Читать книгу Все люди – животные - магдалина шасть - Страница 13

На выходных Инна Степановна Калинина выбралась-таки с верным Чаки на природу. Ноябрь подарил горожанам приветливый солнечный денёк, и вереница разноцветных автомобилей неторопливо потянулась в сторону дач. Оживлённая трасса порядком Калинину бесила – хотелось уединения и единения с природой, а не суматохи и непрекращающейся возни с собакой. Ладно, она, а они-то все куда?

Общительный и активный Чаки очень любил человеческое общество, и стремился произвести в нём фурор. Метис кокер-спаниеля с рыжей дворнягой унаследовал всё лучшее от обоих родителей: густую, длинную шерсть, милую, добродушную мордаху и дружелюбный, покладистый нрав. Мимо такой собаки без изысканного комплимента и просьбы погладить не могли пройти ни дети, ни взрослые. Иногда Инне это внимание нравилось, но прошедшая рабочая неделя окончательно её вымотала. Наверное, что-то вроде профессионального выгорания – разговаривать с людьми было физически больно. Доктор устала. Если Чаки начнёт форсить и кокетничать, она попросту сойдёт с ума.

Слава Богу, за дачным массивом начинались хвойные лесополосы, в которых пёс вполне мог бы побегать без риска быть замеченным (читать – стать заполошной звездой, за которой невозможно угнаться). Инна решила выбрать что-нибудь максимально отдалённое от населённого пункта. Обычно, в силу собственных страхов: проколоть, например, колесо, женщина так далеко не заезжала, но сегодня она намеренно съехала на едва заметную грунтовку, ведущую за старое, заброшенное кладбище – там явно безлюдно и одиноко. Отдыхающие сюда точно не ходят. А Инне Степановне нужно было побыть в одиночестве.

Припарковалась она на бетонированной площадке возле кладбищенской ограды. По крайней мере, здесь твёрдая поверхность, а не песок – легче трогаться. Пара ворон, восседающих на чугунной перекладине, удивлённо переглянулись и возмущённо-нестройно на Инну закаркали. Мол, что тут забыла? Но Калинина глупых птиц не слушала. Она заглушила двигатель, неторопливо вышла из машины, с удовольствием потягиваясь всем, занемевшими от долгой езды, телом, и выпустила из задней двери вовсю просившегося на улицу пёсика. Тот выпрыгнул из автомобиля с радостным визгом, принимаясь гонять по территории, поднимая за собой облако бурой пыли. Одна из ворон не выдержала и пугливо вспорхнула.

– Чаки, ко мне! Пойдём в лесок, – скомандовала Инна Степановна, радуясь, что вокруг никого нет. Её выбор места для стоянки, может быть, и показался бы кому-то странным, но только не тому, кто близко доктора Калинину знал. Кладбищ, мертвецов и ворон женщина не только не боялась, но даже предпочитала толпе и городскому шуму, а в мистику не верила. То ли дело участковая медсестра Вика. Та во всём видела знаки и тайные послания. Была бы сейчас здесь, живо вороний посыл расшифровала.

Вика. Вчера Германа Польских навестила. Ох, Вика-Вика, никому от неё покоя нет! Потом несколько минут на плече у Инны Степановны рыдала, потому что этот самый старик ей много чего о Романе рассказал. Зачем рассказал? Чтоб в покое его оставила и больше к старому не лезла.

Оказывается, Роман из детдома. Герман с супругой не могли иметь детей и усыновили маленького мальчика. Радовались. Баловали. Любили, как могли. Года полтора любили. А потом в приёмную семью пришла лютая беда: мальчик столкнул «маму» в автомобильную яму. И супруга Германа сломала позвоночник. Несколько лет сильно болела, мучилась, а потом умерла. Зачем толкнул и как умудрился? Случайно ли? Намеренно? Рома маленький был, но уже тогда жестокий. Герман железно уверен, что именно пацан во всём виноват.

– Герман его бешеной тварью обзывал, – плакала Вика, трогательно икая, – Как же так? Не может такого быть, чтоб он специально! Он же маленький. Тем более из детдома. Они очень ранимые, я читала. Может быть, мама обидела его чем-то?

Ну, и бла-бла-бла… Жалела Романа, короче.

М-да.

– А потом этот Герман никак жениться не мог. Представляете, Инна Степановна, хотел меня разжалобить, что Роман всех его женщин из дома выгонял! Вот, гад.

– Кто гад?

– Герман, конечно. У него жена умерла, а он жениться собрался. Потаскун. Да, Инна Степановна?

– Ну, зачем так категорично? Многие вдовцы повторно женятся…

Не хотела Инна Степановна в это мутное дело лезть, но перепачкалась вчера по самые уши – теперь не отмыться.

Вся эта котовасия с Польскими и Викой стала Калинину напрягать. С одной стороны, Роман явно не подарок и, судя по описаниям жены и отца, опасный и совершенно безумный монстр. С другой стороны, он всё-таки живое существо, а бить больного, пользуясь его беспомощным положением, жестоко, даже кощунственно. Инна примеряла эту некрасивую историю на себя и так, и эдак, но понимала, что избивать немощного, пусть и плохого, человека – последнее дело.

А кто видел, что Вера мужа бьёт? Вика?

Больше всего Инна злилась в этой ситуации на Вику – вместо того, чтобы спокойно работать, она выносила бедной Инне Степановне мозг, а реально никому помочь не могла.

– Бьёт – не бьёт, мне параллельно! Не моё это дело! Не моё! – произнесла Инна вслух, чтобы остановить измучившие её мысли, – Видела я его в синяках? Нет. Может, и влепила ему обиженная жена пощёчину. Пару раз. Что ему сделается-то? Уроду? Нашли проблему.

Незаметно женщина оказалась среди высоких разлапистых сосен, жадно вдыхая их концентрированный хвойный аромат. Хорошо. Ни один освежитель для воздуха так не пахнет. Приятно. В голове немного прояснилось. Если бы всё было настолько ужасно, как считает Вика, Романа Польских давно вынесли бы вперёд ногами.

– Чаки! Ко мне!

Задумавшись Инна не сразу поняла, что игривого пёсика давно не было видно.

– Чаки!

Тишина.

– Чаки, ко мне, быстро!

В верхушках сосен загудел ветер. Где-то совсем рядом жалобно заскрипела ветка.

– Чаки! Чаки!

Объятая тревогой Инна принялась суетливо бегать между деревьев, пытаясь разглядеть рыжего потеряшку.

– Да что ж такое? Чаки!

Откуда-то справа ощутимо пахнуло дохлятиной. От отвращения Инну затошнило. Собаки обожают валяться во всяком дерьме. Неужели маленький хулиган там?

– Чаки, нет! – чуть не заплакала хозяйка, когда увидела, как её славный рыжик с наслаждением трётся спиной о разлагающийся труп небольшого животного. Собака? Может быть, заяц? Да, похоже. Из пожухлой травы торчали длинные облезлые уши.

– Чаки! Чаки! О, Боже! Здесь даже помыть тебя негде! – Инна плотно заткнула нос, принимаясь тащить перепачканного дохлятиной потеряшку за ошейник. Пёс неохотно поднялся. Женщина оперативно пристегнула поводок к ошейнику, но, не в силах сдерживать дыхание и далее, неожиданно глубоко вдохнула весь комплекс абсолютной, бомбической, тошнотворной вони. Доктора Калинину с мерзким рычанием вырвало.

– Пойдём отсюда! Чаки! Скорее! Какая гадость. Поехали домой!

Дорога назад была ужасной и длинной. Инна опустила стёкла, и от этого в машине стало невероятно холодно. Но от Чаки настолько жутко воняло, что замёрзнуть Калинина уже не боялась. Промозглый ветер продувал её до самых костей, но она стойко терпела. Хорошо, что хоть на голове шапка – уши в тепле. Мысли о семейке Польских и сердобольной Вике развеялись сами собой.

В этот день дом начался для Инны не с вешалки, а с ванной. Полчаса женщина купала Чаки с шампунем для собак, но запах дохлятины уже въелся в её обонятельные рецепторы. Свою куртку Калинина предусмотрительно запихнула в стиральную машину.

– Да что же это такое? – в который раз произнесла она, выливая на пса остатки моющего средства.

Через пару часов в дверь к Калининой позвонила соседка сверху: баба Зина. Сейчас Инне было совсем не до общения, но она немного подумала и всё-таки открыла. Серьёзная Зинаида просто так беспокоить не станет – не тот человек.

Аромат усопшего зайца всё ещё Инну преследовал. Надо же – какое злобное амбре!

– Инна, тебе не кажется, что у вас на площадке воняет? – спросила бабка вместо приветствия. Её морщинистое лицо источало тревогу и озабоченность.

– Чаки испачкался, – принялась оправдываться доктор, ощущая новый приступ тошноты, – Представляете, нашёл в лесу дохлого зайца и стал по нему кататься, засранец! – бабка принюхалась.

– Да не-е… Это точно не у вас. Кажется, от соседей… Ты ЕЁ-то давно видела?

Воняет не от Чаки? После полуночной драки у шумных соседей было подозрительно тихо, чему Инна могла только радоваться. Но, сказать по правде, она даже внимание на это не обратила – тихо и тихо. Хорошо. Неделя выдалась сложная.

– Давно. Как кричали последний раз на неделе, так и не видела больше. Ни его, ни её.

– Эх, Инна. Чё-то мне подсказывает, что надо двери ломать. Давай соседей собирать. В Службу спасения звонить будем.

Через некоторое время всё стало просто и понятно: в ту злополучную ночь хозяин шумной квартиры с воспитанием жены перестарался, испугался и благополучно куда-то смылся. Избитая женщина лежала посреди кухни. Она уже несколько дней была мертва. Потому и воняло.

Приехала Полиция.