Читать книгу Сумеречная мелодия - М. Таргис - Страница 6

– Мне вот интересно… – Хрдличка нагнулся над бортом декоративного судна-ресторана и смачно сплюнул в воду между днищем и каменной стеной набережной.

– Веди себя прилично, а то еще оштрафуют, – произнес Цеста, привалившись к тому же борту рядом. Задрав голову, он оглядывал город над высокой набережной.

– Кто меня оштрафует? У нас социалистическое государство, так что можешь забыть о своих аристократических замашках – это вредный пережиток тяжелого прошлого.

– И в нашем социалистическом государстве все должны вести себя культурно, – Цеста пересчитал взглядом новенькие автомобили, стоявшие на прицепе здоровенной оранжевой фуры, возвышавшейся на берегу прямо над рестораном, загораживая почти весь вид на Холм. – Тоже мне, пролетарий выискался!

Хрдличка выпрямился, сжимая перила руками в перчатках.

– Мне интересно, можем ли мы начать работу или у тебя опять срочный заезд в какое-нибудь захолустье?

– Это было вовсе не захолустье. И я снова здесь. Можем начать. А то что? Пойдешь жаловаться Вальденфросту?

– На что жаловаться? Я столько раз объяснял ему, что капризы у артистов – явление ординарное и с этим надо считаться… Ну в чем дело, Цесто?

– Треплешься много, – проворчал Цеста, щурясь на автомобиль, осторожно съезжавший по чересчур крутому склону Холма на набережную. – Когда они наконец сделают Холм пешеходной зоной?

– Когда именитые посетители «Макса» научатся добираться домой своими ногами, – фыркнул Хрдличка, оглянулся на ресторанные столики за спиной и тихо произнес: – Я бы не сказал ничего такого, что могло бы тебе навредить.

– Откуда ты знаешь, что может мне навредить?

– Поверь, я хорошо знаю, что и когда я могу говорить. Я знаю. Ну хватит дуться, как барышня-недотрога! Это больше к лицу твоему дружку-компонисту, нежели тебе. И веди себя как мужчина. Мы должны делать свою работу. Твой очаровательный друг пишет отличные песни, ты исполняешь их, а я делаю это возможным…

– И мы все вместе убиваем людей? – кисло улыбнулся Цеста половиной рта.

Хрдличка посмотрел на Цесту.

– Ты же не хочешь сказать, что тоже воспринимаешь всерьез эту брехню? А как же тогда разговоры о том, чтобы отдать жизнь во имя искусства?

– Мало ли что я у «Макса» говорил. Конечно, все это на девяносто процентов совпадения и искусственно раздутая сенсация. Но если один-два случая действительно произошли по нашей вине…

– Да. Было бы лучше, если бы вы писали что-нибудь такое жизнерадостно-патриотическое, вдохновляющее на труд во имя светлого будущего?

– Это и без нас напишут.

– Вот именно!

– Как думаешь, это все когда-нибудь изменится? – Цеста снова прищурился, глядя на вершину Холма.

– Похоже, что уже не при нас.

– Думаешь?

– Если ничего не делать, то конечно. Но чтобы действовать – силенок не хватит. А пока надо просто работать. В конце концов, какая еще отдушина может быть у всех этих людей, – Хрдличка широко взмахнул рукой, охватив и Холм, и реку, – кроме нас?

Цеста улыбнулся и кивнул, все еще не сводя глаз с Холма.

– Ну что, мы друзья? – спросил Хрдличка.

Цеста повернулся к нему и протянул руку.

– Ладно. Пожми мне руку, Иерониме. Нет. Для этого нужно снять перчатку.

Хрдличка покачал головой.

– Тогда ты сам не захочешь, – он аккуратно подтянул перчатки изящными движениями тонких музыкальных пальцев.

– Больно? – спросил Цеста.

– Практически нет. Но возможности несколько ограничены.

– На войне?

Хрдличка усмехнулся.

– Уже после. И именно поэтому ты можешь не опасаться, что я скажу лишнее.

– Ты был музыкантом. На чем ты играл?

– Я на чем только не играл… – вздохнул Хрдличка. – Веришь ли, – даже на арфе!

– Вот как, – Цеста снова повернулся к берегу. В конце узкой, круто взбегавшей на Холм улицы показался автомобиль с закрытым кузовом и устремился вниз, быстро набирая скорость.

– Ч-черт! Что он делает? – выдохнул Цеста.

– Кажется, отказали тормоза, – ответил Хрдличка, резко побледнев. – Но тогда… Панове! – пронзительно крикнул он, оборачиваясь к сидящим за столиками.

Автомобиль ехал прямо на них.

– Нельзя отвести эту штуку от берега? – спросил Цеста.

– Не успеть, – Хрдличка прикинул расстояние до сходен, ведущих на берег с нижней палубы. Туда еще надо было добраться, а главное – сходни находились прямо на пути взбесившегося автомобиля. – Давай-ка в сторону…

– Подстрахуй меня! – вдруг попросил Цеста и недолго думая полез на борт. Хрдличка выставил вперед руки, и Цеста, балансируя на краю фальшборта, на мгновенье наступил ему на ладонь, оттолкнулся, приняв почти горизонтальное положение, уцепился за висевшую на стене набережной металлическую лесенку и с беличьей ловкостью перебрался на берег.

– А я? – ошеломленно спросил Хрдличка, наблюдая, как юноша перелезает через парапет.

– А ты – в сторону! – крикнул Цеста, вскочил на ступеньку внизу кабины грузовика, локтем вышиб боковое стекло и с еще более поразительной сноровкой ввинтился в окошко, просыпая внутрь мелкие осколки стекла. Машина заурчала, рванулась вперед и тут же резко затормозила, загораживая собой надводный ресторан. Люди убегали с открытой палубы, опрокидывая столики.

– Сакра! – выдохнул Хрдличка, до боли стиснув кулаки в карманах плаща.

Автомобиль, пытавшийся повернуть в сторону, ударился в грузовик боком, тяжеловоз содрогнулся, в реку с грохотом обрушился кусок парапета. Хрдличка невольно отскочил назад, обалдело глядя на оранжевый корпус машины, нависший краем над палубой. Одно колесо медленно поворачивалось в воздухе. Хрдличка вдруг осознал, что все происшествие заняло, наверно, не более тридцати секунд.

Через несколько минут на набережной царила невообразимая суматоха. Хрдличка так и топтался на опустевшей палубе, тщетно пытаясь заглянуть в кабину фуры. Что происходило по другую ее сторону, он не видел, там было полно полиции и зевак, кипела какая-то бурная деятельность. Перебраться на берег пока что не было возможности, так как обвалившийся кусок парапета благополучно утопил сходни.

Тихо ругаясь, Хрдличка подтащил поближе к грузовику один из ресторанных столиков и влез на него, впрочем, лучше видно от этого не стало. Однако почти сразу же в разбитом окне мелькнуло бледное лицо, дверца открылась, и Цеста показался в полный рост. Он с любопытством оглядывал палубу.

– Хорошо «Шкода» машины делает, – сообщил он. – Прочно!

– Ты не ранен? – обеспокоенно спросил Хрдличка.

– Я цел. Только мне не выбраться. Ту дверь не открыть, а тут высоко, – Цеста вылез из кабины на ступеньку, придерживаясь за дверцу. – Как думаешь, если я спрыгну на твой столик, он выдержит?

– Не уверен.

– Тогда убери его с дороги к черту!

– Не надо! Еще сломаешь себе что-нибудь! – весело ответил Хрдличка. – А ты мне слишком дорог. Лучше повисни на руках, а я тебя подхвачу.

– Думаешь? – Цеста повернулся спиной к судну, и, крепко держась за нижнюю ступеньку, осторожно опустил тело вниз, вытянувшись во всю длину. Хрдличка обхватил его узкие бедра.

– Отпускай, я держу.

Цеста выпустил перекладину, и Хрдличка аккуратно поставил его рядом с собой.

– Ты весишь не больше моей дочки, а она еще в школу ходит!

– Не знал, что ты женат.

– Я не женат. И дети мои живут в Западном Берлине. Почему ты так долго не вылезал?

Оба соскочили со стола.

– Смотрел на ту сторону, – Цеста удивленно уставился на нависшую над ними махину, бросавшую на палубу густую черную тень. – Шофер, кажется, ранен или мертв. Еще человека четыре вылезли сами. Я рассчитывал на то, что он постарается повернуть и ударит не со всей силой…

– Ты случаем в детстве в цирке не выступал? – поинтересовался Хрдличка, ищущим взглядом озирая столики. – Вот! – Он взял с одного из покинутых столов бутылку красного вина и повернулся к Цесте.

– Я лучше… – Цеста подошел к другому столику, вытер пальцы салфеткой и взял графин с водой и чистый стакан, чуть не разбив и то и другое: руки у него тряслись.

Хрдличка отхлебнул из горлышка бутылки – его руки, надо признать, тоже немного дрожали – и радостно объявил:

– И уже сегодня это будет в газетах! Надо срочно заканчивать пластинку: лучше рекламы не придумаешь! Если певец заделался героем…

– Может, ты и играл на арфе, но нынешняя твоя работа тебе – в самый раз, – усмехнулся Цеста. – Мне нравится, как ты смотришь в самую суть происходящего!

Хрдличка рассмеялся.

– О тебе же думаю! Ну, положим, люди бы успели разбежаться, но кто знает, чем бы все закончилось, если бы сюда свалился большущий автомобиль? – он оценивающе огляделся. – Ресторан ты спас. Пусть еще твой Шипек балладу в твою честь напишет.

– А за разбитую фуру кому платить?

– Владельцу ресторана, – не раздумывая, ответил Хрдличка. – Он тебя еще бесплатно кормить по гроб жизни должен!

– Возможно… – Цеста глубоко вздохнул и вдруг пошатнулся, чуть не опрокинув столик, и неуклюже опустился на стул.

– Эй, ты точно не ранен? – с тревогой спросил Хрдличка.

– Нет. Просто… – Цеста покачал головой и усмехнулся, поднося стакан к губам. – Нет, я цел, только вот… – он поставил стакан на стол и расправил рваный рукав куртки. – Английская… Где я еще такую возьму?

– Я тебе достану, – пообещал Хрдличка, усаживаясь за соседний столик. – Черт возьми, не думал, что ты такой отчаянный. Я, конечно, слышал, что, узнав тебя за рулем автомобиля, нервные водители стараются убраться с дороги и потихоньку переждать. Но вот так…

– А весело было бы, если бы все эти автомобили посыпались на палубу! Я как-то не подумал, – сообразил Цеста.

– А тебя не волнует, что тебя едва не размазало по кабине чужого грузовика?

– Нет, если бы они посыпались… – Цеста громко расхохотался.

– Йирко, – Хрдличка наклонился к нему, но Цеста перестал смеяться, несколько раз глубоко вздохнул и улыбнулся.

– Меня вот что интересует: а как мы с тобой теперь на берег переберемся?

– Предлагаю вплавь, – сверкнул глазами Хрдличка.

* * *

– Я уже говорил, здесь спать недопустимо! – возмущался Хрдличка, входя в студию и снимая пальто.

Цеста следовал за ним, посмеиваясь, музыканты уже были на месте, Павел что-то втолковывал им.

– В этой студии такие люди записывались, а ты тут спишь! – Хрдличка, не переставая отчитывать Цесту, вошел в аппаратную.

– Я работаю по ночам, – оправдывался Цеста.

– У тебя шикарная квартира есть, чтобы работать.

– Так с твоей секретаршей, Хрдличко, здесь трудиться сподручнее, – заметил звукооператор. – А в квартиру приведешь – поди потом выживи!

– О tempora, o mores![11] – вздохнул Хрдличка. – А ведь пан Вальденфрост так следит за нравственностью наших звезд…

Цеста подмигнул звукооператору.

– Героев не судят, они себе много чего могут позволить, – заметил тот.

– Цесто, я надеюсь, сегодня у нас все получится? – резко сменил тему Хрдличка.

– Почему бы и нет? – Цеста посмотрел в студию через стекло аппаратной, оглядел собравшийся оркестр и махнул рукой Павлу. – Давай ты сам.

Ягла перекрестился.

Через несколько минут Павел вошел в аппаратную послушать. Сквозь стекло ему показалось, что лица присутствующих заливает странная бледность до зелени, и, похоже, стекло тут было ни при чем. Звукооператор нагнулся низко над пультом, руки у него дрожали на рычажках.

Хрдличка недоверчиво покачивал головой, Цеста широко улыбался.

– Лучше тебя этого никто бы не сделал!

– Давай теперь ты, – предложил Хрдличка.

Музыканты всей толпой с шумом забились в аппаратную, чтобы не мешать Цесте, он занял место у микрофона, надел наушники.