Читать книгу Вдребезги - Макс Фальк - Страница 9

Майкл зевнул во весь рот и уткнулся лбом в руки. Страшно хотелось спать, голова была тяжеленная, как литой колёсный диск дюймов на двадцать, и такая же звонкая: щёлкни по макушке – загудит.

Начиная с прошлого понедельника в мастерской было ни присесть, ни разогнуться: клиенты шли один за другим, и половине нужно было срочно, а половине – прямо сейчас. Отец уходил домой в десять вечера, Майкл оставался почти до полуночи.

Сегодня был другой понедельник, но Майкл лежал головой на кухонном столе безо всякой надежды, что эта неделя окажется легче. Надо было разлепить глаза и поднять голову, но без домкрата это было ваще нереально.

Кристофер провёл ему рукой по затылку, взъерошив короткие волосы.

– Я не сплю, – пробубнил Майкл. – Ещё пять минут.

– Знаешь, что, – сказал тот.

– Ммммм.

– Давай откроемся в среду.

– Давай, – хрипло отозвался Майкл, глянув из-под руки одним глазом.

– Ты вчера с «Пежо» возился – его забрали?

– Да. Вечером.

– Значит, сегодня никто не приедет, – сказал Кристофер. – А раз так, отдохнём пару дней.

– Класс, – выдохнул Майкл, опуская плечи.

Гвиневра, конечно, страшно удивилась, увидев его снова. Но и обрадовалась тоже. Она была некрасивой – с этими мышиными косичками, круглыми мультяшными глазами, с нескладной фигурой, завёрнутой в кардиган. Но у неё были чудесные ямочки на щеках, пахнущие сандалом волосы и милая манера краснеть, стоило Майклу задержать на ней взгляд дольше двух секунд. Не будь он затрахан работой по пятнадцать часов в сутки, он бы в два счета обаял её у этих самых книжных полок, в закутке между иностранной литературой и справочниками по физике. Всё равно в библиотеке с утра никого, кроме них, не было.

Но в штанах ничего даже не шевельнулось. Неудивительно после такой недельки. Ну и ладно – значит, в другой раз.

– Понравилась книга? – спросила Гвиневра, нежно розовея под его взглядом.

– Красиво, – ответил Майкл. – Тока врут много. Пишут, что она со своим отцом крутила, а на самом деле это её бывший слухи распустил. А все и повелись, потому что на заграничных чурок готовы любых собак вешать. Вот ни хера не поменялось за пятьсот лет, – сказал Майкл и побарабанил пальцами по конторке.

– Подобрать вам что-то ещё?

– Ага. – Майкл вытащил из кармана сложенный тетрадный листок, разгладил его ладонью. – Про Возрождение. Научно-популярное, тока не сильно заковыристое.

Гвиневра отодвинула стул, прошлась между стеллажами.

– «Сто великих загадок Ренессанса». Подойдёт?

– Ренессанс – это итальянец какой-то?

Девушка смутилась.

– Это «Возрождение» по-французски.

– Да я по-английски-то не все слова знаю, – улыбнулся Майкл. – А по-французски вообще только «прошу пардону» и «мамзель».

– Книга на английском, – Гвиневра застенчиво улыбнулась в ответ. – Это сборник коротких рассказов.

– Да? Значит, пойдёт.

«Привет», – написал Майкл и тут же стёр. Отложил телефон, уставился в потолок.

Скрипучий диван давным-давно прогнулся бы под его весом, если бы много лет назад они с отцом не укрепили каркас и не переложили поролон тонкой фанерой для жёсткости. Был уже полдень, но Майкл всё ещё валялся у себя в комнате. Чтение оказалось не в пример легче прошлого – а может быть, он уже приноровился, и страницы шелестели под пальцами куда быстрее.

«Привет», – написал он ещё раз и остановился. Запустил пятерню в волосы, подёргал, чтобы расшевелить мозги. Как бы так ненавязчиво подкатить к Купидончику, чтобы это выглядело нормально? Нельзя же просто взять и сказать: ты мне нравишься.

«Как дела?»

Майкл вздохнул и стёр сообщение.

«Чё делаешь?»

Да блин. Ещё в кино его позови. Или в музей. Вот почему в детстве всё было так просто? Если тебе кто-то нравится, просто подходишь к нему и говоришь: «Привет. Тебя как зовут? Эван? А я Майкл. Буду с тобой дружить».

С Браном вот тоже всё сразу было понятно. Отмутузили друг друга на школьном дворе в первый же день, потом оба насупленно молчали и зыркали друг на друга, пока сестра Мэри выясняла, что они не поделили. Всё они прекрасно поделили. Майклу – роль лидера, Брану – роль того, кто стоит рядом. Эвану – роль того, кто стоит за спиной. Четвёртым был Томми – тот, кто треплется больше всех и никому не даёт перессориться.

«Ты знал, что у Медичи был жираф?» – написал Майкл.

Наверняка Купидончик знал – он же этого Медичи насквозь видел до седьмого колена. Ладно, хуже уже ничего нельзя было придумать. Только в зоопарк позвать. Майкл отправил СМС, сцепил похолодевшие от волнения пальцы, положил телефон на грудь.

Ответа не было целых десять минут. Майкл уже решил, что Купидончик поржал и забил. Наверное, не надо было его доставать, можно же было снова пересечься у Сары…

Телефон встрепенулся от входящего сообщения, Майкл вздрогнул вместе с ним.

«Привет, Майкл. Какая у тебя фамилия?»

«А тебе зачем?» – отбил он.

«У меня в контактах пять Майклов. Надо вас различать».

«Придумай кличку и не парься».

«Будешь Майкл из Хакни», – написал Купидончик.

«Добавь, что из гаража, чтоб точно не спутать».

«И без фамилии».

«Зато с зубами», – хмыкнул Майкл.

«И с байком».

«А ты у меня в контактах один Купидончик».

«Купидончик?..»

Майкл бросил телефон и со стоном закрыл лицо руками. Ну, приплыли. Надо было язык за зубами держать, вот за этими самыми, которые в три ряда. Ты ещё скажи, что подрочил на него случайно, вообще отпад будет.

«Извини. Я помню, что ты Джеймс».

«Ничего. Это даже мило».

Майкл отправил в ответ раскаивающийся смайлик.

«Ты давно меня так называешь?» – спросил Купидончик.

«С первого дня», – признался Майкл. Ну а чего, терять-то было уже нечего.

Телефон затих минут на пятнадцать. Потом Джеймс прислал смайлик. Не рассердился?..

«Встретимся у Сары сегодня?» – торопливо написал Майкл.

«Сегодня я занят. После учёбы еду в сервис».

«Что с твоей девочкой?»

«Я про машину».

«Так и я. Чё случилось?»

«Не знаю. Что-то капает снизу. Я в этом не разбираюсь».

«Заезжай ко мне, я посмотрю, – взволнованно предложил Майкл. – Я не занят».

«Хорошо, – ответил Джеймс через двадцать минут. – В четыре?»

Майкл послал ему адрес и растянулся на диване, боясь пошевелиться. Потом перевернулся на живот, прижался к матрасу, спрятал идиотскую счастливую улыбку в подушке.

К встрече он подготовился основательно – вымыл голову, надел свежую футболку и джинсы. В половину четвёртого открыл мастерскую, но табличку «Закрыто» не снял. В гараже остро пахло резиновыми покрышками, бензином, ацетоном, промасленной ветошью. Майкл пошатался от стены к стене, поколупал краску на верстаке, разложил гаечные ключи по размеру, смахнул пыль со стеллажа, пощупал колёса спортивного байка, который стоял у задней стены рядом с круизером.

Джеймс приехал в десять минут пятого с двумя стаканчиками кофе.

– Я не знаю, какой ты любишь, так что взял, что пришло в голову, – сказал он.

Майкл покрутил стаканчик в руках, заметил своё имя, небрежно выведенное чёрным маркером.

– Это ты сам подписал, чтоб не перепутать?

Джеймс улыбнулся.

– В «Старбаксе» всегда спрашивают имя, когда делаешь заказ.

Майкл невольно представил, как Купидончик заказывает кофе «для Джеймса и Майкла», и кончики ушей вспыхнули. Хоть и мелкий, а всё равно подарок. Что бы ему такое в ответ сделать? Ну кроме как спасибо сказать?

– Попробуй, – предложил Джеймс. – Тебе нравится?

Майкл сделал глоток, прищурился:

– С бухлом, что ли?

– Там немного виски, это кофе по-ирландски.

– Ты гляди, осторожней, а то я буйный, когда пьяный. – Майкл почесал нос запястьем, всё ещё улыбаясь. – А сам чё пьёшь?

– Латте с корицей. Хочешь попробовать? – Джеймс подал ему свой стаканчик.

– Давай, – хрипло ответил Майкл.

Протянул руку, даже не вздрогнул, когда пальцы соприкоснулись – а чё вздрагивать, подумаешь, событие какое. Прижался губами к белой пластиковой крышке. Джеймс стоял, прислонившись задом к своей машинке, смотрел с любопытством.

– Вкусно, – вежливо сказал Майкл и машинально слизал каплю с губ. Честно говоря, вкуса он не запомнил. Не керосин, и ладно. – Окей, давай посмотрим, что с твоей красотулей. Я только переоденусь.

Он зашёл в мастерскую, достал из шкафчика драные рабочие джинсы и майку. Повернулся к Джеймсу спиной, спустил штаны. Ну ёбаный в рот – в трусах стояло колом. Нашёл время!.. Нет чтоб на пару часов раньше проснуться, когда ещё Гвиневра под рукой была. Майкл переложил член так, чтоб тот не сильно топорщился, надеясь, что Купидончик не заметит.

Сложив чистое на полку, вернулся к машине, заглянул под днище. Посветил фонариком. Под капотом образовалась маленькая лужица масла.

Просвет у кабриолета был низкий, так что пришлось лезть под него без роликовой доски. В передней части обнаружилась небольшая трещина, сквозь которую тягучими каплями сочилось вязкое масло.

– Бордюр передком словил? – спросил Майкл, выглядывая между колёсами.

– Кажется, да. – Джеймс присел на корточки рядом с его головой. – Что-то серьёзное?

– По-хорошему, тебе надо картер менять, там дырка. Но у меня для твоего движка нового не найдётся. Могу заварить или заклеить.

– Ты специалист, тебе решать, – Джеймс улыбнулся. – Сколько это стоит?

– Нисколько, – буркнул Майкл. – Я ж по дружбе.

– Хорошо.

Майкл выполз из-под капота и занялся делом. Притащил домкраты, приподнял переднюю часть машины, снял кожух. Джеймс крутился рядом, трепался, рассказывал анекдоты. Майкл хохотал, отплёвываясь от сыпавшихся на лицо чешуек грязи из-под двигателя.

– …он на самом деле был горбуном, но Микеланджело изваял его настоящим красавцем. И говорил, мол, да кто вспомнит об этом через пятьсот лет!..

– …испанцы в своих отчётах с ума сходили: «О, ужас! Разорены! Мерзавец Дрейк напал на наши колонии, награбил серебра на двести тонн!» А у Дрейка «Пеликан» поднимал всего восемьдесят, ну, максимум – сто тонн, и то если всё остальное из трюма выкинуть. Если бы на него загрузили двести тонн серебра, он бы затонул прямо в разграбленном порту.

– … а они приняли это за останки ангелов, восставших против бога и низвергнутых с небес. Заказали художнику фантастическую картину, изображавшую исполинских существ, поместили её в общественном месте в назидание, дабы пробуждать в людях набожные мысли и чувство сострадания. Собрали всё по косточкам, с огромными почестями пронесли по всему городу и торжественно похоронили. А это был просто скелет мамонта…

Майкл ржал как ненормальный, аж живот сводило. В ответ сыпал бесконечными шутками про англичан, ирландцев, шотландцев, монахинь, проституток, виски и святого Патрика.

На то, чтобы снять пробитый картер, обезжирить, зашкурить, залатать и вернуть всё на место, ушло несколько часов. К финалу Майкл был чумазым, потным и таким счастливым, будто поимел лучший секс в своей жизни. От него несло машинным маслом и горячим железом.

А Купидончик был весёлым и азартным, как шампанское – встряхивал головой так, что волосы взлетали вокруг лица, облизывал красные губы, морщил лоб, хохотал, складываясь пополам, смотрел в упор, а когда потягивался, закидывая руки за голову, под тонкой рубашкой проступали торчащие соски. Майклу то и дело приходилось одёргивать себя, чтобы не пялиться на него, открыв рот. Ну не виноват же был парень, что такой красоткой родился. Майклу вот тоже с физиономией не свезло, только в другую сторону.

– Готово. – Майкл опёрся бедром о машину, достал из кармана зубочистку, чтобы вычистить грязь из-под коротких ногтей. – Года два гарантированно продержится, а потом лучше поменяй картер.

– Спасибо тебе. – Джеймс достал бумажник из заднего кармана и протянул Майклу три сотенные купюры.

– Это ещё что? – тот нахмурился.

– Ты провозился со мной весь день. У тебя же выходной, – он кивнул на табличку «Закрыто». – Я не могу не заплатить за работу.

– Да не надо мне платить, я сам предложил помочь, – заупрямился Майкл. – И вообще, мы никогда за такое больше сотни не брали.

– Я позвонил в свой салон, и они сказали, что такой ремонт стоит триста фунтов.

Майкл пренебрежительно фыркнул.

– Возьми.

– Не возьму, – Майкл набычился.

Джеймс шагнул к нему вплотную, свернул деньги и сунул в передний карман джинсов. Их лица оказались совсем рядом. Майкла бросило в жар. Он замер, растерянно окунувшись в голубой взгляд. Купидончик одним пальцем протолкнул деньги глубже и вытянул руку из кармана, убрал за спину.

– Майкл? – позвали откуда-то сзади.

Он очнулся, шатнулся назад. К мастерской от дома шла мать с пластиковым контейнером в руках.

– Я тебе поесть принесла. – Она подошла к ним, настороженно улыбнулась Джеймсу: – Здравствуйте.

– Спасибо. – Майкл забрал ужин, хмуро поцеловал её в щеку. – Это моя мама. Это Джаймс.

– Очень приятно. Я Эмма, – она протянула руку.

Она в любое время суток выглядела так, словно вела урок в начальной школе: светлые волосы собраны на затылке, глаза ищут, кто же поднимет руку и ответит на вопрос, возле рта даже первые тонкие морщинки складываются в улыбку.

– Как тут у вас дела? Майкл, я думала, ты сегодня отдыхаешь.

– Я и отдыхаю. – Майкл пожал плечами, привалился к столбу у железных рольставней, скрестил руки на груди. – Ща к Томми пойду.

У Эммы как-то посветлело лицо, она радостно улыбнулась.

– Вот и хорошо. Не буду мешать.

– Ты никогда не мешаешь, – сдержанно сказал Майкл. Когда она ушла, спрятал ужин в верстак. – Может, и правда к Томми? – спросил он, глядя на Джеймса. – Это рядом.