Читать книгу Аня из Зелёных Мезонинов. Аня из Авонлеи - Люси Мод Монтгомери, Kate Harper - Страница 19

На первый взгляд может показаться невероятным, что решение премьер-министра Канады посетить остров Принца Эдуарда могло повлиять на судьбу маленькой Ани Ширли из Зеленых Мезонинов. Но случилось именно так.

Было это в январе. Большинство жителей Авонлеи принадлежало к числу политических сторонников премьера, и поэтому почти все отправились на огромный митинг в Шарлоттаун, за тридцать миль от Авонлеи. Миссис Рейчел Линд, хоть и принадлежала к противникам премьера, живо интересовалась политикой и считала, что ни один митинг не может обойтись без нее. А потому она тоже поехала в город и пригласила с собой Мариллу Касберт. Марилла, рассудив, что это, вероятно, единственный шанс для нее увидеть настоящего живого премьера, с радостью согласилась.

В отсутствие Мариллы Аня и Мэтью вдвоем хозяйствовали в уютной кухне Зеленых Мезонинов. В камине пылал огонь, а на оконных стеклах сверкали морозные узоры. Мэтью, сидя на диване, клевал носом над газетой. Аня с мрачной решимостью учила уроки за столом, порой бросая печальные взгляды на полку под часами, где лежала новая книжка, которую дала ей почитать Джейн Эндрюс. Но приняться за чтение означало согласиться на завтрашний триумф Гилберта Блайта. Аня повернулась спиной к полке и постаралась вообразить, что там ничего не лежит.

– Интересно, как там Марилла и миссис Линд на митинге… Мэтью, а вы за кого голосуете?

– За консерваторов, – ответил Мэтью не задумываясь. Голосовать за консерваторов было частью его религии.

– Тогда я тоже консерватор, – сказала Аня решительно. – И очень этому рада, потому что Гил… потому что некоторые мальчики в школе – либералы. Думаю, мистер Филлипс тоже либерал, так как отец Присси Эндрюс голосует за либералов, а Руби Джиллис говорит, что, когда мужчина ухаживает за девушкой, он должен соглашаться с ее матерью в вопросах религии, а с отцом – в вопросах политики. Вы когда-нибудь ухаживали за девушкой, Мэтью?

– Мм… нет, кажется, никогда, – сказал Мэтью, даже не задумывавшийся о таких вещах на протяжении всего своего существования.

– А ведь это, должно быть, довольно интересно, как вы думаете? Руби Джиллис говорит, что когда она вырастет, то постарается, чтобы у нее было много поклонников, которых она будет сводить с ума; но я предпочла бы одного, и в своем уме. Но, конечно, Руби знает гораздо больше об этих делах, ведь у нее столько взрослых сестер. Миссис Линд говорит, что дочки у Джиллисов идут нарасхват, как горячие булочки. Но мне надо доделывать уроки. Я не открою новую книжку, которую мне дала Джейн, пока все не выучу. Но это ужасное искушение… А может, мне сбегать в подвал и принести яблок? Вы любите ранет?

– Мм… я не против, – сказал Мэтью, который никогда в рот не брал этих яблок, но знал Анину к ним слабость.

Когда Аня с тарелкой яблок торжественно появилась из подвала, послышались торопливые шаги на обледеневшей дорожке за окном и в кухню влетела Диана Барри, бледная и запыхавшаяся, в накинутой на голову шали. Аня от удивления выпустила из рук свечу и тарелку, и все это c грохотом покатилось по лестнице в подвал.

– Что случилось, Диана?! – воскликнула Аня.

– Ох, Аня, пойдем скорее, – умоляла Диана в волнении. – Наша Минни заболела… У нее круп. Так молодая Мэри Джо говорит… Папа с мамой уехали на митинг, и некому поехать за доктором. Минни ужасно плохо… а Мэри не знает, что делать… Ох, мне страшно!

Мэтью, не говоря ни слова, взялся за шапку и пальто, проскользнул мимо Дианы и исчез в темноте двора.

– Он пошел запрягать гнедую и поедет за доктором, – сказала Аня, торопливо натягивая капор и пальтишко. – Мы с Мэтью – родственные души. Я могу читать его мысли, и слова не нужны.

– Боюсь, он не застанет доктора дома, – всхлипывала Диана. – Все уехали в город на митинг.

– Не плачь, – сказала Аня бодро. – Я знаю, что надо делать при крупе. Ты забываешь, что у миссис Хаммонд три раза были близнецы. У них у всех по очереди был круп. Так что у меня большой опыт. Подожди минутку, я возьму бутылочку с рвотным средством… а то у вас дома может и не оказаться. Ну, пошли!

Минни, трехлетняя малышка, лежала на диване в кухне, метаясь в жару, а ее хриплое дыхание было слышно во всем доме. Молодая Мэри Джо, девушка, которую миссис Барри наняла на время своего отсутствия приглядеть за детьми, совершенно потеряла голову, но Аня принялась за дело умело и быстро.

– У Минни, несомненно, круп. Случай тяжелый, но я видела и хуже. Прежде всего нам потребуется много горячей воды. Мэри, подложите поленьев в печку. Я не хотела бы ранить ваши чувства, но вы и сами могли бы догадаться, что следует поставить чайник. Теперь нужно дать Минни дозу рвотного.

Минни не хотела принимать лекарство, но недаром Аня вынянчила три пары близнецов. Лекарство было благополучно проглочено, и не один раз, в эту долгую тревожную ночь, когда обе девочки терпеливо ухаживали за больной, а Мэри, добросовестно старавшаяся сделать все, что могла, кипятила столько воды, что хватило бы на десяток страдающих от крупа детей.

В три часа ночи приехал Мэтью с доктором, но к тому времени Минни было уже гораздо лучше, и она крепко спала.

– В какой-то момент я была ужасно близка к отчаянию, – рассказывала Аня доктору. – Ей становилось все хуже и хуже. Я боялась, что она задохнется. Я дала ей все, что еще оставалось в бутылке, и сказала себе: «Это последняя слабая надежда, и боюсь, напрасная». Но через три минуты Минни откашляла пленку и сразу почувствовала себя лучше. Вам придется просто вообразить, какое облегчение я испытала, так как это невозможно выразить словами.

Доктор смотрел на Аню так, как будто то, что он о ней думал, тоже невозможно было выразить словами. Потом он, впрочем, все-таки выразил это вернувшимся с митинга мистеру и миссис Барри:

– Эта рыжая девочка, которая живет у Касбертов, просто молодец! Именно она спасла жизнь вашей малышке: могло быть уже слишком поздно, когда я добрался сюда.

Морозным белым утром Аня возвращалась домой с закрывающимися после бессонной ночи глазами, но по-прежнему неутомимо болтая с Мэтью:

– Какое чудесное утро! Я рада, что живу в мире, где бывают снега и морозы! И я рада теперь, что у миссис Хаммонд было три пары близнецов. Иначе я не знала бы, как помочь Минни. Ах, Мэтью, я почти сплю. Глаза у меня совсем закрываются. Как я пойду в школу?

– Тебе лучше лечь в постель и выспаться, – сказал Мэтью, глядя на Анино бледное лицо и темные круги под глазами. – Я сам все сделаю по дому.

Аня послушно легла в постель и спала так долго и крепко, что проснулась, только когда на дворе уже был ясный бело-розовый зимний день. Она спустилась в кухню, где сидела с вязаньем вернувшаяся домой Марилла.

– Вы видели премьера, Марилла? Как он выглядит?

– Ну, премьером его наверняка выбрали не за внешность, – сказала Марилла. – Но говорить он умеет… Твой обед в печи, Аня, и можешь взять в кладовой сливовое варенье. Я думаю, ты ужасно голодна. Мэтью рассказал мне о том, что было ночью. Какое счастье, что ты знала, как помочь больной! Ну-ну, не говори ничего, пока не поешь. Я догадываюсь по твоему виду, что ты разрываешься от желания поделиться впечатлениями, но они подождут.

У Мариллы тоже было что сказать Ане, но она молчала, так как знала, что неожиданное известие может совершенно оторвать девочку от таких прозаических вещей, как аппетит или обед. Только когда Аня доела блюдечко сливового варенья, Марилла сказала:

– Миссис Барри заходила к нам сегодня. Она хотела тебя повидать, но мне было жаль тебя будить. Она говорит, что ты спасла жизнь Минни, и очень жалеет, что поступила так жестоко в истории со смородинной настойкой. Теперь она уверена, что ты не хотела напоить Диану пьяной, и надеется, что ты простишь ее и будешь дружить с ее дочкой, как прежде. Можешь сходить к ним, если хочешь.

Аня порывисто вскочила, ее лицо озарилось пламенной радостью.

– Можно мне пойти сразу… не вымыв посуды?

– Конечно, беги, – сказала Марилла снисходительно. – Аня… ты с ума сошла! Сию минуту вернись и надень капор!.. С тем же успехом можно кричать ветру, – добавила она, обращаясь к себе самой. – Убежала с голой головой. Просто чудо будет, если она не простудится насмерть!

Аня вернулась домой поздно вечером, когда на заснеженные поля уже легли пурпурные сумерки.

– Марилла, вы видите перед собой совершенно счастливого человека, – объявила она. – Я совершенно счастлива… даже несмотря на мои рыжие волосы. Миссис Барри поцеловала меня, заплакала и сказала, что виновата и что никогда не сумеет меня отблагодарить. Она предложила мне чаю и достала лучший фарфоровый сервиз, будто я была настоящая гостья. Не могу описать, какая меня от этого пронзила дрожь. Как, должно быть, приятно быть взрослой, если так замечательно, даже когда с тобой только обращаются как со взрослой! Мы с Дианой чудесно провели день и собираемся попросить мистера Филлипса снова посадить нас за одну парту.