Читать книгу О родителях и детях - Махпрат Мухиддинова - Страница 34

Есть необычные люди, сложные для восприятия – белые вороны. Белая ворона белой вороне рознь, они по разным причинам отличаются друг от друга. Есть действительно странные, со сложной психикой, а есть другие, которые по своим духовно-нравственным критериям разительно отличаются от типичных представителей. Никто из типичных представителей человечества не собирается, да и не способен понять и разобраться в белых воронах. Дай Бог им в себе-то разобраться, а тут такие сложности. Легче всего заклеймить, поставить печать «не такой, как все» – вот и все познание человека. Люди не утруждают себя разобраться в таких людях, понять что-то в них. Именно по этой причине зачастую белые вороны становятся изгоями ещё в детстве.

В любой школе во все времена есть дети, которые являются своего рода жертвами своих сверстников. Я и в своей школе встречала таких детей, правда, не так явно и жестоко преследуемых, как обычно бывает. Я ещё школьницей боролась с таким явлением как могла. Очевидно, во мне уже генетически было заложено сопротивление несправедливости, в какой бы форме она ни проявлялась. Я не могла ничего с собой поделать: бросаясь защищать кого-то, могла подраться, вступала в открытый конфликт или просто старалась поддержать, не давая остаться одному с неприятием жестоких сверстников. Кстати, именно по этой причине я сама была вроде белой вороны, правда, вызывающей уважение, умеющей защищать как себя, так и других. Быть такой вороной даже хорошо, иначе жизнь выглядела бы совсем печальной в своей недоброте и несправедливости, когда даже одного человека не оказывалось, чтобы сказать: «Что вы делаете, люди!» К сожалению, никого кроме меня не находилось. Когда же я сама оказывалась один на один с враждебными силами, которые объединялись, чтоб наказать меня и сломить, ни одного человека не оказывалось рядом, кроме двух-трёх случаев. Об одном из случаев я напишу отдельный рассказ, когда мой начальник отряда ценой своего увольнения не пошёл на уговоры руководства экспедиции, которому я противостояла по принципиальным вопросам, уволить меня из отряда под каким-нибудь предлогом. Как я поняла со временем – я была одиночкой. Я не могла быть другой, если материал, из которого была создана, просто отторгал всё, что идёт вразрез с моими понятиями, каким должен быть настоящий, порядочный человек. Как я могла быть другой, прочитав множество замечательных книг, плача над ними от рассказанных в них несправедливостях жизни, потом самой стать частью неправедного мира? Нет, такого быть не могло!

На всех этапах жизни людей одно и то же – кругом процветает несправедливость. Маленькие жестокие создания, учинявшие бойкоты белым воронам и третировавшие их, становятся взрослыми. Может быть, некоторые из них в корне меняются, становятся другими и у них меняются ценности. Всё может быть… Но наблюдая жизнь, боюсь, многие так и остаются прежними, только в другой форме, возможно, более завуалированной, не такой явной в проявлении своей жестокой детской сути. А потом, откуда же берутся взрослые, которые могли и могут затравить кого угодно? Да всё оттуда же – из детства!

Вынося уроки из жизни, я старалась детей своих воспитать людьми уважительными, умеющими ценить и понимать других людей. Был случай нелёгкий из школьных лет моего старшего сына Рустама. Меня избрали в родительский комитет. Комитету пришлось решать немало трудных вопросов, возникавших в классной жизни. Очень большой проблемой было отношение одноклассников к одной из девочек. Она была изгоем в классе. Эта тихая, забитая девочка носила огромные очки, её взгляд из-под очков был взглядом затравленного зверька, у неё был дефект речи. Её по страшному клевали, издевались над ней. Классная руководительница ничего не могла этим поделать. Я даже не могу себе представить, что чувствовала эта девочка и её мама, видя и зная, что вытворяют по отношению к её дочери. Правда, они потом уехали. Очень надеюсь, что в другом месте её жизнь сложилась более удачно. Одноклассники избегали её, никто не хотел сидеть с ней за одной партой, как будто она могла их чем-то заразить. Нужно было срочно что-то делать. Классная руководительница посадила её вместе с моим сыном, отличником, спокойным и рассудительным. Я видела, что сыну моему не по себе, поэтому кинулась помочь ему. Я объяснила ему: другого выхода не было, все отказались с ней сидеть, а классная, зная тебя и твою воспитанность, решила посадить эту девочку за одной партой с тобой. Объяснила ему, как могла, что не стоит смотреть на других, никто не имеет права обижать другого человека, так как это жестоко и бесчеловечно, а ты совсем другой, не такой, как они. Я много чего сказала ему, успокаивая его, снимая напряжение с души, так как он был всего лишь мальчишкой, который понимал какие-то важные вещи, но многое ещё предстояло постичь. Этот момент его жизни был очень важным, как оказалось. Когда я писала эту главу, решила переговорить с ним на эту тему и почему-то была уверена, этот случай забыт, стёрт из памяти, но оказалось это не так. Он всё прекрасно помнил, и сказал, что тот разговор со мной на него сильно повлиял и имел огромное значение на его отношение к людям. Он очень коммуникабельный, понимающий и уважительный к людям. Для него не существует белых ворон, так как он их понимает и принимает, находит общий язык и помогает им, чем может. Ну что ж, я счастлива, что ничто хорошее не проходит даром.