Читать книгу Желчь - Максэль Вокк - Страница 3

– Петр Васильевич, ну я не знаю, как говорить…

– Опять одно и то же. – Василич сидел за своим столом, смотря в дело, и, будто экзаменатор, принимал изученный материал у своего ученика, пребывая в явном негодовании и хмуря брови. – Хорошо, давай действовать по-другому…

Наступила пауза, следователь жестикулировал и, по-видимому, о чем-то размышлял, зажмуривая один глаз.

– Так, решено. Егор, ты будешь убийцей, будешь думать как убийца и начинать каждый рассказ дела с предыстории. Привлеки дополнительные материалы, послушай специалистов со стороны, чтоб в итоге твое дело было полным и завершенным.

– Получится ли у меня такое?

– Я подскажу, если что-то будет не получаться. Приступай к подготовке дела и излагай текст ответа на бумаге, так будет более надежно.

– Попробую.

* * *

«Этот мальчишка лет шестнадцати мне давно не давал покоя, его избалованность и манера общения совершенно не укладывались в голове. Его родители – люди высших кругов, достаточно уважаемые, и как только появляются от них такие избалованные дети, нет, не то слово, точнее сказать – бракованные, так будет намного яснее. Я всегда выбирал один и тот же маршрут до работы, одно и то же время, и этот для меня больной ребенок, беспокоящий округу одного из дворов своим дерзким поведением – разбойными нападениями на проходящих мимо людей. Самое интересное, что его поступки замалчивались и нигде и ни на чем не отражались. Эта несправедливость задела и меня, когда я проходил тот самый двор и внезапно получил в лицо носком, наполненным чьими-то фекалиями. В тот момент испытал мгновенное желание стереть этого мальчишку из истории человечества, и это было схоже с жаждой в жаркий день.

Я изучил техническое оснащение дворов на предмет наличия различной видеоаппаратуры, и, когда все было готово, решил дожидаться его в домике на детской площадке в вечернее время, когда он после своих утренних деяний шел на второй заход. Ждать пришлось достаточно долго, я курил и сжигал фильтры, чтоб не оставлять никаких следов, выкурил более 10 сигарет. Пустая детская площадка и общая безлюдность улицы слегка расслабляли. Дверь одного из подъездов открылась, издав характерный звук, и вышедший оттуда человек направился к кустам около соседнего дома, в его руках было что-то похожее на палку. Я продолжал сидеть в детском домике и смотреть, что на этот раз выдумает этот ужасный человек. Как я понял, что это он? Все банально: кто пойдет в темное время суток из дома в кусты, да еще и в одиночку, ну и то, что я его достаточно изучил, прежде чем с ним что-то сделать, давало мне преимущество.

Раздался звук, очень похожий на выстрел пневматического ружья, после чего прозвучал женский крик и стало ясно, что жертва издевки убегала. Мне помогали улицы, откуда доносился шум проезжающих машин, позволивший подкрасться прямо впритык к мальчишке. Он успел сделать еще выстрел, но пуля попала в стену дома, поскольку я щелкнул его в бок электрошокером, отчего его мотнуло в сторону. Дальше было как по сценарию: я вставил ему в рот тот самый носок (когда он прилетел в меня, я, решив сохранить его, убрал в пакет) и устроил парню небольшой допрос для понимания ситуации, после чего благополучно покончил с ним».

– Ого-го, вот это поворот, прошло-то всего несколько часов, а ты вон уже как готов, – восхищался Василич, покусывая нижнюю губу. – Так-то лучше.

– Я старался, – с гордостью ответил Егор, видя, что начальник его хвалит.

– Давай только детали обсудим… Вот смотри, ты пишешь, что убийца школьника перед преступлением подготовился и проверил дворы на наличие камер. – Василич смотрел четко в текст, не поднимая глаз. – Звучит так, будто это не первое его убийство…

– Просто в деле сказано, что камер не было, вот я так и написал.

– Так, поехали дальше. Где же тут я видел… А, вот. Парень кинул в убийцу носок с фекалиями, а убийца спустя какое-то время этот самый носок запихал ему в рот, с чего ты это взял? И, кстати, школьник – Паритонсков Ч. Х., это нужно указывать!

– Ладно, укажу. А с фекалиями все понятно, это кал убитого, но более старый, а это значит, что убитый этот кал бросил в убийцу, и тот, сохранив его, в дальнейшем накормил им школьника.

– Хрена логика… – Следователь чесал ногтем большого пальца переносицу между бровей, слегка выпучив глаза. – А ты не думаешь, что школьник это дерьмо притащил с собой и хотел что-то там с ним сделать?

– А смысл тогда убийце ляпаться в чьем-то дерьме, если он его просто нашел в снаряжении жертвы? Я вижу здесь прямую закономерность, месть, накопившееся раздражение, которое в итоге выплеснулось наружу.

– Ты пишешь, убийца, получив в лицо носком и далее подобрав его, убрал в пакет, так?

– Рядом с телом нашли пакет, в котором носок и принесли на место преступления, а следов школьника на нем нет!

– Хрена ты копнул, честно говоря, удивил меня… – Следователь был впечатлен тем, что его подопечный подошел к делу настолько серьезно. – Ты пишешь про сигареты, что их было десять, и что якобы убийца сжигал фильтры специально, как ты это понял?

– Судя по документации, рядом с местом преступления особых улик найдено не было, лишь сожженные фильтры от сигарет и веточка с обгорелым концом. Это значит, что убийца сидел в домике в ожидании жертвы, курил, а фильтры сжигал на той самой ветке. Таким никто не будет заниматься, молодежь бы просто намусорила, и дело с концом, а взрослое поколение сюда бы не полезло.

– Честно сказать, ты напоминаешь Шерлока Холмса, даже страшно становится, не ты ли тот самый убийца?

Василич поднял глаза на Егора в ожидании абсолютно любой реакции, и тот, проглотив слюну, ответил:

– Вы же сами сказали, нужно вжиться в роль убийцы. – Егор замолчал, смотря на Петра Васильевича.

– Ладно, пойдем курнем и продолжим… – ошарашенный Пироз ослабил давление и направился к выходу, держа в руке сигарету.

– Я не курю, вообще-то…

– Опа, ну я быстро тогда.

Василич шел по старому скрипучему коридору, прокручивая в пальцах сигарету, по пути ему попадались приветствовавшие его коллеги, но он привычно никого не замечал, утопая в своих мыслях. Выйдя на улицу, он обошел здание, позвонил матери и после этого закурил, все его тело словно замерло, а сам он смотрел в одну точку. Время шло, теплый ветер сочился через кованое ограждение, на которое и облокотился Пироз.

– До свидания!

– До свидания! Ой, Егор, ты куда?

– Домой.

– А-а-а… чего-то не понял… сколько времени-то?

– Шестой час, вы вышли покурить и пропали куда-то почти на час, что мне делать-то, я домой пошел…

– Ну и правильно, иди. – Василич махнул рукой в сторону Егора, а сам направился в здание. – Я завис чего-то, думаю о том о сем.

– Бывает.

* * *

Петр Васильевич зашел в кабинет, достал из сумки хлеб и палку колбасы, сделал себе бутерброды, вскипятил чайник и с превеликим удовольствием наслаждался первым за сегодняшний день приемом пищи. Клубы пара таяли в холодном воздухе кабинета, оставляя после себя терпкий аромат чая, и это в сочетании с запахом колбасы создавало атмосферу привокзальной закусочной. Подобные минуты для Петра были значимыми, он по-настоящему кайфовал и мог выпить несколько кружек подряд. Когда прием пищи подошел к концу, он достал из нижнего ящика одеяло, вид которого явно давал понять, где находятся ноги, разместил его на лавке и улегся, укрывшись свисающим краем.

Прошло немного времени, и Пироз встал – ему срочно нужно было покурить. Покинув кабинет, он все так же неторопливо шел по длинному коридору до выхода, рядом с которым сидел дневальный.

– Петр Василич, – очнулся парень. – Я не думал, что вы тут.

– Расслабься, я ничего не видел.

Протирая глаза, дневальный продолжал оправдываться за сон на посту.

– Чего-то глаза прикрыл и даже не понял, что уснул…

– Мне неинтересно. – Следователь вышел на улицу, достал из пачки сигарету и, закурив, сел на ступень крыльца здания полиции. На улице было уже достаточно прохладно, пахло свежестью сенокоса от собранной в кучи и еще не досушенной травы. Докурив, Василич надел фильтр на ветку и поджег, а новую сигарету, уже приготовленную и вставленную в зубы, умело прикурил от сгорающего фильтра.

– Ой, хорошо-то как, людей нет, город отдыхает от них, тишина. – Следователь смотрел на перекресток, где два человека что-то выясняли, причем происходило это без криков. – Интересно…

– Наткнув второй фильтр на ветку и спалив его тем же способом, Пироз медленно встал и направился в зеленую зону, поросшую кустарником. Разглядывая оттуда молодых людей, он обнаружил, что у одного из них нож, которым он время от времени тыкает в другого человека и куда-то его направляет.

– Я вообще поражаюсь, люди ничего не боятся, прямо у нашего здания разборки затеяли!

Человек в капюшоне вел свою жертву во дворы, а следом за ними уже шел следователь, вооруженный только удостоверением.

– Давай, давай, двигай, – выдавив это сквозь зубы, злобно сказал человек.

– Отстаньте, прошу вас…

Понимая беспомощность жертвы, Василич решил действовать наперед и не дать им покинуть освещенную фонарями улицу.

– Друг, закурить не найдется? – крикнул он достаточно громко, чтоб наверняка привлечь внимание.

Человек в капюшоне повернулся:

– Не курю.

– Егор, ты, что ли?

– Я, а вы что тут делаете?

Жертва, освобожденная от внимания преследователя, бросилась бежать, и Егор нервно поглядывал в эту сторону.

– За тобой смотрю!

– Не понял?

– Ты давай, мне тут глазки не строй! Живо за мной в кабинет!

– Петр Васильевич, мы и так в кабинете, или я не понял опять вашей шутки?

Василич протер глаза, побил себя по щекам:

– Ой, прости, – никак все не мог прийти в себя он. – Прости! Сон дурной…

– Бывает, – боязливо ответил Егор, узнавая о новых странностях своего начальника.