Читать книгу Вдребезги - Макс Фальк - Страница 5

– Майкл! Ты закончил с подвеской? – Отец зашёл в мастерскую, вытирая руки ветошью.

Майкл выглянул из-под колёс «Ленд Ровера»:

– Надо на ходу проверить, кажись, стабилизатор люфтует.

Он был копией отца, только копией странной. Кристофер в молодости был писаным красавцем, да и сейчас не растерял обаяния, годы только прибавили ему стати. Хотя какие там «годы» – всего сорок пять.

У Майкла было такое же вытянутое лицо и тёмно-серые глаза, такой же прямой рубленый профиль и тонкий широкий рот. Только если у отца всё это было подогнано и прилажено друг к другу, то лицо Майкла было из сплошных углов и квадратов, будто боженька на полдороге устал, вышел покурить, да так и забыл закончить работу. Только профиль и был хорош.

Впрочем, Майкл своей некрасивости не стеснялся. Клеить девчонок она ему не мешала – харизма и наглость отлично работали даже без смазливой мордашки.

– Я займусь, – сказал Кристофер и ткнул пальцем себе за спину. – Там ещё один «Купер» приехал. Разберись.

Майкл резво выкатился из-под джипа и встал, отряхивая руки. Он крутился в отцовской мастерской, сколько себя помнил. Сначала просто болтался рядом, подавал инструменты, таскал горячие обеды и глазел, потом начал вникать в процесс. Лет с четырнадцати был уже полноценным помощником.

Автомастерская располагалась в трёх шагах от дома, на соседней улице, притулившись между старым заколоченным складом из красного кирпича и плешивой лужайкой. Вывеску исхлестало дождями, кое-где буквы поплыли, но Кристоферу на рекламу было плевать: за двадцать лет он набрал клиентуру и репутацию, его адрес кочевал по записным книжкам, передавался из рук в руки.

– Здрассте, мэм, – Майкл остановился возле свеженького «Мини Купера» скромной расцветки, с обаятельными белыми полосками на капоте. Благообразная старушка в платке, из-под которого выбивались седые кудри с лиловым отливом, стояла рядом с машиной и курила. – Резвая у вас машинка.

– Внучка подарила. – Та дружелюбно улыбнулась, сбрасывая пепел. – Полгода не прошло, как что-то застучало.

Майкл открыл капот, окинул взглядом переплетение проводов и металла.

– И масла, небось, жрёт, как не в себя?

– Точно.

– Как стучит? Стрекочет, цокает, щёлкает?

– Грохочет минуты три после старта, а как прогреется, всё тихо.

Майкл для верности попросил старушку завести мотор, прислушался к характерному звуку.

– У «Куперов» это частая хрень, мэм, – Майкл махнул рукой, что можно глушить. – Цепь растянулась. Поправим, тока глядите потом за маслом. И берите пожиже, а то цепь, когда перегревается – ползёт, как резиновая, затрах… затраты на ремонт, вопщем, некислые будут.

Старушка вздохнула, вылезла из машины.

– Когда сможете сделать?

– Надо движок вскрывать, – он пожал плечами. – Черканите номерок, я с отцом переговорю.

В кармане завибрировал телефон, Майкл извинился и отошёл в сторону.

– Привет, Майк! Как делишки?

– Сара! Офигеть! – Он обрадовался, услышав весёлый голос. – Уже бегаешь, как коза?

– Ползаю по дому с тросточкой, как тётя Агата, – она хохотнула. – Ты не занят сегодня вечером?

– Не, после работы балду пинаю.

– Заезжай ко мне, как освободишься, потусим с моими ребятами.

– Чё за туса?

– Чудесное спасение из-под колёс железного чудища, – она засмеялась. – Приезжай, будешь героем дня.

– Давай, – он сунул руку в карман рабочих джинсов, нашарил замусоленный икеевский карандаш и подошёл к кирпичной стене мастерской. – Адресок диктуй, записываю.

На обед они не закрывались. Майкл сидел на старом деревянном верстаке, где хранились банки с краской и разная хрень, нужда в которой возникала только раз в год. Тыкал вилкой в макароны в пластиковом контейнере.

– Значит, в гости идёшь? – спросил Кристофер, открывая термос с супом.

– Ага, – сказал Майкл с набитым ртом. – Это Сара. Помнишь, я те говорил, что девчилу сбил, когда с курсов ехал. Вот это она.

– А что брюнетка твоя, Ариэль? Уже не встречаешься?..

– А её Бран увёл, – равнодушно сказал Майкл, качая ногой. – Ты ж знаешь, у него всё прям горит, когда он новую девчонку видит.

– И не жалко тебе?

– Кого?

Кристофер усмехнулся:

– Её. Или себя.

– Да пусть забирает, – Майкл пожал плечами. – Я ещё найду.

Кристофер вынул из шкафчика в дальнем углу чистую ложку, подышал на неё, потёр о спецовку, спросил:

– Что там на курсах нового?

– Да ничё нового в этот раз. Они прыжки отрабатывали, я это и так умею. Вот через год пойду к ним нормально учиться, а не так, издаля подглядывать, – тогда толк будет.

– Ясно.

Кристофер налил суп в объёмную кружку, шумно отхлебнул.

– В марте отборочный тур на мотокросс будет, – пробубнил Майкл. – Последний раз скатаюсь – и всё, в июне учиться пойду.

– Ну, дай бог, – сказал Кристофер. – Кстати, тут на днях твой приятель заглядывал. Индри.

– Ни хера он не приятель, – буркнул Майкл. – Он мне травку толкать предлагал. Я чё, больной – с этим связываться?

– Говорит, за ум взялся. Работу какую-то нашёл в Ливерпуле.

– Да мне похер. Хоть на Луне.

Майкл выскреб макароны, собрал пальцем соус и облизал.

– Я с дурью не связываюсь, – заявил он. – Ну чё, будем «Купер» потрошить?..

Джеймс давно не чувствовал себя настолько отвратно. Он как будто разделился на двух Джеймсов – первый острил, опрокидывал в себя мартини один за другим и развлекался на полную катушку, а второй мечтал о том, чтобы свалить с этой тупой вечеринки, свалить навсегда, с концами, забыв даже дорогу до этого проклятого дома.

Но свалить не позволяла гордость. Если он даст слабину, все будут показывать пальцем и перешёптываться. Так что пусть Сара видит, чего лишилась. Пусть кусает локти. Пусть знает, что для него эти отношения были таким же пшиком, как и для неё.

Шесть месяцев коту под хвост! Именно в тот момент, когда он только решил, что у них всё серьёзно! После того, как она сама – сама! – его добивалась!..

Джеймс всегда был примерным ребёнком, слушался маму и папу. Блестяще окончил частную школу, играл в теннис, танцевал, плавал, играл на рояле – не человек, а лимитированный «Конструктор хороших мальчиков» с дополнениями. При такой занятости на девочек времени почти не оставалось.

У Сары была репутация особы без комплексов, не склонной к длительным связям. Поначалу Джеймса насторожили её знаки внимания. Да и вообще – они знали друг друга с детства. Если бы у Джеймса была сестра и если бы эта сестра вдруг начала строить ему глазки, он был бы точно так же шокирован.

Сначала он думал, что Сара просто с кем-то поспорила, что затащит его в постель, – это было бы вполне в её духе. Счёт её бывших шёл на десятки. Потом он подумал, что Сара решила угомониться, взяться за ум и выбрала его, потому что он не был похож ни на кого из её типичных ухажёров. Сара западала на высоких, крепких парней без претензий.

Джеймс сдался не сразу. Ему претило коллекционировать победы, как это делали почти все в их окружении. Ему не нужен был секс без обязательств. Он хотел долгой красивой романтики, свиданий, прогулок за руки. Близости ума и сердца, а не гениталий. Но Сара была настойчивой, как кредитор, и в конце концов Джеймс уступил.

Идиот!

Надо было догадаться, что с ним всё будет точно так же, как и с другими! Она наигралась, заскучала, остыла – и предложила ему «для разнообразия» попробовать секс втроём.

«Ты бы отлично смотрелся с другим парнем! Я так и представляю…»

Он не ударил её только потому, что девушек бить нельзя.

И вот – всё кончено. Она предложила остаться друзьями. Пригласила на вечеринку этого козла с мотоциклом. Такой точно прыгнет в постель с разбега, его даже просить не придётся.

Джеймс чувствовал себя как оплёванный. Мало того что Сара его бросила – это ещё можно было как-то пережить, – но ради кого!.. Ради чава, который двух слов связать не может?..

До тех пор, пока Джеймс не увидел этого придурка на вечеринке, он даже испытывал некоторое чувство вины и собирался предложить Саре дать отношениям второй шанс. Всё-таки он отчасти был виноват в том, что Сара угодила под колёса. Если бы он не поссорился с ней, если бы вёл себя тактичнее, этого бы не случилось.

Но стоило Джеймсу увидеть, как Сара обнимается с этим чучелом, чувство вины испарилось, будто приглаженное раскалённым утюгом. За первым мартини последовал второй, затем третий. Обычно Джеймс практически не пил, но тут просто сорвался. Он с кем-то танцевал, с кем-то обнимался, кого-то целовал – очнулся, только когда увидел перед глазами чёрно-белый ряд клавиш.

Машинально пробежал по ним пальцами, сыграл джазок. На звуки рояля подтянулся народ, благосклонно похлопал, попросил ещё. Джеймс не стал отказываться. Бездумно сымпровизировал для Глории – у неё на днях должен был выйти новый альбом, и она ухватилась за возможность подогреть интерес. С каждой новой песней аплодисменты и крики «Браво!» становились всё громче. В какой-то момент Джеймсу показалось, что он услышал голос Сары, и он поднял глаза.

Сара стояла в первом ряду, прислонившись спиной к своему новому приобретению, и хлопала изо всех сил. Мотоциклетный придурок не хлопал – стоял как столб, с потусторонним выражением лица. Что бы он понимал в музыке!..

– Где ты всё это прятал, когда мы встречались? – задорно спросила Сара. – Я уже хочу тебя обратно!

Джеймс развернулся на крутящемся табурете, вздёрнул подбородок.

– Прости, дорогая, уже слишком поздно. Давай без сцен, просто останемся друзьями.

Сара рассмеялась – она не была обидчивой.

– Кроме того, ты ведь теперь не одна, – Джеймс кивнул ей за спину. – Хоть и жаль, что сейчас вкус тебе изменил.

– Джеймс!.. А знаешь, таким ты мне намного больше нравишься! – Сара почему-то обрадовалась, а вслед за ней разулыбалось и чучело – будто услышало шутку про ирландский бар и епископа. Что-то кольнуло Джеймса, он вскочил, как пружинка, шагнул вперёд, доверительно заглянул чучелу в лицо.

– Как моему преемнику, должен тебе сказать – с ней придётся нелегко. Ловить её по клубам – та ещё задачка.

Чучело уставилось на него с полным непониманием на лице.

– Ох да, вряд ли ты справишься, – спохватился Джеймс. – Тебя же развернут на фейсконтроле с такой физиономией.

– Джеймс, ты перебрал? – Саре стало не до смеха, но Джеймса уже несло во все поля.

– Это же дружеский совет! – Он шагнул к ним ещё ближе. – Мы ведь все здесь друзья, правда? Скоро и он войдёт в широкий круг твоих «давай останемся друзьями».

– Эй, Джаймс, ты б остыл, – сказало чучело со своим зубодробительным акцентом.

– Я тебе не «Джаймс», – яростно прошипел тот. – Купи плакат с алфавитом для первоклашек – удивишься, сколько там найдётся новых букв!

– Ты точно перебрал, – серьёзно сказала Сара. – Иди-ка на воздух.

– Это я перебрал?.. – Джеймс чувствовал себя злым и весёлым, будто балансировал босиком на острие ножа. – А сколько ты выпила, чтобы позариться на такого крокодила? Тебе экзотики захотелось? Свиданий у мусорных бачков?

– Джаймс, кончай. – Чучело взяло его за плечо и легонько тряхнуло. – Уже лишнего наворотил.

Джеймс сбросил его руку – он смотрел только на Сару. Та выглядела растерянной.

– Слушай, я всё могу понять, ты современная девушка… – быстро заговорил он. – Ещё не все задницы перещупала… Но как ты могла променять меня – на это страшилище?.. Где твои глаза? Да где хотя бы твои мозги? – воскликнул он. – Хотя что это я. Ты ведь его в постель потащишь не о кинематографе говорить. «Кинематограф», – Джеймс развернулся к чучелу, – это такое слово, обозначающее…

– Захлопнись, – перебил тот.

Джеймс отвернулся, смеясь, и вдруг резко, с разворота ударил чучело в зубы. Тот даже не успел отдёрнуть голову – видимо, не ожидал, что Джеймс окажется таким резвым. Удар вышел мощным, как идеальная «свеча», посылающая теннисный мяч высоко над сеткой, чтобы противник не смог даже допрыгнуть. Костяшки пальцев вспыхнули болью, но Джеймс стерпел, даже не скривился. Страшилище медленно поднесло руку ко рту и удивлённо потрогало губы.

– Таким я тебе больше нравлюсь, да? – яростно спросил Джеймс. – Вот таким?

Второй удар вышел ещё красивее – левой, размашистым кроссом от плеча, в эту дебильную рожу, сминая некрасивую улыбку на тонких губах.

Ответ прилетел быстро, Джеймс даже не заметил мелькнувший кулак, только пол вырвался из-под ног и врезался в спину, выбив воздух из лёгких. Из-под челюсти по лицу разлилась боль, но это было не так уж и страшно – в фильмах драки выглядели куда зрелищней. Кто-то бросился их разнимать, но чучело – да как же его звали, чёрт возьми? Мэтью? Маркус? Майлз? – уклонилось от протянувшихся рук, схватило Джеймса за грудки и легко подняло на ноги – только для того, чтобы швырнуть в стену.

Навыки игры в теннис, конечно, были очень хороши для того, чтобы эффектно врезать сопернику пару раз, но в настоящей драке они мало на что годились. Джеймс замахнулся опять, но замешкался, не успев восстановить дыхание, и Майлз (или Маркус) поймал его руку в захват, развернул спиной к себе так, что плечевой сустав вспыхнул огнём.

– Хватит! Вы, оба! – Сара схватила своего чава за плечо, тот замер на секунду – и разжал руки. – Выметайтесь отсюда.

Джеймс постарался выпрямиться с достоинством.

– Приятно было повидаться, – процедил он и развернулся к выходу.

– Крепко бьёшь, – сказал Майкл, облизнув вспухшие губы. – Я прям заценил.

Джеймс не ответил – пошатнулся, нашарил рукой колонну и тяжело опёрся на неё. У крыльца было пусто, только фонари горели над входом, разгоняя темноту. В их стёкла бились одуревшие мотыльки, шебурша крыльями.

– Дай гляну. – Майкл взял его пальцами за подбородок, повернул лицом к свету. Глаза у Джеймса были мутные. Ну, бля, не хватало ещё устроить парню сотрясение. – Голову ведёт? Тошнит?

Тот дёрнулся, но Майкл держал крепко.

– Руки убери, – пробормотал Купидончик. По щеке у него расползалась краснота, обещая вскоре перелиться в красивый синяк, хотя Майкл бы голову дал на отсечение, что бил не в полную силу. Парень просто был пьян, вот и не стоял на ногах. – Я сказал, убери руки.

Кожа у него была нежная, с пушком, который пока даже отдалённо не напоминал щетину. Майкл провёл по красному пятну большим пальцем, собственные руки вдруг показались грубыми, как клешни «Катерпиллера». Глупо всё вышло – будто не с соперником сцепился, а щенка пнул. Кулаками махать научился, а извилинами вовремя шевелить – ни хера. Нашёл, на кого кидаться. Джеймс был и ростом меньше, и выглядел хлюпиком.

– Зубы-то целы? – небрежно спросил Майкл, прогоняя неловкость.

– Тебе какое дело? – буркнул хлюпик. Зыркнул сердито – глазищи в темноте, как синий металлик, такие же, с искрами.

Майкл увидел мелькнувший между яркими губами язык, по щеке прокатился характерный бугорок, когда Джеймс провёл языком по зубам.

– Да никакого мне дела, – Майкл сглотнул и убрал руку. – Не хотел тебе вывеску портить. Но это ж девчонки… С ними всегда так.

Джеймс побледнел, вдохнул поглубже – видать, его крепко мутило. И с чего так набрался – с пары коктейлей?

– А у тебя, значит, большой опыт… – Джеймс нервно рассмеялся. – Ладно… Мы уже, кажется, всё выяснили.

Он отлепился от колонны, покачнулся, стараясь удержать равновесие, шагнул в сторону.

– Эй, куда собрался? – Майкл преградил ему путь.

Купидончик смотрелся зелёненьким, как свежий газон. А ещё он с трудом ковылял, того и гляди завалится, придётся ловить на руки. Хотя алкоголем от него вообще не пахло – так, угадывалось что-то сладковатое в дыхании.

– Она ща остынет, подыши и херачь назад, – посоветовал Майкл.

Джеймс изумлённо поднял брови.

– Назад? Ты серьёзно? Ты что, не понимаешь… – Он запнулся, сглотнул, добавил тихо: – Они там все сейчас обсуждают, какой я неудачник. Ржут, как ты меня успокоил с одного удара. Я туда не пойду.

– Да чё ты разнылся, – Майкл сунул руки в карманы, качнулся на пятках.

Вот же не свезло. Отлупил щенка, герой, выставил пацана на посмешище. С другой стороны, тот сам нарвался. Нет, ну а что ещё было делать – стоять и лыбиться, пока тебе морду бьют? Этого Майкл никогда не терпел, и неважно, кто на него лез – троица парней выше на голову и старше на пару классов или заморыш с кудряшками.

Ещё не поздно было бы просто развернуться и уехать – не его это дело, не его компания, не его проблемы. Но что-то скреблось в груди и заставляло тянуть время – зачем?

– Чё там, это даже не драка была. Тоже мне, событие.

– Ты не понимаешь. – Джеймс помотал головой. – Да и правда… куда тебе?

Он помолчал, покачиваясь. Добавил, почти без враждебности:

– Слушай, мне пора.

– Далеко собрался-то в таком виде? – Майкл не сдвинулся с места, будто прирос. – До первого столба?

Потоптался на месте, хрустнул гравием под ногами.

– Давай подвезу. Далеко живёшь?

– Что? – переспросил Джеймс. – В смысле… Ты хочешь меня отвезти домой?

– Не хочу, чтоб тя от асфальта отскребали, – хмуро сказал Майкл. – Херовая идея – за руль пьяным садиться. Или наебнёшься, или штрафанут, а то и права просрёшь.

– Без тебя знаю… – Джеймс вздохнул и раздражённо дёрнул плечом. – Надо, наверное, такси вызвать.

– Да чё ты будешь разоряться. – Майкл пнул камешек на дорожке. – Пока дозвонишься, пока они доползут, ты уже сто раз дома будешь. Те в какую сторону?

Джеймс провёл рукой по карманам.

– Блин. Я там мобильник оставил.

Он растерянно обернулся к дверям, посмотрел на Майкла.

– Ладно, крокодил… поехали… Раз ты такой великодушный. Обойдётся она один вечер без новой игрушки.

Майкл широко улыбнулся.

– Вот и молоток, – не удержался-таки, приятельски хлопнул по плечу: – Стой тут. Подцеплю тебя через минуту.

Быстрым шагом обогнул дом, похвалил себя за то, что не стал загонять мотоцикл в подземный гараж, а оставил у стены дома. Завёлся с рокотом, вырулил к крыльцу и остановился вплотную к Джеймсу.

Хотел было предложить ему сесть назад, но представил, как к спине прильнёт чужая грудь, а руки обхватят за пояс… Э, нет.

– Садись вперёд, – он сдвинулся, освобождая место перед собой. – А то ёбнешься на полпути, по кустам тебя потом собирать.

Джеймс не без труда перекинул ногу через сиденье, поёрзал, устраиваясь.

– Ты только не гони, ладно?

– Я с десяти лет вожу, не ссы, Джаймс, – он подцепил носком ботинка тормозной стопор, со щелчком откинул его назад. Ладони привычно легли на руль, он перехватил его пальцами поудобнее. Пришлось сдвинуться назад, чтобы дать место Джеймсу, и тянуться теперь приходилось дальше, непроизвольно прижимаясь к парню грудью и животом. От его волос чертовски вкусно пахло каким-то шампунем.

Майкл хлопнул Джеймса по бедру:

– Ставь ноги на подножки.

Сжал его коленями, тронулся с места, медленно выкатился за ворота. Дорога была пустой, хорошо освещённой.

– Так куда двинулись? – спросил Майкл, наклонившись к уху так близко, что едва не задел губами.

– Виктория-роуд, шестнадцать. Это возле Кенсингтона, – выдохнул Джеймс. Наверное, пытался показать, что делает одолжение: мол, ты, зубастый хмырь, ещё спасибо мне должен сказать, что я разрешаю себя подвезти. Но вышло как-то не снисходительно, а наоборот. – Чёрт, голова кружится…

– Кенсингтон, – повторил Майкл. – Ага. Видал, козырное место.

Джеймс привалился головой к его плечу, и Майкл едва не упустил руль – пальцы на мгновение ослабли.

Он ехал медленно, гораздо медленнее, чем привык – миль сорок в час, не больше. Во-первых, чтобы встречный ветер не бил в лицо, потому что Майкл на хрен забыл надеть шлем, и это было с ним впервые за много лет. Во-вторых, голову отчего-то вело, будто он сам как следует выпил.

Час был поздний, машин было немного. Майкл обогнул Хайгейтское кладбище, нырнул в переплетение тихих улочек, ползущих к центру. По дороге сделал остановку, чтобы перехватить льда в индийской лавчонке. Льда там не оказалось, зато нашёлся пакет замороженной кукурузы.

– Приложи к морде, – он протянул пакет Джеймсу. – Синяк быстрее пройдёт.

– Что это? – Тот нерешительно взял мокрую от конденсата упаковку.

– Вместо льда. Давай, во так, – он подтолкнул Джеймса под локоть, тот ойкнул и отдёрнул руку:

– Холодно же!

Майкл терпеливо вздохнул, снял мотоциклетную куртку, рывком через голову стащил футболку.

– Ты что делаешь? – опешил Джеймс.

Майкл завернул ледяной пакет в футболку, приложил к щеке:

– Держи. Нормалёк?

Джеймс моргнул, потянулся к лицу и накрыл его ладонь, явно уже плохо соображая, что творит. Хрипло кашлянул – видимо, в знак согласия.

– Во, так и держи, – невозмутимо сказал Майкл.

Пальцы у Джеймса дрожали, вряд ли он сейчас удержал бы даже мороженое. Он смотрел Майклу в глаза, машинально кусая губы.

– Ну, чё зыришь? – неловко спросил тот, повёл голыми плечами. – Проверенное средство, я так сто раз делал.

Джеймс молчал, глаза были растерянными. Майклу казалось, что несчастная кукуруза сейчас расплавится под ладонью. Ему самому бы не помешало приложить куда-нибудь что-нибудь холодное. Желательно – к голове.

До Кенсингтона добрались через полчаса. Майкл остановился у кованых ворот с табличкой «16». Через невысокий забор был виден просторный двухэтажный дом. В окнах горел свет, по шторам скользили тени.

– Кучеряво живёшь, – одобрительно сказал Майкл. – Давай, вали. Накати с утра аспиринчику, чтоб голова не болела.

Джеймс привалился к нему, чтобы перекинуть ногу через седло. Волосы мазнули Майкла по лицу – как шёлковой лентой по губам прошлись.

– Спасибо, что подвёз.

– На хер иди уже, – грубовато ответил тот. – Не снял котёнка с дерева – считай, день прожил зря.

Джеймс дошёл до калитки, набрал код, обернулся:

– Слушай, – он бледно улыбнулся, держась за прутья решётки. – Я не помню, как тебя зовут?

– М’йкл, – буркнул тот, уводя глаза на дорогу. В груди было горячо. Прежде чем Джеймс успел сказать ещё что-то, он выкрутил газ и рванул с места, вспарывая ночную тишину рёвом двигателя.