Читать книгу Кобелек - Мадина Рахимбаева - Страница 14

Напоследок Базаргуль зашла в музей Кастеева. В разгар рабочей недели там оказалось больше дежурных по залам работниц, чем посетителей. Точнее, в этот день из зрителей она была там одна. Пока она смотрела на картины, надзирательницы следили за ней. В любой момент, когда она оборачивалась, всегда натыкалась на пристальный взгляд. Куда бы не пошла, за ней неотступно шоркала пара ног, сменяющих друг друга от наделов строго очерченной территории. Интересно, а что они смогут сделать, если ей вдруг захочется вытащить шашку наголо и начать рубить полотна? Или достать из сумки бутыль с кислотой или растворителем и поливать шедевры семнадцатого века? Борясь с желанием обернуться и попросить присесть, ну или хотя бы двигаться тише, она дошла до зала советского периода. Изображения сталеваров и певиц смотрели со всех сторон. Природа обязательно была со стройкой века, карьерами и бульдозерами. И тут, словно глоток свежего воздуха, возникла «Весна» Тансыкбаева. Будто на самом деле сидишь на склоне горы где-то в урочище Медео. Где-то вдалеке город, а на переднем плане цветущий урюк. Совсем молоденький, но уже в цвету. Базаргуль постояла рядом и будто на самом деле почувствовала теплое солнце и влажную землю, на которую так захотелось присесть.

«Давно я не была в горах,» – подумала Базаргуль и пошла дальше по залу.

В следующем секторе зала большую часть основной стены занимала картина Кенбаева «Ловля лошади». Довольно известная. Базаргуль раньше уже видела её репродукции в интернете и в каких-то журналах. Но вот так столкнулась с ней вживую впервые. И она сразу заворожила её. Действие происходит на хребте горы. Совсем рядом на заднем плане снежные вершины. Чуть поодаль всадники. В центре же белая лошадь, которую окружили двое на конях. Они собираются накинуть на неё петли.

Ну, картина, ну, лошади. Что же тут такого? Так казалось раньше, а тут девушка не могла оторвать от неё взгляда. Казалось, что вот-вот смысл откроется, но тут раздавалось сзади это раздражающее шарканье. Так и хотелось сказать в сердцах: «Ах, оставьте нас!»

Напротив стены стояли два пуфика. Базаргуль отошла и села. И услышала, что Позади, что сдвинулся стул. Видимо, смотрящая за ней тоже устала и решила отдохнуть. Благо, Базаргуль ей с такой позиции было прекрасно видно.

Легко представить, как об этой картине рассказывала бы учительница в школе. Если бы, конечно, в обычное образование входила история искусства. Занудным голосом она бы начала с того, что белая лошадь стремится на запад, а ее не пускают. Это если принять, что горы, как в Алматы, находятся на юге, а время действия – вечер. Учитывая, что полотно написано в одна тысяча девятьсот шестьдесят первом году, то вполне понятен такой мотив. Но для Базаргуль лично эта тема была не столь болезненна, чтобы из-за намёка на диссидентов вот так смотреть и быть не в силах оторваться. Она обратила внимание на то, что всадники на лошадях одеты один в красную рубаху, а второй в грязно-белую. Если исходить из символизма, то получается, что белую лошадь гоняют и белые, и красные. А может всё дело в том, что она как белая ворона, как сказочный единорог, пытается сохранить свою чистоту и самость на свободе. Может быть, она сбежала от них, хотя больше похоже на то, что каким-то образом ей удалось с рождения вольно носиться среди холмов и снежных вершин. Мотив людей поймать – ясен, но Базаргуль пригляделась к её соплеменникам, помогающим им. Одна со всей страстью относится к погоне, она просто сгорает от нетерпения догнать беглянку. Вторая же бежит с отрешенным видом, дескать, у меня нет выбора, заставляют, делаю, что велят. Но это не меняет того, что они загоняют такую же, как они, просто белую.

– Можете сфотографировать, если она Вам понравилась, – донеслось из-за спины.

Базаргуль обернулась и увидела преследовавшую ее девушку. Её добрые глаза на самом деле выражали заботу и участие.

– Спасибо! – ответила Базаргуль, улыбнувшись. – А с собой можно забрать?

– Забрать нельзя, – немного нахмурилась смотрительница, явно не оценив юмора

Базаргуль сделала снимок на телефон и осталась еще на несколько минут. А потом вышла, не заходя в другие залы, не желая расплескать ощущение, которое она еще до конца не поняла.

– Я слышала, сейчас в Алмате не хватает толковых специалистов, – начала мама за завтраком в день отъезда.

– Толковых специалистов везде не хватает, – осторожно ответила Базаргуль, подозревая, что начинается ежедневный разговор.

– Не пойму, зачем ехать в эту пустыню? – в который раз задалась вопросом мама.

– Мне там нравится, – отрезала дочь, допивая залпом кофе и выходя из кухни.

Этот разговор начинался и резко заканчивался как минимум два раза в день. Утром и вечером. Мама очень хотела, чтобы Базаргуль осталась. А Базаргуль отчетливо вдруг услышала отчаянное ржание белой лошади, убегающей, от своей может быть слишком заботливой семьи.

Базаргуль оделась и поехала на вокзал. Ее сердце рвалось туда, в пустыню, в ее комнату, в эти пять столовых. В это благословенное место стеклянных куполов.