Читать книгу Чудесный день - Макс Влади - Страница 10

Труд сделал из обезьяны человека.

Для такого превращения миру понадобились миллионы лет ровно до той секунды, как этот процесс заметил и описал в своих трудах Фридрих Энгельс7. И хотя теория спорная, и есть неутолимое желание согласиться с Иваном Чонкиным8, что лошадь тоже работает, но ни одна не стала человеком, придержимся всё же привычного мнения.

Так вот, изменялась походка, осанка, люди научились держать камень, затем палку, соединили эти два предмета вместе. Начали сажать зерно, охотиться на мамонта, научились разжигать огонь и выпекать хлеб. Делать робкие шаги в искусстве, рисуя лошадь на стене пещеры.

Развитие шло не торопясь своим размеренным шагом. Жили небольшими группами, человек по двести, воевали за горсть орехов, слушались вожака племени, ему же и поклонялись. Вожак был и хозяин, и руководитель, и отец родной.

Стала появляться членораздельная речь, люди научились не только признаваться в любви, но и объяснить свои естественные желания прямо здесь и сейчас. Ну, а если двое понимают друг друга – чего зря время терять?

Как следствие, население неумолимо росло. Вожди уже не справлялись с обязанностью вести племя в светлое будущее. Люди расползались кто куда, каждый по своим интересам. Вождя никто не слушал, власть уходила сквозь пальцы. Некоторые отъявленные негодяи подвергали сомнению не только слова вождей, но и абсолютно непреложные истины. Видите ли, свобода выражения у них такая. Целый день они только и делали, что рифмовали слова и царапали скалы. Всё женское население племени вечерами сидело и слушало, как для них для любимых не завтра, так послезавтра достанут луну с неба, а может, сразу целиком весь мир к ногам бросят. Доводы приводились складные, с документальным подтверждением – гранитом на скале или палкой на песке.

Вождям только и оставалась, что слушать задорный визг из вигвамов этих рифмоплётов и выть на луну, которая так и светила на небе целая и невредимая.

И чего дальше? Пока одни сочиняют стихи, а другие ими восхищаются; кто охотиться будет? Грибы – ягоды собирать, да те же ветки для костра?

Настала пора наводить порядок, так сказать, суровая необходимость в работе на местах. Понадобились верные помощники.

Нет точной информации, когда и сколько продолжался кадровый хаос, но доподлинно известно, что как раз в это время и зародилась практика ответственного начальника при живом владельце.

Новые ответственные работники взялись за работу энергично и с похвальным рвением. Они не боялись людей, могли оправдать любое доверие, слушались беспрекословно и кормились прямо с руки вождя. Порядок в племенах быстро восстановили, а рифмоплётов сожгли на костре. Теперь никто не смел перечить, спорить о несправедливости или обратиться к вожаку напрямую. Все просьбы и предложения теперь следовало передавать непосредственному начальнику, а он в свою очередь доносил информацию наверх, слово в слово, со всеми необходимыми исключениями.

Люди стали ходить на задних конечностях, но с ними распрямились и начальники. Люди научились возделывать землю, начальники тут же расчертили наделы. Люди научились сажать зерно, начальники научились делить согласно чину и званию. Люди изобретали велосипед, паровую машину, телевидение, но и начальники не отставали, цепко держа руку на пульсе прогресса.

Несомненно, развитие общества сильно потрепало полномочия прежних начальников, а работу нынешних обложили правилами и законами. Но начальники не унывают. Пока владельцы компаний бороздят океаны на белоснежных яхтах, начальники уверенно берутся решать всё в кратчайшие сроки и с минимальными издержками.

Принимают у себя по одному. Просят обращаться в письменном виде и установленной форме. Подкладывают, подшивают и кладут в порядке очередности. Совещаются с подчиненными (невиданное дело), обсуждают всё скопом: урожай, падёж скота, погоду на Полисе, достижение олимпийской сборной, проблемы допинга и мирового спорта, политическую ситуацию в стране.

Ситуация на планете меняется со скоростью секундной стрелки. Наводнения сменяет засуха, падёж скота следует за неурожаем в Южной Америке, глобальное потепление разрушает оба полюса, президенты одних стран грозят президентам других. Но начальники не сдаются. Начальник – единица крепкая и ответственная. Собираются новые совещания, обсуждаются новые изменения. Договариваются подумать и посоветоваться. Торопиться нельзя – дело серьёзное и требует полной отдачи и тщательной проработки. Начальник берёт инициативу на себя (какой ведь прогресс!). Ставит новые задачи, даже сам берётся за работу. Да что там! Может сделать всё быстрее и лучше.

С утра помогает отделу маркетинга, все вместе выдумывают логотип. Начальник нервничает, торопится – столько дел, а тут вы ещё. Ругается, и со словами «у меня сейчас времени нет на вас» бежит к секретарю: «Не “уважаемый”, а “многоуважаемый”, шапку письма передвиньте вправо, пространства между строками побольше».

Спешит в отдел продаж. По пути показывает, как вымыть пол, уборщица же не в курсе!

Помогает грузчикам, потому что не так надо, а вот так. Принимает канцтовары, пересчитывает, сверяет. Постоянно отвечает на звонки, объясняет: как доехать, доставить, встретить. К вечеру измотанный и злой орёт, что может справиться один, зачем вы тут все нужны.

Как же он прав!

Начальник заслужил своё право оказаться в Красной книге. Его надо беречь. Он всегда на передовой, он один понимает, куда идти, и ведёт за собой команду верных заместителей, не зная ни усталости, ни страха.

* * *

Мятежная душа Ивана Ивановича Чарки тоже не знала ни усталости, ни страха. Он мог бы стать талантливым руководителем, политическим деятелем или вождём целой нации, но свой ясный живой ум он заливал алкоголем в таком количестве, что гремучий симбиоз серых клеток и зелёного змия выдавал лишь смесь паранойи и бесшабашного авантюризма.

Пил Иван Иванович понемногу, но постоянно, что в итоге получалось много. Ванваныч – так его звали в компании – всегда чем-нибудь увлекался. Мог часами обсуждать, как создать вечный двигатель или разрабатывать план смены власти в отдельно взятой стране. Правда, увлечение уходило так же быстро, как и приходило. Единственное, что оставалось всегда – это любовь к театру.

Маленький Ваня в школьные годы занимался в театральном кружке. После учебы он бежал в актовый зал, где превращался в Буратино и Кота в сапогах, Серого Волка или храброго Кая. Ваня становился старше и его роли становились глубже. Он скупал мёртвые души, стрелял в Ленского и мучился последствиями совершённого преступления. Ване очень нравился образ Пьеро9. Вечерами он читал пьесы о похождениях этого прохиндея, найденные в библиотеке его бабушки, и мечтал когда-нибудь сыграть эту роль.

На день комсомола старшеклассник Иван забрался на учительский стол и зачитал довольным одноклассникам нравственные принципы настоящих комсомольцев, конечно, согласно видению самого Ивана. Оделся агитатор, как и подобает торжественной обстановке, по-парадному – в костюм Пьеро.

Смахивая слёзы с лица, обсыпанного мукой и размазывая тушь с бровей, Иван довёл до молодых строителей коммунизма, что забота каждого комсомольца в сохранении и умножении собственного достояния, и посоветовал им быть терпимей к нарушителям общественных интересов, а также к тунеядству, карьеризму и стяжательству.10Молодые ленинцы так громко ржали, что в класс нагрянул весь педсовет во главе с комсоргом.

Моральный облик строителя коммунизма объективно не соответствовал никакому нравственному кодексу.

Наказание оказалось суровым.

Вход в театр для Ивана закрыли.

Но сам театр в Иване остался. В бесконечный спектакль он превратил всю свою жизнь.

После армии вихрь двух страстей разметал ясный ум молодого Ивана. Популярная Светка из пятого подъезда и любовь к сельскому пейзажу за пять тридцать пять без стоимости стеклотары, руки известного мастера Менделеева Д.И. И тот, и другой процесс слились в безумном кордебалете под аккомпанемент пьяного гармониста портового кабака.

Светка была старше юного Ивана и, конечно, повидала. А молодой Иван ещё ничего не видел, но хотел страшно. Перед глазами пьяным хороводом проносились пейзажи бурных рек и дорогих фасадов «Москвы»11. Полгода горные долины Агдама сменялись уютными домиками среднерусской равнины. Но гармонь порвалась, и оплачивать продолжение банкета стало нечем.

Очнулся Иван, когда уже стоял во «дворце». В костюме с белой розочкой слева, и шеренги многочисленных Светкиных родственников справа. Из-под белой вуали на него смотрели заплывшие глаза его первой жены. Молодые обменялись взглядами, и под марш Мендельсона страсть покинула больную голову молодого Ивана.

Женат Иван был ещё дважды, и каждый раз страсть покидала своего хозяина грубо и неожиданно.

Но не только любовью сыт человек.

Иван увлекся построением светлого будущего в комсомольской организации Текстильного института на Ленинском, откуда был выдворен с формулировкой «разложение молодёжи».

Уже через несколько месяцев партийной работы половина комсомольцев фарцевали музыкальными пластинками около магазина «Мелодия». «Музыкой» их снабжал сам Иван. Ему же они отдавали выручку, оставляя себе на самое необходимое.

На еженедельных собраниях Иван поднимал боевой дух комсомольцев:

– Мы продаём империалистическое «Вчера», чтоб на его руинах построить наше социалистическое завтра! Представьте себе, что за эти деньги все люди будут жить в мире. Мы сможем решить всё, что захотим, если отправимся вместе прямо сейчас! Да будет так12, аминь, – звал он за собой юные комсомольские умы, смакуя из армейской фляжки коньяк «Наполеон».

«Аминь», конечно, вырвалось, но ярый комсомолец и пламенный активист Морозкин, с волосатой родинкой на лбу размером с пятак, инкогнито попал на собрание передовых комсомольцев и донёс декану – Иван Чарка, вроде идейный, а в бога верит, и ко всему прочему, хранит кассу международного музыкального антикоммунизма.

Началось внутреннее расследование, из которого выяснилось, что вся комсомольская элита высшего заведения харчевалась на роялти от продажи зарубежных исполнителей. Шум поднимать не стали, к тому времени уже во всю шла перестройка, решили проблему тихо, по-домашнему. Ивана из института выставили на улицу, а комсомольский билет, нетрудовые деньги и остатки империалистического «Вчера» отобрали.

Всё, чем смог тогда ответить Иван – это подкараулить Морозкина около Донского кладбища,13 где тот любил прогуливать лекции, и несмотря на заметный проигрыш в габаритах, кулаками и ботинками втолковать информатору, что верить можно не только в коммунизм, но и в параллельную вселенную. Закончив разъяснительную проповедь, Иван измазал лицо Морозкину красной краской, а большую родинку посередине лба – жёлтой.

В 90х оранжевой вереницей Иван ходил по Старому Арбату, распевая «Хари-Рама-Хари-Кришна». С белыми подтёками на лбу и лицом прощёного грешника продавал просветляющую литературу в переходе на Октябрьской станции. Деньги за «Бхагавадгита как она есть» он пропивал тут же, около выхода из метро, закусывая шашлыком и вытирая руки об оранжевые одежды.

С кришнаитами Иван расплевался вдрызг. С продаж его сняли, прозу о гармонии мира и форме земли отобрали. Мало того, что сам грешил, поедая священных животных, под его пагубное влияние также попали адепты со слабой душевной организацией. А такого простить не могли.

Деньги начинали кончаться, а водить хороводы по улицам Москвы на трезвую голову было выше его блаженных чувств. И хотя Иван согласился с тем, что земля плоская, своих наставников он послал далеко и надолго – на самый её край. Оранжевые одежды скомкал и бросил на асфальт, а сам пошёл домой в том, что осталось под одеждами.

После, Иван был идейным вдохновителем молодой политической партии «Вперёд, Менделеевцы!», а также гуру садово-сельскохозяйственной организации «Смерть вредителям». Он боролся за экологию карельских лесов. Поддерживал разворот сибирских рек в Азию. Один на один воевал с нефтяными вышками, проповедуя, что нефть забрала душу человека и сделала его глухим к стонам планеты.

После нулевых Иван осел в тогда ещё небольшой компании по продаже сантехники «Меркурий». Бывшие страсти ненадолго его отпустили, он выпивал тихо и безмятежно.

Прежний хозяин компании не только владел ей, но и управлял. Иван Иванович работал завхозом и свои таланты раскрыть не получалось. Развитие организации шло жёстко, компания управлялась железной рукой. Единственное, что позволял себе бывший владелец – он увлекался Фэн-шуй, тогда новомодное течение. Хобби доставляло хозяину эстетическое наслаждение. Кое-где стояли фигурки божков богатства и плодородия, настольный фонтанчик, музыка ветра при входе. В туалете зажигались дымные палочки и висело правило.

Убедительно просим опускать крышку унитаза

Но хозяин компании умер, а фирма перешла к его сыну. Тот заехал в офис всего один раз в воскресенье, а именно в этот день Ванваныч оказался на рабочем месте. В выходные было удобнее всего выносить излишки канцелярии.

Фортуна – женщина с придурью.

Встреча прошла быстро. Молодому наследнику понравилась идея управления компанией согласно Фэн-шуй, как любил его отец.

Ну что ж! Поднимайте чёртов занавес! Спектакль начинается!

Страсти Иван Ивановича вышли в открытое море.

Он с пылом-жаром изверг многогранный поток энциклопедических знаний и на пальцах разъяснил, как это будет способствовать развитию фирмы. Рассказал, что являлся правой рукой усопшего, и перед смертью они разработали совместный план по созданию трансконтинентальной компании по продаже унитазов на основе Фэн-шуй. Рисовал смываемым маркером, стирал и снова изображал все грани волшебного мира. Описывал руками окружности большие и малые. Приседал и шептал на ухо новому владельцу потайные секреты. Водил экскурсией по офису, показывал и рассказывал преимущества бронзовых толстяков. Даже отвел в туалет, где разразился монологом минут на тридцать, почему так важно в непостоянном современном мире постоянно прикрывать унитаз. После такого убедительного выступления Иван Иванович и сам поверил в исцеляющую силу энергии Ци. Ошарашенный наследник слушал, открыв рот. Он не проронил ни звука и только в конце пламенной речи сказал:

– Я очень рад, что у отца работают такие верные люди. Уезжаю, но оставляю компанию в надёжных руках.

Наследник разревелся от нахлынувших чувств и минут двадцать обнимал Иван Ивановича. Излив литры слёз в воротник и сморкнувшись туда же, наследник успокоился, сел и приступили к подписанию необходимых документов. В конце наследник ещё раз совершил ритуал с рыданием, обниманием и сморканием, яростно пожал руку новому директору и укатил в Монте Карло.

Ванваныч отворил минибар, достал виски, плеснул в стакан и приступил к своим обязанностям.

Ванваныч, конечно, хотел стать начальником. Ну а кто не грешен?

Он отлично представлял себя за большим дубовым столом в роскошном кабинете. Как к нему приходили сотрудники со своими неразрешимыми проблемами, а Ванваныч, мудрый и рассудительный, всегда находил решение, направляя коллектив к цели. Персонал просто души не чаял в своём начальнике.

Ванваныч раздавал команды, бросал подчиненных в атаку на укрепления конкурентов. Стоя на столе, размахивал незримой шашкой и рубил, рубил, рубил. А потом его, как настоящего полководца и спасителя, встречали в офисе аплодисментами, говорили слова благодарности и клялись в вечной преданности. Он снисходительно улыбался, трепал нерадивых олухов за волосы, сотрудниц похлопывал по заднице, а потом садился за этот огромный дубовый стол, где придумывал новый план по уничтожению очередного противника.

Если же недруг был слишком силён, Ванваныч вступал в бой один. Он извергал гром и молнии, заставляя конкурентов отступать, а подчиненных падать на колени перед своим начальником-солнцем, ведь Ванваныч обладал непобедимой энергией Ци.

Ванваныч прикончил стакан и поднялся. Ухмылка на лице предвещала скорые перемены. Теперь Ванваныч действительно обладал энергией Ци.

– Ци это или не Ци, но со следующей недели начнутся перемены.

В понедельник «Меркурий» встретил нового начальника и свой последний чудесный день.

* * *

В первую очередь компания получила новое имя. По словам Ванваныча звук журчащей воды должен расслаблять, создавать ощущение мира и покоя. То ли в честь великой китайской реки, то ли в пику главному конкуренту «Студёному ручейку», а может, всё сразу, несмотря на протесты старых сотрудников, «Меркурий» демонтировали, а на двери офиса повесили табличку – Торговый Дом «Желтый ручеек».

Все изменения получили приставку – гипер.

Раньше небольшие фигурки плодородия, счастья и богатства сиротливо прятались за дверями, скрывая от посетителей блеск золотых монет. Теперь же целая армия разнокалиберных, деревянных, глиняных и бронзовых спутников гармоничной жизни маршировали по всему офисному пространству. Лягушки бросались под ноги, пузатые мужички ржали во всё горло, слоны трубили набат, драконы змеились вдоль стен. Черепахи, обезьяны, кони, рыбы, собаки, стопки камней, люди и звери, всё бежало, стояло и сидело друг на друге. Успех и удача кричали их ртами со всех полок и столов «Жёлтого ручейка». Дымные палочки дезинфицировали теперь не только туалет. Каждый уголок офиса освобождался от негативной информации. Менеджеры как призраки то появлялись, то исчезали в тумане. Двери перевесили навстречу восходящему солнцу, где не получилось, убрали совсем. Энергия космоса могла беспрепятственно курсировать между отделами, а сквозняк играл музыку ветра, качая металлические трубки, висевшие под потолком.

Рабочими столами пытались составить круг, чтоб замкнуть энергию продаж на бесконечность, но места не хватало, поэтому столы составили полукругом и назвали полукруг «братским». Перед братским полукругом насыпали земли, поставили огромный фонтан в виде двух золотых рыб и подвели воду. Всех сотрудников обязали носить амулеты, прописав это отдельным пунктом в контракте. На стене в туалете повесили огромный плакат с обезьяной. Она грозно указывала пальцем на надпись – «БЕРЕГИ ЭНЕРГИЮ-ПРИКРЫВАЙ УНИТАЗ».

Знак инь-ян диаметром два метра над креслом Ванваныча дополнил картину изменений. От него во все стороны шла жизненная энергия Ци.

Ванваныч лично руководил процессом.

Отчет о проделанной работе, в виде двухсот цветных фотографий отправили на Лазурный берег. Наследник остался доволен.

Но не всё шло гладко.

После пары рюмок с утра, находясь в пылу своих цветных сражений, Ванваныч похлопал одну из сотрудниц по мягкому месту. Муж девушки, также работавший в «Желтом ручейке», наплевал на новый статус бывшего завхоза, и, после удара правой, Ванваныч обзавелся синяком под глазом и двумя первыми заявлениями на увольнение.

В течение полугода после начала революционных перемен персонал обновился полностью. Ванваныча это не беспокоило, соискателей на должность менеджера в Москве хоть отбавляй. Проблема стояла в другом. Покупатели тоже потихоньку уходили из «Жёлтого ручейка», спускаясь на первый этаж к их прямому конкуренту – «Студёному ручейку». Это задевало за живое и сказывалось на финансовых показателях.

С показателями разобрались легко – своевременно взятый кредит, почти полностью высланный наследнику, на время сгладил печальную картину.

А вот со второй проблемой требовалась тактика посложнее.

Сами клиенты Ванваныча заботили мало, но вот «Студёный ручеек» требовалось наказать под любым предлогом.

Ванваныч нуждался в верных бойцах и креативном соратнике.

Решение пришло неожиданно. В один чудесный день Ванваныч увидел ток шоу известного телеведущего Грея Изумрудова. В студию пригласили американскую звезду тимбилдинга. Ванваныч так проникся историями зарубежного проходимца, что в этот же день разместил объявление о вакансии.

Идея убивала двух зайцев сразу.

Все соискатели, ознакомившись с перспективами работы, позорно бежали. Одна лишь Верочка, потерявшая дар речи под действием энергии Ци, только и сумела хрюкнуть в конце пламенной речи Ванваныча о перспективах работы с коллективом по законам Фэн-шуй. Ванваныч расценил данный хрюк положительно, как знак согласия выйти на работу.

* * *

– Понимаете, Вера, какое дело.

Верочка стояла в кабинете Ванваныча, а тот расхаживал перед ней и плакатом инь-ян.

– У нас и так достаточно непростая ситуация в компании, а тут ещё такая напасть, – продолжил Ванваныч.

Верочка слушала молча.

– Как Вы уже заметили, Вера, наши сотрудники безумно верят, – Ванваныч на секунду остановился и продолжил, – безумно верят в силу энергии Ци, и мне не нравится, когда кто-то или что-то нарушает гармоничное сосуществование людей и предметов, а тем более в такое непростое время.

Ванваныч уставился на девушку мутным взором.

– Что случилось, Иван Иванович? – Верочка сделала озабоченный вид.

– Вы знаете, что в этом здании на первом этаже площадь арендует ещё одна фирма. Наши конкуренты. Директором фирмы является некий Петр Петрович – неприятный тип с огромными усами. Нет, даже громадными. Ну, Вы ещё увидите. Считает себя умнее всех, а день планирует по гороскопу.

– Так вот, – продолжил Ванваныч, – у нас есть четкое разграничение парковочного пространства перед зданием, тем более приезжала целая бригада, которая разметила и перепланировала нашу территорию по всем законам Фэн-шуй. А сегодня, когда я прибыл на работу, то увидел, что их машины стоят на наших местах!

– Согласна, это возмутительно! – поддержала Верочка.

– Смотрю Вы уловили суть, Верочка, – Воодушевился поддержкой Ванваныч, перейдя на уменьшительно-ласкательное. – Нарушителей надо наказывать, чтоб знали.

Ванваныч перестал ходить и развернулся к Верочке.

– Кстати! Может, с помощью Ваших приспособлений мы придумаем этому нахалу креативное наказание? – Ванваныч рассмеялся, сделал рукой движение, пришпоривая коня, и начал скакать вокруг девушки.

– Вы предлагаете его отхлестать?

– Верочка, где Ваш креатив? Куда всё подевалось? Не претворяйтесь, Вы человек с фантазией, я всё видел, – Ванваныч закончил скакать и затормозил напротив Верочки, громко сказав «тпру». – Зачем хлестать живого человека? Мы что, звери? Ладно, с Вашим креативом пока повременим.

– Чем же я смогу помочь?

– Чем-чем. Ну вот и покумекайте там. Голованова спросите, он у нас толковый, среднюю школу, по-моему, закончил.

– Это кто? Тот со слоном? Друзья называют Вованом.

– Нет, Вован старший менеджер. Другой, большой такой, с бородой, сразу поймете.

– Я видела его, на парковке бутерброд ел.

– Ну вот и отлично. Голованов у нас инженер, ест постоянно, растит серое вещество в голове. Прошу Вас, Верочка, уделите вопросу внимание, а сплочением коллектива займётесь чуть позже. Да, и занесите свои документы Миле.

Верочка удалилась думать над непрофильным заданием, а Ванваныч отправился на ежедневный утренний обход, который в целом начинался и заканчивался в туалете.

Несмотря на агитационный плакат, персонал не утруждал себя заботой опускать крышку стульчака, тем самым открывая дорогу по уходу энергии Ци, да ещё куда!