид. Обыкновенный сельский храм этот богато украшен иконами, между которыми видны дорогие серебряные ризы, украшения, свидетельствующие о религиозности жителей. <…> Обдоряне, справедливо гордясь этим храмом, составляющим лучшее украшение Обдорска, слишком склонны к преувеличению своего участия в деле сооружения этого храма, обошедшегося около 100 000 рублей. Этот храм выстроен главным образом на образовавшиеся при деревянной миссионерской церкви капиталы, от денежных и других приношений инородцев в церковь, на средства, собранные в разных местах членами Обдорской миссии, на пожертвованные 10 000 рублей купцом Трапезниковым „на предмет постройки миссионерской церкви в Обдорске“, на 30 000 рублей, пожертвованные известным сибирским деятелем А. М. Сибиряковым, на ушедшие преимущественно на украшение храма пожертвования обдорского купца Ф. Н. Карпова и еще очень и очень немногих обдорян; на долю же подавляющего большинства обдорского общества в деле постройки обдорского храма выпали лишь одни разговоры и болтовня, часто тормозившая ход построек и доставлявшая немало неприятностей за-ведывавшему постройками купцу И. Н. Корнилову, без наличности участия которого в постройках Обдорску никогда бы не видать не только каменного храма, но и каменных домов в селе».

В соборе проводились праздничные богослужения, отмечались знаменательные даты, различные церемонии. Как и все церкви царской России, обдорская Петропавловская выполняла ряд государственных функций: ведение метрических книг, регистрацию браков и смерти, организацию народного образования, оглашение царских манифестов и т. д. Церковь также занималась сбором средств на благотворительные нужды: в пользу Красного и Белого Креста, в пользу Общества по призрению детей лиц, погибших при исполнении служебных обязанностей, на увековечивание памяти погибших воинов и т. д. Об этом свидетельствуют документы, сохранившиеся в окружном музее. Среди них есть интересный документ, не разрешавший проводить панихиду и поминовение по графу Льву Толстому.

Одним из первых документов, которые приняла молодая советская власть, был декрет 1918 года «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». Все церковные и религиозные общества получили статус частных обществ и союзов. Имущество церковных и религиозных обществ объявлялось народным достоянием. В мае 1922 года на основании декрета СНК РСФСР церковные ценности изъяли «на нужды голодающих». Уже 5 мая 1922 г. из двух обдорских церквей было изъято 11 пудов 5 фунтов драгоценных металлов.

По описи, которая проводилась в конце 20-х годов, в Обдорском Петропавловском храме значилось имущества на сумму 4303 рубля. В церкви была 121 икона. Колокола: 1 – 101 пуд 1 фунт, 2 – 36 пудов, 3 – 25 пудов, 4 – 14 пудов, 5 – 3 пуда и 2 малых колокола.

Здания и предметы культа, предназначенные для богослужебных целей, стали отдаваться по особым постановлениям местных или центральных властей в бесплатное пользование религиозным обществам.

В селе Обдорск были зарегистрированы две религиозные общины. Петропавловская религиозная община объединяла русскую часть населения, зырян, а также часть коренного населения.

В окружном архиве хранится договор, заключенный 25 марта 1923 года между религиозной общиной и Советом рабочих и крестьянских депутатов в лице председателя Совета Капрайтиса Ивана Константиновича, о передаче в бесплатное пользование каменной церкви в Обдорске с богослужебными предметами. При этом верующие обязуются:

«…Беречь переданное нам народное достояние и пользоваться им исключительно соответственно его назначению, принимая на себя всю ответственность за целостность и сохранность.

Храмами и находящимися в них богослужебными предметами мы обязуемся пользоваться исключительно для удовлетворения религиозных потребностей.

В принятых нами в заведовании богослужебных помещениях мы обязуемся не допускать:

а) политических собраний враждебного Советской власти направления;

б) раздачи или продажи книг, брошюр, листков и посланий, направленных против Советской власти или её представителей;

в) произнесение проповедей и речей, враждебных Советской власти или ее отдельным представителям;

г) совершение набатных тревог для созыва населения в целях возбуждения его против Соввласти, ввиду чего мы обязуемся подчиняться всем распоряжениям местного Совета рабочих и крестьянских депутатов относительно распорядка пользования колокольнями.

Мы обязуемся из своих средств производить оплату всех текущих расходов по содержанию храма и находящихся в нём предметов, как по ремонту, отоплению, страхованию, охранению, по оплате долгов, налогов, и т. п.

Мы обязуемся иметь у себя инвентарную опись всего богослужебного имущества, в которую должны вносить все вновь поступающие предметы религиозного культа. <…>

За непринятие всех зависящих от нас мер к выполнению обязанностей, вытекающих из сего договора, или же за прямое его нарушение, мы подвергнемся уголовной ответственности по всей строгости революционных законов, причём договор этот Советом рабочих и крестьянских депутатов может быть расторгнут».

Обдорская Петропавловская религиозная община по договору с Советами в марте 1923 г. получила право на бесплатное пользование зданием церкви в обмен на обязательство беречь народное достояние и пользоваться им исключительно по назначению. Такие договоры и акты на передачу церкви заключались и в последующие годы. В обязательном порядке стали страховать религиозное имущество.

В 1929 г. на места пришла директива, в которой подчеркивалось, что религиозные организации являются «единственной действующей легально контрреволюционной силой, имеющей влияние на массы». Была объявлена регистрация «всех фанатичных существующих на территории района религиозных объединений, независимо от того, были ли они ранее зарегистрированы в органах власти или нет».

Очередной ежегодный договор между Петропавловской общиной и Советом рабочих и крестьянских депутатов больше не заключался. 3 октября 1930 года Малым Президиумом Облика было принято решение о закрытии и ликвидации Петропавловской церкви.

Надо сказать, что в то время в Обдорск стали прибывать спецпереселенцы, в числе которых были и репрессированные священнослужители. Открыл этот печальный список митрополит Пётр Крутицкий (Полянский Пётр Фёдорович). После смерти Патриарха Тихона, 12 апреля 1925 года был избран собором 37 епископов местоблюстителем Патриаршего Престола. 9 декабря 1925 года митрополит Пётр был арестован. Начались долгие годы ссылок. Сначала его направили в г. Суздаль, затем зимой 1927 года он был перевезен в г. Тобольск. Некоторое время провел в селе Абалак, в закрытом к тому времени Абалакском мужском монастыре, а через полтора месяца его отправили в селение Хэ на север Надымской тундры. С начала XX века и до 1930 года село Хэ было административным центром территории, включающей в себя северную часть нынешних Надымского, Пуровского и Тазовского районов ЯНАО. Во время пребывания в селении Хэ митрополит Пётр, несмотря на слабое здоровье и запреты властей, много времени уделял общению с коренными жителями.

Одна из местных жительниц поведала мне о своём детстве, которое прошло в посёлке Хэ. Кстати, там тоже была церковь. Она рассказывала, что родители очень уважали митрополита Петра. После каждой рыбалки они клали детям, как она вспоминает, в подол малицы рыбу, чтобы они отнесли её батюшке. Пётр обязательно их угощал сладостями, которые присылали ему верующие. К сожалению, я где-то затеряла данные этой женщины. И у меня ещё тогда, 25 лет назад, мелькнула мысль о том, что митрополит не мог миновать Обдорск по пути в ссылку. И по всей вероятности, посетил церковь Петра и Павла – ведь тогда там ещё существовала религиозная община. В феврале 1997 года митрополит Пётр был причислен к лику святых.

После официального закрытия каменной церкви обдорские власти стали употреблять здание для своих нужд. С организацией окружного центра в с. Обдорске начался квартирный кризис, и церковь вновь была использована как временное жилье для рабочих. Потом в нём было овощехранилище. Из дневника Владислава Григорьевича Григорьева, который после окончания второго курса техникума устроился на работу в Северную экспедицию Ленинградской конторы Желдорпроект Главного управления лагерей железнодорожного строительства Министерства Внутренних дел СССР и работал

Храм без куполов. Начало 90-гг. XX в.

Сейчас церковь имеет такой вид, 2020 г.

летом 1949 года в Салехарде: «…В Салехарде нашли штаб экспедиции, он располагался в бывшей церкви. Там же располагалось Управление 501-го строительства. В штабе нас ждали…»

В последние годы перед перестройкой там находилась детская спортивная школа.

Как и многие церковные сооружения в стране внешний вид Петропавловской церкви претерпел значительные разрушения. Была снесена белокаменная ограда, исчезли купола и колокольня, перекрыта крыша, изменена внутренняя планировка.

Времена, слава богу, меняются. 6 октября 1990 года Салехардский городской Совет народных депутатов, идя навстречу салехардской религиозной общине Русской православной церкви постановил: «…вернуть здание бывшего собора Святых Апостолов Петра и Павла общине верующих г. Салехарда». 10 ноября 1990 года состоялось торжественное богослужение в честь долгожданной передачи верующим Православной русской церкви здания Петропавловского собора.

10—11 июля 1991 года в Салехарде впервые в истории округа побывал епископ Тюменской и Тобольской Епархии владыка Димитрий, состоялось торжественное освящение храма Св. Петра и Павла с большой праздничной службой. Церковь вновь стала украшением города и одним из главных культовых сооружений округа.

При реставрации усадьбы купца Макара Осиповича Терентьева (ул. Ламбиных, д.1) в 2014 г. в стене дома строители нашли пять икон. По всей вероятности, их спрятали во времена, когда ликвидировали обдорские церкви. Кстати, купец М. О. Терентьев был членом Братства святого Гурия, а его жена, Анна Николаевна, преподавала в школе при Обдорской православной миссии. Так что немудрено, что именно в этом доме спрятали иконы. После реставрации в Тобольской иконописной школе иконы вернули в Салехард. Три полностью восстановленные иконы – образ Господа Вседержителя, Бо-жией Матери и Николая Чудотворца – установлены в Петропавловском храме. По завершении строительства кафедрального собора они переедут под его своды. Две – останутся в качестве экспонатов в усадьбе.

14 сентября 2015 года по прибытии в Салехард Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл посетил кафедральный собор Святых Пер-воверховных Апостолов Петра и Павла. Он обратился к собравшимся в храме с первосвятительским словом: «Рад, что Господь сподобил меня вступить на землю Ямала и войти под своды этого исторического храма....Верю, что и сегодня, в XXI веке, когда человек стал более могущественным, он не менее нуждается в силе духа и в силе веры. Пусть Господь хранит Салехард и этот исторический Петропавловский храм».