Читать книгу Мои истоки. Часть 2 - Людмила Старшинова - Страница 4

Часть 2
Глава 2

Оглавление

Валентина старшая продолжала работать в котельной гостиницы и там познакомилась с красивым парнем. Когда она узнала, что зовут его Павел, сразу вспомнила случай, который произошёл с ней несколько лет назад, и поняла, что это – судьба. А случай такой. Ездили они зимой, в канун Крещения, в гости к Никифору вместе с Валюшкой младшей, и решили погадать. Шутка, конечно, но что-то в этом было таинственного. Вышли наши Валюшки на перекрёсток и начали ждать. Вдруг, старшая увидела, как к перекрёстку направляется соседский паренёк, которого все в селе звали Павлухой. Валюшка хмыкнула и говорит: «Значит, суженого моего будут звать – Павлом». Засмеявшись, младшая развернулась, и нос к носу столкнулась с мужиком, имя которому было Владимир. Девочки засмеялись и бросились домой. Посмеялись и забыли. А тут такое совпадение. Павел начал ухаживать за Валентиной. А Лёнке он не пришёлся ко двору. Парень он был весёлый, любил побалагурить, часто бывал навеселе. Именно третье так не нравилось Лёнке. Плохо она относилась к мужчинам, которые были слабы на выпивку. Но девушке лишенной мужского внимания, нравились ухаживания Павла. А Павел применил всю свою лирическую натуру. Писал стихи – посвящения, как у Симонова, например стихотворение, называлось: посвящение В.С. и далее стихотворение, от которого дух захватывает. Какая девушка устоит? Он был нежен, ласков и красив. Только что пришел из армии. Почти шесть лет прослужил на флоте. Моряк – мечта любой девушки. Парень был невысокого роста, но слажен гармонично, был он подвижным с грациозными движениями, хорошо танцевал, обладал красивым голосом. Темные, почти чёрные волосы лежали красивой волной над тонкими тёмными бровями, почти сросшимися на переносице. Глаза были светло-чайного цвета, но цвет глаз был непричём, так как глаза его были бездонны, когда они встречались со светло-голубыми глазами Валентины. Конечно, Валюшка влюбилась, и ни о ком кроме Павлика думать не могла. Этот парень напоминал ей артистов из любимых фильмов, на которые она ходила вместе с сестрой. И жизнь ей хотелось построить такую же, как в кино. Повстречались, повстречались, а весной Павел повез Валентину знакомить с родителями. Для храбрости Валюшка позвала с собой сестру, боялась ехать одна. Родители Павла жили в пригороде Москвы в рабочем посёлке леспромхоза. Семья переехала в этот рабочий посёлок после войны, когда вернувшись из эвакуации, нашла в своей квартире чужих людей. От их большой квартиры осталась одна комната, в которой огромная семья не могла поместиться. Промучились год, оставив в комнате младших детей Павла и Ольгу, переехали к старшему сыну, который к этому времени устроился на работу в леспромхоз и получил жильё, как участник войны. К этому времени семья брата и родители Павла занимали уже половину дома в разных концах и с разными входами и всё же места еле хватало на всю семью. А семья была большая: брат Василий с семьей (жена Наталья и маленький сынишка Вячеслав), родители с сестрой Екатериной и внучкой Тамарой, дочерью их старшей дочери. Павел, приезжая, обычно ночевал в построенном посередине огорода сарайчике, который прозвал каюткой. Там стояла кровать и тумбочка, Павел провёл туда свет, и чувствовал себя прекрасно, когда летом приезжал к родителям, ночуя там. Родители приняли девушек сдержано, а молодёжь – радушно. Вечером девушки попели песни, посмеялись над рассказами Павлика о его службе в армии, и умиротворенные улеглись спать в каютке Павла, а он отправился ночевать на сеновал. Наутро младшая Валентина, пошла в туалет и случайно подслушала разговор Павла с матерью. Мать доила корову и отчитывала сына за неразборчивость. Монотонным голосом она говорила, что одна дочка у матери никогда полностью не сможет войти и подчиниться законам огромной семьи. Всегда мать для неё будет на первом месте, и нужно обратить внимание на младшую сестру, которая миловиднее и – сирота, она всегда будет рядом с семьёй мужа, далее войдя хозяйкой в родительский дом. Услыхав, всё это Валентина перепугалась и убежала. Павел ей совершенно не нравился, никаких отношений с ним она завязывать не собиралась, как отреагирует Павел на слова матери, она даже боялась загадывать. Но Павел повёл себя, как взрослый, выслушал наставления матери, а сделал по-своему. Валентину старшую он полюбил, и ни о ком больше слышать не хотел. Чтобы не огорчать сестру младшая ничего старшей не рассказала об услышанном. По дороге в Москву они в основном молчали. А в Москве при встрече делились друг с другом впечатлениями об увиденном. Семья Павла немного удивила девушек. Отличался уклад жизни этой семьи от уклада их семейства. Казалось, что всем заправляет мать, но последнее слово всегда – за отцом. Они были настолько разными внешне. Мать была высокая темноволосая, темноглазая, худая женщина. Отец был светловолосым с голубыми почти водяного цвета глазами, он казался низкорослым и коренастым, но не был ниже матери. В доме было много икон, а у икон горели лампадки, на столе под иконами аккуратно сложены церковные книги, сразу видно было, что это семья верующих людей. Валентину старшую этот факт немного испугал, но по приезде в Москву она не стала думать об этом. В это время Москва шумела Международным Фестивалем. Это событие страны оставило неизгладимое впечатление на всю жизнь города и людей. Павлик работал в гостинице, и достать пригласительные билеты на то или иное мероприятие для него не составляло никакого труда. Столько – незабываемых встреч, вечеров молодёжи и концертов. Девушки в сопровождении Павла побывали на разных мероприятиях этого международного события. Павлик был активным участником многих вечеров, которые проходили в гостинице. Он читал свои стихи, участвовал в пьесах, пел песни. Его активность зажигала медлительную Валентину, как спичка. Все ночи напролёт они проводили вместе на мероприятиях. Гуляли по ночной фестивальной Москве.

Роман Валентины и Павла расцветал яркими красками. Познакомил Павлик Валентину со своей сестрой Ольгой, которая была на три года старше его. Но ничего общего Валентина с Ольгой не нашли, слишком уж велика была разница в возрасте, аж восемь лет. Только из-за Валентины Павлик наладил отношения с Ольгой, с которой не общался несколько лет из-за её поступка в отношении его. Павлик простил ту несправедливость, с которой сестра лишила его жилья. Ольга – замужняя дама, ждущая ребёнка, решила улучшить свои жилищные условия. Она выменяла родительскую комнату в центре города, на две комнаты – в трехкомнатной квартире на окраине Москвы, совершенно забыв о брате. Павел остался на улице, но унывать не стал, а ушёл жить в общежитие ремесленного училища, в котором в это время учился. Такой поступок Ольги осудили родители и особенно отец. Она лишила семью последней связи с их родным домом. Дом, в котором располагалась квартира, где оставили родители Ольгу с Павлом, раньше весь принадлежал семье деда Павла. Отец Павла, приезжая в этот дом, отдыхал душой, вспоминая былое. Последняя связь с родным гнездом была прервана. Отец Ольге этот поступок никогда не простил.

Невзирая на ворчание Елены, молодые люди продолжали встречаться каждый вечер, когда Павел не был на занятиях в техникуме, в который поступил после ремесленного. Так встречались они почти два года, а когда Валюшка поняла, что носит ребёнка, поставила мать перед фактом: « У меня скоро будет ребёнок, поэтому Павлик переезжает к нам». Поворчав, Лёнка согласилась. Павел переехал. Сказать, что в дом пришёл настоящий мужчина, этого сказать было нельзя. Конечно, Павел помогал Лёнке убирать снег, но по дому он ничего делать не хотел. Лёнка поняла, что приняла в дом ещё одного ребёнка. Валентина тоже не любила заниматься домашними делами. Все домашние обязанности выполняла Лёнка. Гуляли и веселились молодые, а Лёнка их обслуживала: готовила, стирала. Что заставляло безропотно выполнять всё это? Наверно постоянно грызущая вина за то, как она хотела оставить Валюшку на лавочке. Эта вина постоянно висела на душе Лёнки тяжелым грузом. Иногда Лёнка возмущалась никчемностью дочери, делала замечания Павлу, но этим расстраивала только себя. Молодые люди жили и не думали ни о чём. Павлик был лёгким человеком, во всех отношениях. Он мог моментально собраться ради какого-то интересного дела, поехать за тридевять земель. Мог жить с любыми лишениями. Быт для него был не важен. В еде он был неприхотлив. Как только Павел вошёл в семью, отношения с племянниками у Елены наладились, и те часто приходили в гости. Тогда в доме селилась молодость, хотя… Лёнка никогда и не чувствовала себя старой, она веселилась вместе с молодыми людьми от души. Павел был затейником и придумывал каждый раз, какие-нибудь новые развлечения, в которых и Лёнка с удовольствием принимала участие. Так же весело они встретили Новый год. Всё бы хорошо складывалось, беременность у Валентины подходила к финалу, только Павел не спешил оформить с Валентиной официальные отношения. Это очень расстраивало и мать, и дочь. Как-то накануне старого Нового года, проводив утром Павла на работу, Валентина почувствовала резкую боль и очень испугалась. До родов, по подсчётам врача, оставался целый месяц. Хорошо, что в этот момент к ним забежала Валюшка. Увидев мучения сестры, побежала искать Лёнку. Лёнка пришла домой и распорядилась идти в родильный дом. Он находился недалеко от их дома, и добраться до него можно было только пешком. Почему Лёнка не вызвала скорую помощь, это так и осталось вопросом. Добирались с частыми остановками почти целый час. Одетые в широкие пальто, дамы произвели на принимающую санитарку большое впечатление. Когда она раскрыла дверь, и увидела сразу трёх женщин, удивлённо спросила: «Все к нам?». Услыхав, ответ, что только одна, успокоилась, взяла Валю под руку и повела оформлять. Валюшка с Лёнкой постояли немного около родильного дома, прочитав о часах посещения, ушли домой. Вечером вернулся с работы Павел, узнав, что жену увели рожать побежал к родильному дому. А на улице зима творила сказку. Крупные хлопья медленно падали увеличивая сугробы. Медленно кружась снежинки, переливались в свете фонарей. Ветра не было, и снежинки плавно кружились в слышимом только ими вальсе. Павел кружился в такт падающему снегу. Душа его была в полёте. Добравшись до здания родильного дома, узнал, что Валентина ещё не родила, разочарованный он вернулся домой. Лёнка чуть дыша от усталости, процедила, что целый день чистила снег, и не успела ничего приготовить на ужин. Павел не расстроился, а ушёл на кухню готовить. Первый раз за время совместного проживания он приготовил ужин. Лёнка удивилась, когда он принёс дымящуюся сковородку с вкусно пахнущей картошкой и тарелку с квашеной капустой. Как в этот момент она зауважала парня и поняла, что своей чрезмерной опекой портит детей. В эту ночь Лёнка не сомкнула глаз, всё думала, как там её Валюшка, вспомнив, как тяжело проходили роды у неё. А Павел, поужинав, сразу провалился в сон и проснулся очень рано. Ничего не говоря Лёнке, взял лопаты и пошёл чистить снег, которого навалило много ночью. Работа спорилась, и очень скоро участок, закреплённый за Лёнкой, был вычищен до асфальта. Закончив работу, убрав в подвал лопаты, Павел опять помчался к родильному дому и, узнав, что вечером родилась дочь, с песнями и, пританцовывая, влетел в комнату, где Лёнка собиралась на работу. Увидев весёлого парня Лёнка, улыбнувшись, спросила: «Ну, кто?». «Людмила, Люсенька!» ответил Павел. Лёнка даже прослезилась от этого известия. Павел сообщил, что ей не нужно торопиться на работу, потому что снегопад закончился, а участок он утром вычистил до асфальта. Лёнка с умилением посмотрела на Павла и произнесла: «Ну, пойдём тогда завтракать». Наработавшийся и совершивший утреннюю пробежку к роддому Павел с удовольствием поглощал всё, что приготовила Лёнка. Насытившись, побежал на работу, кинув на бегу, что вечером хорошо было бы отметить событие. Лёнка с гордостью сообщала всем знакомым, что стала бабушкой, и вечером комната гудела от собравшихся отпраздновать появление девочки. Разошлись далеко за полночь. А в ночь опять пошёл снег. Все ночи пока Валентина была в роддоме Павел с Лёнкой чистили улицу, а по утрам передавали передачи Валентине, и даже несколько раз Валюшка показывала в окно маленький свёрточек. Конечно, с высоты четвёртого этажа ничего рассмотреть было невозможно, но всё равно было трогательно. В записках Валентина писала, что роды прошли несложно, и девочка родилась, по-словам врачей, доношенной. Она, на взгляд, Валюшки, была самой красивой из всех малышей, лежащих на каталке, Валентина сразу узнавала свою дочку, когда малышей привозили кормить. Однажды привезли на кормление детей, и Валентина, взглянув на малышку, которую ей дала нянька, закричала, что ей принесли чужого ребёнка. Сердце колотилось, и наворачивались слёзы. Нянька начала ругаться, как это не твой ребёнок, корми, а Валюшка уже рыдала. Она точно знала, что это не её Люсенька. На носике её девочки было еле заметное беленькое родимое пятнышко, по которому Валюшка сразу узнавала свою доченьку. У принесённого ребёнка пятнышка не было. А в другой палате рыдала ещё одна мамочка. Нянька невозмутимо поменяла детей, накричав на одну и другую мамашку, что не нужно поднимать панику и тем более рыдать. Больше чужих детей ей не приносили. Чем дольше находилась Валя с дочкой, тем больше скучала без неё. Наконец-то, пролежав в родильном доме десять дней, Валюшку с доченькой выписали. Встречать пришли всей семьёй: Лёнка, Павел, Валентина и Виктор, приехала и мать Павла Ксения, взяв с собой внучку Тамару. Люсеньку вынесли на улицу, где шёл мелкий снежок. Уголок с нежными кружевами закрывал лицо новорожденной. Любопытные родственники, открыв кружевной уголок, пытались рассмотреть девочку, столпились вокруг Павла, держащего дочь. Снег падал на лицо и губки девочки, и в этот момент она сморщилась и начала дуть губками на падающий снег. Это звук рассмешил всех собравшихся. А Павел произнёс: «Вот какая Люка – Злюка». Так и стали, с его легкой руки все родственники, дразнить девочку: Люка – Злюка. Принесли её домой, рассмотрели всю досконально, Вымыли, уложили спать, а сами посидели и отметили чаем с пирогами, которые напекла младшая Валюшка прямо на работе. Утром, пока Павел и Лёнка убирали снег, Ксения с Тамарой отнесли девочку в храм и окрестили. В Татьянин день нарекли девочку Людмилой, как назвал её Павлик. Тамара стала крёстной мамой Люси. У Лёнки и мыслей не было крестить внучку по своим обрядам, она далека была от этих обычаев и законов, родилась и выросла, когда в селе эти законы перестали влиять на жизнь селян, но всё же, когда впервые купала девочку, прочла про себя молитву «Отче наш», считая для себя, что провела обряд крещения. Однако, узнав о крещении в храме, обиделась на действие будущих родственников. Расстроилась и Валентина младшая, ей так хотелось стать крёстной для племянницы. Назревающий скандал на корню потушила Ксения одним взглядом. Никто не стал спорить с этой строгой женщиной. Из этого факта Лёнка решила извлечь выгоду, подняв вопрос о женитьбе Павла. Ксения сказала, как отрезала – женится. Свадьбы у Павла и Валентины не было. Их просто расписали в ЗАГСе. Однако Лёнка не спешила прописывать зятя к себе в комнату. Не вызывал Павел у неё доверия. Жизнь свою он совсем не изменил после рождения дочери. Так же был активен, так же продолжал учёбу (она подходила к завершению). Почти все вечера посвящал учёбе и общественной работе, а не семье. Писал диплом и пропадал в библиотеке техникума, писать дома было несподручно. Не отказывался Павлик и от культурных мероприятий ни на работе, ни в техникуме. Валентина постепенно начала ненавидеть те черты Павла, которые раньше боготворила. Елена Дмитриевна вообще не понимала Павла. Постоянная забота о дочери вызывала у Валентины недовольство. Часто она упрекала и Павла, и мать, что они не помогают ей в воспитании дочери. А Лёнка рвалась на двух работах, чтобы прокормить семью. Павел получал маленькую зарплату, и это тоже злило мать и дочь. Лёнка приходила домой к стирке и готовке. Валентина же занималась только ребёнком и то выборочно. Она любила гулять с ребёнком, кормить её, благо, что молока у неё было много, и каждый раз засыпала вместе с дочкой, а вот стирка, уборка квартиры, приготовление обеда и ужина её не прельщали. Семейная жизнь оказалась не такой уж красивой, как в кино. Почему Валентина решила для себя, что она должна жить, как герои кино, никто не понимал. Сестра часто приходила в гости, и с удовольствием нянчила племянницу. Валентина в такие моменты блаженствовала и жаловалась сестре на семейную жизнь, а младшая разубеждала и искала в этом некую радость, говоря: «Посмотри на это Чудо!». А старшая, передразнивая младшую, говорила: «Вот, уж и Чудо!» Однажды, когда Валентина младшая вместе с Виктором пришли в гости, девушки решили развлечься. Молока у Валентины было много, и она предложила пошутить над Виктором, который очень любил молоко. Нацедив целую кружку молока, она поставила его на кухне, и когда они пошли на кухню, пить чай, предложила это молоко Виктору. Парень, ничего не подозревая, выпил молоко. Девчонки рассмеялись и рассказали ему о шутке. Нет, с Виктором ничего не произошло, он просто обиделся на сестёр, назвал их дурами, хлопнув дверью, ушёл. Посидев и понянчив Люсю, Валентина пошла домой. А вечером к ним в дом ворвалась Лёнка, накинувшись на Валю с кулаками. Она орала. Как они могли так поступить? Что она этого ей никогда не простит, и ещё… много чего она кричала. Из всего сказанного Валентина поняла, что у сестры, вдруг, пропало молоко, а Люся не берёт грудь и орёт вот уже несколько часов. Валентина младшая вся в слезах пыталась рассказать, что случилось, но тётка ничего не хотела слушать. Уходя, крикнула, чтобы их с Виктором ноги не было у неё в доме. А дома… Люся кричала, Валентина ревела, не зная, что делать. Так прошла ночь. Девочка грудь не брала, на время забывалась, когда сосала пустышку и пила водичку, а потом опять начинала орать. Лёнка заставила Валентину сцеживать молоко, целую ночь. По капельке, потом больше, и к утру молоко пришло, как всегда. Но Люся отказывалась брать грудь. Павлик, отпросившись с работы, помчался к матери. Приехал, рассказал, и тут же Ксения собралась и поехала с сыном на помощь в Москву. Приехали они уже ближе к вечеру, а девочка от крика уже «заходилась». Ксеня выгнала всех из комнаты, оставшись одна с внучкой. Она надела на девочку крестильную рубашку, зажгла три свечи, и пока они горели, молилась. Девочка перестала кричать и, всхлипывая, наблюдала за бабушкой. По истечении почти часа, Ксения позвала Валентину, приказав принести пустой таз. Когда та вошла в комнату, она заставила её оголить обе груди, и окропила их святой водой, при этом читая молитву. Потом заставила Валентину приложить девочку к груди и, убедившись, что ребёнок взял грудь и с жадностью начал поглощать молоко, осторожно вышла из комнаты. Ксения вышла на улицу, прихватив с собой таз с водой. Осторожно слила воду под молоденькое деревце, а потом до полуночи бродила по окрестностям, набираясь сил. Утром ничего, не сказав, уехала домой. Счастью в доме не было конца. Этот случай перевернул отношения Павла к дочери, да и у Лёнки, что-то щёлкнуло в душе. По-другому она стала воспринимать внучку. На семейном совете было решено отправить Валентину работать. Лёнка рассудила, что хватит ей горбатиться на всю семью. Хоть и поздно воспитывать дочь, а всё же надо. Устроила Валентину работать в котельную, которую только-только открыли и набирали персонал. Котельная находилась в двух шагах от дома. Большую часть заботы о ребёнке взяла на себя Лёнка. Это, как не странно, вызывало у неё только удовольствие. Она быстро привязалась к ребёнку и изливала на неё всю свою нерастраченную любовь. Везде брала девочку с собой и, что удивительно, Люся ей не мешала. Миловидную, выглядевшую моложе своих лет женщину принимали за маму малышки. А она с гордо поднятой головой чаще не спорила, а соглашалась. Люся уже начинала топать, и было решено отнимать её от груди, потому что Валентина совсем закрутилась с работой, кормила девочку грудью только вечером и ночью. Для этого иногда оставляя пост, прибегала домой. Устала она от такой жизни, бегать с работы кормить грудью дочку. Павлик по выходным ездил к родителям. В одну из таких поездок мать предложила ему привезти девочку к ним, чтобы легче было отнять от груди, когда ребёнок не видит маму. Родители Павла держали хозяйство, и у них была корова, поэтому Люсе, на коровьем молоке будет легче забыть материнскую грудь. Лёнке было грустно расставаться со своей любимицей, но дело есть дело. Отвёз Павел Люсю к матери, а вечером уже вернулся в Москву. В посёлке же разыгралась целая драма. Вечером Люся закатила скандал. Она привыкла засыпать около маминой груди, а тут ни мамы, ни… Вот и подняла девочка крик, прокричала пол ночи, не давая спать всей семье. Наталья -жена старшего брата Павла сжалилась и дала ей свою грудь. Она кормила своего младшего сына и, молока у неё было в достатке, поэтому с разрешения свекрови Наталья приложила девочку к своей груди. Люся быстро насытилась и заснула. С облегчением заснула вся семья. Утром Ксения стала думать, что же делать? Но потом решила, что постепенно они постараются отучить девочку от груди. Наталья не возражала. Володя её сын тоже был уже в таком возрасте, что и его нужно было отнимать от груди. Но всё затянулось, а когда через две недели приехали Павлик с Лёнкой за Люсей, то уехали ни с чем. Люська, увидев папу с бабушкой, очень обрадовалась. Смеясь, каталась по полу и хлопала в ладоши. Павел с Лёнкой были разочарованы известием, что девочка теперь привязана к груди Натальи, но ничего не поделаешь, уехали в Москву без ребёнка. А Валентина, узнав о случившемся, обрадовалась. «Ну и пусть Наташка покормит» – только и произнесла она. Жизнь закрутилась волчком. Елена была довольна, что у дочери есть семья, но её волновали племянники. Она несколько раз пыталась сосватать то Валентину, то Виктора, но те все её усилия сводили на нет.

Однажды Валентина младшая была приглашена в кафе на юбилей своей спасительницы, так называла она тётю Галю Ленинградскую. Вся компания веселилась, читала стихи, сыпала поздравления юбилярше. А Валентина постоянно ловила на себе взгляд потрясающих чёрных глаз. За соседним столиком расположилась компания молодых людей, отмечавших какое-то торжество. Парень, сидящий напротив Валентины, не сводил с неё взгляда. Сердце девушки отбивало победную дробь, кровь прилила к щекам, они пылали, как при простуде. Такого Валентина никогда ещё не испытывала. Когда подошло время танцев, то парень смело подошел к Валентине и пригласил её на танец. Она, не чувствуя под собой ног, пошла танцевать с ним вальс. Во время танца познакомились. Он представился Владимиром. Услыхав это имя, земля ушла у девушки из-под ног. Неужели сбывается гадание? Она пошатнулась, а он бережно подхватил её под руку. Тихо произнеся, что у неё закружилась голова, Валентина облокотилась на сильную руку Владимира. Тогда он предложил выйти подышать воздухом. Она согласилась. Молодые люди, взяв пальто из раздевалки, вышли на улицу. Морозный вечер, огни Москвы приняли влюблённых в свои объятья. Где-то звякали трамваи, пыхтели и гремели машины, обрызгивая ярким светом пару бредущих людей. Покачивались от ветра фонари, выхватывая из темноты скупые кусочки пейзажа. А они брели по улицам родного города и всё говорили, и говорили. Сначала о себе рассказывал Владимир, потом Валентина, потом опять Владимир. Так они незаметно пришли в самый центр на малую Бронную улицу. Только когда Валентина поняла, как далеко она находится от дома, чуть не расплакалась. А Владимир, видя её растерянность и глаза на мокром месте, улыбнулся и очень просто сказал: «Я живу в этом доме с мамой, папой и двумя братьями, пойдём к нам, мама напоит нас горячим чаем». Осторожно, лишь бы не потревожить соседей, вошли они в квартиру, прошли на кухню. Обычная московская коммуналка, промелькнула мысль в голове девушки. Даже запахи в квартире, как в квартире тётки. Владимир поставил на плиту чайник, зажёг газ. В этот момент на кухню вошла миловидная женщина. В руках она держала тарелку с пирогами и вазочку с вареньем. Владимир встрепенулся; «Познакомься, Валя – это моя мама Мария Кузьминична». Женщина улыбнулась и пригласила молодёжь к столу. С мороза пироги и чай с вареньем казались божественным лакомством. Валентину удивило спокойствие женщины. Сын пришёл за полночь с девушкой, а она не ругается. Случись такое с ней, тётка всю округу на ноги подняла бы. Даже живя в разных местах, тётка умудрялась знать о Валентине и Викторе всё. А тут мать спокойно выслушивает сына. Пока пили чай в кухню вбежал заспанный мальчик. Это оказался младший брат Володи – Алёшка. Он сразу понял, что у них гости и нужно готовить раскладушку. Пока на кухне шёл разговор мальчишка ловко постелил постель, а сам улёгся досматривать сны. Валентина чувствовала себя очень неуютно непрошеным гостем, но войдя в комнату, поняла, что попала к добрым людям. Алексей бережно отгородил ложе гостьи ширмой и поставил рядом с раскладушкой стул. Хоть и мала была комната, но Валентина почувствовала себя в безопасности. Она быстро разделась и нырнула под тёплое одеяло. Намёрзлась, наволновалась, но это не помешало провалиться Валентине в сон. Проснулась она рано, быстро оделась и наблюдала, как посапывают в комнате ребята. Владимир, почувствовав на себе взгляд, открыл глаза и потянулся. Валентина любезно отвернулась, чтобы он смог, не стесняясь одеться. А он, как солдат, за считанные секунды был уже одет. На этот раз завтракали они в комнате родителей. На столе уже дымился горячий чай, а в кастрюле каша. Валентина с Владимиром поспешили за стол, где их уже ждал отец Владимира Николай Кондратьевич, вскоре подтянулись и мальчики. День был воскресный, и на работу никто не спешил. За разговорами родители Владимира услышали о нелёгкой судьбе девушки. Помогая Марии Кузьминичне убрать со стола, девушка осталась с ней наедине. У них состоялся доверительный разговор. Мария Кузьминична предложила девушке остаться у них. Владимир в первый раз привёл девушку в дом, и она понравилась его родителям и братьям. Валентина же объяснила женщине, что ей есть, где жить, и что под её присмотром находится младший брат, и что она ни при каких обстоятельствах не может бросить брата. Однако, выходные Валентина провела в семье Владимира. Вечером в воскресенье он провожал её домой. В дом Валентины они вошли вмести, и сразу на них набросился Виктор. Он кричал, что они с тёткой обзвонили все больницы в поисках пропавшей, и теперь ей не избежать трёпки от тётки. Попав в знакомую обстановку, Валентина в один момент приняла решение. Собрав свои малочисленные вещи, бросила Виктору ключ и сказала, что выходит за Владимира замуж. Оба парня смотрели на Валентину удивлёнными глазами. Владимир не делал ей предложения, он даже не знал, как подступится с таким предложением к девушке, а Виктор понял, что остаётся один и больше никто не будет ему докучать. Улыбнувшись каждый своему, они мирно попрощались. Прямо в понедельник Владимир с Валентиной подали заявление в ЗАГС. Лёнка, узнав о случившемся, вздохнула с облегчением, будто сняв с себя тяжелую ношу. Свадьбу играли спустя месяц. Приехали на свадьбу Никифор с Ганной и Маня с Петром. Детей Никифор оставил с тёщей, которую они с Ганной недавно перевезли к себе. Свадьба получилась скромной, но весёлой. Валентина впервые за многие годы почувствовала себя любимой. Её любила свекровь, её уважал свёкор, с ней считались младшие братья Владимира Александр и Алексей, не говоря о муже.

С Алексеем они стали не разлей вода. Конечно, у Владимира и в мыслях не было ревновать жену к двенадцатилетнему подростку. Алексей всё время старался уважить свою любимицу. То мороженное принесёт её любимое, то затеет с ней какую-нибудь новую игру. А то всей семьёй они идут прогуляться по ночной Москве. Валентина с удовольствием помогала свекрови готовить обеды и ужины. У неё же научилась печь вкусные пироги. Они, пироги у неё получались не хуже, чем у Марии Кузьминичны.

За весёлой свадьбой и домашними делами никто не заметил, как наступил Новый год, а за ним приближался день рождения Люси. Её уже привезли от родителей Павла, и она привыкала к родному дому. Не обошлось и без курьёзов. В первое утро Лёнка кормила Люсю завтраком. Поставила рядом с ней кружку с молоком, накануне принесённым из магазина. Люся съела кашу и начала пить молоко. Она набрала целый рот молока, сначала Лёнка не поняла, что она не пьёт, но было уже поздно, всё молоко Люся выплюнула Лёнке в лицо, при этом произнесла: «Дрянь». Вначале Лёнка разозлилась, но посмотрев, на внучку, которая стояла и вытирала ротик, рассмеялась. Магазинное молоко Люся пить отказывалась. Лёнка нашла выход из сложившейся ситуации, она начала покупать натуральное молоко в соседней деревеньке, которых на территории Москвы было предостаточно. Даже в Останкино всё ещё держали коров. Следующая причуда Люси разрешилась в канун дня её рождения. Вечером на ужин Лёнка приготовила сардельки. Люся раньше их очень любила. Вот Лёнка и сказала, зазывая внучку ужинать, что сегодня сардельки. Люся съела кусочек и закричала: «Дай, садельку!» Лёнка тщетно доказывала девочке, что сарделька перед ней, та кричала и просила «садельку». Измучившись, Лёнка попыталась отвлечь девочку, накормила её макаронами с сыром. А когда готовились отмечать день рождения Люси, сварили свеклу для винегрета и поставили остужать овощи на подоконник. Этот подоконник на кухни был любимым местом обитания девочки. Она часами могла сидеть на этом широком подоконнике и наблюдать за улицей. Так и в этот день. Люся сидела и наблюдала за падающим за окном снегом, за спешащими куда-то людьми, за белой собачкой, которая ловила снежинки и громко лаяла. Потом её заинтересовала кастрюля с овощами. Как же здорово! Можно постучать крышкой об кастрюлю. Она подняла крышку и, вдруг, закричала на всю квартиру: «Ула! Садельки!». На крик прибежала Лёнка и посмотрела удивлённо в кастрюлю, а Люся держала в руках свёклу и, пытаясь откусить кусочек, приговаривала: «Саделька, ула, саделька». Вечером все дружно смеялись рассказу Лёнки о сардельках. А когда о похожей ситуации рассказала Наталья, приехавшая с Василием, на день рождения племянницы, все снова дружно смеялись. Оказывается, что в один из вечеров Люся начала просить у Ксении – матери Павла сардельку. Где взять для девочки сардельку та не знала. Тогда Ксения схитрила и протянула девочке кусочек свёклы со словами: «А у нас, вот, такие сардельки». Люся поныла, но свёклу съела. Потом, когда она просила сардельку, всегда получала свёклу.

Подарков на день рождение Люси было немного. Только Валентина с Владимиром подарили на день рождение Люсе очаровательную куклу, которую почему-то назвали Симкой. Это была немецкая кукла с прекрасной девичьей фигурой, даже округлости груди читались. Волосы были уложены в красивую причёску и шикарное шелковое платье дополняло всю картину. Люся теперь засыпала только с Симкой. Этот факт вгонял её мать в бешенство. Она не раз швыряла куклу, чем вызывала у Люси поток слёз. Не раз Лёнка разговаривала с дочерью, не раз Павел разговаривал с женой, но та была непреклонна, ненавидела куклу. Какое чувство говорило в ней, когда она смотрела на эту куклу, было непонятно. Напротив Люся обожала свою куклу и отказывалась засыпать, если кукла не лежала рядом. Недопонимания между Валентиной и Люсей начались с ранних лет, как когда-то между Лёнкой и Валентиной. Напротив теперь Лёнка Души не чаяла во внучке, и Люся росла в любви. Её обожал отец, её любила бабушка, её баловали соседи. Девочка росла весёлая и добродушная. Она часто приводила всех обитателей квартиры в умиление своими проделками. Летом папа брал Люсю на рыбалку и позволял девочке снимать с крючка пойманную рыбу. Люся с удовольствием наблюдала за движеньями отца, когда он забрасывал в пруд удочку. Потом очень тихо сидела на корточках, сложив ладошки между коленками, в ожидании чуда. Когда папа вытягивал рыбу, пыталась ухватить рыбку налету. Очень гордые они с папой возвращались домой с рыбалки, неся рыбу. Это занятие производило на девочку неизгладимое впечатление. А уже осенью произошел один интересный случай: соседка сварила клюквенный кисель и поставила его остывать до обеда на подоконник. Когда Люся, как всегда заняла свой наблюдательный пункт, она обратила внимание на кастрюлю. Что руководило девочкой в этот момент, никто не знал, но она сняла свой ботиночек и, держа его за шнурки, начала купать ботинок в киселе, приговаривая: «Люся – либа, Люся – либа». В этот момент и вошла на кухню Лёнка. Увидев эту картину, она схватила Люську и потащила в ванную, хлопнув её по попе. Пришлось Лёнки варить новый кисель, а тот в котором Люся искупала ботинок, она вылила в унитаз. Рассказ о случившемся вызвал смех только у Павла и Лёнки, а Валентина усмехнувшись, поинтересовалась, наказала ли Лёнка девочку. Услышала положительный ответ, успокоилась. А Люся продолжала познавать мир. Однажды, Лёнка, придя с работы, увидела разбросанные цветы бегонии, которая ещё утром буйно цвела на окне в комнате. На вопрос Люся сказала, что она их съела, потому что они вкусные. Нервы Лёнки не выдержали и она сорвалась. Отхлопала Люсю, а та на удары реагировала смехом. Когда, ударяя девочку, Лёнка спрашивала: «Будешь есть цветы?» Люся, смеясь, отвечала: «Буду!» Только через несколько минут, когда Люся заревела, Лёнка остановилась. Вечером Павел пытался объяснить дочке, что цветы трогать нельзя, но Люся так и не поняла почему. Иногда, когда никого в комнате не было, она отрывала бутончики с бегонии и быстро их съедала. Бабушка не замечала этого. А цветок цвёл круглый год. Иногда двухлетний ребёнок оставался на несколько часов один в комнате. Люся не боялась, а любила такие моменты. Она забиралась под стол и высыпала на пол все свои игрушки из ящика, играя с ними. В такие минуты она считала себя защищенной от всего мира под столом, покрытом длинной скатертью, в своём маленьком домике. Нравились ей её игрушки, которые редко покупались, а чаще приносились бабушкой. Она тщательно мыла их и кипятила в алюминиевой кастрюле. Валентина ворчала на мать, что вновь принесла игрушку с помойки, а Елена только руками разводила и говорила: «Ну, тогда купи ей игрушки сама». Игрушки и впрямь были с помойки. Она находила их вычищая мусоропровод, который располагался в квартирах и трубой спускался в подвал. Кроме уборки территории, дворники выполняли и эту работу, разбирая и вычищая мусоропровод, отправляя это всё потом в мусорные баки. Елена не стыдилась этого труда. Но Валентина… Люся же радовалась каждой игрушке. А ещё, огромное удовольствие ей доставляло зеркало. В комнате стоял огромный шкаф с зеркалом, и Люся часы проводила около этого чуда. Она накрывалась платком и, кружась, смотрелась в зеркало. Она надевала мамины туфли на каблуках и представляла себя взрослой, накручивала на голову платки и танцевала. Однажды она сломала свою любимую игрушку. Это был бычок, который при нажатии на нижнюю часть, как бы ломался. Как удивляла её эта игрушка, и вот она перекусила резинку, и бычок сломался навсегда. Тогда Люся подошла к зеркалу и стала плевать на своё изображение, размазывая по стеклу слюни. За этим занятием и застала её Лёнка. На её вопрос Люся ответила: «Плюю на я.» Лёнка рассмеялась, вымыла зеркало, и выбросила игрушку, а вечером рассказала об этом случае. Павел долго смеялся, а Валентину волновал вопрос сломанной игрушки и наказания. В этот вечер они все поссорились, и Павел ушёл, громко хлопнув дверью. Наверно, причина была в чём-то другом, но этот случай переполнил чашу терпения Павла. Он долго бродил по окрестностям, в голове вертелись стихи, но записать их не было возможности. Поэтому они все улетели в пустоту. Они потом, уже дома, опять пришли на ум, и запечатались в памяти Павла, что через несколько дней он смог записать их в свою тетрадку со стихами. Свежий воздух и стихи немного успокоили Павла, но его мучил один и тот же вопрос, который он задавал себе давно и, всё не мог понять, почему его любимая Валентина так изменилась. Побродив до полуночи, он вернулся домой в надежде на примирение, но его не получилось. Валентина положила с собой в постель Люсю, а Павлу постелила на полу. Он всю ночь прокрутился, а наутро ушел на работу. Вечером ноги его отказывались идти домой, и он как-то незаметно для себя забрёл в пивную. Там нашлись люди, которые поняли, выслушали и дали совет. Домой Павел пришел за полночь и «навеселе». Валентина сразу закричала, чем разбудила Люсю. На него посыпались обвинения, она топала ногами, размахивала руками. Павел, не обращая на это внимание, разделся и лёг, отвернувшись к стене. Валентина покричала, поплакала, но делать нечего, и она начала успокаивать разбуженного ребёнка. Убаюкав дочь, сама легла на приготовленную, на полу постель. Лёнка наблюдала за всем происходящим, как сторонний наблюдатель. Встревать в отношения молодых у неё не было никакого желания. Она уяснила для себя одну народную мудрость: милые бранятся – только тешатся, стараясь придерживаться её всю жизнь. Так в ссоре прошла неделя. Павлик хотел уйти в общежитие, даже вещи собрал. Мирить их, приехала Ольга – сестра Павла, и Валентина сменила гнев на милость, когда Ольга сначала поговорила с Павлом, а потом с Валентиной. Валентине она дала женские советы и рассказала о маленьких хитростях, которыми можно пользоваться, чтобы задобрить Павла. Опять потекла в семье мирная жизнь. Валентина работала, Елена по утрам убрав свой усаток большую часть времени занималась с внучкой. Валентина частенько брала с собой в магазин дочку. Та прислонившись носиком к стеклянной витрине, рассматривала, что там такое лежит. Рассматривала рыбу, селёдку в рыбном отделе, разные бутылочки – в винном, конфеты и торты – в кондитерской, и всякую вкуснятину – в колбасном. Иногда Валентина покупала дочке кусок колбасы и та прямо в магазине съедала его. А однажды, Люся насмешила весь винный отдел. Валентина покупала для праздника в этом отделе лимонад, а Люся начала просить маму купить папе «чирчирчинку». Мужчина стоявший за Валентиной в очереди похвалил ребёнка, сказав: «Вот молодец парень, об отце печётся». Люся была одета в чёрную меховую шубу и шапку, штаны с начёсом и сложно было определить пол ребёнка. Валентина, засмеялась и сказала, что это дочь печётся о папе. Мужик ещё громче рассмеялся. А Люся всё ныла и канючила. Валентина четвертинку, естественно, не купила, а вечером всей семьёй смеялись..

Павел окончил техникум, и руководство техникума пригласили его работать в этот техникум мастером. Он с удовольствием согласился на эту работу. Теперь Павел уговаривал Валентину, поступать учится в техникум. Она долго сопротивлялась, но высмотрев в этом какую-то выгоду, согласилась. Хоть и с трудом, но экзамены сдала, и была зачислена на вечернее отделение. Теперь у неё была одна отговорка, когда Лёнка упрекала её в невнимании к дочери – учёба. Не то чтобы она с удовольствием училась, но на работе ей сказали, что если у неё появится образование, она может претендовать на более высокую зарплату и должность, и Валентина, предвкушая последствия, училась. Люсю решили устроить в детский сад на пятидневку. Павел по своим старым знакомствам в гостинице сумел получить путёвку в ведомственный гостиничный детский сад. И Люся пошла в детский сад. Первый день привёл девочку в восторг: как много детей, как много игрушек, как много внимания. Вечер вверг в непонимание. Почему нет бабушки и папы. Все детки улеглись в свои кроватки, няня выключила свет и закрыла дверь. Люсе казалось, что какие-то страшные чудища притаились за стеной и, при подходящем случае готовы выпрыгнуть, схватить ребёнка, который не спит. Полежала, побоялась, встала и пошла, гулять по детскому саду. Ни одна душа не встретилась ей на пути. Она шла, шла по тёмному коридору, и, вдруг, увидела освещённую комнату. В этой комнате сидел старичок с бородой и читал газету. Увидев девочку, старик снял очки и, посмотрев на ребёнка добрыми глазами, спросил: «Ты, что тут делаешь? Почему не спишь?» Люся, увидев в старике защитника, прошептала: «Дедушка, мне страшно, посиди со мной». Старик осмотрелся, проверил запор на двери, взял Люсю за руку и повёл её в спальню. Положил девочку в кроватку, взял стульчик, сел рядом и тихо начал рассказывать сказку. Дождавшись пока девочка уснёт, ушёл на свой пост. Утром Люся пыталась найти своего спасителя, но так и не нашла. А вечером всё повторилось. Так продолжалось до выходных. Люся узнала, что дедушку зовут Василием, так же как её деда. И теперь они с Дедом Васей стали настоящими друзьями. Когда в пятницу вечером за Люсей пришёл папа, она бросилась к нему, будто век не видела. Обняв его за шею, весь вечер провисела, не отрываясь. А в понедельник всю в слезах её опять оставили в детском саду. Строгая воспитательница объяснила Люсе, что гулять ночью по саду нельзя, и взрослых отвлекать от работы не нужно. Вот так дрожа от страха каждую ночь, Люся ждала выходных дней, потом плакала, расставаясь с папой на неделю. Незаметно пришла весна. И всё кругом изменилось, всё благоухало и распускалось. Ребятки выучили с воспитательницей стишок про то, как из почки вылезли листочки. Люся на прогулке изучала эти почки, листочки, серёжки. Её радовал запах весны, этот громкий весенний шум города, когда все звуки наполнены молодостью и надеждой, надеждой на всё новое и лучшее. Детишек водили гулять в ботанический сад. Природа в этом сказочном месте была прекрасна. Шелковистая трава, бело-голубые цветочки, нежные кусты сирени и жасмина, пенье птиц, и запах жасмино-сиреневой пены, развевался по всему этому необычному парку. Дети в сказочном парке становились послушными и нежными. Они неугомонной стайкой толпились вокруг воспитательницы, которая читала для них стихи о природе, а они, как завороженные слушали её. Что они понимали? Наверно в такие моменты они понимали не слова, а их Души сплетались с Духом Весны, наполняя всё Любовью. Иногда папа забирал девочку из детского сада, шёл гулять с ней по парку. Как Люся любила эти минуты. Парк этот – бывшая усадьба графа Шереметьева Останкино. Как же нравилось Люсе бродить по этим местам, она чувствовала себя маленькой барышней, которая гуляет по роскошному сказочному саду. Огромные пеньки от старых дубов, а вокруг трава с цветами белыми, голубыми и желтыми. От запаха весны, цветов вперемежку с дубовым запахом кружится голова, и хочется обнять весь Мир, и закричать: «Я всех люблю!» Взлететь и полететь над этим сказочным парком. Потом уже став взрослой, Люся вспоминала эти моменты жизни яркой вспышкой, и именно эти воспоминания наполняли её энергией. Часто в своих снах она видела этот полёт над прекрасным сказочным парком.

Мои истоки. Часть 2

Подняться наверх