Читать книгу Аня из Зелёных Мезонинов. Аня из Авонлеи - Люси Мод Монтгомери, Kate Harper - Страница 11

В тот вечер Марилла ничего не сказала Мэтью о случившемся, но на следующее утро пришлось объяснить, почему Ани нет за завтраком.

– Неплохо, что Рейчел Линд осадили. Надоедливая старая сплетница! – сказал Мэтью.

– Мэтью, ты меня удивляешь! Поведение Ани было отвратительным. По-твоему, она не заслуживает наказания?

– Ну… наверное, ее надо немножко наказать, – отвечал Мэтью смущенно. – Но не будь слишком сурова. Ты ведь дашь ей поесть?

– Когда это я голодом принуждала людей к хорошему поведению? – спросила Марилла возмущенно. – Я отнесу еду ей наверх. Но она останется там, пока не согласится извиниться перед миссис Линд.

Завтрак, обед и ужин прошли в молчании, так как Ани по-прежнему не было за столом. Каждый раз после еды Марилла относила в мезонин полный поднос кушаний и потом приносила его обратно почти в том же виде. Вечером Мэтью с беспокойством присмотрелся к содержимому последнего принесенного сверху подноса. Неужели Аня целый день ничего не ела?

Как только Марилла пошла за коровами на дальнее пастбище, Мэтью незаметно проскользнул в дом и поднялся по лестнице в мезонин.

Аня сидела на стуле у окна, печально глядя в сад. Она казалась такой маленькой и несчастной, что у Мэтью дрогнуло сердце. Он бесшумно прикрыл за собой дверь и на цыпочках подошел к ней.

– Как ты тут, Аня? – прошептал он, словно боясь, что их подслушивают.

– Неплохо. – Аня с трудом улыбнулась. – Я много воображаю, и это помогает приятнее проводить время. Конечно, мне довольно одиноко. Но ничего, я скоро привыкну.

Она опять улыбнулась, храбро глядя в будущее – на долгие годы предстоящего ей одиночного заключения.

– Послушай, Аня, может, лучше поскорее покончить с этим? – прошептал Мэтью. – Марилла – ужасно упрямая женщина. Сделай, как она хочет. Загладь это, так сказать… Попроси прощения, и все будет позади.

– Пожалуй, я могу это сделать ради вас, – сказала Аня задумчиво. – Ведь теперь мне в самом деле стыдно, что я так вела себя. Я ужасно злилась и вчера, и всю ночь. Я трижды просыпалась и каждый раз была просто в бешенстве. А сегодня утром мне стало стыдно. Но казалось унизительным пойти и сказать об этом миссис Линд, так что я предпочла остаться взаперти на всю жизнь. Но… если вы хотите…

– Конечно хочу. Там внизу ужасно одиноко без тебя. Сходи и извинись… будь умницей.

– Хорошо, – согласилась Аня. – Я скажу Марилле, как только она придет, что раскаялась.

– Правильно. Только не говори ей, что я к тебе приходил. Я обещал не вмешиваться. – И Мэтью исчез за дверью, испуганный собственным успехом.

Вернувшаяся в дом Марилла была приятно удивлена, услышав жалобный голосок, звавший сверху через перила лестницы:

– Марилла!

– Ну, что такое? – спросила она, входя в переднюю.

– Мне стыдно, что я говорила грубости, и я согласна пойти и сказать это миссис Линд.

– Очень хорошо, – отвечала Марилла, ничем не выдав своего облегчения. Перед этим она уже с беспокойством думала о том, что же ей делать, если Аня не захочет уступить.

И вот после вечерней дойки Марилла и Аня отправились вместе к миссис Линд, первая – с поднятой головой и торжествующая, вторая – сгорбившаяся и подавленная. Но на полпути Анина подавленность исчезла, словно по волшебству. Она вскинула голову и легко шагала вперед, устремив глаза на закатное небо.

– О чем ты думаешь, Аня? – спросила недовольная этой переменой Марилла.

– О том, что я должна сказать миссис Линд, – отвечала Аня мечтательно.

Аня оставалась радостной и сияющей, пока они не предстали перед миссис Линд, сидевшей с вязаньем у окна своей кухни. Тогда радость исчезла, и во всех чертах Ани явилось унылое раскаяние. Прежде чем кто-либо успел сказать хоть слово, Аня упала на колени перед изумленной миссис Линд и с мольбой протянула к ней руки.

– Миссис Линд, я никогда не смогу выразить все мое огорчение… даже если воспользуюсь всеми словами словаря, – сказала она с дрожью в голосе. – Вы должны просто это вообразить. Было отвратительно с моей стороны – поддаться гневу из-за того, что вы сказали мне правду. Да, у меня рыжие волосы, и я веснушчатая, тощая и некрасивая. То, что я сказала вам, тоже было правдой, но мне не следовало этого говорить. Миссис Линд, прошу вас, пожалуйста, простите меня! Если вы не простите, это будет трагедия всей моей жизни. Ведь вы не хотите быть причиной трагедии всей жизни бедной маленькой сироты, даже если у нее ужасный характер? Прошу вас, скажите, что вы прощаете меня, миссис Линд.

Аня сложила руки, склонила голову и ждала приговора.

Ни у Мариллы, ни у миссис Линд не было никаких сомнений в ее искренности. Но первая из них с ужасом поняла, что Аня наслаждалась полнотой своего смирения, превратив наказание в настоящее удовольствие.

Но миссис Линд поняла только, что Аня принесла извинения по всем правилам, и чувство обиды исчезло в ее добром сердце.

– Ну, ну, встань, детка, – сказала она ласково. – Конечно я тебя прощаю. Я, наверное, сказала тогда кое-что лишнее. Но уж такая я откровенная, все прямо говорю. Ты не принимай это близко к сердцу. Волосы у тебя в самом деле ужасно рыжие, но я знала одну девочку, и волосы у нее в детстве были точно такие, как у тебя, но когда она выросла, они потемнели и стали красивого каштанового цвета. Я совсем не удивлюсь, если и твои потемнеют.

– Вы дарите мне надежду, миссис Линд! – Аня глубоко вздохнула, поднимаясь с колен. – А теперь можно мне пойти в сад и посидеть на скамейке, пока вы с Мариллой будете разговаривать? Там гораздо больше простора для воображения.

– Конечно, беги, детка. Можешь нарвать себе белых лилий; они растут в уголке возле скамьи.

Когда дверь за Аней закрылась, миссис Линд поднялась, чтобы зажечь лампу.

– Необычная девчушка, но есть в ней что-то привлекательное. Я не удивляюсь теперь, что вы с Мэтью взяли ее, и не боюсь за вас. Конечно, у нее странная манера выражаться. Но это пройдет, когда она поживет с цивилизованными людьми. И характер у нее несдержанный. Но в этом есть хорошая сторона. Вспыхнет да и остынет, но не будет хитрить и обманывать. А вообще, Марилла, она, похоже, мне нравится.

Когда Марилла направилась домой, Аня выбежала из душистых сумерек сада с охапкой белых цветов в руках.

– Я хорошо извинилась, правда? – спросила она с гордостью. – Я подумала, что раз уж мне придется это сделать, то нужно сделать как следует.

– Ты сделала все как следует, – согласилась Марилла, с ужасом чувствуя, что при воспоминании об этом извинении ей хочется рассмеяться.