Читать книгу Да будет день! - Людмила Кулагина - Страница 5

На решётке оконной сверкает солнце.

Птичка долбит замазку – еду.

И зимы—то осталось – на самом донце,

А весна придёт, «прощай» скажем льду.

И на север уйдут холода—морозы,

И растает сугробов сине—белая грусть.

И начнутся весенние метаморфозы.

А что слякоть пойдёт – ну, и что, и пусть.

Что с того, что весною слякоть, —

Только б солнышко припекло.

Мне по прошлому снегу не плакать:

Насмотрелась уже через стекло.

Я на толстой подошве ботинки

Лишь обую и – в путь по весне!

Заиграют цветами картинки,

Те, что снились мне в зимнем сне.

Брызнет каплей лазурной подснежник

И растопит в груди снежный ком.

Подмигнёт на пригорке прибрежном

Мать—и–мачеха жёлтым глазком.

В пух цыплячий оденутся ивы.

Краски рая прольются в сирень.

Ах, как будет кругом красиво!

Ах, скорей бы настал ясный день!

Будут люди готовиться к Пасхе:

Окна мыть и душою светлеть,

Чтобы в них милосердный наш Пастырь

Мог бы сверху с любовью смотреть.

Лето соткано из света,

Солнца, неба и цветов.

Как приятно видеть это

После белых зимних снов.

…………………………………

Майский дождь омоет землю,

Почки лопнут на кустах,

Я зелёной песне внемлю

С благодарностью в устах.

В небе радугу развесив —

Как врата цветные в рай, —

Входит благостною вестью

К нам весна в родимый край.

Всё согреет, всех украсит,

Всем по—птичьему споёт.

Божий мир опять прекрасен.

Вот и лето настаёт.

Лето соткано из света,

И поры счастливей нет.

Дай, Господь, мне видеть это

Ещё много—много лет.

Сегодня зацвели герань, цикорий, мальвы,

И «кудри царские» оранжевым огнём

Горят средь зелени. Как лета жаль мне,

Что всё же кончится, и я останусь в нём

Со всем тем трепетным пред летом удивленьем,

И счастьем солнцем осиянных дней,

И чудесами, что «по щучьему веленью»

С такою щедростью дарило лето мне:

То новый цвет, то новый звук и запах…

И колокольчик в парке радостью звенит.

Восток милей мне летом больше, а не запад,

И солнце моё входит лишь в зенит.

Болтается купальник на верёвке, —

Уходит в прошлое купания сезон.

Изношены до дыр уже кроссовки,

И скошен не единожды газон.

Уходит лето, а за ним приходит

Не столько осень, сколько всё же грусть,

И мыслями моими верховодит,

И не противлюсь я: приходит, ну и пусть.

Приму я грусти ранние признанья, —

Она прозрачна, как осенняя река.

Не избавляют мудрость от неё, ни знанья,

Накопленные разумом в веках.

Прохладной свежестью из форточки потянет.

Всё реже будет солнышко светить.

Цветок последний на лугу увянет.

Уходит лето, как тут не грустить…

Сентябрь настал в природы пёстром крае.

Он сорит золотом в преддверии зимы.

На юг потянутся неспешно птичьи стаи.

От холодов к югам бы подались и мы, —

Да нé дал Бог ни крыльев и ни денег:

Так легче душ бескрылых немощь познавать.

Он землю в белое к зиме для нас оденет,

Чтоб было чище и светлее зимовать.

Осенний воздух, как всегда, горчит от дыма, —

То дым иллюзий, что горят в кострах листвы.

И в путь осенний, неисповедимый,

Птиц проводив, отправлюсь я, увы…

Я с каждым годом всё трудней

Переживаю холод зимний,

И вереницу длинных дней,

И впечатлений бледных иней.

Ни чтенье вялое газет,

Ни в цвете теле—мельтешенье

Не сводят скуку дней на нет

И не приносят утешенья.

Чтобы занять свой праздный ум,

Я опустилась до кроссвордов.

Впасть в спячку мне мешает шум.

Сижу, как пёс с унылой мордой,

На поводке у холодов,

Сугробов снежных и морозов,

И жду гармонии ладов,

Что зазвучат средь скучной прозы.

Сигнал весне подаст капель

Настойчивой и звонкой нотой,

Ну, а когда придет апрель, —

Мы распрощаемся с зевотой:

Народ потянется в сады,

В леса, на речку, на плотину —

К источникам «живой воды», —

Забросив быт с его рутиной.

Прогулки с лёгким рюкзачком,

Общенье с матерью—природой…

Как хорошо – души сачком

Ловить, как бабочку, погоду!

Земля свои показывает фокусы,

Прогревшись солнцем, пробудясь от сна:

Возникли и цветут подснежники и крокусы. —

Подарки дарит нам волшебница—весна.

Жара. Пчела стремится к сотам.

И пух летит в глаза и в нос.

Жара и в розницу и оптом,

И на прохладу вырос спрос.

Цветёт акация у дома,

И липа набирает цвет.

И в теле – летняя истома,

И ранний сладостен рассвет.

Июньский кот в лохматой шкуре

Лениво дремлет целый день,

Поест, спросонок помурмурит,

И снова – в коридор иль в тень.

И в ожидании зарплаты

И долгожданных отпусков,

Мы ставим наскоро заплаты

На душу – лета из кусков.

Что дождь? – Явление природы.

Вода, небес холодный душ.

Но почему ж так сильно от погоды

Зависит состоянье наших душ?

Как свет и тень меняют настроенье!

Когда не видно солнца из—за туч,

Способен сердца изменить биенье

Пробившийся сквозь сумрак слабый луч.

Вернулось снова лето к нам, а осень

С приходом пусть немного подождёт.

Её повременить ещё попросим,

Хоть знаем, с неизбежностью придёт.

И у неё припасены сюрпризы:

Плодов разнообразие и вкус,

И золото листвы, как в церкви ризы,

И стаи птиц – мечты людской искус.

В бутылях бродят, созревают вина

Из местных «изабелл», из тёрна, слив,

Чтоб скрасить дней пожухлую рутину,

Чтоб организм к зиме был терпелив.

Готовлю исподволь себя к терпенью,

И книги – пищу – загодя уму.

Пока же летних птиц я слышу пенье,

И осень торопить мне ни к чему.

В этот вечер, промозгло—туманный,

В расплывчатом свете огней,

Представляется жалким обманом

Всё, что жизнь и что связано с ней.

Редкий путник. Промокшие ноги.

Капель блеск, крики галок в лесу,

След машины на грязной дороге, —

В этот вечер с собой унесу.

«Люблю отчизну я, но странною любовью…»

М.Ю. Лермонтов

Пришла зима. А с ней – пурга—метель.

Зарозовели щёки от мороза.

И белая крутнулась карусель,

Неся привычные досады и угрозы.

Застыла жизнь в деревьях и кустах.

Сковало реку ледяным покровом.

Сквозняк гуляет в бывших людными местах.

Одно спасенье – под домашним кровом.

Залечь бы с книгою хорошей на диван,

Но что—то поскучнели разом книги.

И что в них, в книгах? – Слов игра, обман.

Воображенья плод, а, фигурально, – «фиги».

А включишь радио – источник новостей, —

Пугнёт то катастрофою, то взрывом.

И обсуждая темы слухов и вестей,

Мы шутим о себе невесело, с надрывом.

И первою приходит мысль – сбежать.

Куда? Зачем? И кто нас ждёт, «совковых»?

Нет рая на земле. Нам остаётся ждать,

Как приговора узник ждёт в оковах.

Лишь милость Божия дарýет нам покой, —

Его искать напрасно в странах дальних.

Наш крест – любить свою страну такой

Любовью странною. Исход любви – летальный.

Слава Тебе, Господи!

Дожили до весны!

Будто бы сбываются

Сладостные сны.

Сны опять сбываются:

На дворе теплынь.

Холод забывается

И души полынь.

Травки тянут к солнышку

Стебли—лепестки.

Птички чистят пёрышки.

Проснулись мотыльки.

Голубой подснежник

Светит тут и там.

В сердце зреет нежность

К людям и котам.

Кот обнюхать ветку

Томно подойдёт.

Глазки, как конфетки,

И во взгляде – мёд.

Ловкая синичка

Семечку крадёт.

Засвистели птички:

К нам весна идёт!

Кустикам фиалковым

Радуется глаз.

Хорошо бы, дай—то Бог, —

Не в последний раз.

Июль. Рассвет. С утра слова легки,

Как облака; слагаются в стихи.

И так же, как они, причудливо сплетаются

И в небе незаметно растворяются…

Вот поднимается над речкою туман.

Свистит пичуга, и собака где—то лает.

Не день, а просто сказочный обман!

И солнце, нестерпимо яркое, пылает.

«Макушка лета» радует теплом.

И земляникой пахнет рынок, и грибами.

И среди водорослей правя путь веслом,

По лету лодка жизни проплывает.

Бродила, впитывая осень.

Трав выцветающий ковёр

Теперь уже никто не скосит,

И падает созревший тёрн.

В аллеях непривычно пусто.

Желты, прозрачны тополя.

Летит листва, и ею густо

Усыпана вокруг земля.

Как бледен цвет осенней мальвы.

Краснеют яблоки в окне.

И уходить отсюда жаль мне —

Ведь часть меня в осеннем дне.

Голубое небо,

Синяя река.

Колесницей Феба

Смяты облака.

Мост висит подвесный.

Бегуны бегут.

В день такой чудесный

Чувства сами лгут.

Чёрный кот с обрыва

Смотрит, щурясь, вниз.

Воробей крикливый

Прыгнул на карниз.

Рядом у дороги

Валят старый дом, —

Уношу я ноги:

Пыль стоит столбом.

Редкий лист в аллее

Средь нагих ветвей.

А вдали желтеют

Маковки церквей.

Пролетит ворона,

Крылья распластав.

Под худую крону

Сяду я, устав.

Суету, разлуки,

Всё забыв, гляжу.

Не изведав скуки,

Долго так сижу.

Но темнеет небо,

Гаснут лес, река,

Колесница Феба

Скрылась в облаках.

Всё вокруг линяет,

Дождь на берегу.

Ветер подгоняет.

Я почти бегу.

Вот фонарь разбитый,

Мостик и гранит,

Чей—то знаменитый

Бюст на нём стоит.

Дальше – остановка.

Мимо, вся дрожу.

Дверь. Застряв неловко,

В здание вхожу.

Здесь темно и сухо,

И покой разлит.

Сонная старуха

На часах сидит.

Лестницей ажурной

Наверх поднимусь.

Комплимент дежурный

Вспомню и споткнусь.

Ах, какое небо

Было и река!

Миг ушел, как не был,

Утонул в веках…

Природа стоит, ни жива, ни мертва,

Застыв в ожидании близкого солнца.

Спит в почках, как будто царевна, – листва,

И ждёт, когда соки в движение тронутся.

И корни напоит, оттаяв, земля,

И птицы засвищут в преддверье бессонницы,

И вновь оживут и леса, и поля.

И я повторю: потерпи, будет солнце…

Я ни о чём не мечтаю,

И ничего не прошу.

Рада и птичьей стае,

И своему «шалашу».

Холодно ль, колос зябнет,

Жарко ли – всё благодать.

Летом согретый зяблик,

Так не хочу я страдать.

Мне надоели надрывы

Горькой славянской души.

Как хорошо у обрыва

Слушать плеск волн, камыши.

Видеть, как крупные капли

Лупят по лужам в грозу,

В небе – закатную цаплю,

И на цветке стрекозу.

В лес, словно в сказку заехать,

Трав и грибов насобрать.

Там прошлых горестей эхо

Нас не сумеет догнать.

Лета, волшебного лета,

Словно вина, пригублю.

С возрастом всё многоцветней —

Лета букет, что люблю.

Деревьев горбатые тени

На сморщенном зеркале вод,

И солнечных бликов смятенье,

Плывущий в реке небосвод…

Ловлю, как последнюю милость,

Сентябрьского солнца лучи.

Когда—то мне всё это снилось:

Вот осень в окно постучит.

И с гостьей неторопливой

Я буду подолгу смотреть

На луж неизбежных разливы,

На листьев пылающих медь.

И будет мне поздней наградой

За боль угасающих дней,

Как яблоко из—за ограды, —

Нежданность улыбки твоей.

Ноябрьское солнце не греет.

Ноябрьское сердце молчит.

От грёз и от счастья не млеет,

А так, по привычке стучит.

Последние листья с деревьев

Сорвут, разбросают ветра.

Замрут и стволы, и коренья,

Придёт ожиданья пора.

Одни всё же солнца дождутся,

Весной оживут, как всегда.

Но жизни других оборвутся,

Их сломят морозы, года.

На что мне надеяться, поздней?

Придёт ли в мою жизнь весна?

Подарков мне ждать, или козней

Судьбы, или вечного сна?..

Но даже когда час настанет

Мне камни свои собирать,

Пусть солнце в моём будет стане,

Чтоб было светлей умирать.

Как беден цветом зимний лес.

Деревьев тёмные скелеты

В молочном мареве небес,

И память смутная о лете,

О красках осени златых,

О терпких запахах весенних…

В окне вагона видишь ты

Запорошённый снегом ельник.

Горячий лоб прижав к стеклу,

Уйдя от праздных слов и взглядов,

С тоской безумной по теплу

Скользишь по зимнему наряду.

Взлетит сорока, снег взметнув,

Её проводишь ты бесстрастно.

Уходит миг, поймёшь, вздохнув,

И сожаления напрасны.

Ты посмотри, какая красота:

Вот жёлтый лютик, а вот куст фиалок.

Разлито солнце, словно Божья доброта.

И лезет жизнь листочками из палок,

Из старых пней, асфальта, а из гнёзд

Звучат по—птичьи славословья Богу.

И тянется душа не к дальним светам звёзд, —

Благословляет в одуванчиках дорогу.

– Смотри, ещё рано, а в небе луна,

Хотя часа два до заката.

– Я видел. Три дня уж назад. Так она

Себе нагуляла бока—то.

Была она месяцем тощим тогда,

Луны половинкою стала…

Текут дни, как будто сквозь пальцы вода.

У лета так дней этих мало.

Прогретые солнцем, умыты дождём,

Живём в обрамлении радуг.

О, лето, тебя мы с надеждою ждём,

Ты всё – волшебство, сказка, радость.

Привыкнуть к тебе не даёт новизна

Сюрпризов, к раздаче готовых.

Твоя на подарки богата казна

Сербуро—малино—лиловых.

Опять наслаждаюсь я видом цветов.

Они появились, как чудо.

А скрипки цикад, а балет мотыльков!

А форм и раскрасок причуды!

Средь зелени рощ отсвистал соловей,

В болотах затихли лягушки,

Пустил паучок уже в дело свой клей, —

Свил сеть для охоты на мушку.

Луга обновляют сезонный наряд —

Цветут колокольчик и смолка.

Лесная охрана – оса копит яд.

Нектар хоботком тянет пчёлка.

Мелькают в небесной лазури стрижи,

Над речкою – белые чайки.

Народ у реки загорает, лежит,

В песке – тел, ступней отпечатки.

Прохладой сменяется к вечеру зной,

Луга отдают ароматы.

Кукушка, кукушка, нам песенку спой,

Годами чтоб были богаты.

………………………………………………………..

Нам лето Господь как награду даёт

За зимнее долготерпенье.

И, кажется, жизнь только что настаёт,

Когда соловьёв слышу пенье.

Купаясь в собственном поту,

Покрыты пухом мы и пылью,

Грешим на лета маету,

Мечты сбылись, мы их забыли.

То не заснём от комаров,

То слишком много песен, звуков,

То блохи скачут из ковров,

То шум от деток, то от внуков.

То солнце слишком жарит нас,

То ливень с головой накроет.

Огонь мечты в душе погас,

И сносит лето с «крыши» кровлю.

Опять Господь не угодил

До удовольствий людям жадным.

Уж он старался, он чудил —

В цветы и травы сыпал ладан,

Чтоб ароматом поразить,

И в небе радуги развесил.

А человек, что паразит,

Нудит по городам и весям:

Что, мол, опять стоит жара,

И от неё спасенья нету.

Ах, лето, чудная пора!

Давайте ж радоваться лету!

Оставив жизни смысл другим —

Фанатам ребусов—кроссвордов.

Живи, пока судьбой любим,

И даже если козью морду

Она покажет вдруг тебе,

Не плачь, не жалуйся на фатум.

За всё ты кланяйся судьбе —

Не будет ведь её когда—то.

Доволен тот, кто жизнь просёк,

Хоть била больно, не сломала.

Живи, чтоб жить. И это всё? —

Мне кажется, не так уж мало.

Будильник звенит и звенит: подымайся!

– Опять суетись, и тревожься, и майся…

Ах, как мне не хочется нынче вставать,

От утренних снов не остыла кровать…

– Вставай, вспоминай своё имя и отчество.

– Отстань, мир, отстань! Поиюниться хочется…

Берега утонули в тумане.

Там, внизу, помню, – дом рыбака,

Но в оптическом этом обмане

Вдруг исчезли и дом и река.

Здесь – обрыв. Дальше призрачна местность.

Осторожно ступает нога

У молочной реки, в неизвестность,

На кисельные берега…

Разве про осень не всё ещё сказано?

Дождь нижет бусы на ветки рябин.

Тянутся будни телегой несмазанной.

Тихо всплывает тоска из глубин.

Мокнет бельё на провисшей верёвке.

Люди спешат, кто с зонтами, кто – без.

Тусклые дни, словно мыши—полёвки,

Прячутся в сумрачном своде небес.

Мне бросив на ходу, что я увлечена,

Вы были, к сожалению, не правы:

Не чувству, разуму теперь верна, —

С меня довольно сладостной отравы.

Да ведь и Вы, призванье обретя,

С годами остывали к людям.

Почти бесстрастно дни мои летят.

Да и кого страданья не остудят!

Я не одна, но Вам ли, друг, не знать, —

И одиночество вдвоём бывает.

И справедливым мы должны признать,

Что время наши чувства убивает.

Там, где был цвет, созреет, верно, плод.

Привычка в новизне самой сокрыта.

И столько утекло уж в Лету вод,

И столько лиц и чувств давно забыто.

Кто хочет мало, тот недолго ждёт,

Приемля жизнь и с радостью, и с болью.

С утра сегодня редкий снег идёт.

И я иду, мой след посыпан солью.

Сделай меня веселей, виноград.

Соком своим отогрей мою душу.

Цвет её майский слегка тронул град,

Август же листья засушит.

Ну, а пока солнце входит в зенит,

И впереди – радость лета,

Песнями птичьими роща звенит. —

Эхо их в сердце поэта.

Лето катится в зенит,

Промелькнёт, как птица,

Отцветёт и отзвенит,

Полыхнув зарницей.

Вылиняет неба синь,

Лес наряд свой сбросит.

У берёз и у осин

О терпенье спросим:

Как нам выстоять зимой,

Как дождаться лета,

Как не обмануться тьмой

И дожить до света?..

Что—то рано внезапной прохладой

Остудил нас сегодня июль,

Тёмных туч непрерывной осадой.

Будто дал нам осенних пилюль,

Чтоб о горечи дней не забыли,

В киселе не увязли б мечты,

Чтоб реальной дышали мы пылью

И в пыли собирали цветы.

Небо дарит нам скудные капли,

Но и этому радуйся ты.

Посмотри, над тобою вон цапли,

Как твои пролетают мечты.

Только сядут они на болоте,

Там и дом у них, там и еда.

У мечты крылья есть, а у плоти —

Ноги, почва земная, беда.

Как кувшинки в заливе красивы!

Утки свой набирают жирок.

Первый лист полетел в реку с ивы.

И охотник приладил курок.

Грустно мне констатировать это:

Приближается к осени жизнь.

Лето красное, тёплое лето,

Хоть ещё ненадолго, вернись.

С утра уж погромыхивали громы,

И сердце так сжималося в тоске.

А вот и дождь заговорил на ломаном,

Каком—то птичьем, непонятном языке.

Что хочет он сказать дрожащим листьям,

Дороге, крышам, мальвам и реке,

Роняя капли слов, так страстно и так быстро, —

На птичьем непонятном языке?

Быть может, это жалобы и слёзы,

И потому в грозу такой печальный вид?

Но как щедры потом поляны, птицы, розы! —

Быть может, это просьба о любви?..

С утра смотрю я на пейзаж в окне:

Деревья и кустарник пожелтевший.

Тоскою вновь сжимает сердце мне

Осенний клён, почти что облетевший.

Из жёлтых листьев пронесла букет

Немолодая женщина в берете.

Вот зонт мелькнул, его так розов цвет,

Как цвет мечты, которой нет на свете.

Скамейки тёмные весь день стоят пусты.

Старик с трудом раскуривает сигарету.

Дрожат от ветра и дождя кусты.

Какая грусть – картину видеть эту!..

Вот и пришли осенние дожди,

Хотя мы их не очень—то и ждали,

И лес не столь уже загадочен и дик,

И не манят нас синевою дали.

Не слышно птиц, ни певчих, ни ворон:

Попрятались, кто где, иль улетели.

И краскам лета нанесён такой урон, —

Их не восполнить позолотою метели.

День посерел, пожух, как те цветы,

Что радовали глаз в прозрачной вазе.

Как гостя редкого, теперь ждёшь солнца ты.

И жизнь себя готовит к зимней фазе,

Где холод, ветер, снег и гололёд,

И ночь длинна, и днём так мало света,

Где вместо птиц – мечты лихой полёт

Туда, где вечно солнце, счастье, лето.

Как всегда, отмечу флюсом

Наступленье холодов.

У зимы так мало плюсов,

Как в норе хорька ходов.

Расползёмся по берлогам —

По протопленным домам.

Там работы за порогом —

И лопатам и ломам.

Затанцуют скоро вьюги

На пустынных площадях.

Станут скучными досуги.

Никого не пощадят

Ветры резкие, морозы:

Подставляй, прохожий, нос,

Лоб и щёки, – будешь розов

Или бел, как альбинос.

– Что, голубчик, поскользнулся?

Приземлился? Ай—ай—ай…

Очень больно звезданулся?

Неотложку вызывай.

Вот чертяка, дворник—лодырь,

Сэкономил соль—песок…

А в больнице – боль да одурь,

Да с костыликом скок—скок.

Кто—то щёки обморозил,

Кто—то с крыши лёд поймал,

Кто—то в люк порою поздней,

Словно зверь в капкан, попал.

У зимы так мало плюсов,

А в глубинке – меньше всех:

Холод, травмы, грипп и флюсы,

А из плюсов – только снег.

Считают, нет плохой погоды у природы.

А я, признаться, всё же зиму не люблю.

И нелюбовь моя лишь крепнет год от года:

Из всех времён её одну едва терплю.

Опять бронхитный кашель, флюсы, спячка,

И снег, и ожиданье долгое весны.

И лишь газет растёт вокруг дивана пачка.

И явь скучней и прозаичнее, чем сны.

Не то весна – в ней столько жизни, света,

Тепла и песен, запахов, цветов.

А лето! Как люблю тебя я, лето!

Жизнь летом в сказочный пускается виток:

Луга душистым соблазняют ароматом,

Вода загадочной прохладою манит.

Раздолье и бескрылым и крылатым.

Земля и небо – как двухполюсный магнит.

Качается душа, как маятник, меж ними,

Поочерёдно их благодаря —

За то, что небо осеняет синим,

Зелёным покрывает всё земля.

И осень мне мила, что путь итожит,

И счёт свой золотом листвы ведёт.

И лишь зима мои печали множит,

Когда с ветрами и морозами придёт.

Любила б я, наверное, и зиму,

Когда б не грипп, бронхит и гололёд.

Живёшь и ждёшь, когда свой саван снимут

Река и лес, и вновь природа оживёт.

Набухнут почки – обещанье чуда.

Полезет зелень дружно из парной земли.

Куда ни глянь – победа жизни всюду,

И вдаль плывут мечты, как корабли.