Читать книгу Мои истоки. Часть 2 - Людмила Старшинова - Страница 6

Вот и осень. Она выдалась тёплая и красивая. Валентина старшая уже училась на последнем курсе техникума и получила большой отпуск, чтобы писать диплома. В это время она стала чаще уделять внимание дочери. Теперь она ходила с дочкой на прогулки, сама забирала её из детского сад, почти всё время проводила с Люсей. Папа приходил домой с работы и торопился к своим девочкам, так он называл их с мамой. Люся ощущала себя «на седьмом небе». Бабушка, папа и мама больше не ссорились. Иногда бабушка и папа домой приходили очень поздно, когда Люся уже спала. Только потом она узнала отчего это происходило. Всё раскрылось и стало понятно для Люси, куда пропадали её любимые люди. Оказалось, что Валентине на работе «дали» служебную отдельную квартиру в новом доме. Гуляя с бабушкой, Люся видела, как строятся новые пятиэтажные дома. Весь район преображался. Как-то незаметно исчезла деревушка около метро ВДНХ, а на её месте вырастало что-то непонятное. Это возводилось сооружение, которое в районе стали потом называть «Ракетой». Около строящихся новых домов пахло как-то особенно. Люся запомнила этот запах смолы, которая кипела в огромных бочках, подвешенных над кострами. Тогда Люся сказала бабушке: «Ба, так мы варили раков у деда Никишки». Елена улыбнулась., она знала ту историю. А вечером Люся рассказывала, как они ходили в новостройки и, как кипела смола. Больше месяца Павел с Еленой Дмитриевной приводили в порядок квартиру для того, чтобы, как можно быстрее переехать в эту квартиру семье. Когда Люся с мамой и папой пришли в их новый дом, то радости девочки не было предела, а этот запах нового дома с запахом смолы навсегда врезался в память. На эту смолу клеили паркет в квартирах, и он надолго сохранялся в квартирах. Люся бегала из кухни в комнату, из комнаты в ванную комнату, а главное, что никого кроме их семьи в квартире не было, и за эту беготню её никто не ругал. Квартиру обставили скромно, но всё равно сразу она стала для девочки родной. Люся дёргала маму вопросами: «А мы теперь всегда будем здесь жить? А бабушка будет жить с нами? А где её кровать?» Услыхав ответ, что бабушка с ними не поедет, Люся расстроилась. Она привыкла, что бабушка всегда – рядом, и это известие её немного огорчило. В новую квартиру переехали очень скоро. Бабушка жила недалеко, в нескольких кварталах от них, поэтому часто бывала у дочери в доме. Убирала квартиру и готовила кушать. Иногда брала к себе на ночь Люську. Казалось, что жизнь налаживается. Лёнка теперь жила одна в огромной комнате. Однако руководство жилищной конторы, в которой работала Лёнка, сочли это роскошью. Её обязали поменяться комнатами со своими соседями. Тем более, что к соседке тёте Рае вернулся её муж, и их стало четверо. Лёнка, чтобы не лишиться жилья согласилась. Отметили маленькое новоселье. Теперь она занимала меньшую комнату в квартире, но и эту комнатку она смогла превратить в уютное жильё, что нельзя было сказать о жилище её дочери. Валентина работала сменами по двенадцать часов, были и ночные смены, после которых, она, приходя домой, заваливалась спать. Любые разговоры матери об уюте в квартире дочь пресекала на корню. Она сразу начинала кричать: «Иди к себе, что хочешь, то и делай там». Крашеные стены были заляпаны грязными пальцами, пол вечно грязный, бельё не стиралось неделями. Смотрела, смотрела на это Лёнка, а потом закатывала рукава и начинала убираться в квартире дочери, забирала бельё и приносила уже выстиранное и выглаженное. Никак не хотела Валентина становиться хозяйкой. А Павел? Павел не обращал на грязь никакого внимания, ему было всё равно чисто у них дома или грязно. Главное для него были отношения и любовь. А он любил свою Валюшку. Отношения оставались хорошими, невзирая на грязь дома и не всегда свежий ужин. Готовила Валентина редко, зимой и осенью один раз на всю неделю, а весной и летом чаще, и это устраивало Павла. Не замечал он и того, когда готовила тёща. Он был непритязателен в быту. Люся питалась в детском саду. И Лёнка махнула на всё это рукой. Перестала помогать. Пусть живут, как хотят. А они и жили самостоятельно. Вечерами, когда Валентина работала, Павел приходил с друзьями, и они долго спорили на кухне. Люся не понимала их разговоров, поэтому не любила, когда к папе приходили друзья. В такие вечера, Люся забиралась под стол в комнате и тихо, чтобы никто не слышал, рассказывала сказки куклам. Часто она засыпала, не дождавшись, когда папа выпроводит гостей. После таких посиделок в доме неминуемо был скандал. Валентина кричала на мужа, что не следует приводить так часто в дом друзей, что друзья его ей не нравятся, и что разговоры с друзьями ей так же не нравятся. В такие минуты Люся по-щенячье заглядывала в глаза маме и задавала один и тот же вопрос: «Ты на меня злишься?» Получив ответ, что нет. Она расплывалась в улыбке и начинала щебетать. Люся не понимала, что маму это раздражает. Она окриком прерывала это и Люся испугавшись пряталась под стол. Павел, раньше не обращавший на это внимание, стал задумываться, почему жену всё раздражает. Он даже и представить не мог, что это – болезнь. Не догадывались об этом и Лёнка, да и сама Валентина не понимала этого. Все думали, что это – скверность характера Валентины. Валентина к врачам не ходила и думала, что это от усталости на работе, и от учёбы. Она думала, что выспится и всё пройдёт. А что пройдёт? Радоваться она не умела. Счастливой себя не чувствовала. Павлу, который мог развеселить любого, приходилось изощряться, чтобы развеселить свою «Царевну-Несмеяну». Он был, как и раньше, лёгок на подъем. В одночасье мог собраться и быть на другом конце города за считанное время. Валентину это со временем стало утомлять, и она чаще оставалась дома, когда Павел приглашал семью на прогулку. Павел собирал Люсю и отправлялся с ней бродить по улочкам старой Москвы. Часто папа приводил Люсю к одному и тому же дому, и говорил, что это дом его деда. Но никогда не рассказывал ни о чём. Просто стоял со слезами на глазах около дома и молчал. Иногда они ходили в музеи или в кино. Люся любила ходить с папой в Третьяковскую галерею, в Александровский сад, в Пушкинский музей. В Третьяковке, если ей нравилась какая нибудь картина, она могла целый час стоять и рассматривать её. А Павел не дёргал дочь и ждал, когда та отойдёт от картины. Особенно ей нравились картины про княжну Тараканову, боярыню Морозову, мишки Шишкина и все картины про природу. В Александровском саду они непременно покупали вкусные крендели. В Пушкинском музее Люся также рассматривала подолгу картины. Иногда они ездили в гости к тёте Оле, где Люся играла и веселилась со своими двоюродными сёстрами Надей и Мариной. Со старшей Надей у Люси складывались хорошие отношения, а вот Марину Люся не любила, за её капризы и вечно мокрый нос. Иногда Ольга приезжала с детьми в гости к Павлику, но Валентина не любила этих гостей, и их приезды к ним в гости сошли на нет. Зато в первое время жизни в отдельной квартире с удовольствием Валентина принимала своих родных, которые теперь непременно останавливались у них в доме. Не было такого месяца, когда к ним не приезжали гости из деревни. Только скоро Валентина начала ворчать, что устала от гостей и ей нужен отдых. Напротив, Павел всегда отличался гостеприимством, принимая гостей суетился, с удовольствием показывал интересные места в Москве, водил гостей по магазинам. Постоянной спутницей таких походов была и Люся. Так они привыкали к новой квартире и, вот, незаметно наступила зима. Зимой Павел с дочкой ходили кататься на санках с горы. С той горы, где когда-то чуть не погиб Виктор. Ту речку Копытовку недавно спрятали в трубы, и теперь катание стало безопасным. Место назвали Звёздный бульвар. Люся так любила это место, и каждые выходные тянула папу на горку. Мчишься на санках, и дух захватывает. Кругом дети и взрослые и все кричат, смеются, веселятся. По утрам там разносится запах сдобных булочек, это работает хлебозавод, расположенный в конце бульвара. После катания, накатав аппетит, придя домой, по телу разливается нега от тепла дома и горячего чая с булочками, купленными в ближайшей булочной. Всегда возвращение домой было счастьем, но однажды Люся с папой вернулись домой, а Павел обнаружил, что забыл дома ключи от квартиры. Они целый час звонили, стучали в дверь, но Валентина не открывала. Уже оттаяла ледяная корочка на одежде, уже Люся начала подмерзать, а Валентина всё не открывала дверь. Павел весь извёлся, но чтобы не испугать ребёнка старался не показывать своего волнения. Он вышел на улицу, оставив Люсю в подъезде, пометался по округе, оторвал заборчик, сделав лестницу, чтобы забраться по ней к открытой форточке. Тут же раздевшись, через форточку он смог влезть в квартиру. Каково же было его изумление, когда он увидел мирно спящую жену. Она не слышала ничего. Когда он влез и открыл из квартиры дверь, впустив дочь, растолкал жену, а она потянулась и с удивлением посмотрела на мужа. Когда он пытался объяснить, что они целый час звонили и стучали, Павел остался виноватым. Валентина сказала: «Не будешь забывать ключи». Таких случаев в жизни молодой семьи было много. Но Павел любил свою Валентину, любил свою Люсю и мирился со всем, загоняя глубоко в себя все недовольства жизнью. Он так же продолжал активно участвовать в жизни техникума, будучи мастером, принимал участие во всех мероприятиях. Играл с ребятами в футбол. Иногда шутки учащихся были не столь безвинны. Проходя через футбольное поле, Павел не мог пропустить одиноко лежащий футбольный мячик, ему непременно нужно было вдарить по нему, чтобы забить его в ворота. Ведь недаром ещё в детстве он будучи мальчишкой подавал мячи во время матча игрокам «Динамо». Так и в тот раз, он вмазал по мячу, а он остался лежать как вкопанный на месте. Оказалось, что шутники набили мяч песком, и положили его для Павла. Павел отделался сильным ушибом и долго хромал. Теперь на одной ноге у него было две раны. Одна из далёкого детства, когда он занимался прыжками с трамплина на Ленинских горах и неудачно приземлился, пролежав в больнице после операции по замене коленной чашечки два месяца. Павел не обиделся на шутников, спустив случившееся на тормозах. Часто учащиеся бывали у Павла дома. Иногда они вместе отмечали праздники. Неминуемо билась посуда и тогда Валентиной закатывался скандал. Но посиделки возобновлялись. Менялись группы, которые он курировал, вырастали и выпускались учащиеся, а Павлик оставался и начинал каждый раз всё сначала. Учащиеся любили своего мастера, а руководство ценило его. Павлу это всё нравилось, несмотря на небольшую зарплату. Только Валентину это не устраивало. Она постоянно напоминала ему, что неплохо бы было найти подработку, и что другие мужчины лучше обеспечивают свои семьи. Он мирился со всем, но разговоры на такие темы просто заводили его. После таких стычек он начинал философствовать на тему, что не всё измеряется деньгами, чем вызывал поток брани и злости, изливаемых на него женой. Эти ссоры расстраивали отношения в семье. Он мог простить невнимание к нему, он мог простить сухость в отношениях, он прощал грязь в доме и отсутствие ужина, но такие упрёки доводили его до бешенства. После таких разговоров ему нужно было расслабиться, а это значит утопить свои чувства в рюмке. И он пользовался этим старым способом залить горе. Валентина не делала выводов, и не понимала, почему Павел пришёл навеселе. А навеселе ли? Люся переживала, что папа задерживается с работы, часами могла стоять у окна в ожидании отца. Из их окна была видна остановка трамвая, на которую каждый день Павел приезжал с работы. Дочь мгновенно узнавала его, лишь только тот спускался с подножки трамвая. Она веселилась, шумела от радости. Валентину и это раздражало. Встречая мужа, ставила на стол еду и уходила читать книгу. Поужинав, весь вечер Павел посвящал дочке. А Валентина погружалась в чтение детектива или в разгадывание кроссворда. Павел с Люсей играли в шашки, в кубики, детское лото, рисовали, укладывали кукол спать, строили крепости, а иногда пели. Когда они начинали петь, к ним присоединялась Валентина. Не имея слуха, она любила спеть с родными песню, сбивая поющих нестройностью мелодии. Павлу это не нравилось. Имея абсолютный слух, это пение резало и раздражало, но он не показывал вида и продолжал выводить песню на нужную мелодию. Только Люся морщилась и делала маме замечания. И всё равно это было здорово. Было исключение, была одна песня, которую Люся могла слушать в исполнении мамы постоянно – «Орлёнок». Валентина пела её каждый раз по-разному, но Люся не обращала внимания на фальшь матери. Выучив слова песни и, прослушав её по радио, она уже сама часто напевала её. Пела Люся и популярную в то время песню, которая звучала из всех приёмников, самозабвенно выводя слова, смысл которых не понимала совершенно: «Крутится, вертится шарф голубой». Ей нравилась мелодия, и она как-то по-своему воспринимала слова этой песни. Она пела шар, вместо шарф, но этого никто не замечал. В детском саду Люсю называли Зыкиной, и если нужно было на празднике спеть песню, её непременно поручали Люсе. Уговаривать её не нужно было. Стихи она запоминала мгновенно, да и музыку тоже. Когда Павел привозил Люсю в гости к родителям, то и там её дразнили Зыкиной, за громкий голос и любовь к песням и стихам. Встав на табуретку они читали стихи друг перед другом: Надька, Маринка, Вовка и Люська. Люська – громче всех и не картавя. Любила сестра Павла Катя спеть вместе с Люсей. Голос у Кати был красивый и мощный. Ещё, буквально, перед началом войны Катя прослушивалась для поступления в хор имени Пятницкого, куда и была принята, но уехала с семьёй в эвакуацию. На этом её певческая карьера и закончилась, но не закончилась любовь к песне. Катя пела. Именно от тёти Кати Люся узнала множество песен и научилась правильно их петь. По-сути, она поставила девочке голос. Люся любила слушать, как папа и тётя Катя стройно выводят мотив песни, немного послушав, непременно вступала. Иногда они пели то, что обычно поют на богослужениях, и в эти моменты на Люсю спускалась Благодать. Она не зная слов, подпевала голосом. Как любила Люська такие вечера. Тогда вся большая семья подпевала зачинщикам. А Валентина не любила этого и старалась удалиться в такие минуты. Почему она не любила всего этого, было не понятно. В родном селе Лёнка часто собирала у себя посиделки, когда все пряли пряжу, вязали, рассказывали разные истории и… пели. Валентина участвовала во всех этих мероприятиях тогда. А теперь старалась уйти от этого. Когда Елена приезжала к родителям Павла в гости, то между ней и Ксенией разворачивалась дискуссия об истинности веры. Чья вера истинная, чьи обряды более правильные. Люся не понимала, чего делят взрослые и совсем не понимала, как это можно что-то делить, если Боженька один. Бабушки на вопросы Люси не отвечали. А папа? Папа думал так же как Люся. Эти вопросы стали возникать у Люси после первого осмысленного посещения храма и первой исповеди, на которую её водила Бабушка Ксения. Это было незабываемое событие. Когда Люся вошла в храм, она поняла, что находится в необыкновенном месте. Со всех стен и с потолка на неё смотрели глаза. Глаза эти, то надвигались, то поворачивались, по мере продвижения девочки по храму. Народ стоял толпой, и было ощущение, что каждый сам по себе, пока не запели хоры. В этот момент всё слилось в единое целое, и девочка поняла, что это – Действо. Ходили священники в красивых одеяниях, носили кадило, которое источало приятный запах. Читались молитвы и ещё что-то, чего Люся не понимала. Это продолжалось до момента, когда началась исповедь. Люди выстроились в очередь, и опять единство распалось. Когда подошла их с бабушкой очередь, бабушка подтолкнула Люсю к священнику. Люся не испугалась, потому что на неё смотрели добрейшие глаза старца. Он приобнял девочку, и гладя её по голове начал задавать ей вопросы. Один вопрос смутил Люсю. Он спросил: «Папа, мама ест тебя?» Люся засмеялась и ответила, что нет, и дальше честно отвечала ему. Ей было смешно, что дедушка задал такой странный вопрос, а потом пожалел её, когда получил ответ, погладив по голове произнёс непонятное слово «сиротинушка». Потом он положил ей на голову какую-то материю и запричитал, а потом отпустил её, перекрестив. Люся ждала бабушку и думала, думала и думала о заданном вопросе и… о том, что происходило. Потом они опять встали в очередь и, пройдя её, оказались рядом со священниками. Один из них угостил её из ложечки, чем-то вкусным, другой вытер губы, чем-то приятно пахнущим. Старушечка протянула странную металлическую чашечку с вкусно пахнущим чаем и дала в руку кусочек хлебушка. Люся выпила чай и съела хлеб. Потом бабушка повезла Люсю домой в Москву. В электричке какие-то непонятные мысли роились в её детской головке, на вопросы девочки Ксения не отвечала, считая её маленькой. Но на вопрос, что значит: «Папа, мама ест тебя» улыбнувшись, ответила, что он спросил, есть ли у тебя родители. Люся очень огорчилась, что сказала дедушке неправду и, теперь, Боженька накажет её и, она, возможно, умрёт. Но бабке об этом она не сказала. А потом вечером Люся не могла уснуть от страха. Ей представлялось, а что будет после того, когда её не будет, и в этот момент её уносило по спирали, куда-то в неизвестность, во тьму, которая пугала её. От этого страха она не дожидалась момента, что будет после того, когда спираль закончится, ей даже в голову не пришло, что это может произойти и, она сможет увидеть свет, открывала глаза и переходила в реальность. Но то всё накатывало и накатывало, пугая её. И она дрожала и боялась пока не засыпала. Рассказывать папе об увиденном она боялась. У бабушки Ксении она тоже боялась, что либо спросить. Ведь Ксения была очень строга со всеми, почему же Люся – исключение? Так и тряслась Люся каждый вечер, пока не забылось событие, которое ввергло её в этот страх. Валентина никогда не разговаривала с дочкой на такие темы, и ей было невдомёк, что её ребёнок чего-то боится. Промчался ещё один год. Валентина закончила техникум и её повысили на работе. Прибавилась зарплата. Она стала помягче. Лето запомнилось тем, что они ездили загорать на водохранилище. Рано утром поднимались и ехали на платформу, там садились в электричку и выходили на станции Левобережная. Шли по лесу к облюбованному месту, а там загорали и купались до самого вечера. Валентина купила швейную машинку и сшила себе и Люсе одинаковые сарафаны. Красивые крупные голубые розы расцвели на белом фоне. Только мама не разрешала надевать сарафан, когда сама красовалась в сарафане. Однажды она даже отлупила Люсю, когда та закатила скандал, и не хотела ничего другого надевать. Люсе так хотелось покрасоваться вместе с мамой красивым сарафаном. Ей так хотелось быть похожей на маму. В этот день все планы семьи были нарушены. Люську наказали. Потом всё улеглось и Люся поняла, что ходить в одинаковой одежде – правила дурного вкуса. Бабушка Лена долго пыталась объяснить ей это. Почти всё лето Люся провела у Ксении. Изредка приезжала Елена, реже мама с папой. Только две недели лета Павел провёл с Люсей. Они спали на сеновале. Он рассказывал ей сказки, а по утрам ходил на рыбалку. Но чаще рано утром уезжал с дедом и дядей Васей на покос. Потом привозили сено и всей семьёй сушили его везде. На полянках, заборах и даже на лавочках. Сметав стог, Павел уехал в Москву, а Люся заскучала. Она скучала по Москве, папе, маме и бабушке. Никому до неё не было дела, а она плакала спрятавшись за сараем. Хоть и тянулось лето, но и оно закончилось. Наступила осень и Люся вернулась в Москву. Радовалась встречи с девочками детского сада. Рассказывала им об облаках и цветочках, которые собирала в букеты. Рассказывала о походах за грибами и рыбалке. Осень набирала обороты. Вот и листья пожелтели. Около дома запахло дубом, и они с папой собирали жёлуди и разноцветные листья. Только наутро все они сворачивались трубочкой и Валентина, ворча, выбрасывала их в ведро.

В семье младшей Валентины произошли радостные изменения. Родился сыночек Алёшенька. После выписки из родильного дома Валентина пригласила своих близких родственников в гости. На приглашение откликнулась только Лёнка. Она поехала в гости с Люсей. В один из дней её не повели в детский сад, и днём они с бабушкой поехали в гости. Трамвай обогнул новое сооружение, недавно выросшее около метро ВДНХ. Это была Стелла, сверкающая металлическим блеском, которую венчала ракета высоко-высоко. Там же разбили сквер и разровняли огромную площадь. Они уже несколько раз с мамой и с бабушкой сходили погулять в этот сквер.

Осень в этом году задержалась и радовала теплом и буйством красок. Деревья стояли в пышных нарядах, а под ними расстилался красочный ковёр из опавших листьев. Люся с бабушкой брели по скверу, загребая ногами шуршащие листья, и весело болтали о том, как прекрасна осень со своими красивыми разноцветными листьями. Люся рассказала бабушке новый стишок, выученный в детском саду. А бабушка рассказывала Люсе о том, как в детстве со своей мамой любили гулять по полям и, она, Лёнка рассказывала своей маме, какие плывут облака, какими красками осень раскрасила деревья. И тут вдруг Люся спросила бабушку: «Ба, а, что она сама-то не видела, что ли?» Лёнка не ожидала такого вопроса, ведь она с детства воспринимала слепоту матери, как должное, и ей и в голову не приходило, что может быть иначе, и она о такой особенности своей маменьки внучке никогда не рассказывала. Пришлось рассказать ей о нелёгкой жизни прабабушки. Так за разговорами незаметно они подошли к месту назначения. Люся поняла, к кому в гости они приехали, и обрадовалась, тому, что сейчас их будут угощать пирогами и конфетами. Но её ждало разочарование. Валентина встретила их и набегу промолвила: «Раздевайтесь и проходите в комнату, а я сейчас». Из комнаты доносился плач ребёнка. Люся с Лёнкой вошли в комнату и увидели это Чудо. До этого Люся видела маленьких детей только, когда гуляла на улице. Ни у кого из их знакомых грудных детей не было, и когда Люся увидела маленького, то очень обрадовалась. Мальчик лежал в кроватке и плакал. Лёнка взяла его на руки, и он затих. Она села на диван, держа на руках мальчика. Люся подошла ближе и рассматривала малыша. Он был совсем маленький, чуть больше её куклы-голыша. Мальчик потянулся и открыл глазки. Они были у него большие, и Люсе показалось, что это самый красивый малыш на свете. В комнату вошла Валентина и стала готовить пелёнки, чтобы перепеленать малышку. Она забрала из рук тётки малыша и начала его пеленать. Люся, не моргая, наблюдала за происходящим, а тётя Валя ласково говорила: «Смотри, Люся, это твой братик Алёша». Алёша был очень маленький, и Люся понимала, что играть с ним ей не интересно. Они подарили подарок для новорожденного, немного посидели и уехали домой. Красота мальчика и нежность к нему затмили её грустные воспоминания, как когда-то тётя Валя выгнала их с папой с праздника, а она ехала с пьяным папой в валенках не на ту ногу и всю дорогу боялась, что их заберут в милицию. Это всё быстро забылось, как только Люся увидела это Чудо. Теперь у Люси есть ещё один братик, о котором она с гордостью рассказала девочкам в детском саду. Часто Люся просила бабушку и маму съездить в гости к тёте Вале, чтобы навестить Алёшу, но у бабушки и мамы всё время не было времени. Просила об этом и папу, но папа находил массу причин, чтобы не ехать.

Прожив почти год в новой квартире, и поняв, что вокруг спокойно, Валентина начала выпускать Люсю одну погулять около дома. Ей строго запрещалось уходить от подъезда, и она находила себе развлечения около дома. То прыгала через скакалку, то прыгала в классики, двигая ногой банку от ваксы, набитую песком, для веса, то играла с куклой сидя на скамейке. Иногда соседка со второго этажа тётя Ира выходила гулять со своим маленьким сыном. Этого мальчика звали, как и её нового братика Алёшей. Как нравился Люсе этот малыш. Он только что научился ходить и смешно топал. Люся подходила к мальчику, брала его за ручку и водила. Ей нравилось это занятие, а Ира не боясь, разрешала Люсе водить её сына. Алёшке нравилось, когда Люся, опускаясь перед ним на корточки, корчила рожицы. Он заливался громким смехом. А Люся любила, когда Алёшенька смеялся. Детей в доме было много, и они постепенно сдружились. Появились свои симпатии и антипатии. С кем-то дружили, с кем-то нет. Но Люся всегда была в центре внимания, без друзей никогда не оставалась. Она пыталась дружить со всеми, но не всегда это получалось. Когда её кто-то из детей уговаривал не дружить с кем-то, она всегда отвечала отказом. Она говорила, что этот мальчик или девочка ей ничего плохого не сделали, и она будет продолжать с ними дружить. И она дружила. Жители дома почти все были молодыми. Любили своих детей и пытались сделать всё, чтобы детям было весело и безопасно. Зимой родители насыпали огромную гору снега и заливали её. На этой горке дети проводили целый день, а вечерами с неё катались детишки постарше. Зима выдалась снежная и холодная. Однажды Павел собирался по своим делам и должен был отвести Люсю к Валентине на работу, но Люся капризничала. Павел торопится, а Люся капризничает, терпению приходит конец, и Павел выхватил ремень и начал наносить Люсе удар, за ударом. Это потом он понял, что не прав, но что руководило им в тот момент… Зима, куча одежки. Шубка немного маловата и туго застёгивается на верхнюю пуговицу. Повязан платок с узлом на шее. Одета меховая шапка. Узел давит на горло, Люсе трудно дышать, она, задыхаясь просила отца ослабить узел, потому что у неё самой не получается. Для этого нужно проделать массу движений, а время бежит, Павел спешит, и делать этого не желает, потом он постепенно переходит на крик, а Люськины слёзы приводят его в бешенство… Он и поднял на дочь руку, отлупив её. Всю дорогу до работы Валентины Люська рыдает. Вот и пришли к Валентине на работу. Люська с заплаканным лицом и распухшими губами. Швырнув Люсю Валентине, Павел убежал. Он бежит опаздывая, но убегает он от своего поступка, ему жалко дочь, но кредо воспитателя преобладает и захлёстывает. А Валентина? Она не прижала, не пожалела дочь, она сразу начала на Люсю кричать. Потом просто оставила её посередине котельного зала и ушла. Люся забилась в уголок котельной, где буйно в деревянных кадках росли розы и традесканции, а в аквариуме плавали рыбки. Эта обстановка немного успокоила девочку. Добрая тётя Аня принесла яблоко и чай. Вечером пришла бабушка, и забрала Люсю к себе на ночь. Утром, когда Валентина пришла за дочерью, Лёнка ругала Валентину за жестокость. Люся рассказала бабушке обо всём, что случилось. Валентина кричала на мать, что они сами разберутся, а девочку баловать нельзя. Елена Дмитриевна ответила: «Баловать нельзя, но избивать… ни за что… тоже. Посмотри на её губы. Что ты скажешь в детском саду?» Покричав, друг на дружку разошлись. Валентина увела дочь домой. Павел вечером пришёл с подарком, он принёс красивую книгу «Приключения Пиноккио». Люся, увидев отца с книгой, бросилась к нему в объятия, и их скандал был забыт. Весь вечер они читали книгу и рассматривали красивые картинки. Такая красивая книга появилась у Люси впервые. Она часами могла рассматривать картинки и даже пыталась перерисовать очаровательную Мальвину. Она с гордостью показывала книжку друзьям и гостям. Снова по выходным они с папой ходили кататься на горку. Там она встречала всех своих друзей из дома и детского сада. Они катались с горки паровозиком. Однажды Павел пустил её санки с горы там, где был трамплин. Санки подпрыгнули на трамплине и с грохотом опустились на горку, а Люся подпрыгнув вместе с санками, больно ударилась попой об санки. Ей было больно дышать и каждый вздох сопровождался болью. Но она об этом никому не рассказала. Испугалась, что папа с мамой вновь поссорятся. Целый месяц она терпела эти неудобства, а потом всё прошло, и она об этом забыла. Только изредка, боль возвращалась, когда Люся нервничала или плакала у неё перехватывало дыхание. Закончилась зима. Медленно весна вступала в свои права.

Весной взрослые соорудили около подъезда стол, а вокруг стола лавочки. Вечером мужики садились играть в домино, зато весь день это сооружение было облеплено детворой. Отдыхали на этих лавочках и мамы с малышами. Семья Люси жила на первом этаже. Павел решил украсить участок земли под окнами своей квартиры. В техникум привезли саженцы и он принёс саженцы сирени и жасмина, которые они вместе с Люсей посадили под окном. Ещё они разбили клумбу, на которой Валентина посадила свои любимые цветы. А ещё Павлик прикрепил на подоконниках ящики, и Валентина каждую весну высаживала в них разноцветные петунии, голубые незабудки и анютины глазки. Понемногу Валентина стала приучаться вести хозяйство и даже иногда прибиралась в комнате. Однажды, когда Валентина работала в дневную смену, а Павел, оставив Люсю одну, умчался за чем-то на работу, Люся привела в гости девочек. Девочки, увидев грязный пол, предложили его помыть. Как могли вымыть пол пятилетние дети? Понятно. Когда Валентина пришла вечером домой, Люся с гордостью сообщила про вымытый пол, а мать увидела весь в разводах пол, выпорола Люсю ремнём. Люся рыдала и не понимала за что. Она честно хотела помочь маме, а та не поняв её порыва, просто отлупила её. Люся рыдала и задыхалась, но Валентина не обратила на это никакого внимания. Потом Люся слышала разговор мамы, папы и бабушки, которые ругали её маму за необдуманный поступок, который может отбить всю охоту ребёнка помогать. Но Люся быстро забыла о случившемся и с удовольствием помогала, как могла. Она мыла посуду, а брызги летели по всей кухне. Она варила куклам суп и жарила морковку с луком, а масло брызгами разлеталось по кухне, потом она, конечно, получала обязательный шлепок, но познания свои в кулинарии не прекращала. Она потихоньку сама научилась читать вывески на магазинах, потом заголовки в газетах. Она пыталась писать поздравительные открытки. Написала Люся поздравительную открытку для брата Вовки, пропустив все гласные буквы. Папа с мамой долго смеялись, прочитав её, но Люся не унывала, она рвалась к знаниям. Летом, когда приезжали гости, то всей семьёй они непременно ходили на ВДНХ – выставку достижения народного хозяйства. Там у Люси были свои любимые места и павильоны. Она любила павильон «Космос», где всё было необычным, интересным и манящим в дальние дали Вселенной. «Юные техники» и «Юные натуралисты», где много было удивительного и познавательного, «Цветоводство», с огромным зимним садом, где росли пальмы с бананами и круглый год спели ананасы. Ей нравилось ходить по ярмарке и канючить у бабушки очередного пупсика в коляске с одёжкой. Ей нравилось, пройдя через всю выставку, выйти в Ботанический сад и наслаждаться буйным цветением клумб и кустарников. Но основная масса гостей этого не любила. Им нравились выставки собак, мини зоопарк, аттракционы и прочие развлечения. Люся любила кафе мороженное, где мороженое приносили в металлических вазочках, и оно было в виде шариков. Такое вкусное мороженное было только там. А как приятно было опустить три копейки и, не дождавшись пока автомат, нальёт газировку, вытянуть стакан, налить ещё порцию сиропа, а потом наслаждаться сладкой водичкой. Любила постоять и послушать очередной концерт около зелёного театра. Артисты пели так громко, что было слышно на всю округу. Эти походы на выставку Люся ждала. Она любила, когда бабушка иногда в будни не водила её в детский сад, а отправлялась с ней и подругами на выставку. Люся любила эти походы. Бабушка всегда баловала внучку и обязательно что-то да покупала ей. Люся подросла и теперь по воскресениям папа утром водил её на детские сеансы в новый только что построенный кинотеатр «Космос». Мама, как всегда занималась домашними делами и в кино с ними не ходила. А бабушка иногда присоединялась и с удовольствием смотрела мультики и детские фильмы. Когда Люся выходила гулять во двор, она, непременно, рассказывала ребятам о новом увиденном фильме, и они все дружно смеялись. Не всем детям так везло и их редко куда нибудь выводили родители. Однажды они с бабушкой и мамой пошли в кинотеатр Космос, но не кино смотреть, а простояли целый час в буфете кинотеатра за воблой. Вобла – это сушеная рыба. Люся впервые ела такую вкусную рыбу. Да она пробовала рыбу, которую сушил дед Никишка, но она была не такая вкусная. Тогда они купили целый мешок, и еле дотащили его до дома. Ели её почти полгода. Бабушка часто гуляла с Люсей и в своём дворе. И там у Люси были подруги. Она дружила с Галей из соседнего подъезда. Галя не ходила в детский сад, с ней сидела её бабушка. Они играли с Галей и девочками в магазин. Набрав «самолётиков» с деревьев, нарвав цветков и стебельков одуванчиков, превращали это в разные овощи и фрукты. Весело отвешивали товар на весах, сделанных из кусочка кирпича и досточки, а гири из камешков. Расплачивались фантиками от конфет. Весело было и дружно. Часто с Галей они делали секретики. Они закапывали в землю около забора котельной секретики так чтобы никто не видел места. Огорчались, когда находили их вскрытыми и разрушенными. Это делали мальчишки. Они подглядывали за девочками и когда те уходили вскрывали секретики. А как девочки старались сделать секретики красивыми. Искали разноцветные стёклышки, копили красивые фантики и украшали это всё цветами. Получалось очень красиво. тщательно всё уложенное прикрывалось стёклышком и закапывалось. Научила Люся делать секретики и магазин девочек в своём новом дворе. Часами они играли во всё это. А потом прыгали в классики и прыгалки.

Однажды выйдя на улицу, Люся встретила тётю Иру, которая была одета во всё чёрное. Люся спросила её о том, когда они с Алёшей выйдут гулять, а тётя Ира заплакала и ответила, что Алёши больше нет, и он никогда не выйдет уже гулять. Люся поняла, что случилось что-то очень страшное и ей вспомнились события, которые произошли совсем недавно. Они с бабушкой ходили на кладбище прибираться на могилке у мамы тёти Вали. Этот поход произвёл на Люсю сильное впечатление. Она впервые осознанно поняла, что существует смерть, и умирают не только старые, но и совсем молодые люди. Рядом с могилой бабушки Гали, Люся увидела могилку совсем маленькой девочки, ровесницы Люси, которую звали, как и её – Людмила. Она не стала задавать вопросов бабушке, но это твёрдо врезалось в её детскую память. Через несколько дней после их похода с бабушкой, когда та отпустила её одну погулять во двор своего дома, Люся нарвала букетики цветов и отправилась на кладбище. Она быстро отыскала могилы и положила на них свои скромные букетики городских цветов. Потом постояла, поразмышляла, задержалась около старинного склепа, думая о вечности и не думая, что если заметят её отсутствие, то ей влетит. Она что есть мочи бежала обратно во двор, осознав, что влетит, но в тот день судьба была благодушна к ней. События того дня промчались мгновенно, и теперь, когда тётя Ира рассказала о своём Алёше, мир наполнился болью. Она не могла понять почему, ведь Алёшенька был такой славный и красивый мальчик, а теперь его нет. Значит когда-нибудь и Люси не станет. А вечером она опять дрожала от страха и ей опять представлялась эта чёрная бездна небытия. Папа в этот вечер уехал к бабушке Ксене, а мама не обратила внимания, что Люся вся дрожит и не спит. Утром у девочки поднялась температура, а пришедший врач не смог определить от чего это произошло. Люся проболела целых две недели, и всё это время она не вставала с постели. Когда она впадала в забытьё, ей казалось, что она огромный красный шар, который раздувается. Ей казалось, что она огромная, и своими размерами достаёт до звёзд. Она ощущала себя чем-то, но не человеком. Это продолжалось долго, а потом вдруг она становилась очень маленькой, и тогда начинала плакать. Кушать она не могла, и очень похудела. Её постоянно тошнило, а когда они с мамой сдали анализы, то ей сказали, что у неё нашли глистов. Глисты. Но всё же болезнь скрутившая девочку, наверно, была другой. Люся испугалась, а ещё больше она боялась горькой жидкости, которой постоянно поила её мама. Мама пугала и рассказывала, что если она не будет пить этот настой, то глисты не умрут и проколют ей печень, и тогда она умрёт. Люся начинала рыдать. Мама чистила ей белые вкусные тыквенные семечки и говорила, что их тоже нужно кушать, чтобы умерли все глисты. Она говорила, что тогда может быть, не придётся пить этот горький отвар. Но всё равно утром опять поила её отваром. А потом Люсю положили в больницу. В палате лежали ещё три девочки, которые были чуть старше Люси. Они весело болтали, играли в игру, которая лежала на столике, и Люсю встретили приветливо. Потом одна из них стала рассказывать, какие процедуры ждут Люсю. Девочка смаковала свой рассказ, чем напугала её. И тут Люська заплакала. На рёв Люси пришла медицинская сестра и ласковым голосом успокоила её. На вопросы девочки, она ответила, что всё не так страшно и ушла. А Люся легла на кровать и отвернулась к стене. Так немного полежав, она провалилась в сон, а когда проснулась, был уже вечер. Пришла нянечка и принесла ужин. На ужин были морковные котлеты со сметаной, которые Люся не любила, а когда в детском саду их приносили на ужин, она, не притрагиваясь, относила всё на мойку. Но здесь так не получилось, нянька заставила эти котлеты съесть и сидела около Люси до тех пор, пока Люся не положила последний кусочек в рот. А потом… Все эти котлеты оказались на полу. Нянька испугалась и кинулась к врачу, а потом Люся слышала, как врач ругал няньку. Утром были процедуры, о которых Люся всю жизнь вспоминала с ужасом. Её заставили глотать огромный резиновый шланг, а потом у неё болело горло и живот, и она от этого плакала. Утром следующего дня пришла бабушка. Она принесла апельсины и куколку пупсика, который лежал в красивой колясочке. Люся просилась домой, плакала и подарки её не радовали. Бабушка плакала вместе с Люсей и уговаривала, что нужно полежать ещё немного, а потом поедем в гости к деду Никишке. Люся ныла и просилась домой, но пришла медсестра и увела бабушку. Люся рыдала до вечера. Днём следующего дня пришёл папа, и оказалось, что Люсю выписывают и, когда будет готова выписка, они могут уйти домой. А дома была мама, которая пришла с работы и обрадовалась, что Люсю выписали. Она поцеловала дочку и продолжила готовить ужин. Люся пошла играть в комнату и, вдруг, услышала разговор папы с мамой. Папа говорил, что зря они мучили ребёнка, ведь не нашли ничего. Врач сказал, что возможно эти глисты растворились от лекарств, которые пила Люся. Такое бывает. Счастья Люси не было конца. Она была здорова и впереди лето, а ещё они с бабушкой скоро уедут отдыхать. И этот день пришёл. Но на вокзале произошёл страшный случай. Билеты купили только в общий вагон без указания мест. Ехать нужно было ночью. Чтобы уложить ребёнка спать требовалось занять удобное место, а для этого вовремя войти в вагон. Поезд подавали медленно, и Лёнка держась за ручку вагона, тихо шла за вагоном, держа Люсю за руку. В какой-то момент Люся поняла, что ей неудобно держать бабушку, и она выпустила её руку из своей. И только потом увидела, как её бабушка проскользнула в щель между поездом и платформой прямо под движущийся поезд. Люся закричала, что было сил, но всё без результата, её никто не слышал. Родители были далеко, а народ напирал со всех сторон. Поезд продолжал двигаться. Там под поездом была её бабушка. Никто не обратил внимания на кричащего ребёнка. Все старались быстрее попасть в вагон. Люся кричала до хрипоты, пока к ней не подбежал папа. К этому времени у неё пропал голос, и она жестами пыталась показать, что произошло. А когда Павлик понял и увидел между рельсами тёщу, то, оттолкнув проводницу, влетел в вагон и сорвал стоп кран. Проводница орала на него, а он пытался рассказать о случившемся. Люся вся тряслась от страха за бабушку. Но всё обошлось. Когда Лёнка почувствовала, что оказалась между вагоном и платформой, и летит под поезд, в голове у неё не укладывалась, как это она с такими большими габаритами могла провалиться. Время сжалось и одновременно растянулось, именно так ощутила эту субстанцию Лёнка. Очутившись под поездом, она сумела моментально сгруппироваться и распластаться. Это и спасло ей жизнь. Она «отделалась» испугом и синяками. Отправление поезда задержали и составили акт. Лёнку вытащили из под поезда с другой стороны. Открыли противоположную дверь и впустили её в вагон. Чувствуя свою вину, проводница устроила Лёнку с Люсей с удобствами. Так с комфортом они доехали до места назначения. А там уже целый месяц Лёнка «зализывала» свои раны. Когда они ходили на почту и звонили в Москву на работу маме, то Люся во всех красках описывала цвета синяков бабушки. Потом они часто смеялись над этим происшествием, чуть не ставшим трагедией. В этот раз Люся с Лёнкой отдохнули на славу. У каждой были свои развлечения. Люся в сопровождении Тани и Володи все дни пропадала на речке. Просыпаясь утром, её непременно ждала полная кружка ароматной, крупной, спелой, сладкой вишни, которую почему-то называли «шпанкой». Эту вишню собирал для Люси Володя, который очень любил свою маленькую племяшку, и делал всё, чтобы порадовать её. Володя с Таней водили Люсю на речку и брали с собой детей своих двоюродных сестёр по линии матери. Такой большой компанией им было очень весело, и они не замечали, как быстро бежит время. Лёжа на горячем песке, они спорили о том, на что похожи облака. Пели песни, читали стихи, строили замки из мокрого песка. Потом, набрав полевых цветов, возвращались к обеду домой. Иногда взяв с собой нехитрую еду, возвращались только вечером. Реже, вооружившись банками и удочками, ловили щурят, а потом, посолив, сушили их дома развесив на верёвке за печкой. Вкусная получалась солёная рыбка, но вобла была вкуснее. В выходные они всей компанией ходили в клуб смотреть кино, а иногда на концерты, которые устраивали местные цыгане. Цыгане жили в селе обособленно целой улицей. Их дети вечно грязные и голодные знали закон, установленный в селе администрацией колхоза, плясать, петь и попрошайничать только на своей улице. Если они появлялись на улицах села, независимо от времени суток, и занимались своим извечным искусством, их забирали в милицию. Все привыкли к этому и поэтому в селе был всегда порядок. Сельские дети часто бегали на Цыганку поглазеть на пляски. Они давали цыганятам за пляски конфеты и печенье. Люся не любила такие походы и часто оставалась дома с бабушкой. Не любила и боялась она цыган. Но однажды маленькая черноглазая девочка привлекла внимание Люси и погадала ей на будущее. Погадала, и Люся забыла об этом до поры. Лёнка весь отпуск помогала брату и его жене по хозяйству дома да в огороде. Татьяна с удовольствием помогала тётке. У них были очень тёплые отношения. Лёнка любила Татьяну, и Татьяна любила Лёнку. Однажды вечером Люся стала свидетелем непонятного для неё происшествия. Её бабушки Лена и Галя ушли куда-то вечером. Валера гулял с друзьями. А Володя ушёл в ночь с мальчишками на дальнюю рыбалку. С ней осталась только Таня. Они сидели, и Таня учила Люсю вязать из пуховых ниток зубцы для платка. Они спорили. Люся нервничала, что у неё ничего не получается. Татьяна злилась, что Люся неумеха. Она показывала, как ловко у неё получается. Спицы мелькали в руках, как заведённые, а Таня даже не смотрела на вязку. Вдруг стукнула калитка, и в дом вместе с женщинами ворвался смех. Лёнка с Ганой хохотали, держась за животы. Они наперебой рассказывали друг другу о случившемся. Волосы их были растрёпаны, а одежда перекошена. Такими неопрятными их никто никогда не видел. Люся мало поняла, что произошло, только спустя годы всё сложилось в стройную картину. А произошло, вот, что. Любая любящая женщина в силах определить, что в отношениях с её любимым мужчиной наметился разлад. Вот об этом и поведала Гана Лёнке. Они решили проверить, почему Никифор начал задерживаться на работе и холодно относиться к семье и жене. Конечно, слухи в селе распространяются молниеносно. И этот факт так же вылился в сплетни. Но не увидел, значит, нет ничего. Лёнка с Ганой решили проследить за Никифором. Однажды вечером они и направились к месту предполагаемой встречи. Залегли в соседний стог, прихватив с собой дубины и полевой бинокль, который Никифор привёз с войны. Они наблюдали в бинокль за парочкой влюблённых, которая появилась на горизонте. Кровь прилила к вискам Ганы, когда она узнала своего Никифора. Он нежно обнимал за талию молодую женщину. Такого Гана стерпеть не могла. Выхватив у Лёнки дубину, она с двумя дубинами помчалась навстречу изменщику. А он не обратил внимание на то, что кто-то несётся навстречу, пытался поцеловать подругу. Но не тут-то было. Удары обрушились на парочку. Лёнка старалась протиснуться между братом и Ганой, чтобы оттеснить её от Никифора. Удары сыпались, невзирая на место попадания. Она кричала и била дубинами наотмашь. Попало и женщине, и Никифору, и Лёнке. Лёнка оттеснила брата, и удары теперь адресовались только разлучнице. Никифор, придя в себя, пытался растащить дерущихся женщин. Но в этот момент Лёнка вошла во вкус, она трепала за копну волос женщину, которая покусилась на покой семьи брата. Что в этот момент ею руководило? В глазах всплывали все обиды, и она теперь видела перед собой образ первой жены брата Аксютки, которая испоганила всю её жизнь. Никифор последним усилием раскидал в разные стороны женщин, схватил в охапку жену и сестру, не выпускал их до тех пор, пока любовница не скрылась из виду. Отпустив женщин, он грохнул дубинами оземь, ушёл в ночь. Домой он пришёл под утро, но полюбовницу бросил. Случай этот больше в семье не обсуждался. В селе в это лето Люся впервые увидела, как целуются влюбленные. Однажды ночью ей потребовалось выйти. Бабушку будить она не стала, и сама одна вышла во двор. Сделав свои дела, её привлек девичий смех. Она пошла на звук и увидела, как Валера обнимает и целует Светочку. Люся смущаясь, пошла, спать, а утром обо всём рассказала бабушке, а та сказала, что это хорошо, что у них Любовь, ведь они молодые и влюблены. Люся сразу поняла, о чём говорит бабушка, и, не моргая, сказала: «Они пройдут через испытания и будут счастливы». Лёнка с интересом посмотрела на внучку, улыбнулась и сказала: «Посмотрим». А потом Люся видела, как Валера у забора целовался с другой девушкой Галочкой. Галочка нравилась Люсе больше, чем Светочка. Она и об этом рассказала бабушке. Лёнка улыбнулась и про себя пошептала: «Вот, кобель», а Люсе она попыталась объяснить, что молодые парни иногда бывают, непостоянны в своих влюблённостях. Люся посмотрела на бабушку и произнесла: «Нет, бабушка, Галочка… она очень красивая и славная, но Валера её не любит, и вместе они никогда не будут». Лёнка улыбнулась.

Как-то раз Лёнка с Люсей пошли поливать огород. Люся прихватила с собой пупсика. На краю колодца она играла с пупсом, изображая, как он ходит, и вдруг, пупс выскользнул у неё из рук, и упал в колодец. Люся расстроилась, но ей на помощь пришел Валера. Невзирая на протест тётки, он разделся до плавок, и полез в колодец, за куклой. За кого Люся больше переживала, она сказать не могла. Ей жалко было пупсика, и она боялась за Валеру. А он бесстрашно и ловко опускался в колодец. Очень быстро достиг воды и ухватил куклу, которая плавала на поверхности воды. Дорога вверх заняла больше времени и была не так безопасна. Несколько раз ноги соскальзывали и Валера, ухватившись за верёвку, из последних сил удерживался, чтобы не свалиться в колодец. Тётка ругала его за безрассудство, когда он вылез из колодца. А Люся? Она была горда и рада одновременно. Весь вечер она верещала, как Валера спас её пупсика. Никифор, конечно, показал Валере кулак за безответственность в опасной ситуации и рассказал, что могло случиться. Но Люся этого не слышала. Валера в её глазах был героем.