Читать книгу Кобелек - Мадина Рахимбаева - Страница 8

Базаргуль быстро выложила свои вещи, развесила их на плечиках, разложила по полочкам, приняла душ, нашла возле раковины фен. Собралась и пошла на поиски хоть какой-нибудь столовой. В животе призывно урчало.

Исходя из того, что было на карте, по идее можно было обойти практически всю базу, не поднимаясь на поверхность. Она была построена по принципу пчелиных сотов. Множество переходов и этажей. Везде теплый оттенок стен. Базаргуль петляла по коридорам и не всегда понимала, что уже прошла, а куда еще не дошла. Совсем скоро фикусы, картины и часы слились в одно однородное пятно. Ужас долгой дороги повторился. Ей снова показалось, что она попала во временную петлю. Самым страшным было то, что за все минут сорок поисков ей не встретился ни один человек.

За очередным поворотом оказалась дверь, войдя в которую она обнаружила небольшой коридорчик, а в конце его еще дверь. Минув их, почувствовала резкий запах и духоту. Стало очень влажно и жарко. Все тело мгновенно покрылось испариной, будто летом около моря. Вокруг было множество растений. Но не как в оранжерее с пальмами, а больше как на складе с расфасованными живыми джунглями. Пройдя чуть дальше по узкому проходу между ящиками с всевозможной зеленью, выстроенными друг над другом в металлической раме, обнаружила, что растений здесь не просто много, а невероятно чудовищно громадно везде бесчисленно. Базаргуль в тысячный раз посмотрела на карту, ожидая увидеть что-то под названием «цветник», и по инерции шла дальше по проходу. Завернув, она чуть не столкнулась с желтым смешным трактором. Базаргуль успела затормозить, а машина нет. Поэтому он исправил досадное «чуть» на вполне ощутимое столкновение. Девушка упала на спину и руки и закричала от того, что трактор продолжал ехать на нее. Когда ноги уже должны были остаться под ним, механический монстр резко остановился и из кабины выскочил огромный мужчина в клетчатой рубашке, синем комбинезоне и синими как комбинезон глазами. Базаргуль подумала, что он будет орать. А мужчина не говоря ни слова присел возле неё на корточки, внимательно осмотрел, поднял как пушинку и поставил на ноги.

Он был высокий, почти на голову выше Базаргуль, мощные мускулы угадывались под одеждой, молчаливый. У него были коротко стриженные каштановые волосы, светлая кожа и тёмно-голубые глаза. Щетина покрывала верхнюю губу, щеки и подбородок очень густо каштановым цветом.

– Что ищем? – поинтересовался он, будто они встретились на распродаже антикварных вещей.

– Столовую… – было невероятно, что каких-то минут пять назад ее занимали такие мелочи как голод. Базаргуль еще не могла прийти в себя.

– Подождите немного. Я провожу, – сказал он, сел в трактор и уехал в зеленую кашу окружающих растений.

Базаргуль была в шоке. Немного – это сколько? Ей же еще надо будет найти до пятнадцати ноль-ноль свое начальство. И зачем он проводит? После того, как чуть не переехал, даже не поинтересовался, как она себя чувствует. Базаргуль уже хотела возмутиться, топнуть ногой и уйти. Но не знала куда. Тут появился он в джинсах и джинсовой рубашке.

– В столовую нельзя приходить в спецодежде, – сказал он просто и слегка направил Базаргуль рукой за ее спину в сторону двери, повел перед собой между рядами зелени.

– А это что? – обвела она руками вокруг.

– Теплица. Четвертая. А Вам в какую столовую нужно?

– В какую-нибудь, поближе к этому месту, – Базаргуль протянула ему карту и показала на крестик на кабинете своего руководства.

– Здорово. В этой столовой делают божественную лазанью, – он ткнул куда-то в переплетение линий на листе бумаги.

Они несколько минут шли в переходах и неожиданно оказались в большом светлом зале, в котором стоял легкий гул от голосов. Базаргуль удивилась, увидев столько людей. И где, интересно, все они были, пока она блуждала в коридорах? На другой стороне от витрины с едой были полузарытые ширмы, за которыми выглядывали столики. Там же даже освещение было более приглушённое. На других стенах висели мониторы. На них крутили ролики с трубами, водой и коровами. А потом появилась надпись: «Поздравляем Ильяса Сабурова с Днём рождения! Если Вы не приглашены, то сегодня после 20—00 на столовую №3 лучше не рассчитывать». Парню в джинсовой одежде пришлось ненавязчиво направить её, придерживая большой рукой за спину, к парящимся лоткам с выставленными вкусностями. Потом взял поднос и два набора приборов.

– Так как? Лазанья или предпочитаете что-то другое?

– Лазанья.

– Две лазаньи, пожалуйста, – сказал он девушке по другую сторону от блюд. – Два эспрессо, два молочных коктейля и вот эти два тортика. Вы же не возражаете? – спросил он вдруг Базаргуль.

– Нет-нет, – ответила она, будто такому громадному мужчине, запросто переезжающему людей трактором на завтрак, можно было отказать. – Вы то точно знаете, что тут стоит попробовать, – торопливо добавила, надеясь, что про переезды трактором не сказала вслух.

Когда они подошли к кассе, Базаргуль достала свою карточку.

– Как ею пользоваться? – спросила она своего спутника.

– Вот так, – ответил он и тут же без пауз сказал кассирше – Посчитайте вместе.

С ловкостью фокусника достал свою карточку. Ею провели в чём-то вроде POS-терминала. Он подхватил поднос и пошёл к свободному столу. Базаргуль почувствовала себя маленьким Пятачком, семенящим за Винни-Пухом. Он расставил посуду и приборы на столе, жестом приглашая присесть.

– А как с этой карточки можно перекинуть на другую карточку? – спросила она.

– Понятия не имею, – задорно ответил он. – Зато я знаю одно. Хорошо, что здесь не Америка, и Вы не затаскаете меня по судам за то, что чуть не убил. Приятного аппетита!

Базаргуль спрятала свои глаза от него, уставившись на лазанью. Но потом все сомнения прошли. Лазанья действительно была божественной! Она поняла, что безумно голодна и, перестав соблюдать какие-либо приличия, запихивала в себя куски, еле сдерживаясь от громкого чавканья. Он довольно улыбался. Банановый молочный коктейль действительно прекрасно дополнил лазанью. Эспрессо под конец с пирожным был великолепен. Нежный бисквит в еле ощущаемом, словно облако, креме идеально разбавлялся с горечью, отдающей шоколадом, отлично сваренного напитка из молотых зёрен. Базаргуль довольно расплылась на стуле.

– Я так рада, что меня занесло в теплицу под Ваш трактор! – искренне сказала она. – Если бы могла разобраться во всех этих переходах, то с удовольствием бросалась так по три раза в день!

– Вы можете попробовать. В конце концов, через годик, когда мне надоест лазанья, я всегда смогу Вас переехать, сказав, что не заметил.

Базаргуль рассмеялась, но ее новый знакомый неожиданно стал угрюмым. Резко встал и, не попрощавшись, ушел. Она подумала, что в МЭРе наверное так принято – уходить по-английски не прощаясь. И даже не знакомясь. Она только сейчас поняла, что не знает, как зовут почти убийцу и одновременно спасителя.

На часах было без десяти минут три, и она вскочила, чтобы успеть найти кабинет начальства.

Суровый парень из теплицы не обманул. Идти пришлось совсем недалеко. У нее мелькнула надежда, что и она когда-нибудь разберется во всех этих переходах по этажам и корпусам.

Начальник – мужчина лет сорока, худощавый, сидел за своим столом в кабинете. На полках заряжались аккумуляторные батарейки. Наверное, для огромного количества часов. Стопки накладных, актов приема работ, несколько коробок бумаги.

Нуркен Сабитович объяснил, что она теперь – «менеджер первой и седьмой стадии стирки белья сотрудников», что, по сути, означало, что нужно собирать грязное белье, выставляемое около дверей комнат общежития, а на следующий день раскладывать чистое. Чтобы можно было правильно рассортировать белье по владельцам после стирки, в обязанности также входило перед тем, как отдать их «менеджеру второй стадии стирки белья сотрудников», каждую вещь пометить специальным стикером. После стирки при рассортировке и упаковке белья, оставалось только снять стикер после того, как узнает, кому принадлежит та или иная вещь. Приступить к работе следовало с восьми утра и закончить желательно до восьми вечера. Все грязное белье должно было быть у менеджера второй стадии до двенадцати часов. Было законное право на сорокапяти минутный перерыв на обед и на два перерыва по пятнадцать минут до и после обеда.

Вот так Базаргуль превратилась из высокооплачиваемого начальника отдела по разработке банковских продуктов в Алматы в собирательницу грязного белья в подземельях базы, затерянной в снежной пустыне.

В этот момент она это восприняла так, будто так и должно было быть. Вполне логичное продолжение череды предновогодних событий. Странно, но ей даже в голову не пришло возмутиться такому предложению, собрать вещи и уехать.

До конца дня Базаргуль несколько раз прошла от своей комнаты до того места, где утром нужно будет переодеться в рабочую одежду и до столовой, чтобы не заблудиться. Теперь ей начали встречаться люди. Особенно около столовой и после восьми часов вечера. Многие на нее смотрели с интересом. Наверное, здесь не так много людей, что новенькие сразу бросаются в глаза. Может быть, им даже захочется проникновенных бесед. Не в силах с кем-то общаться и рассказывать о себе, она быстро поужинала, расплатившись своей карточкой, и пошла спать.

Утром проснулась по будильнику, быстро нашла столовую, поела и оттуда сразу отправилась на работу.

Все оказалось не так уж и плохо. Ей полагались маска, халат и перчатки. Трогать чужие грязные вещи было не так уж и противно. А раскладывать чистое белье даже приятно. Легкий аромат и приятное похрустывание ткани под пальцами давало ощущение, что она мать большого семейства и сейчас перебирает кофточки и штанишки своих подросших детей.

За обедом Базаргуль села отдельно от всех. Она думала, что встретит Руслана или таинственного незнакомца, но вокруг были равнодушные чужие лица. Это даже радовало. Ни с кем не надо было разговаривать. Ни для кого не надо было лепить фальшивую улыбку.

За пастой она несколько раз посмотрела всё тот же ролик на мониторе. Вообще, странная была тема для столовой. Очень доступно показывали, что все отходы базы тщательно сортируются. Твердый мусор вроде батареек, колпачков от ручек, мышек и клавиатур, разбитых чашек и фоторамок перерабатывается во всякие полезные штуки. Забавно обыграли чашки и фоторамки. Парочка вроде как ссорится и бъёт, всё, что под руку попадается. Девушка рыдает и вытирает слёзы салфеткой. А тут парень в синей форме подходит и собирает осколки и забирает у нее бумажный платочек, а потом всё это несёт в переработку. И вроде как из того, что они сломали, получился новый горшок, земля для него и выросла красивая китайская роза. Парочка смотрит на него, улыбается и целуется. А после этого сразу картинки всего, что может гнить, вроде бумажных салфеток и огрызков. Это складывается в особое устройство, и потом от общей массы идёт горючий газ. Ещё показывали теплицы и всякие гнилые листики, а ещё коров и их навоз. Но это Базаргуль особо не рассматривала.

Вода от туалетов и душа, стиральных и посудомоечных машин, оказывается, собирается под базой в накопителях. Как отстоится, её фильтруют. Потом распределяют смотря куда надо. Для тех же туалетов добавляют какое-то моющее средство для сильной пены и снова запускают. Для питья всасывают только молекулы воды через особые ленточки. Даже то, что оседает на фильтрах, тоже отправляют гнить и делать газ.

После ужина она оценила самый большой подарок от МЭРа – все ночи в полной единоличной власти. На всякий случай она включила телевизор прогромче и вышла в коридор. С закрытой дверью оказалось, что там ничего не слышно. Стены, похоже, из звукоизоляционного материала. Она могла вволю по полночи рыдать в голос, бить подушки, обзывать себя разными словами, обвиняя в том, что не уберегла любви. Иногда даже казалось, что закончится месяц, вернётся в город и все изменится. Айбек поймет, как любит ее, сделает предложение и они будут счастливы. После десяти минут фантазий об их прекрасной семье она вспоминала, что он уже бросил своего сына от первого брака, даже не увидев его. Она вспоминала, как он ее выгнал. А еще начинало щемить знакомое чувство одиночества. Было несколько недель, когда он после ужина собирался и уходил на несколько часов как-будто к друзьям. При этом старался выглядеть красивее, брился и огрызался на ее вопросы. А потом приходил после полуночи, быстро делал то, что называют супружеским долгом, и уходил спать в зал на диван. А Базаргуль оставалась в темноте одна на большой двуспальной кровати и не понимала, что же делает на краю города с этим человеком.

Устав от слез, она засыпала. Базаргуль каждое утро просыпалась от будильника, с удивлением, что не умерла во сне. Что наступил очередной день, который надо как-то прожить. Каждый раз с удивлением, что всё еще в этой комнате, на этой постели. Потом быстро собиралась, шла в столовую на завтрак и тащилась на сбор грязного белья по этажам.

И так каждый день без выходных.