Читать книгу Россия. Наши дни. III. Презумпция виновности. Часть 1. Надежды не тая - Макс Ганин - Страница 3

День 8 октября 2014 года складывался удачно с самого утра. Погода была солнечной и теплой. Воздух в Москве и области прогрелся почти до 20 градусов, и можно было смело ходить в летней одежде, не боясь простудиться. Тем не менее, Гриша бросил в машину на всякий случай ветровку. На 14:00 у него была назначена важная встреча в центре Москвы, на которую он очень старался успеть, сделав с утра большую часть неотложных дел. Пробки заставляли его торопиться, но бороться с ними так же бесполезно, как с закрытием реалити-шоу «Дом-2». Навигатор, установленный на телефоне, подсказывал кратчайший маршрут и приблизительное время прибытия в место назначения 14:35. Как ни хотелось, но Григорию пришлось позвонить Андрею, с которым и было на сегодня запланировано свидание в московском ресторане «Иль Помидорро» на улице Садовнической.

– Привет, Андрей! Как ваши дела?

– Всё отлично! Я уже еду на встречу.

– Хорошо. Я задерживаюсь на полчасика… Дождётесь?

– Да, конечно, подожду! Вы вдвоём едете?

– Нет, я один. Лена едет отдельно и тоже задерживается.

– Хорошо. Я вас дождусь.

Григорий нажал отбой на айфоне и положил его под торпеду своего новенького Митсубиши. Навигатор ему уже был не нужен – дорогу он знал, и маршруты объезда подсказывать было незачем.

Потолкавшись на Ленинградском проспекте, постояв на площади у Белорусского вокзала, пролетев по Тверской, он уперся в пробку на Старой площади. Улица Варварка стояла наглухо, движение к набережной было затруднено, и машины еле двигались, поэтому Григорий выбрал для себя обходной маневр через набережную реки Яуза. Когда он был уже у высотки на Котельнической, Андрей перезвонил сам.

– Я уже на месте. В самом дальнем зале для караоке. Здесь тише и меньше народа, и даже можно попеть. Но петь не будем, – сказал он и засмеялся.

– Я понял, Андрей. Я уже совсем близко. Мне осталось минут 10—15. Скоро буду.

– А Лена когда будет? – продолжал навязчиво интересоваться Андрей.

– Она тоже в пробке стоит и подъедет чуть позднее, – спокойно ответил Гриша.

– Ну, хорошо, я вас жду.

«Надо было всё-таки спросить его, взял он деньги или нет», – подумал Григорий. «А то будет, как в прошлые разы…»

Пожалев снова о своей нерешительности и дурацкой воспитанности, он решил совершить пару важных звонков по работе, чтобы не скучать за рулем и заодно услышать голоса своих партнеров по бизнесу и новой жены. Он знал, что после встречи в ресторане приедет в офис и отчитается об удачных утренних визитах в Клинскую администрацию и «Клинмежрайгаз». И всё же взял телефон и позвонил Сергею – главному инженеру их компании – и рассказал о подписанных договорах и дальнейшей работе по ним. А затем набрал номер генерального директора их фирмочки – Антона.

– Привет, Антоша! Как твои дела?

– Здарова! Всё хорошо. Как у тебя?

– Всё в порядке, Антон. Подъезжаю на встречу с Андреем. Немного опаздываю.

– Что он? Отдаст сегодня деньги?

– Вчера по телефону обещал отдать, но ты же его знаешь, обещать – не значит жениться.

– Да, знаю, гад ещё тот. Но ты постарайся. Нам эти деньги позарез нужны. Зарплату скоро платить.

– Я стараюсь, Антош. Я уже почти год стараюсь. Получить долг обратно – это большое искусство. А получить с Андрея – это профессионализм!

– Это точно! Мы в тебя верим! Ждём в офисе с победой.

– Спасибо Антоша! Часикам к четырем буду.

За разговорами Григорий проскочил нужный поворот и стал искать место для парковки, чтобы бросить автомобиль и пешком добраться до ресторана. Почти доехав до Садового кольца, он приметил дырочку между тесно стоявшими автомобилями и занял место, на которое уже претендовали ехавшие за ним машины.

В маленькой сумочке, именуемой в народе «барсетка», Гриша возил с собой кошелек, паспорт, документы на автомобиль и ключи от офиса и дома. Выйдя из машины, он, как всегда, захватил сумку с собой и пошёл в сторону горбатого моста через речушку. Дорога до «Иль Помидорро» заняла не более пяти минут. Войдя вовнутрь, он спросил официанта о караоке-зале и прошел туда. В самом дальнем углу за длинным столом сидел Андрей лицом ко входу и пил минеральную воду прямо из бутылки. Григорий подошёл к нему и пожал руку.

– Привет ещё раз, Гриша. Ты один?

– Да, я один приехал. Лена ещё в пути.

– У меня к ней куча вопросов! Там 46-ая налоговая мне письма прислала. Олигарх мой вопросы задаёт, например, как будет выглядеть решение по моему вопросу…

– Сейчас она приедет и на всё ответит вам, – прервал спич Андрея Григорий.

К столику подошла официантка и протянула меню. Посоветовав пару блюд от шеф-повара, приняла заказ от Андрея на салат и горячее, на облепиховый чай от Григория и удалилась.

– Вы деньги-то привезли? – задал главный для себя вопрос этой встречи Григорий.

– Привез! – радостно и игриво ответил Андрей.

– Покажите, – попросил недоверчиво Григорий.

Андрей достал из коричневого кожаного портфеля пачку пятитысячных купюр, покрутил их над столом и положил обратно.

– Ну, давайте! – потребовал продолжение действия Григорий.

– Когда девушка приедет, тогда и отдам! – кокетливо ответил Андрей.

– Почему? Это же мои деньги?!Отдайте сейчас!

– Нет! Только когда приедет девушка.

– Значит, сейчас не отдадите?

– Нет, не отдам! Давай её дождёмся и тогда отдам.

– А причём тут она и мои деньги? – возмущенно настаивал Григорий – Это же вы мне должны отдать мои деньги, а не ей!

– Тем не менее. Как только приедет, сразу отдам.

– Хорошо. Я вас понял. Ладно, пойду её встречать, – сказал недовольно Григорий, забрал свою «барсетку» и вышел из ресторана навстречу якобы подъезжающей Лене. Пройдя с десяток метров, он почувствовал взгляд на своей спине и, сделав вид, что машет рукой кому-то впереди, дошел до угла дома и повернул. Быстрым шагом он долетел до машины, пару раз обернувшись в поисках того, кто сверлил его спину своими глазами, сел в неё и поехал прочь от Андрея, его противного слащавого голосочка и вечных обманов.

Минут через десять внутренний голос начал нашептывать Григорию: «Вот, ты уехал, а, может быть, Андрей и действительно отдаст деньги?! Как ты вернешься в офис без денег и будешь смотреть в глаза Антону и Серёге, ведь это твой косяк! Ведь именно ты нашел этого обнальщика и рекомендовал его партнерам, это именно ты взял на себя ответственность получить потерянные в банке „Смоленский“ Андреем деньги компании. А кому еще кроме тебя было этим заниматься? Ты самый опытный, к тому же финансовый директор фирмы, а значит, это твое дело. Хотя… Как только я зашёл в этот ресторан, почувствовал что-то неладное. По поведению этого прохиндея Андрюши, по его бегающим глазкам, по дергающейся руке, по его вопросам. Да и посетители в зале показались странными. Столы пустые, только чай с кофе. Первый зал полный – свободного столика не видно, все сидят и обедают, а этот зал даже наполовину не заполнен, да и сидели мы в самом углу вдвоём за самым большим столом. Нет, что-то не то. Поэтому и ушёл, потому и сбежал. Всё не так, но… Пятнадцатого числа зарплата на работе, а денег для выплат нет, а пятисот тысяч, которые достал Андрей из своего портфеля, как раз бы хватило на зарплату сотрудников корпорации „Азимут-Гео“. Надо позвонить ему! И деньги уж очень нужны, и всё-таки некрасиво уйти не попрощавшись».

За всеми этими дурацкими размышлениями Гриша не заметил, как заблудился во множестве переулков Замоскворечья. Включив навигатор автомобиля, он быстро определился с направлением движения и довольно скоро выбрался на знакомую ему улочку. Теперь можно было и позвонить Андрюше. В трубке долго раздавался длинный гудок.

– Всё! Больше не берёт трубку, – подумал Григорий. – Значит, не судьба, значит, пора поставить крест на этих деньгах. Пора заняться и другими делами, которых осталось немало на сегодня.

Вызов на экране от «Андрей красавелло» обрадовал и одновременно напряг.

– Алло! Гриша! Я не услышал твой звонок, извини. Ну, куда ты подевался?

– Да, Андрей. Я звонил тебе. Хотел сказать, что я уехал. Мне всё это поднадоело уже. Я договорюсь с Леной о вашей встрече в воскресенье, и сами договаривайтесь обо всём. Я понял, что с тобой я на деньги попал, ну и Бог с ним. Попал, значит, попал…

– Ну, почему же попал? – прервал возмущенную тираду Андрей. – Приезжай обратно в ресторан, и я отдам твои 500 тысяч!

– Я уже далеко и возвращаться совсем не по пути.

– Давай тогда я подъеду, куда тебе удобно? Я не хочу ссориться с тобой по пустякам. Если всё упирается в деньги, то давай я тебе их отдам. Отношения дороже.

– Хорошо, Андрей. Сейчас развернусь и подъеду обратно в ресторан, но больше я в ваших переговорах участвовать не буду. Сами договаривайтесь. Я вам не нужен совсем. Я вас познакомил, а вы уже сами дальше без меня. Я на этом ничего не зарабатываю, только время теряю.

– Подъезжай, подъезжай. Я тебя жду.

Григорий закончил разговор и тут же позвонил Лене. За эти 5 минут дороги до «Иль Помидорро» ему надо было уговорить её пообщаться с Андреем и назначить встречу в воскресенье.

– Милена, привет еще раз!

– Привет!

– Я возвращаюсь обратно к Андрею в ресторан. Он обещает отдать мне деньги. Надо, чтобы ты с ним поговорила о вашей встрече в воскресенье.

– Хорошо. Я поговорю с ним. Только с твоего телефона!

– Конечно! Я наберу твой номер и передам ему трубку. А ты уже импровизируй. Я ему скажу, что ты можешь встретиться после 12.

– Я поняла. Поговорю с ним, как тогда – месяц назад. Но только встречаться с ним я в воскресенье не буду.

– На твое усмотрение, Милена. Главное, сейчас с ним поговори, а потом посмотрим. Спасибо тебе. До связи.

Гриша уже давно ехал по Садовнической. Ехал медленно, чтобы не пропустить нужный ему дом. И вот справа по курсу – знакомый ресторан. Рядом с ним много свободных мест, и он припарковал автомобиль напротив входа, рядом с которым стояли двое парней лет тридцати. Они проводили подъехавшего взглядом и сразу за ним зашли вовнутрь. Сумка с документами осталась в машине.

Пройдя по уже знакомому ему маршруту вглубь, он застал Андрея сидящим на том же месте и в той же позе. Увидев долгожданного гостя, тот даже не пошевелился. Уже у стола Григорий достал айфон и повторил набор номера Милены. За те 30 минут, что он отсутствовал в ресторане, ничего не поменялось: ни гости за столиками, ни их убранство. Он дождался ответа в трубке и произнес:

– Лена! Я передаю тебе Андрея. Договоритесь с ним, пожалуйста, о встрече без меня, – и передал телефон.

Они говорили о чём-то около минуты. В это время Гриша пил жадно минералку и даже их не слушал. Всеми своими мыслями он был уже в Решетниково – в деревне своей новой жены. Вчера он не успел допаять систему подачи холодной и горячей воды в строящемся доме супруги и теперь мечтал поскорее вернуться туда, чтобы продолжить заниматься понравившимся ему делом. Ради этой стройки он взял неделю отгулов на работе и с прошлой субботы пропадал в этом доме с раннего утра и до ночи. И только эта встреча с Андрюшей заставила его приехать в Москву посреди недели. И вот, похоже, всё подходит к логическому финалу. Можно будет расслабиться, отвезти деньги в офис, отдать подписанные бумаги, побыть для приличия с часик на работе и – обратно к жене в деревню.

Андрей закончил разговор и отдал телефон обратно, открыл портфель, достал пачку пятитысячных и протянул их Григорию.

– 500 тысяч! Как договаривались!

– Спасибо, Андрей, – сказал Григорий и положил, не пересчитывая, деньги в правый карман джинсов. – Теперь вы сами с ней встречайтесь и договаривайтесь обо всём без меня.

– Я понял. А если мы не договоримся с ней? – заволновался Андрей.

– А почему вы не должны договориться? Я не думаю, что у вас возникнут с ней проблемы.

– Еще раз повтори, как у Лены имя – отчество и какая у неё должность? – напоследок попросил дрожащим голосом Андрей.

– Елена Михайловна! Фамилию я не помню. Должность – заместитель начальника налоговой инспекции №34. Руководитель отдела выездных проверок, а её бывший муж Бытко Алексей. Он полковник УБЭП1 в центральном аппарате.

Андрей записал всё это в ежедневник. Они пожали друг другу руки и попрощались. Гриша быстрым шагом дошёл до выхода, где его догнали уже знакомые ему молодые ребята, которых он видел у входа в ресторан 5 минут назад. Один подхватил его под локоть, немного притормозив движение, а второй, воспользовавшись этим, вырос перед ним с красным удостоверением.

– Капитан полиции Ростовцев! Здравствуйте. Вы задержаны. Пройдемте, пожалуйста, с нами обратно в ресторан.

Единственная мысль, мелькнувшая в голове Григория, была о том, что после его случайной встречи с Сергеем Тростанецким в офисе Андрея пару месяцев назад другого исхода этой операции быть и не могло…

В караоке-зале «Иль Помидорро» практически ничего не поменялось за последние минуты. Андрей и Григорий продолжали сидеть на том же месте, и только остальные посетители крутились вокруг их стола. Один снимал всё на видеокамеру, другой раскладывал пятитысячные купюры на столе, третий подключил ноутбук и принтер за соседним столиком, четвёртый работал с заранее подготовленными понятыми, а пятый что-то нервно докладывал по телефону, хаотично передвигаясь в дальнем углу зала, рядом с туалетом. Было понятно, что он здесь старший и именно он возглавляет эту операцию. И в то же время бросалось в глаза, что идёт всё не так, как он ожидал и планировал. Через гул голосов роящихся рядом оперативников Григорий отчётливо расслышал обрывки фраз старшего: «Она не приехала!..Взяли только его… Будем колоть… Деньги взял… Сопротивления не оказывал… к сожалению».

За столом в этот момент происходило сличение пятитысячных купюр из злосчастной пачки денег, изъятой у Григория, с заранее откопированными полицейскими на листах А4, аккуратно разложенных по всему столу, и теперь на эти фотокопии клали оригиналы. Всё это фиксировалось на видеокамеру в присутствии двух свидетелей. Андрея отозвали к оперативнику, набиравшему на компьютере его показания, которые тут же правил старший опер. Задержанный делал вид, что ему всё это неинтересно, но при этом старался «сечь всю поляну», контролируя тех, кто вёл следственные действия с пятьюстами тысячами.

– Граждане понятые! – громко в камеру произнес оперативник. – На ваших глазах этот гражданин достал из своего кармана пачку денег, которые мы сейчас с вами сверили по номерам с теми купюрами, что были нами заранее подготовлены и переданы гражданину Южакову для вручения за решение вопросов его компании в налоговой инспекции №34. Подпишите, пожалуйста, протокол в качестве понятых.

Девушка и парень со знанием дела поставили свои закорючки в известных им местах, так что Григорию сразу стало понятно, что эти молодые люди профессиональные понятые, для которых вопрос, где ставить подписи, давно не секрет.

– Теперь ваша очередь! – обратился один из оперативников к задержанному, пододвигая к нему протокол.

Григорий с решимостью, неподходящей к существу момента, схватил со стола авторучку и принялся подписывать протокол.

– Подождите! – прервал его опер, похожий на пирожное «картошка», такой же сладкий и даже слащавый, выдававший себя за хорошего полицейского. – Давайте отсядем и поговорим по душам?! Успеете ещё подписать.

По инструкции и по всем правилам оперативных мероприятий этот разговор должен был провести старший группы. Но у Григория с ним с первых же минут возник конфликт, во время которого полицейский проявил свою слабость и не смог сходу и с нахрапа запугать задержанного, тем самым сильно затруднив своё дальнейшее общение с ним.

Всё начиналось просто отлично. После показа удостоверения сотрудника полиции подопечный был обескуражен и, как ему показалось, сильно подавлен. В такие моменты надо давить, ломать психику и, выходя в дамки, получать всё от клиента а, если повезёт, даже и больше. Поэтому сразу с места – в карьер Сергей Потоцкий, майор полиции, старший оперуполномоченный, руководитель отдела УБЭП по городу Москве, начал своё наступление на Тополева. Широко улыбаясь ему, как лучшему другу и ближайшему родственнику, Сергей уселся напротив попавшегося на месте преступления и спросил:

– Представьтесь, пожалуйста. Как мне к вам обращаться?

– Тополев Григорий Викторович, – спокойно и как-то не заинтересовано в разговоре ответил собеседник.

– А как мы можем в этом удостовериться? Документик у вас есть какой-нибудь с собой?

– Нет. У меня только телефон в кармане, – ответил Григорий и, достав айфон, покрутил его перед собравшимися, демонстративно выключил и убрал обратно в джинсы.

Этот демарш, как ни странно, не вызвал никакой реакции у полицейских. Никто не подорвался с места, не побежал выхватывать телефон у задержанного или требовать выдать запрещённый предмет. Сергей даже бровью не повёл. Его волновали в этот момент совсем другие вопросы: «Мне бы сейчас в машину твою залезть. Там портфельчик интересненький на заднем сидении я заприметил, да и ещё чего найдем наверняка».

– Ну, права водительские-то у вас должны быть, вы же на машине сюда приехали?! – продолжил разговор Потоцкий.

– Конечно, есть. У меня и паспорт в машине лежит, – легко поддавшись на провокацию, ответил Тополев.

– Дайте мне, пожалуйста, ключ от вашего авто, я пока схожу за паспортом, а вы попейте чайку или водички, успокойтесь, а потом продолжим, – сказал Сергей, вставая и протягивая руку Григорию, при этом сгибая и разгибая пальцы, как бы подавая сигнал «отдай».

– Не дам! – очень спокойно и чересчур расслабленно ответил Григорий.

– Не усугубляйте, Григорий Викторович! Не надо. Вы не в том положении, чтобы оказывать сопротивление сотрудникам полиции! – всё ещё в дружелюбном тоне говорил Потоцкий. – Я сейчас проведу ваш личный досмотр и заберу всё, что мне надо: и телефон, и ключи от машины, и то, что ещё найду…

– А у вас ордер-то есть на обыск мой? – оборвав опера твёрдым, но тихим голосом, спросил Григорий. – Уверен, что нет. А на обыск автомобиля, на котором я приехал, и подавно быть не может! Во-первых, он мне не принадлежит, а, во-вторых, вы не могли знать, на чём я приеду на встречу. Так что, если вам нужен мой паспорт, я могу сходить сам на улицу, открыть машину, взять документы и закрыть машину, а вы за всем этим можете только наблюдать со стороны.

Потоцкий навис над Тополевым, поставил руки на стол и приблизился к его лицу на минимально допустимое расстояние. Он попытался состроить гримасу злого и ужасного полицейского, который готов перегрызть горло за любое следующее произнесённое им слово. Глядя прямо в глаза, он начал свою речь почти полушёпотом, повышая децибелы и амплитуду речи с каждым сказанным словом.

– Ах, вот как ты заговорил?! Умный, да?!Я сейчас не посмотрю, что ты такой умный. Мои ребята тебя подержат, а я обыщу тебя по полной программе, и найду у тебя и ключи, и оружие, и наркоту! И поедешь ты у меня далеко и очень надолго. Я уж этому очень поспособствую, поверь мне.

Григорий резко встал из-за стола, достал из карманов брюк ключи и телефон, вывернув при этом их наружу. Он продолжал держать в руках эти предметы так, чтобы их было всем видно. Затем, приподняв вверх оранжевую кофту и оголив живот и спину, развел руки в стороны и стал медленно крутиться вокруг своей оси, вызвав живой интерес у всех присутствующих. Сделав три оборота, он медленно положил всё обратно в карманы и одернул кофту вниз. После чего уставился на Сергея и таким же, как и до этого, спокойным голосом произнёс:

– Обратите внимание, в этом зале несколько видеокамер, причём современных, с хорошим видеоразрешением и даже одна пишущая звук. Причём именно эта видеокамера, самая близкая к нам, и располагается прямо на три часа от нас. Так что весь наш разговор записан, и моя добровольная демонстрация отсутствия запрещённых предметов тоже заснята на все камеры. А если вы вдруг захотите изъять эти записи и уничтожить неугодные вам кадры, то это бесполезно, потому что технически это сделать непросто, и мой адвокат с лёгкостью сможет опротестовать все ваши незаконные действия. Поэтому я возвращаюсь к своему предыдущему предложению сопроводить меня до машины.

На Потоцкого было больно смотреть. Слушая и не прерывая Григория, он смотрел на него как кролик на удава. Как будто загипнотизированный, он поворачивал голову в сторону камер, на которые указывал рукой пойманный им преступник, захлебываясь при этом желанием что-то возразить, но безуспешно. Слова тонули где-то глубоко в горле, и от этого Сергей мог издавать только лёгкий стон. Эту не характерную для своего начальника неловкость заметил другой опер, который поспешил ответить на вызов задержанного и заодно предотвратить назревающий скандал, при этом сохранив возможность общения с Григорием.

– Пойдёмте вместе со мной, – сказал он, начав движение в сторону Тополева. – Я просто рядом постою и не буду лезть к вам в машину, обещаю. А вы пообещайте, что не будете помышлять о побеге. Договорились?

– Договорились! – спокойно ответил Григорий и направился к выходу в сопровождении сотрудников полиции.

Подойдя к Мицубиси, Тополев хлопнул себя по правому карману джинсов, в котором находились ключи от авто в виде брелка, от чего сигнализация, крякнув и мигнув фарами, открыла доступ к содержимому машины. Григорий открыл дверь и быстро извлёк паспорт из синей сумочки, не давая шанса оперативнику даже одним глазком проникнуть вглубь салона. Вторым хлопком по карману он поставил свою машину на охрану, заблокировав её от незаконного проникновения.

– Вот мой паспорт! – весело произнёс Григорий и протянул документ оперативнику.

– Оставьте пока у себя, – ответил тот. – И пойдемте, пожалуйста, обратно в ресторан.

В караоке-зале вокруг принтера суетились опера, уже совсем без интереса за всем этим наблюдали понятые, всё так же в углу болтал по телефону по своим рабочим делам Андрей. Оперативный эксперимент, как его называли полицейские, был в самом разгаре, только шёл он совсем не по их сценарию, и от этого чувствовалась напряжённость. Сопровождающий Григория опер знаком руки указал в сторону свободного стола, за которым они и расположились друг напротив друга.

– Григорий Викторович! Давайте поговорим без протокола?

– С удовольствием, – ответил Гриша.

– Я вижу, вы человек опытный и юридически подкованный. У вас что, юридическое образование?

– Нет. Совсем наоборот. Техническое и экономическое.

– Откуда такие познания в уголовно-процессуальном кодексе? Вы, может быть, ранее судимы?

– Нет, я просто телевизор люблю смотреть.

– Понятно. Тогда буду с вами откровенен. Вы нам абсолютно не нужны. Нам нужна Лена из налоговой инспекции №34, которую мы все тут так ждали. Вы нам её сдаёте и выходите по делу с минимальным сроком или даже с условным. Уходите из ресторана под подписку о невыезде и, сотрудничая со следствием, ходите на свободе до суда. В противном случае пойдёте главным фигурантом по делу. И, поверьте мне, срок будет немаленьким. Если вы знаете уголовный кодекс, то по статье за взятку нижний предел по сроку 8 лет, поэтому ближайшие 10 лет вы свою семью не увидите. Я вас не пугаю. Совсем нет. Я пытаюсь до вас достучаться, чтобы вы не наделали глупостей из-за своей порядочности, заметной невооружённым глазом. Вы меня услышали?

– Да, конечно! – ответил Гриша, очень серьёзно слушая до этого полицейского.

– Сотрудничать будем? – заискивающе спросил опер, широко улыбаясь и радушно посматривая на оппонента.

– Конечно, будем! Сотрудничество со следствием и сотрудниками полиции – почётная обязанность каждого гражданина.

– Ну, вот и отлично! Тогда ответьте, пожалуйста, на вопрос. Кому вы звонили по телефону из ресторана и с кем дали поговорить Южакову?

– Лене.

– Кто такая Лена?

– Налоговый консультант, с которой договорился Андрей Южаков о работе, связанной с бухгалтерией его компаний. У него там проблемы какие-то с налогами и первичными документами в фирмах. И он просил меня познакомить его со специалистом, способным решить подобные вопросы. Я их и познакомил.

– А она работает в 34-ой налоговой инспекции?

– Нет, не работает. Она частный предприниматель и работает с разными налоговыми инспекциями, в том числе и с 34-ой.

– Подождите, вы представили её Южакову как заместителя начальника 34-ой налоговой инспекции и руководителя отдела выездных проверок на предыдущей встрече в ресторане.

– Ничего подобного! Я представил её именно как налогового консультанта.

– А Елену Михайловну Новикову вы знаете?

– Первый раз слышу! А кто это?

– Это и есть заместитель начальника налоговой с Полежаевской. Вы хотите сказать, что слышите это впервые?

– Я никогда не имел дел с налоговыми инспекциями.

– Значит, вы решили пойти по этому пути?! Не понимаю, зачем вам это надо? Сдайте налоговичку и идите спокойно домой. Иначе мы вам предъявляем 159-ую статью «Мошенничество» и отправляем в тюрьму…

– Во-первых, не вы предъявляете, а следователь, во-вторых, устанете доказывать, а в-третьих…

– А, в-третьих, у нас есть записи ваших разговоров с Южаковым, где вы себе уже на срок наговорили! – выпалил на одном дыхании опер, не сдерживаясь от накатившего приступа злости. И тут же замер, понимая, что проговорился и выдал раньше времени все козыри, которые приберегал для решающего удара, и теперь сидел и срочно придумывал, чем ещё можно зацепить подозреваемого. Так ничего и не придумав, он встал из-за стола и пригласил Григория пройти с ним в дальний угол зала, где уже расположились другие опера, заносившие в протокол на ноутбуке показания потерпевшего и свидетелей, отчаянно дожидаясь окончания разговора.

Теперь, когда развязка была уже всем понятна, оставались формальности и чёткость в оформлении бумаг по делу. Поэтому остальная часть опергруппы ожидала с уже готовыми, удобными для следствия показаниями задержанного. Нужно только ещё собрать десяток подписей и можно ехать к следователю открывать уголовное дело. Надо было только либо хитростью, либо угрозами уговорить злодея сделать это быстро и без изучения написанного, дабы не испортить надолго себе вечер. Возможное веселье отменилось сразу одной только фразой Григория.

– Не торопитесь распечатывать протокол допроса. Я сперва почитаю его на компьютере, исправлю все неточности и внесу необходимые изменения, потом ещё раз прочитаю и уже после всего распечатаем, и я, прочитав в третий раз, если не будет замечаний, подпишу.

Он присел за стол и ловким движением перевернул ноутбук к себе, держа его левой рукой так, чтобы никто не забрал его трофей, стал правой рукой нажимать на клавишу Backspace2, стирая всё ранее написанное сотрудниками полиции. Те же в свою очередь, обреченно поняв, что время потрачено зря, а планы на вечер пропали, уже не сопротивлялись и только в напряжении наблюдали за Тополевым, чтобы специально или по неосторожности не был испорчен единственный рабочий ноутбук, поломка которого приведет к реальной для них временной катастрофе. Но всё происходило чинно и благородно. Подозреваемый сам, не желая терять времени, быстро и ловко печатал свои показания, не забывая при этом посматривать на окружающих. Старший опер зорко следил за ним и внимательно вчитывался в текст, ища возможность прервать или хотя бы встрять в процесс, неконтролируемый им. Остальные в этот момент дооформляли протоколы со свидетелями и фиксировали правильность подписей понятых.

За полчаса Григорием был заполнен бланк допроса, и теперь настал час полицейских читать и править длинный текст. Этот процесс перепалок между сторонами, согласования формулировок, уточнения смысла фраз и углубления в суть написанного и недосказанного продлился еще около 30 минут. Цель этих следственных баталий была одна – оставить смысл написанного нужным следствию для заведения уголовного дела. Но ни на какие уловки, подмены фраз, понятий и словоблудство Григорий не покупался и твердо стоял на каждой написанной букве, не позволяя даже и на йоту исказить смысл данных им показаний, которые звучали именно так:

«Я, Тополев Григорий Викторович, познакомился с гражданином Южаковым Андреем Арнольдовичем в декабре 2013 года в ресторане „Ростикс“ на Триумфальной площади. Нас познакомил Роман Никифоров, который представил Андрея как потенциального партнёра, имеющего богатый опыт проведения проектно-изыскательских работ. Мне, как финансовому директору ООО „„Азимут-Гео““, руководство компании поручило найти фирму-партнёра для заключения договоров субподряда по геодезическим и геологическим изысканиям объектов, которые не успевали по срокам выполнять наши сотрудники. Андрей произвел впечатление знающего, опытного и солидного человека. Мы заключили несколько договоров и перечислили по ним деньги. Однако в декабре 2013 года Роман сообщил мне, что у Андрея большие неприятности в банке „Смоленский“, который был лишён лицензии в ноябре. Из-за чего компании Андрея потеряли все свои финансовые средства и не могут выполнять условия договоров. Тем не менее, перечисленные ему по этим договорам деньги он готов отдать наличными не позднее конца января 2014 года, что он лично сам и подтвердил в „Ростиксе“. После этой встречи наше общение стало регулярным, так как ни в январе, ни даже в июне Южаков свой долг в размере 3 миллионов 600 тысяч рублей так и не погасил. Я ежедневно обсуждал с ним этот вопрос по телефону, по несколько раз в неделю встречался с ним в разных местах Москвы, в том числе и в его офисе, узнавая о его финансовой возможности вернуть долг. Каждый раз Южаков подтверждал своё намерение это сделать в ближайшее время и каждый раз по различным причинам откладывал выплату на ближайшие сроки. В июне 2014 года Андрей обратился ко мне с вопросом: в какой налоговой инспекции обслуживается моя компания, и могу ли я составить ему протекцию в решении возникших у него, как у генерального директора трех компаний, проблем с налоговыми органами. Я ответил, что „„Азимут-Гео““ обслуживается в 34-ой налоговой инспекции, и у нас есть внештатный сотрудник Лена, которая консультирует нашего главного бухгалтера по всем вопросам и решает возникающие проблемы с сотрудниками налоговых органов. Её услуги стоят 50 тысяч рублей в месяц с каждой компании. Андрей был удовлетворён моим ответом и сказал, что в ближайшее время переведётся в эту инспекцию и даст мне знать об этом. В августе 2014 года Южаков подтвердил факт перевода своих фирм в ФНС №34 по городу Москве и попросил о встрече с Леной для решения крупных проблем, связанных с неуплатой налогов подконтрольных ему юридических лиц. Я поинтересовался у Лены, сколько будут стоить её услуги, передав подробно рассказ Андрея обо всех бедах, свалившихся на него. Она оценила свою работу в 50 тысяч евро за три компании Южакова. Эта сумма устроила его, и он пообещал дать аванс в 25 тысяч евро. После передачи этой суммы я организовал ему встречу с Леной в ресторане „На мельнице“ в районе Красных ворот, где они договорились о совместной работе и оплате Лениных услуг. После этого, в сентябре 2014 года Андрей сообщил мне, что у него проблемы с наличностью, и он не может передать очередной транш Лене, а проблему надо решать уже скорее, и не мог бы я помочь ему и заплатить свои 10 тысяч евро, а он бы в ближайшие недели закрыл бы передо мной свой долг. Я вынужден был согласиться, потому что выступал гарантом перед обеими сторонами и передал Лене свои деньги, о чём сообщил Андрею. В октябре 2014 года он позвонил мне и попросил организовать очередную встречу с Леной. Я ответил ему, что сделаю это только в случае возврата им долга в 10 тысяч евро. Он согласился. Сегодня 8 октября 2014 года я приехал в назначенное им место, а именно в ресторан „Иль Помидорро“ на улице Садовническая, где встретил Южакова в назначенное время. Он спросил меня, приедет ли на встречу Лена. Я ответил ему вопросом на вопрос, принёс ли он обещанные деньги. Он ответил, что принёс, но отдаст только после разговора с Леной. На что я ответил, что пойду на улицу и позвоню ей, а сам вышел из ресторана, дошёл до своей машины и уехал. Через 15—20 минут мне позвонил Андрей и попросил вернуться, чтобы он мог отдать мне обещанные деньги. Я вернулся в ресторан, Южаков передал мне 500 тысяч рублей. Я, не пересчитывая их, положил в карман джинсов, позвонил Лене и передал трубку Андрею. Они поговорили и договорились о встрече в воскресенье 12 октября. Он вернул мне телефон, мы попрощались, и я пошёл к выходу, где меня остановили два молодых человека, которые представились сотрудниками УБЭП по городу Москве и объявили мне, что я задержан».

Сотрудники полиции стремились включить в эти показания слова «потратил средства на свое усмотрение», «не имел возможности влиять на проведение налоговых проверок», «убеждал Южакова в необходимости заплатить деньги» и прочие нелепые, на взгляд обычного человека, фразы. Тем не менее, протокол опроса был составлен и подписан именно в таком виде, что расстроило оперов и Южакова, но было относительно приятно для Григория и абсолютно индифферентно для свидетелей и понятых.

Когда все протоколы и формы допросов были подписаны, настало время покидать уютный итальянский ресторанчик и ехать на Люсиновскую улицу в УБЭП. Григорий и два опера покинули ресторан последними. Уже оказавшись на улице, он поинтересовался о своём статусе.

– Я задержан или арестован?

– Юридический вы свободны! – ответил один из полицейских.

– Тогда я поеду на своей машине.

– Нет! Вы поедете с нами на нашем автомобиле! – перехватив инициативу, ответил второй оперативник и указал рукой на новенькую серую Volvo S60.

– Спасибо, мне на моей будет удобнее!

– Тем не менее, мы настаиваем, чтобы вы поехали с нами.

– Послушайте! – не унимался Григорий. – Если я задержан или, не дай Бог, арестован, то предъявите постановление, и тогда я с превеликим удовольствием поеду вместе с вами на чём угодно, а пока я сам имею все права решать, куда и на чём мне ехать!

– Григорий Викторович! – сухо и очень официально начал старший оперативник. – Если вы сейчас с нами не поедете, то мы будем вынуждены вызвать местных полицейских, которые приедут и сопроводят вас в отделение полиции. Они имеют право надеть на вас наручники и закрыть на 48 часов до выяснения личности. Затем они подкинут вам наркоты или оружие, чтобы ваша жизнь совсем не казалась малиной, и перспективы ваши в суде будут совсем не весёлыми. Поэтому подумайте секунд 10 и примите правильное решение: едете вы с нами сейчас на нашей машине без наручников и в комфорте, либо мы ждем местных бойцов и сдаём вас им без зазрения совести. Время пошло.

Не думая ни секунды, Тополев сделал шаг в сторону открытой двери вольвешника и скрылся на заднем сиденьи машины.

Некоторое время ехали молча, давая возможность одной из враждующих сторон сделать первый шаг. Мысли Григория были лишь о том, что его Мицубиси стоит в зоне платной парковки и теперь придёт штраф как минимум 3000 рублей. И надо сообщить Ларисе, чтобы она забрала его от ресторана и передала документы, полученные с таким трудом в администрации Клина, Серёге Гнедкову, чтобы предупредили Антона Животкова о его задержании и возможном визите «маски-шоу» в их офис на Таганке. Он очень надеялся, что на Люсиновской его выслушают и отпустят под подписку о невыезде.

«Главное, чтобы отпустили! Главное, чтобы поверили! Главное, чтобы дело было не заказным! – думал он, – А на свободе я уже решу все вопросы с Андреем и операми, и не будет никакого уголовного дела, и вообще ничего не будет. Это же никому не выгодно: ни мне, ни Южакову. Это ведь ясно, как Божий день».

Опер, сидевший спереди на пассажирском кресле, вдруг повернулся и, обратив внимание, что Григорий находится где-то далеко в своих мыслях, решил застать его врасплох и неожиданно спросил:

– А ты с Алексеем Бытко давно не виделся?

Лёша был мужем Елены Михайловны и полковником Центрального управления по борьбе с экономическими преступлениями России. Этот властный тандем высокопоставленного сотрудника полиции и заместителя руководителя московской налоговой инспекции №34 всегда вызывал интерес у Тополева. Эта пара тесно дружила с Сашей и Антоном Животковыми и, соответственно, оказывала их фирмам определённые услуги, каждый по своим ведомствам за определенное вознаграждение.

– Очень давно. Последний раз в 2008 году, – не соврав, ответил Гриша.

Это действительно было правдой. Тогда, в далёком прошлом, Лёша помог ему советом и делом. В те времена ещё капитаном милиции он возглавлял уголовный розыск в ОВД Щукинская и только готовился перейти в главк в отдел по борьбе с рейдерскими захватами. Их отношения были прерваны из-за отъезда Григория в Израиль и, как думал Бытко, отказа Григория сотрудничать с ним. Даже после возвращения в Россию в 2012 году Григорий и Алексей не встречались и не созванивались из-за обиды и появившейся неприязни последнего. Знали о существовании друг друга в тесной орбите общих знакомых и друзей и делали вид, что их не существует для окружающих. Лёша даже позволял себе переходить границы личной неприязни и неоднократно убеждал Антона и Сашу уволить Григория и вообще избавиться от общения с ним. Тополев же, со своей стороны, обладая убийственным компроматом на Бытко, не опускался до его уровня и держал себя в руках, следуя пословице «о мёртвом либо хорошо, либо ничего».

– Ты понимаешь, нам нужен Алексей Бытко и его женушка! Ты здесь совсем не при чём! Отдай нам кого-нибудь из них и иди спокойно домой. Остальное мы сделаем без тебя.

– Я с превеликим удовольствием! – ответил, улыбаясь, Гриша. – Но я даже не представляю, чем я вам могу помочь?!

– Пока мы едем, у тебя есть шанс всё исправить и выпутаться из неловкой ситуации. Когда же мы поднимемся в кабинет, такой возможности у тебя не будет. Подумай об этом и сделай правильный выбор.

– Послушайте! Я действительно не знаю, о чём вам рассказать. Лёшу я не видел 6 лет, его жену я лично не знаю и никогда не видел. Что до Андрея Южакова, то он обналичивал деньги для «Азимут-Гео», где я финансовый директор. В декабре прошлого года он потерял наши деньги в банке «Смоленский», но пообещал отдать всю сумму через месяц. Уже прошёл почти год, а деньги он так и не отдал, поэтому я пытался получить с него хоть какую-то сумму. Он обманул мою компанию на 3,5 миллиона рублей, мне пришлось обмануть его на 2,5 миллиона рублей. Другого способа вернуть долг я не видел. Я это всё вам рассказываю, пока мы едем, в кабинете я буду придерживаться первичных показаний.

– Я уважаю твою позицию и твою преданность, но, поверь мне, этот человек такого отношения не заслуживает. Подумай о себе. Мы прекрасно понимаем, что ты попал под раздачу. Ты сам знаешь, что сегодняшнее специальное мероприятие просто так не делается. Либо по приказу сверху, либо за хорошие бабки. Если ты сдаешь чету Бытко, мы возвращаем «терпиле» бабло и не заводим дело против тебя, если нет, тогда, поверь мне, этот эпизод будет началом твоей долгой тюремной карьеры. Время ещё есть. Думай!

– Я всегда думаю перед тем, как что-то сказать или сделать, поэтому, наверное, и получаю в жизни больше неприятностей, чем наживы.

Разговор умер в тишине где-то на подъезде к зданию УБЭП на Люсиновской.

На улице было уже темно, московские пробки набирали мощь. Гриша дремал на заднем сиденьи и не заметил, как они подъехали к самому входу грозного УВД. Пятиэтажное здание тёмно-песочного цвета с небольшими квадратными окнами и висящими под ними кондиционерами напоминало букву «Т». Правое и левое крыло дома были более вытянутыми поперёк и на десяток метров углублялись от фронтальной линии центральной части, которая в свою очередь была увенчана продолговатым стеклянным тамбуром под грузной коричневой крышей из металлочерепицы, широко свисающей по трём сторонам. Вся территория комплекса была огорожена двухметровым металлическим забором из часто посаженных прутьев, толщиной с палец, не мешающих свободному обзору. Озеленению земельного участка внутри периметра могло позавидовать любое ТСЖ3 или ЖЭК4. Голубые ели, туи, березы, дубы и клены парили ввысь, закрывая жёлтой листвой верхние окна дома, коротко подстриженная трава и фигурно остриженные кусты выдавали наличие в штате заведения садовников и флористов. Оформив пропуск, они поднялись на третий этаж левого крыла и зашли в кабинет 319.

В длинной прямоугольной комнате было одно окно, выходящее во внутренний дворик, три стола для сотрудников, большой чёрный диван и старый советский коричневый сейф с огромной никелированный ручкой. Два стола стояли у окна напротив друг друга и один у входа напротив дивана. На сейфе стоял маленький телевизор. Столы были девственно чисты: ни бумаг, ни оргтехники, ни даже канцелярских принадлежностей – ничего. Сразу было видно, что хозяев кабинета ноги кормят, порой забывая о совести и чести.

С появлением Григория в комнате началось броуновское движение. Люди менялись местами постоянно и, если задерживались, то ненадолго. Кто-то просто заходил, чтобы посмотреть на задержанного, кто-то задать вопрос коллегам, кто-то высказаться по существу происходящего, чтобы попугать мирно сидящего на мягком диванчике «злодея». В воздухе витали фразы: «мошенник», «тюрьма и надолго», «материала на него хоть отбавляй!», «в другом кабинете терпила рассказывает о нём такие вещи…», «он и в Израиле кучу народу перекидал…», «серьёзным людям, оказывается, большие деньги должен…». Наконец в кабинет зашли старший оперуполномоченный и начальник отдела и сообщили, что скоро закончится допрос потерпевшего, поедем к следователю на Таганку, и скрылись обратно в коридоре. После этого в комнате остались только «виновник торжества» и один сторож. После пяти минут тишины Григорий обратился к молодому ОБЭПовцу, которого он заприметил ещё в ресторане и оценил как самого достойного для контакта. Он даже специально запомнил его имя – Сергей.

– У меня к вам вопрос.

– Да, я слушаю вас внимательно! – уважительно и желая помочь, ответил оставшийся сторожить Тополева оперативник.

– Скажите, пожалуйста, если я задержан, а судя по происходящему, это именно так, хотя никаких документов, подтверждающих факт задержания, я так и не увидел, я имею право на один телефонный звонок. И теперь настал именно тот момент, когда я очень хочу воспользоваться этим своим правом. Вы можете мне дать телефон?

– Кому вы хотите позвонить?

– Жене Ларисе. Она ждёт меня дома и очень волнуется. Мне необходимо с ней связаться, чтобы она не переживала.

Сергей встал из-за стола, быстро дошёл до двери и послушал, нет ли кого в коридоре, медленно вернулся к своему месту, раздумывая по дороге о последствиях своего решения, которое он уже принял, но не произнес вслух. Достал свой айфон и жестом подозвал Григория к своему столу.

– Диктуй номер! Но сразу предупреждаю, скажешь что-нибудь лишнее, тут же прерву разговор. Понял?!

– Спасибо. Не волнуйтесь. Ничего лишнего не будет. Всё только по делу.

Сергей дождался ответа, убедился, что это женский голос, но для большей уверенности спросил:

– Это Лариса?

– Да, это я, – ответил голос на другом конце провода.

– С вами говорит оперуполномоченный ОБЭП по городу Москве Сергей Бушмакин. Мы задержали вашего мужа. Кстати, как его зовут?

– Григорий… Григорий Викторович Тополев! А что случилось!?

Он уже не слушал крик удивлённой и испуганной женщины, а передавал трубку.

– Ларисочка, привет! Это я. Не волнуйся, пожалуйста, и выслушай меня внимательно. Это очень важно.

Гриша понимал, что этот звонок, может, единственный и последний способ связи с внешним миром, поэтому коротко и очень доступно для понимания взволнованной и даже растерявшейся женщины он должен был донести информацию и заставить предпринять определённые шаги.

– Меня задержали на встрече с Андреем в ресторане сотрудники ОБЭП с Люсиновской. Твоя машина стоит у входа в ресторан «Иль Помидорро» по адресу: Большая Садовническая, дом 54 строение 1. Ключи от машины лежат у нас дома в верхнем ящике моей тумбочки. Документы на машину внутри, в синей сумочке, под водительским сиденьем. Поезжай срочно и забери её оттуда. На заднем сиденьи лежит мой кожаный портфель. Всё содержимое отдай Серёже Гнедкову как можно быстрее. За меня не волнуйся! Со мной всё хорошо. Ты всё поняла?

– Да, да, конечно! Кому-нибудь ещё сообщить о случившемся?

«Какая она у меня молодец!» – подумал Гриша о своей жене. «Голос не дрожит, мыслит здраво, ничего не переспрашивает и вопрос задала именно тот, который он ждал. Самый главный вопрос, по существу».

– Антону и Валере. Они знают, что делать дальше. Ты адрес ресторана запомнила?

– Да. Я всё записала. Не переживай! Я всё сделаю, как надо. Чем я ещё могу тебе помочь?

– Больше пока ничем. Поезжай в Москву и будь пока там.

– Где ты сейчас находишься?

– Сейчас я на Люсиновской, но скоро поеду к следователю в УВД ЦАО на Таганку. Антон знает, где это. Всё, Ларисочка, мне уже пора. Не переживай! Скоро всё закончится.

И, сбросив вызов, вернул Сергею телефон.

– Спасибо тебе огромное! Я всё понял и оценил. Звонка этого не было. Правильно?

Оперативник кивнул головой, улыбнулся, убрал айфон в карман штанов и показал жестом Тополеву, чтобы тот сел обратно на диван. Пару минут они сидели в тишине, пока дверь не открылась, и не вошёл старший опер со словами:

– Собираетесь! Поехали к следователю. Нас ждут, – уже будучи в коридоре старший огласил вопрос. – Кто повезет задержанного?

Бушмакин быстро отреагировал и вызвался первым, тем более что сюда вёз Григория именно он. Его рвение не вызвало ни у кого вопросов. На этом и договорились. В усиление ему был выделен ещё один оперативный сотрудник крепкого телосложения, с лицом, не обезображенным интеллектом, короткой стрижкой и огромными кулаками, видимо, для силовой поддержки маленького, на фоне Григория, Сергея.

И снова тот же Вольво, то же заднее сиденье, те же долгие московские пробки, и убаюкивающий разговор оперов о превосходстве одной машины над другой, о том, где кто работал до Люсиновской и поиск общих друзей. Тополев дремал. Удалось немного расслабиться. Думать ни о чём не хотелось и не моглось. День слишком затянулся, и сил явно могло не хватить на допрос и дальнейшие следственные действия. Автомобиль то заезжал в тёмные переулки, то выныривал снова на большие проспекты, пока совсем не замельтешил в проулках, редко притормаживая на перекрестках.

На огромной парковке перед роскошным зданием УВД ЦАО даже в этот поздний час, а было уже около 10 вечера, оказалось совсем мало свободных мест. Такому количеству дорогих автомобилей стражей порядка мог позавидовать любой автосалон. Практически вся линейка последних новинок и люксовых вариантов. Гордость берет за наших полицейских: сразу видно, что парни работают отлично. У женской половины полицейского участка машинки в основном были похуже. Они отличались яркими цветами и плюшевыми мишками в салонах. Судя по «пейзажу», задача властей по обеспечению сотрудников полиции высокими доходами для искоренения коррупции в органах внутренних дел выполнена на все 100 процентов. Оставалось только неясным, как же при их зарплатах в среднем в 45—50 тысяч рублей у большинства собственные новые машины стоимостью от 2 миллионов рублей. Справедливость торжествует? К таким работникам и в кабинет входить страшновато, сразу понятен ценник на их услуги и твоя дальнейшая судьба при отсутствии солидных трудовых накоплений.

Над большим продолговатым Калитниковским прудом возвышалось П-образное восьмиэтажное здание УВД по ЦАО. Сделанное из железобетона и облицованное чёрными, коричневыми, бежевыми и даже зелёными плитками, оно гармонично вливалось в природный и урбанистический пейзажи Таганского района. Раньше, ещё при Советском Союзе и в самом начале 90-ых, на этом месте был Птичий рынок, куда частенько дедушка привозил маленького Гришу покупать аквариумных рыбок и корм для них. Они ходили по рядам, разглядывали разную живность, и каждый такой поход заканчивался выклянчиванием покупки щенка или котёнка. Затем в 2000-м году тут построили это здание, и территория всеобщей радости, умиления и веселья превратилась в место скорби, ненависти и страданий.

Перед входом их уже поджидали три человека: начальник отдела и его заместитель, а также уже знакомый Григорию старший оперуполномоченный. Все вместе вошли вовнутрь, оформив пропуска, пересекли барьер КПП и поднялись по ступенькам на этаж выше. Вышли в огромный внутренний двор УВД и быстрым шагом пересекли его. Дошли до 2-го отдела следственной части следственного управления и остановились у кабинета с табличкой «Следователь Черноус В. В.».

– Приехали! – подумал Тополев. – Сейчас этот усатый хохол с лицом пропойцы, не разбираясь ни в чём, влепит мне по самое не балуй и пиши пропало…

Кто-то из сопровождающих открыл дверь, и вся группа ввалилась в тихую обитель, неся за собой гулкий задорный смех и лёгкий запашок перегара. За столом сидела девушка лет 25 в форме лейтенанта юстиции. Вся комната, стол и многочисленные стулья были заняты папками с документами уголовных дел. Места было не просто мало, его не было совсем. Поэтому после короткой паузы решили оставить в допросной Григория и начальника оперов – лысого, как колено, мужика с очень неприятным лицом и отвратительным голосом.

– Ну, и кого вы мне привезли? Это что, и есть ваш злодей? – с неприкрытым раздражением спросила Валерия Черноус – тот самый усатый хохол, которого так ждал увидеть Григорий. – Дайте-ка почитать его объяснение! И вообще, что у вас на него есть?

Лысый протянул ей папку с бумагами, нагнулся к ней поближе и негромко прошептал:

– Это только начало. Будет ещё фактура, и немало! Мы же с тобой договаривались?!

Валерия читала бумаги, делая вид, что не слышит и не замечает ничего вокруг. Несколько раз, перевернув листы оперативных материалов, она подняла глаза на лысого и довольно жёстко сказала:

– Мы с вами договаривались об одном, а вы мне что привезли? Я подставляться не хочу и не буду! Будет ещё фактура, приезжайте, а сейчас ничем помочь не могу!

Лысого передернуло, он резко отскочил от стола следачки, подбежал к двери, открыл её и, высунувшись в коридор, прокричал:

– Лёша! Сергей! Подойдите.

Послышался шум приближающихся шагов, а затем шёпот лысого и звук ударов, напоминающих касание ладони о шкаф с особой силой. После недолгих переговоров, лысый вернулся и попросил Тополева пройти с его сотрудниками в коридор и подождать там, а сам подозвал своего зама и закрыл дверь кабинета Черноус изнутри, оставшись с лейтенантом юстиции втроём для разрешения возникшего вдруг недопонимания.

В конце длинного коридора стояли столик и стул, на которых и разместилась троица ожидающих результатов переговоров в кабинете следователя. Ждать пришлось долго, около двух часов. Валерия поочередно с каждым из оперов выходила покурить раза четыре. Во время каждого перекура до Григория доносились обрывки фраз Черноус: ««Если мне прикажут, то я подпишу…», «Вы сами понимаете, что этого мало для заведения дела…», «Об аресте и речи быть не может…», «У меня своё руководство! И ваши мне не указ». Наконец лысый высунулся из её кабинета и позвал:

– Валерия Викторовна! Вас к телефону!

Черноус быстро сделала две затяжки и размеренным шагом пошла к себе в комнату, закрыв за собой дверь. Минут через пять лысый со своим замом вышли, сияя как масляные блины, и жестами подозвали ожидающих к себе.

– Заводите! – с огромным чувством выполненного долга скомандовал старший.

Гриша поудобнее уселся перед следователем, Сергей и Алексей стали у него за спиной, лысый с замом остались за дверью, что-то эмоционально обсуждая с кем-то по телефону. Валерия осмотрела окружающих, задержала взгляд на Тополеве и отвела глаза.

– Попрошу посторонних покинуть кабинет! – требовательно произнесла она, не отрывая взгляда от черноты за окном.

Оперативники переглянулись, посмотрели на следователя, помялись с ноги на ногу и вышли к своему начальству в коридор.

– И дверь за собой закройте с той стороны! – добивая гвоздь в гроб оперативников и мстя им за испорченный вечер, прокричала Валерия.

Когда они остались наедине, Григорий вопросительно посмотрел на лейтенанта, очень ожидая от неё понимания и помощи. Надежда горела в его глазах, в её же взгляде он видел только тоску и безразличие. Валерия начала первой, как и положено следователю. Её голос был приятным и негромким, и всем своим видом и тоном беседы она готовила собеседника к очень важному разговору.

– Григорий Викторович! Сейчас мы с Вами разговариваем без протокола, без адвоката и без свидетелей. Мне чисто по-человечески интересно, что у вас на самом деле произошло? По-любому вас уже никто не отпустит, если вы сами срочно не подключите более сильные связи, чем у Южакова. Можете ничего не говорить или придумать красивую версию, но мне, чисто по-человечески, любопытно услышать историю, близкую к правде.

– Валерия! По закону, если вы сейчас записываете наш разговор, вы обязаны меня об этом предупредить, иначе эта запись не будет являться доказательством. Верно?

– Да.

– Я с удовольствием расскажу вам правду, но на официальном допросе я буду стоять на первоначальной версии. Почему? Вы поймете это в конце моего рассказа.

Валерия привстала со своего кресла и, дотянувшись до радиоприёмника, сделала музыку погромче и вернулась в своё первоначальное положение, откинувшись полностью и положив ногу на ногу, скрестила руки на груди и приготовилась внимательно слушать.

– Андрюша Южаков – обычный обнальщик. Он нам обналичивает деньги для фирмы. В декабре прошлого года он попал в банке «Смоленский», в том числе, и на наши деньги. Там было 3 миллиона 600 тысяч рублей. Он признал свой долг нашей фирме, обещал выплачивать по полмиллиона каждую неделю. В январе заплатил 300 тысяч. В феврале – 150 тысяч, и затух… Потом в мае вообще объявил, что больше ничего не заплатит. Я ему всё это время звонил через день, и каждый раз он обещал, что завтра, завтра, завтра. И тут, в июне, он интересуется, есть ли у меня знакомые в налоговой инспекции. Я отвечаю, что есть. Наши три компании обслуживаются в 34-ой налоговой инспекции, потому что там зам начальника – знакомая нашего генерального директора, Лена. У неё муж полковник УБЭП, поэтому они вдвоём могут решать серьёзные вопросы. На это Андрей рассказал мне суть своей проблемы. Его институтский друг—олигарх владеет рядом медийных компаний, в том числе «МетеоТВ», «Специальный корреспондент». На него наехали опера из юго-западного МВД и вымогают большую сумму денег, иначе обещают посадить в тюрьму. Он публичный человек, и ему не нужна огласка, но оставлять так это дело не хочет. Поэтому обратился к своему другу детства Андрею, чтобы тот стал де-юре генеральным директором и учредителем его компаний и возглавил штаб по борьбе с оборотнями в погонах. Для этого ему надо встать на учёт в ту налоговую инспекцию, где его компании смогут прикрыть от ментовского произвола и защитить от неправильных проверок продажных налоговиков. Я посоветовал ему перевести компании в 34-ую налоговую, зная, что Лена не допустит беспредела и сможет защитить в тяжёлой ситуации. На этом мы и расстались. Затем в августе Андрюша снова позвонил мне и сообщил, что перевел три компании из девяти и теперь ему надо с ней встретиться, чтобы решить проблемы с правильным проведением выездных проверок в его компаниях. Я попросил его прислать мне их реквизиты, чтобы я их мог передать Лене для проверки сложности вопроса и выяснения цены выполнения его просьбы. В тот же день я получил СМСкой названия, ИНН и КПП трёх компаний и переслал их Лене. Через несколько дней Лена и Лёша (муж, полковник УБЭП) встретились с Антоном Животковым – нашим генеральным директором. После Антон передал мне суть разговора, который я слово в слово передал на следующий день Андрею. А именно, что браться они за это дело не будут, потому что эти компании связаны с очень тёмными делишками, с крупными невыплатами налогов и даже убийством человека, зверски замученного и сожжённого в подмосковном лесу. На все мною сказанное Андрюша ответил, что он в курсе этих дел. Что труп действительно был, и это был труп обнальщика, работавшего ранее с олигархом, но тот не при чём, и что всё это поклеп и провокация, устроенная ментами для получения от олигарха денег. Попросил меня узнать у Лены, за какую сумму она возьмётся помочь и решить его проблемы. Я пообещал узнать. Спросил об этом Антона. Он ответил, что ни Лена, ни Лёша не возьмутся за это дерьмо. Тогда я предложил обмануть Андрея и сказать ему, что Лена согласилась за 50 тысяч евро, что равняется долгу Андрея нашей компании, забрать у него эти деньги и сообщить, что больше нам ничего не должен, а проблему пусть решает сам. На том и порешили. Я ему объявил от имени Лены «полтос» евро и стал забирать по частям деньги, в ответ придумывая различные истории о якобы действиях сотрудников налоговой по решению его вопросов. Отдав около 1,5 миллионов рублей, Андрей стал настаивать на личной встрече с Леной, иначе он отказывался продолжать проплаты. Я сообщил об этом Антону. Он подыскал среди своих знакомых похожую на Лену девушку, с которой я и поехал на встречу с Андреем в ресторан «На мельнице». Там они поговорили и, как мне показалось, он успокоился и пообещал заплатить оставшиеся деньги. И вот я приехал в «Иль Помидорро» за полумиллионом рублей и меня «приняли». Вот и вся история. Понимаю ли я, что это мошенничество?! Да понимаю! А как мне было ещё вернуть украденные им у нашей фирмы деньги, как не его же оружием. Он мошенническим способом забрал деньги у компании, а я мошенническим способом – у него. Подобное всегда лечат подобным. Чувствую ли я себя виновным? Юридически, наверное, да, а по жизни- нет!

– Я вынуждена, понимаешь, вынуждена завести уголовное дело по факту мошенничества в особо крупном размере и задержать тебя по 91-й статье УК до суда. Могу сделать для тебя только одно: не отправлять тебя в ИВС5сегодня и дать тебе ещё сутки на решение проблемы. Это всё, что я могу для тебя сделать. Извини.

Валерия пододвинула к себе поближе ноутбук и начала в нём набивать данные Григория. Минут через 15 она распечатала несколько листков бумаги. С отвращением ко всему происходящему она протянула руку к принтеру, взяла пачку ещё горячей от работы оргтехники бумаги и отдала её задержанному, который стал таковым сразу после подписания этого документа. После свершившегося факта следователь достаточно громко, но не переходя на крик, произнесла:

– Люсиновцы! Зайдите кто-нибудь!

Дверь тут же открылась, и на пороге возникли лысый и опер Лёша.

– Значит так, я задерживаю подозреваемого по статье 91 на двое суток до суда. В ИВС отправить его сейчас я не имею никакой возможности. Поэтому жду его завтра вместе с потерпевшим с утра для проведения допроса, очной ставки и предъявления обвинения.

– А куда мы его денем до утра? – выпучив глаза и став ещё более безобразным, выпалил лысый.

– Это не моя головная боль! Решайте сами. Здесь его оставлять я не позволю – ему нужен отдых, сон, еда, иначе завтра я не смогу его допрашивать, – Валерия посмотрела на часы на левой руке и продолжила. – Вернее уже сегодня! Везите его к себе в отдел, сторожите, караульте, делайте, что хотите, но, чтобы завтра утром он был у меня отдохнувшим, сытым и довольным, иначе ни один адвокат, даже наш бесплатный не возьмётся подписывать ту туфту, что на сегодняшний момент я вижу в деле.

– Валерия Владимировна! – грозно выдавил из себя лысый, – мои люди вторые сутки на ногах! У меня нет такой возможности, да и желания возить его куда-либо, и тем более сторожить. Для этого есть специально обученные люди. Вы его задержали – вы и решайте вопрос с его охраной. Это ваша обязанность теперь!

На лице молоденькой следачки не дёрнулся ни один мускул, только уголки губ джокондовской улыбки немного приподнялись. Не отрывая взгляда от лысого, она подняла со стола подписанное постановление и встала в позу готовности порвать эти бумаги.

– Сейчас я порву это всё к ебени матери, и это сразу станет вашей проблемой!

Лысый побледнел, на лбу выступили крупные капли пота, глаза покраснели и превратились в ёжиковые буравчики. Его затрясло. Если бы Валерия была мужиком, он бы набросился на неё с кулаками. Алексей, стоявший с ним рядом, прервал тишину и сделал шаг вперёд, оказавшись между стрелявшими друг в друга взглядами следователем и своим начальником.

– Геннадий Аркадьевич, разрешите мне и Сергею отвезти задержанного к нам в отдел? Он у нас в кабинете поспит на диванчике. Мы его покормим и посторожим до утра, потом доставим сюда к следователю, после чего вы нас поменяете, и мы уйдем на двое суток отдохнуть. Не возражаете?

– Отвечаете за него головой! Если он от вас сбежит, уволю с позором. Наручники разрешаю не снимать вообще!

Выпалив эту злобную тираду, обладатель не менее отвратительного, чем его внешность имени-отчества, развернулся и, не прощаясь с Валерией, быстро зашагал в сторону выхода, громко отбивая каблуками позывные сдачи своих позиций.

Следователь протянула руку с документами и передала их Алексею со словами:

– Жду вас завтра в 10 утра. Обеспечьте явку потерпевшего, – развернулась и пошла к своему столу. Остановилась, секунду постояла и, повернув небрежно голову, тихо и как-то по-доброму сказала, – Напоминаю вам, Алексей, что содержание задержанного в наручниках негуманно и не целесообразно. Вы же не скинхед, как ваш шеф?

Алексей улыбнулся и подошёл к Григорию, который всё это время тихонечко сидел на стуле в углу кабинета. В дверном проёме показался второй оперативник Сергей. По его инфантильному виду невозможно было понять его отношение к происходящему. Такие типажи, как он, обычно хороши в пытках – никаких эмоций и полное согласие со всем происходящим.

– Григорий Викторович! – обратился Алексей, – поедете с нами на Люсиновскую. Напоминаю вам, что вы задержаны, и в случае побега мы имеем право открывать огонь на поражение. Это не нужно ни вам, ни нам, поэтому давайте спокойно доживём до завтрашнего допроса и не будем подводить друг друга. Согласны со мной?

– Поехали! – Гриша встал и пошёл к двери, – Спасибо вам большое! – посмотрев на Валерию, сказал он и широко ей улыбнулся.

Она не смотрела на визитеров, изображая будто что-то пишет и очень занята, и даже не попрощалась с покидающими кабинет. И только пройдя по коридору в сторону выхода более 30 шагов, Григорий услышал, как в дверном замке кабинета два раза провернулся ключ. Валерия ушла в себя…

Было уже около 3 утра, когда машина Алексея остановилась у метро «Добрынинская», чтобы купить в «Макдональдсе» заветные бутерброды и напитки. Гриша сидел на заднем сиденьи в наручниках, которые на него надел Сергей, как только они вышли на улицу. Уговоры Алексея на него не подействовали, поэтому остаток дня, такого длинного и насыщенного событиями, приходилось проводить не совсем комфортно. Даже на предложение оперов выбрать себе любые лакомства из фаст-фуда он ответил отказом, хотя с утра ничего не ел. Нервы давали о себе знать. Усталость, полное отсутствие аппетита, да и вообще, полное отсутствие каких-либо мыслей и желаний кроме одного – чтобы поскорее закончился этот кошмар. Хотелось проснуться снова 8 октября 2014 года и никогда уже не уезжать от своей жены, плюнуть на все дела, встречи, на работу и всех сотрудников «Облгаза» и «РЖД». Но реальность не отпускала из цепких уз, материализовавшихся в наручники.

И вот уже снова проходная УБЭП. На этот раз дверь была закрыта. Пришлось долго стучать, чтобы разбудить дежурного, с удивлением открывшего дверь, чтобы выслушать историю о задержанном, которому по решению руководства разрешено переночевать в кабинете оперативного состава. И опять тот же кабинет, та же мебель, правда, наручников уже не было. Гриша снял кроссовки, лёг и вытянулся на чёрном кожаном диване, накрылся своей ветровкой и закрыл глаза. Алексей и Сергей разложили на своих столах макдональдовскую снедь, достали из сейфа бутылку коньяка, стаканы из тумбочки и, громко причмокнув языком, пригласили своего узника принять участие в застолье. Гриша уже спал крепко и безмятежно, так крепко, что не слышал ни громкие споры оперов во время алкогольного возлияния, ни постоянно хлопающие утром двери, когда обитатели соседних кабинетов стали подтягиваться на работу. Алексею даже пришлось расталкивать его, чтобы разбудить. Утренний туалет, полчаса на сборы, и опять в путь на том же Вольво в то же УВД ЦАО.

Всю дорогу Гриша думал о том, что смогли предпринять его друзья за это время. Где он находится, они знали, он успел сообщить об этом Ларисе. Да и она звонила ему всю ночь на мобильный телефон оперативника, что его под утро начало даже раздражать, о чём тот сообщил Григорию в туалете с претензией в голосе. Связи в лице Алексея Бытко у Антона и в лице Игоря – полковника с Люсиновской у Валеры Смирного – его давнишнего друга и коллеги – могли решить вопрос даже в нерабочее время, тем более это общая проблема и беда. Он даже не сомневался, что с руководством Валерии уже связались, и сейчас решается вопрос о закрытии этого уголовного дела или хотя бы о подписке о невыезде. Гриша вспомнил, как в октябре 2006-го он всю ночь носился по Химкам в поисках возможности вытащить из ИВС Сашку Панкратова, задержанного в тот злополучный день в Шереметьево, в офисе его бывшей компании, и чем это всё закончилось. Связей и людей, способных решить этот вопрос, он не нашёл. Сашку осудили на два года, ему самому пришлось более года быть в бегах, находясь в розыске, и потом, получив три пулевых ранения, иммигрировать в Израиль на целых четыре года6. Все подробности этой истории хорошо знают и Антон, и Валера, поэтому не станут доводить до крайности и затягивать решение проблемы, пока ценник не зашкаливает, и информация по уголовному делу не ушла наверх. В общем сегодня с существующими материальными и административными возможностями его друзей решение о его скорейшем освобождении выглядело вполне радужным.

На улице было солнечно и тепло, стояли последние тёплые осенние денечки. Пруд у здания МВД отражал в себе голубое небо и жёлтую листву окружающих водную гладь высоких лип и клёнов. Светлое здание сияло всеми своими плитками на солнышке как волшебный замок, и только чёрные мысли и души работающих в нём людей не позволяли добру поселиться в этом уютном уголке Москвы. Гриша улыбался и подставлял лицо тёплым лучам, пока они шли от парковки до входа. Так заканчивались сутки – такие длинные и содержательные, такие нервные и многосторонние, такие позитивные и катастрофические. В этих 24 часах незыблемым было только одно – улыбка и хорошее настроение Гриши, как вчера, так и сегодня утром. То ли еще будет?! Начиналось 9 октября 2014 года.