Читать книгу Лялин и Женя - магдалина шасть - Страница 11

Феня никогда не считала себя красавицей. Даже в молодости. Но стать сердцеедкой это ей не помешало. Мужики любили Феньку до беспамятства, не получая от виновницы их разбитых судеб ничего, кроме ехидной усмешки, и погибали неудержимыми, бесчисленными толпами, возле её полноватых, холодных и неприступных для ласки ног. Кто-то спивался, пару человек повесилось, один и вовсе сгинул по осени в лесу, даже костей не осталось. Роковуха. Но, если б знали они, горемыки несчастные, так ревностно хранимый холодной и недоступной Фенькой колдовской секрет? Может, и не влюблялись бы вовсе.

Дело в том, что Фенька была… не совсем Фенька. Кто такие гермафродиты, Фенькины малограмотные родители слыхом не слыхивали, поэтому отправили неудобного ребенка, которого при рождении нарекли Фёдором, в интернат для инвалидов, радуясь, что так удачно: споро и бесплатно, от урода открестились, а потом и вовсе перестали навещать. Может, померли, может, спились, но больше их никто не видел. Большинство ребят в интернате оказались умственно отсталыми, а умное и сообразительное существо неопределенного пола пришлась по душе самой директрисе, добродушной вдове с маленькой дочерью на иждивении. Так у будущей колдуньи появилась семья: мама и сестра-ровесница.

Когда гермафродиту исполнилось двенадцать лет, у него неожиданно для всех начала расти самая настоящая, ладная и красивая женская грудь, и имя Фёдор при общей женской миловидности уже ну никак не подходило, потому приёмная мать окрестила чадо во второй раз и признала его девочкой. Так на свет появилась юная соблазнительница Фёкла, для близких и родных – просто Феня. А потом в доме стали происходить странные и страшные вещи.

Дело в том, что Феня с самого детства слышала голоса.

«Не пускай мать во двор, не пускай!» – шепчет кто-то девочке на ухо настойчивым и страшным голосом, ну и Феня, само собой, не пускает, орёт и настаивает, чтоб мать в хате оставалась. А пока она благим матом орёт, там, во дворе, кусок шифера с неба падает. Все воют и удивляются: откуда-откуда? То ли смерч, то ли бесовщина, то ли еще явление какое, а сами на хмурую Феньку косятся, потому, как откуда девчонке ущербной знать, что кусок крыши на их двор грохнется? И случаев таких миллион с хвостиком.

Стала директриса приёмыша, прости господи, сторониться, а то и вовсе недолюбливать. Кто её поймет, богом покалеченную Фёклу-Федора, неведомую зверушку? Может сама всё подстраивает, чтоб внимание привлечь? Стала приёмная мать дитя необычного обижать. Бывало, в магазин за покупками отправит, а сама с родной дочерью в кафе-мороженое до самого вечера, то, иной раз, работой по дому завалит, а сама прохлаждается, то еще чего, а Феньке такое обращение не нравится. Копится и копится негодование, да обида хлёсткая в детской душе, как в кладовке. Копится и копится.