Читать книгу Дороги, ведущие в ад - Людмила Хлопец - Страница 4

«Батька, я гриб нашла!» Звонким колокольчиком, донесся до отца детский голос и мелодично прокатился по всему лесу. «Вот, посмотри – ка… какой здоровенный!» Аллочка с гордостью достала мухомор из корзинки и протянула отцу. Данил Алексеевич, нахмурил бровь и шутливо ответил, стараясь быть серьезным: «Так, так… что тут у нас? Хорош собой, ничего не скажешь!» Вот только… доченька: не съедобный это гриб. А для лечения – мухоморы, в самый раз». Ответил отец и окинул взглядом, пятнистую шляпку. А сам подумал: «Наверняка обидится, ведь совсем мала еще». Но Аллочка и не думала обижаться, она была сообразительным ребенком, не по годам. «Ладно, батька, побегу собирать новые «мухоморы». Пошутила маленькая дочка и заразительно рассмеялась. Она могла часами бродить по лесу с отцом, не думая о возвращении домой. Данил Алексеевич, часто окликал юную грибницу, чтобы она не потерялась, благодаря своей любознательности и враждебному упрямству. Но в лесу – она чувствовала себя, как дома. Природа, вызывала у Аллочки, живой интерес. Ей просто необходимо было, забрести в самую глубь леса. Хотя иногда, ее все – таки раздражали навязчивые, еловые ветки, которые каждый раз, старались хлестнуть по рукам и лицу все сильнее. Аккуратно, срезая очередной гриб, девочка шустро складывала его в корзинку, не придавая значения тому, съедобный ли он. Это было ей, не так важно. Главное, корзина быстрей наполнялась. Вдруг, кто – то заскулил и так жалобно, но очень тихо, как на последнем издыхании. Аллочка прислушалась: снова тишина. Дальше придвинулась в густой ельник, осторожно придерживая, колючие ветки. И снова послышалось, жалобное поскуливание, только уже вперемешку с рычанием. Наконец, через несколько шагов, она увидела крупного зверя, очень похожего на собаку. Но это была волчица, с окровавленной раной на боку. К тому же, вытянутые соски говорили что она мать, которая в недавнем времени, кормила своих детенышей. Этим летом, волки задрали большое количество домашнего скота и охотники, занялись серьезной облавой диких зверей. Может поэтому, рядом с волчицей, небыло ее семейства. Присев на корточки рядом с животным, Аллочка протянула руку, чтобы погладить раненую волчицу. В ответ, послышалось чуть злобное рычание. «Что ты, маленькая, я тебя не обижу. Тебе наверно, очень больно сейчас!» С этими словами, девочка провела рукой по густой шерсти волчицы и та, жалобно заскулила. «Ты подожди, я сейчас прийду. Мы с батькой, заберем тебя домой и вылечим». Ласково приговаривала Аллочка дикой самке, приняв ее за собаку. И забыв, про корзинку с грибами, она побежала на поиски отца: «Аууу… батькааа». Изо всех сил, надрывался ее детский голосок. «Аууу… ты где? Но по прежнему, ей отвечало собственное эхо. «Что же, делать? Собака же умрет! Взволновано рассуждала девочка и сообразив, что не отметила того места, где осталось раненое животное, поспешила обратно. Волчица, при виде маленькой спасительницы, уже не проявляла агрессию. Дышать, ей становилось все труднее, и казалось еще немного, и она потеряет сознание. Пошарив по карманам, Аллочка быстро достала пару носовых платков и приложила на рану, которая почти не кровоточила, но болела ничуть не меньше. Своей болоньевой курточкой, она аккуратно укрыла дикую питомицу. На что та, с трепетом посмотрела на заботливую девочку, будто благодарила. Выходя из густого ельника, маленькая Алла, расплетала русую косу, которую украшала ярко – синяя лента. Ей то, она и обвязала густую, еловую ветку и вновь побежала, на поиски отца. Данил Алексеевич, сбился с ног, разыскивая свою не послушную дочь. Наконец, Аллочка услышала грубоватый голос своего отца и побежала навстречу. «Объясни мне, где ты была?» Строго спросил он у дочери. «Там – в ельнике, начала было отвечать потеряшка, запыхавшись от бега. Там, батька, собака… с раной на боку. Давай, пойдем скорей. А то, она умрет». И Аллочка, показала рукой, в какую сторону им надо идти. «А ты уверенна, дочка, что это – собака?» Подозрительно спросил отец. «И чем, мы можем ей помочь?» «Но батька, это же твоя работа – животных лечить. У нас все, на деревне, обращаются к тебе, за помощью. Ты и лошадей лечил, и коров, и собак местных, и еще много кого. И Данил Алексеевич, задумался: «А что… если обычная собака, то для меня это дело привычное. А если нет, то я приобрету безценный опыт, которого небыло в моей практике». И с напряжением, сказал вслух: «Давай, веди дочка, посмотрю я на твою собаку!» Пробираясь сквозь густые ели, отец с дочерью, не услышали не единого звука или шороха. Раненая самка лежала неподвижно, словно мертвая. Увидев волчицу, Данил Алексеевич округлил глаза и с некоторым потрясением выдохнул: «Да..уж..милая собачонка, ничего не скажешь!» С этими словами, мужчина впал в ступор на несколько минут, а позже добавил, как можно спокойнее: «Понимаешь, Аленький, это не одна из тех собак, которых ты привыкла видеть, в нашей деревне. Да, я много вылечил за свою жизнь, домашних животных, но диких – ни разу. Нельзя им с людьми, как и волчице твоей, не приживется она. Да и что, мать скажет, ты подумала?» «Мамку я упрошу, не сомневайся. Я, ведь ее нашла – батька, она мне поверила. Ей, сейчас, нужна наша помощь. Давай, ее домой заберем, очень тебя прошу». И отец, глядя в глаза дочери, полные мольбы, больше не мог противиться. И хотя, его терзали сомнения, он не забыл о своей давней мечте, в которой он лечит дикое животное, изучает его организм, получая безценный опыт. Коснувшись тела волчицы, он обнаружил, что она все еще, еле дышит, потеряв сознание. Возможно, чуть ранее – дикое животное не позволило бы отцу Аллы, до себя дотронуться. Ведь человек для нее – чужак, и несомненно представляет опасность, особенно взрослый. Данил Алексеевич, бережно приподнял податливую волчицу, с напряжением ощутив, тяжелую массу ее тела. При всем своем здоровье и крепком телосложении, нести животное, было крайне трудно. Поэтому, дорога домой показалась, неимоверно тяжелой и долгой. Мария Ивановна, уже поджидала своих грибников в окошко. Увидев, что у ее мужа, вместо корзины – объемная, завернутая ноша, она поспешила выйти на крыльцо. Разглядев наконец, волчицу, которая не подавала признаков жизни, Мария Ивановна начала кричать, размахивая руками: «Ну и зачем, вы притащили мне, эту тварь, которая пожирает скотину по всей деревне?» Данил Алексеевич, положил волчицу возле крыльца и устало ответил: «Марьюшка, животному нужна серьезная помощь, что же мы – звери какие – то?! Выходим и отпустим ее, на все четыре стороны. А пока: открой мне сарайчик и приготовь все необходимое. Наконец, ветеринар поспешил к раненой волчице, которой необходимо было оказать, экстренную помощь. Плотно закрывая за собой дверь, отец семейства, равнодушно добавил на последок: «Меня, не беспокоить!» В томительном ожидании для Аллочки, тянулись часы, а батька все не выходил из сарайчика. Взгляд ее, был прикован к двери, за которой решалась жизнь ее раненой подруги. Мария Ивановна, видя переживания дочери, с сочувствием спросила: Ну что, не выходил?» «Неаа», отрешенно ответила Аллочка, глядя в одну точку. Ты не волнуйся, Аленький: спасет отец, твоего зверя. Он же у нас, первоклассный ветеринар. Присев рядышком с дочерью, Мария Ивановна крепко ее обняла и задумчиво добавила: «Как же вы, всетаки похожи с отцом, хоть и не родные по крови. И к животным, ты привязана как батька, и лес для тебя – что дом родной. Но видишь ли, как бывает: родились вы с Дашей, от одного отца, а воспитывает – другой. Все видать, решено за нас на небе, вся наша жизнь расписана – ничего не поделаешь». И как бы в доказательство своих слов, женщина устремила глаза к небу и тяжело вздохнув, добавила: «Но ты, не подумай, доченька: отец вас, очень любит, хоть и в тюрьму попал. Деньги на тебя с Дашей, по возможности высылает. Да и в письме каждом, о вас расспрашивает». «Знаю, мам, я хорошо помню своего первого папку». По взрослому, произнесла девочка. «А вот, скажи, мам… С осторожностью, начала маленькая Аллочка и чуть замялась. За что, людей, в тюрьму садят? Папка ведь наш, хорошим был, и тебя не обижал». «Видишь ли, доченька, все по пьянке случилось. Отец ведь твой, часто к бутылке прикладывался, а на утро ничего не помнил. На меня, никогда руки не поднимал, а вот с мужиками местными, любил подраться. Не проходило и дня, без его дебоширства. И вроде, работал, но на разборки всегда находил время. Да и мы, раньше – не жили так хорошо, как сейчас. И хозяйства большого у нас не было». Аллочка внимательно ловила каждое слово, а ее мать, мысленно возвращалась к прошлому, не столь радужному, но и не самому худшему времени. «Вот так и вышло однажды, доченька, что папка твой, сил своих не расчитал в драке. Петька Клюев помер, а наш дебошир, ничего не вспомнил на утро. Ну впрочем, как обычно. Рассказал вот только, что сидели водочку попивали и удочками из Вишеры дергали. Они ведь, не во врагах были, нет – нет и в гости он к нам захаживал. Кто его знает теперь, что там произошло на самом деле. Но как бы там нибыло, одной бабе с детьми тяжело, особенно в деревне. Поэтому, и вышла я замуж во второй раз, и ни одного дня о том, не жалею. Любит он нас всех, крепко, да и вы с Дашкой, как – то быстро начали его батькой звать. Поэтому то, все он в дом несет». «И всех: даже животинку из лесу». Подхватила юная шутница и обе засмеялись. И на душе сразу, легче стало. И дверь сарайчика скрипнула. А за ней – и лицо родное показалось. «Все хорошо, девочки, операция прошла успешно!» В пол голоса произнес отец и широко улыбнулся. На следующее утро, Данил Алексеевич, проснулся раньше всех и пошел проверить свою подопечную. Волчица пришла в себя и уже не была такой покорной, какой они забрали ее из леса. Увидев мужчину, она оскалилась и злобно зарычала. «Ну и как прикажешь, тебя лечить?» Спросил Данил Алексеевич у строптивой волчицы и пристально посмотрел ей в глаза. В ответ, послышалось угрожающее рычание, от которого становилось не по себе. И пусть волчица, практически не двигалась, но всеже прочувствовать на себе, ее стальную хватку, совсем не хотелось. «Ну что же..не хочешь и не надо. Без моей помощи, тебе всеравно не выкарабкаться». Обреченно сказал ветеринар и поспешил к двери. «Батька, ты почему меня не позвал? И как там она?» Взахлеб проговорила Аллочка. «Не хотел, тебя будить. Волчица пришла в сознание, но к себе не подпускает. Говорил я тебе, доченька, что пустая это затея, дикое животное в неволе держать». «Пусти меня, батька, я поговорить с ней хочу. Она меня не тронет, ты не волнуйся». «Хорошо, только в моем присутствии». С недоверием проговорил мужчина и покосился на дверь. Увидев свою спасительницу, волчица жалобно заскулила и вильнула хвостом. «Ну как ты, моя милая, тебе лучше?» с этими словами, Аллочка присела рядом с больной и погладила ее по голове. «Аленький, не подходи к ней, так близко – это очень опасно». Полушепотом, сказал отец, с дрожащими нотками в голосе и попытался отодвинуть дочь в сторону. На что самка, мгновенно среагировала. Она подняла голову и ощетинившись на Данила Алексеевича, издала такой грозный рык, что мужчина шарахнулся назад. «Смотри ка, батька: она ведь меня защищает!» Ликовала Аллочка, с трепетом посмотрев на свою верную подругу. «И то, верно» Согласился отец, все так же с опаской, глядя на волчицу. Шерсть, на ее загривке, по-прежнему стояла дыбом, но услышав детский голосок своей хозяйки, хищница немного успокоилась. «Это – мой батька, и он не желает мне зла». Показывая на Данила Алексеевича, объясняла девочка. Он лечит животных и ему, можно доверять. Понимаешь?» Аллочка, протянула свою ладошку волчице и та, лизнула ее шершавым языком. Взгляд ее, был виноватым, будто она и вправду, все понимала. «Когда мой батька, будет лечить тебя, я буду рядом. И ты, должна быть послушной, если хочешь выздороветь». Продолжала воспитывать она, свою дикую подругу. «Батька, подойди к нам, и присядь». Указав жестом на пол, скомандовала дочь. Данил Алексеевич, сделал над собой немалое усилие, послушав упрямого ребенка, хотя чувство самосохранения, не покидало его, ни на минуту. Аллочка, пристально посмотрела на волчицу и несколько раз повторила: «Свой!» Наконец, не покорная самка, уступила настырной хозяйке и приняла чужака за своего. Терпеливый ветеринар, уже не боялся гладить животное и трепать за уши. «А сейчас, нашей больной, необходимо подкрепиться». Ласково проговорил отец и отправил свою дочь к матери, за сырым мясом. Оставшись наедине с волчицей, Данил Алексеевич занервничал, чувствуя непредсказуемость в поведении животного. Самка, тоже вела себя не естественно, потеряв хозяйку. И отец, посчитал нужным, выйти из сарайчика, до прихода дочери. Необходимое лечение больной, проходило так же, в присутствии Аллочки, изо дня в день. Незаметно, в заботах и хлопотах, пролетали месяцы. Волчица, быстро шла на поправку и казалась вполне здоровой. Не забывая впрочем, что живое существо, требующее к себе внимания и заботы являлось диким, Данил Алексеевич посадил самку на длинную цепь, что позволяло ей спокойно передвигаться, по скромному жилищу. Оставаясь одна, волчица провожала уходящую осень, глядя в маленькое оконце, с радостью встречая тот самый чистый, первый снег. «Посмотри ка, что я тебе принесла!» С восторгом, произнесла девочка, заходя к своей лохматой подруге. Волчица, с любопытством посмотрела на сжатый, детский кулачок, так умильно наклонив голову на бок. Разжав пальцы, маленькая девчушка весело засмеялась, протянув ладошку с растаявшим снегом. Дикая питомица, лизнула капельку воды с руки и обиженно посмотрела на хозяйку. «Глупая, снежинки то растаяли. Опять я тебя надула: бе —бе —бе». Ликовала Аллочка, передразнив четвероногую подругу. «Ладно, побегу домой, пока меня отец у тебя не застукал. А то знаешь… крику то будет!» С этими словами, девочка легко выпорхнула из домика, как можно тише, прикрыв за собой дверь. Как то раз, волчице всеже удалось обхитрить свою маленькую подругу. Данил Алексеевич с дочерью, как обычно, понесли обед своей питомице. Ее приучили, есть все, что ели сами: супы, каши, сваренные на мясных косточках. Сырым мясом, баловали теперь реже. На этот раз, Мария Ивановна приготовила наваристую, ячневую кашу, с кусочками мяса. Ася – матерчатая, смешная куколка, всегда была при своей хозяйке. Девочка, очень дорожила этим подарком от отца, которого давно не видела, вспоминая самые теплые моменты, связанные с ним. Волчица, встречала обоих, виляя хвостом, зная, что ей принесли что – то вкусненькое. С жадностью, уплетая мясную кашу, она ни на кого, не обращала внимание. Но это, конечно, ошибочное мнение, которое могло показаться на первый взгляд. Самка, улавливала каждый шорох, по направлению к ее драгоценной чашке. Ведь пища для нее – это святое, и попробуй только приблизиться к чашке со съестным, как она ощетинившись зарычит, мол, не трогай, это мое!» Не смотря на то, что она доверяла своей маленькой хозяйке и ее отцу, все – же инстинкты дикого зверя, были заложены в ней, с самого рождения. Тщательно вылизывая свою миску, волчица перемещала ее, с места на место. Данил Алексеевич тем временем, заметил, что в другой чашке, закончилась вода и отправил дочь, за ней в дом. Уж как, серая плутовка улучила момент, спрятать под собой куклу, которую обронила на пол девочка, неизвестно. Только вернувшись обратно, с полной чашкой воды, Аллочка всхлипывая обратилась к отцу: «Батька, я Асю свою потеряла. Точно помню, что когда мы с тобой сюда зашли, она была при мне. Волчица, глядя честными глазами, сидела на одном месте, не пошелохнувшись. Отец с дочерью, заглянули во все углы, т. к особенно искать в сарайчике было негде, конечно не нашли куклу – потеряшку. И Данил Алексеевич, успокаивающе погладил дочь по голове и ласково сказал: «Ничего, Аленький, мы купим тебе другую куклу». И в этот момент, на глазах у своей хозяйки, волчица приподнялась от пола и взяв куклу зубами, принесла ее девочке, как ни в чем нибывало. Она улыбалась во всю пасть, чего не могли не заметить ее хозяева. «Ах ты, плутовка!» Засмеявшись сквозь слезы, произнесла девочка. Оценив шутку, четвероногой умницы, она обняла ее в знак примирения, шепнув на ухо по заговорчески: «На этот раз, твоя взяла!» А однажды, Аллочка упросила отца, погулять с волчицей во дворе. За окном, стоял февраль месяц и несмотря на холодную погоду, самка была счастлива, что ее хоть на краткое время, но выпустили из заточения. Мария Ивановна об этом, конечно не знала, поэтому вышли на прогулку поздно вечером, когда все легли спать. Приученная хищница, прыгала и носилась так быстро, что запыхавшийся ветеринар еле поспевал за ней, держась за длинную цепь. «На… лови!» Чуть слышно, сказала ей озорная девчушка и бросила в самку снежком. Та, сделала глупое выражение морды, ведь не знала, что значит: «играть в снежки». Но в следующие попытки, всячески старалась увернуться, от снежного обстрела. Или прикрывала лапой морду, подсматривая одним глазом, что еще больше забавляло Аллочку. Но прогулка, длилась совсем не долго, и как бы не упиралась волчица, не желая обратно возвращаться в свой маленький домик, все – же ей пришлось уступить. Как и ее, веселой хозяйке. Ведь отец, бывало, говорил таким строгим тоном, что и думать о возражениях не приходилось. Несмотря на то, что дикая питомица, окончательно выздоровела и окрепла за зиму, ее настроение все чаще придавалось миланхолии. Может, такое влияние оказывала наступившая весна. А может, самка остро почувствовала приближение того момента, когда придется прощаться со своей хозяйкой. И кто знает: увидятся ли они снова, когда – нибудь. Аллочка, спасла ее от гибели и за это, волчица была ей благодарна. Возможно, она приняла ее, за одного из своих волчат, которых навсегда потеряла. Вряд ли они выжили, оставшись без матери, когда та, не вернулась с охоты. А отец – маленьких, серых комочков, что стало с ним? Наверняка, его и не может забыть самка и тоскует по когда – то свободной жизни, со своим волком – самцом. «Пойдем что – ли, покормим твою страдалицу». Невесело сказал отец дочери и оба направились в сарайчик в понуром настроении, зная что скорее всего, волчица опять откажется от еды. Дикая питомица, увидев хозяйку, всегда подойдет, прижмется с таким трепетом, преданно глядя в глаза, будто верная собака, которую вырастили со щенка. Только это, являлось заблуждением, ведь зверь, рожденный на свободе, а не скованный цепями в закрытой клетке, в которых находилась волчица, никогда уже не забудет о вольной жизни и будет тосковать о своих сородичах и маяться на привязи. Поприветствовав хозяйку, волчица жалобно заскулила и застыла в немом молчании, глядя сквозь маленькое оконце. Из сарайчика, был отчетливо виден двор и чуть заметная зелень набухших почек. А где —то вдалике: густые кроны елей и сосен, которые были заметны в любое время года. Именно к этим местам, был прикован взгляд волчицы, которая в очередной раз, отказалась от пищи. «Почему она не ест, батька?» «Она тоскует, доченька, о том времени, когда была свободной, и как бы тебе не хотелось расставаться со своей четвероногой подругой, все – же придется навсегда ее отпустить». «Я знаю, с пониманием выдохнула девочка. Только… как я буду без нее, а?» «Хочешь, Аленький, мы тебе щенка возьмем?! У наших соседей, собака недавно ощенилась». С надеждой в голосе, произнес отец. «Нет уж, батька, мне мою волчицу, никто и никогда не заменит». С этими словами, по щекам Аллочки, потекли слезы и она, будто стыдясь этой детской слабости, отвернулась от отца и прикрывая лицо, села на корточки. Ее лохматая подруга, тут же подошла к ней и виновато уткнулась мордой, в ее детские ручонки. Данил Алексеевич, увидев эту трогательную картину о любви и преданности, не удержался и первый раз, оставив дочь, наедине с хищницей, вышел на улицу. На следующий день, было решено увести волчицу обратно в лес. Ведь с тех пор, как принесли ее раненую домой, прошло около полугода. За это время, самка вполне выздоровела и могла сама о себе побеспокоиться. Этим утром, девочка прибежала первой в старенький сарайчик, который стал для нее, таким дорогим и любимым, ведь там, ее всегда ждала когда – то дикая волчица. «Ну что, моя хорошая, прощаться сегодня будем?!» Невесело произнесла Аллочка и обняла лохматую подругу за шею. Та, виляя от радости хвостом, принялась вылизывать лицо юной спасительницы, будто за все благодарила. «Ты что, подлиза… понимаешь, что сегодня тебя отпустят?» Улыбаясь, спросила девочка и брезгливо вытерла лицо, после волчьих ласк. «Ты хоть, скучать то по мне, будешь?» Ответом волчицы, послужил долгий, любящий взгляд, который был понятен без слов, ведь шел прямо из сердца. «Я тоже по тебе – очень, очень!» На этот раз мысленно, сказала Аллочка волчице и одарила ее тем же, любящим взглядом. Послышались шаги и, скрипнув дверью, вошел Данил Алексеевич с длинным поводком. Отец не стал ругать дочку за то, что она без него ушла в сарайчик, тем более, в это утро. Просто он знал, что она прощается со своей подругой и это дается ей очень нелегко. Это ведь не игрушка, которую можно выкинуть, когда она надоела. А отказаться от любимого существа по собственной воле, потому что ему, так будет лучше?! Это дано понять, не каждому ребенку. Но Аллочка понимала и уже смерилась с тем, чего нельзя было изменить. Прицепив карабин к ошейнику, мужчина натянуто произнес: «Ну что, пошли?» И хоть он старался подбадривать дочь и казаться веселым, все же в его голосе, проскальзывали фальшивые нотки. Мария Ивановна, провожать не стала, она боялась самки и ни разу не наведалась к ней. Дашка, тоже опасалась волчицу и каждый раз, стороной обходила ее маленькое, но очень уютное жилище. Выходя из двора, все трое направились в сторону леса, оставляя позади, еще не отошедшую ото сна деревушку. Окрепшая хищница, то почти бежала, увидев родные места. То останавливалась, чтобы проверить, на месте ли ее хозяйка, виновато оглядываясь на Аллочку. Для запыхавшегося ветеринара, эти остановки, являлись очень ценными передышками. До леса оставалось метров сто и волчица, судорожно начала вдыхать родные запахи, и метаться из стороны в сторону. Наконец то, она была на свободе. Прочь цепи и мучительное заточение!!! Вот он – ее родной дом, о котором она так тосковала и мечтала вернуться обратно! Данил Алексеевич, в одно мгновение расстегнул ошейник и обратился к строптивой питомице: «Ну чтож, ты свободна, я сделал все что мог и по-моему, не плохо справился со своей работой». Впервые, за долгие месяцы, волчица лизнула руку ветеринару и эта благодарность, была для него, выше всяких наград. Присев на корточки, девчушка крепко обняла свою лохматую подругу и та, положила голову ей на плечо. «Прощай, я всегда буду помнить о тебе!» Шептала ей Аллочка, но волчица не двигалась с места. Не выдержав более такой пытки, девочка оттолкнула ее от себя, повысив голос: «Уходи, я сказала!» Самка, метнулась в сторону леса, и казалось еще мгновение, и она исчезнет за густыми деревьями. Но в этот момент, волчица вдруг остановилась, и, оглянувшись назад, рванула обратно к Аллочке. Только сейчас, она осознала, что ей, придется сделать свой выбор. Она жалобно заскулила, пытаясь что – то сказать своей хозяйке. Но девчушка молчала, и ей очень хотелось, вернуть все обратно: тот старенький сарайчик, в который она бегала каждый день, в приподнятом настроении, чтобы покормить или просто поболтать, со своей умной собеседницей. Да, еще немного – и она сдастся, и уж больше никуда не отпустит, свою ручную питомицу. Но где – то в глубине души, что – то подсказывало юной спасительнице, что она правильно поступает. «Не будет же моя подружка, всю жизнь сидеть на цепи, в сарайчике!» Думала она про себя. И здравый смысл, рассудительного ребенка, одержал верх. А волчица, ухитрившись на отчаянный поступок, ухватилась зубами за штанину своей хозяйки, и потянула в сторону леса. Ее умные глаза, будто говорили: «Я не знаю, как мне быть… пойдем со мной!» «Не могу я с тобой, понимаешь? Зачем, ты меня мучаешь?!» Срывался детский крик и, указывая рукой на густые ели, Алла добавила еще громче: «Уходи, слышишь?! Ты мне не нужна!» И пусть, по ее лицу текли слезы, волчица обиженно посмотрела в последний раз, на хозяйку, и поплелась, будто побитая собака. А ведь еще совсем недавно, она так мечтала о свободе. А теперь, поняла,…что слишком привыкла к своей маленькой, но такой мудрой не по годам, спасительнице. Летом, этого же года, сестрам – двойняшкам, исполнилось по семь лет, и они пошли в школу, в первый класс. Для девочек, это событие стало значимым, как и для всех детей первоклашек. Знакомство с первым учителем, со смешными по детски и застенчивыми, одноклассниками. И конечно, со школой, которая гордо носит имя А. И. Спирина, героя – танкиста ВОВ. Потихоньку, учебные дни и месяцы вытесняли из Аллочкиного сознания прошлое, связанное с волчицей. Скорее, остались теплые воспоминания и некоторые повадки от ее верной подруги, особенно, в полнолуние. Девочка тосковала и радовалась, одновременно, в то самое загадочное время суток, когда лунный свет, проникал в ее маленькую комнатку. Все, что было запрятано, так глубоко, в ее детском сердечке, вдруг просыпалось и напоминало о себе, с новой силой. Именно в такие моменты, она грустила о своей четвероногой подруге, и мечтала встретиться с ней вновь. Глядя из окна, Аллочка представляла, как ее питомица, воет на луну. То, что происходило с ней, невозможно было объяснить. Ей хотелось выть – как волчица, скалиться и рычать на чужака, который посегнул на ее территорию. Слишком вжилась Алла, в эту роль. Впустила в свою душу зверя, и полюбила его навеки. И когда она вырастет, она также как ее подруга, будет драться за жизнь. Любить тех, кто любит ее, храня им верность и преданность. Защищать свою семью от чужаков и конечно, бороться за свободу, за которую она будет готова, отдать свою жизнь. С тех пор, как Аллочка с ее отцом, отпустили волчицу, прошло почти пять лет. В эту сказочную ночь, во всех избах горел свет, повсюду раздавались веселые песни и пляски. И неизменный бой курантов, извещал о наступлении нового, девяносто шестого года. Традиционная еда по праздникам, у большинства семей, это конечно домашние пельмени, холодец и разнообразные салатики, один из которых – оливье, незаменимый салат на все времена. Как и полагалось в семейный праздник, за столом собрались мать с отцом, бабушка и сестры – двойняшки. Только младшие, спали без задних ног, в обнимку с подарочными игрушками, из под елки. Дед Мороз, как обычно, прилетел за час до праздника, зная, что малыши не дождуться, до наступления Нового года. Глава семейства, произнес тост, с такой привычной, и всегда искренней речью: « За семью, Астафьевых!» Забывая впрочем, о том, что Алла с Дашей, таковыми не являлись. Все – же отец подразумевал всех членов семьи, под фамилией Астафьевы. Настроение было отличное, и спать совсем не хотелось. «Батька, может, выйдем на улицу, постреляем?» Восторженно спросила Алла. Она знала, что отец заранее накупил, разнообразной пиротехники для дочерей. «Обязательно выйдем, Аленький, чтобы оглушить родную Кондратьевку. Да и соседи наши, поди тоже подготовились, как следует». Дашка недовольно скривилась, не проявляя интереса, к намечавшейся затее и отец, заметив это, обратился к ней: «Ты что же, Даша, не желаешь с нами прогуляться?» «Нет, батька, я уж лучше дома побуду, не люблю я ваших стрелялок». «Трусиха!» Скривила рожицу Алка, родной сестре и показала язык. «А ты – мать, обратился Данил Алексеевич к жене, тоже не хочешь, к нам присоединиться?» «Нет, уж, я дома останусь – в женской компании, перед телевизором. И все трое, вместе с бабушкой, по заговорчески перемигнулись. Они были, заядлыми домоседками, а тут еще: концертная программа со звездами намечалась, какая может быть гульба. Данил Алексеевич с Аллой, привыкли к тому, что зачастую вдвоем. Она всегда была к нему ближе, чем Даша. Вовсю веселясь с местными жителями, запускали салюты, взрывали питарды и с радостными возгласами, катались с горок. Вскоре, начались и гадания под Рождество. «Возьмите нас с собой, в баню, мы тоже хотим погадать». С мольбой в глазах, упрашивала Аллочка, соседских девченок. «А не рановато будет? На кого вам, гадать то, малявки?» Язвили в ответ старшеклассницы, одной из которых, являлась Лариска Скачкова. Она была старше всех, из компании. И очень гордилась тем, что ей уже шестнадцать, и она давно гуляет с мальчиками. Дашка, ткнув сестру в бок, с опаской произнесла в пол голоса: «А если, мать узнает, прибьет же! Да и страшно там – в бане. Знаешь, Алка, мне Митрофановна рассказывала, что много лет назад, одна из таких гадальщиц, там и осталась: сам черт ее удушил, прикинувшись добрым молодцем. Нет, не пойду я с тобой, глупости это все». «А че, в штанишки наложила? Больно надо: можешь не ходить со мной… маменькина дочка». Выпалила Алка и чуть смягчив тон, добавила: «Меня, главно не закладывай, если хватятся. Я свалю по тихому, когда все спать лягут». И хотя, старшим девченкам, совсем не хотелось брать ответственность за настырную и бойкую Аллочку, всеже они разрешили ей, присоедениться к ним, в ночь гаданий. Уж очень, ей хотелось, погадать на Степку и узнать у рогатого, любит ли он ее. Притащив с собой тазики, зеркало и свечи, девченки все, как одна, зашли в предбанник. Они рассказывали друг другу страшилки, нагоняя тем самым, и без того леденящий душу страх. Самая младшая из них —

Аллочка, силилась не показывать свои истинные чувства, чтобы не упасть в глазах старшеклассниц. Всеже она немало смутилась, когда те начали раздеваться догола, но отступать было поздно. И неохотно, стыдясь своего детского, не созревшего еще пока тела, Алла последовала примеру других. Приготовив необходимые вещи, заходили по очереди в саму баню, оставаясь наедине с нечистой силой. Горение трех свечей, помогало гадальщицам хоть чуть – чуть осветить ужасающий мрак в зловещих стенах. Смотрели в зеркало через отражение в воде, желая увидеть свое будущее. Подошла очередь и до самой маленькой из них, зайти в баню. Прочитав необходимые слова, Алла долго всматривалась в отражение воды. Наконец, она смогла разглядеть черты, очень знакомого ей лица. «Да это же я!» Чуть было не вскрикнула девочка. Отражение действительно показывало ее саму, только уже взрослой девушкой. Столь отчетливая картинка, вдруг расплывалась и вместо красивой, белокурой девушки, ей показался зверь, который глядел пронзительным взглядом, будто манил к себе. Но еще мгновение, и в отражении вновь, показалась юная красавица, только на этот раз – с глазами волчицы. «Что бы это означало?» Подумала про себя Аллочка и с озадаченным видом вышла из бани. Девчонки наперебой описывали женихов, которых они увидели. Только самой младшей из гадальщиц, было нечего сказать. Да и вряд ли бы они поняли, если сама Аллочка не понимала. А может, и вовсе бы засмеяли впечатлительность ее натуры, основой чего, являлась больная фантазия ребенка. Но история с диким зверем, далеко не являлась расстройством психики и наваждением. Это было все на самом деле. Именно она – волчица, оставила после себя неизгладимый след в душе ребенка и некоторым образом, повлияла на дальнейшую судьбу маленькой Аллочки. Вскоре, сестры – двойняшки, в компании местной детворы, собрались на снежные горки, прихватив с собой сани и ледянки. Съезжая с ветерком, с крутых и высоких склонов, переворачивались, падая всей гурьбой в снег. Восторженный крик детей, охватил безлюдные окрестности и прокатился эхом, по заснеженным лесам. Некоторые ребятишки, уже лепили снеговика, с интересом обсуждая, каким именно будет их снежный друг. Обгоняя на подъеме, неуклюжего мальчишку по имени Леня, Алка присвистнула, словно атаманша и начала атаковать его снежками. «Ты че, Чебурек, еле ногами волочишь? Давай, защищайся!» Размахнувшись, парень запустил в нее первый снежок, второй, третий, но не одним не попал. «Тьфу ты… мазила! Не интересно с тобой играть!» С огорчением, выдохнула одиннадцатилетняя девчонка и побежала играть с другими ребятами. Увлеченные своими занятиями, детвора забыла о времени. И все же, нежданные, но такие ранние в зимнее время сумерки, напомнили всем о том, что пора возвращаться домой. И вдруг, на вершине снежной горы, у леса, показались волки. Степан, первым их заметил и как можно громче закричал: «Ребята, волки… там волки!» Показывал он на вершину, вытянутой рукой. Ощетинившись и рыча, волчья свора медленно спускалась с горы, направляясь к детям. Всю компанию, охватила паника. Кто – то из ребят, попробовал бежать. Но властный, девичий голос, заставил остановиться беглеца. «Не с места! Как вы не понимаете?! Нельзя от них убегать, надо попробовать с ними договориться». Взволновано убеждала Аллочка остальных. Одна девчушка, восьми лет, закрыла лицо ладошками и испуганно зашептала: «Ой, нас щас съедят. Я домой хочу, к маме хочу». «Если мы будем вместе – одной толпой, то обязательно, все вернемся домой. Не бойтесь, все будет хорошо!» Так уверенно и по взрослому, заявила Алла. В ее взгляде, не было страха, а наоборот: неподдельная решимость, готовая на отчаянные поступки, загнанного зверя. Чувствуя смятение и страх детей, волки придвинулись ближе. Их было пятеро. Двое из них, держались впереди, и напоминали не молодую, семейную пару. Самец, явно отличался от самки, своими крупными размерами, но решения принимал совсем не он. Трое переярков, скорее всего, были их подросшим потомством, которое держалось чуть позади, своих родителей. Даша, держась за плечи сестры, в испуге запричитала: «Как страшно то, Алла, что же с нами будет?» Но ответа не последовало. Вместо этого, голубоглазая девчонка, сделала два шага вперед, закрыв собой друзей. Матерый самец, был настроен решительно и в любой момент, был готов к прыжку. Но почему – то медлил, будто ждал команды от своей подруги, которая пристально всматривалась в голубые и до боли знакомые глаза, повзрослевшей Аллочки. Ощущая безудержную нежность во взгляде зверя, девочка интуитивно протянула руку, чтобы погладить свою когда – то ручную подругу. Наверно так, ей подсказывало любящее сердце. А здравый рассудок, вторил об опасности, внушая сомнения, действительно ли это та самая волчица, которую спасла маленькая Аллочка. Молодое потомство, находясь в замешательстве, не двигалось и с интересом наблюдало за происходящей картиной. Для них – человек был злейшим врагом. Не раз, во время облавы, их семья подвергалась опасности. Их мудрый отец, тоже не понимал странного поведения его самки и на правах главы семейства, решил вмешаться. Однако тут же, об этом пожалел. За попытку, приблизиться к ребенку, волчица с яростью укусила самца за шею. Она напомнила своему благоверному, кто в их семье, принимает решения. Теперь, сомнений не осталось: это была ее верная подруга, которой когда – то, Аллочка с ее отцом, спасли жизнь. Округлив глаза, ребята восторженно наблюдали за трогательными объятьями их смелой подруги и дикого зверя, который напоминал скорее ручную и преданную собаку. Дети, все так же находились в оцепенении, только уже не от страха, а от удивительного и не объяснимого явления, которое им довелось лицезреть. Один из мальчиков, даже попросил его ущипнуть, чтобы убедиться в том, что все происходящее – это не сон. Не в силах более, сдерживать свои чувства, Аллочка плакала, прижимая к себе, дикую питомицу. На этот раз, не пришлось уговаривать, чтобы она уходила. Теперь, у нее была семья, и спустя мгновение, волчица сама отошла от девочки, приблизившись к обиженному самцу. Никогда ранее, Алла не видела, и даже не могла предположить, что животные как и люди, могут плакать. Уводя за собой волчью стаю, четвероногая подруга оглянулась, и задержала долгий взгляд на маленькой спасительнице, которая безошибочно разглядела единственную слезинку, скатившуюся по волчьей морде.