Читать книгу Желчь - Максэль Вокк - Страница 5

Он скрытный, он тихий, он не выдает никакой информации о себе, но таинство желания истерзать животных на заднем дворе своего частного дома процветает в нем, и, словно глоток энергетического зелья, это действие нужно ему, чтобы избежать упадка сил. Я не раз замечал его, того самого продавца хозтоваров, он отлавливал бездомных собак, но я бы и не подумал ничего плохого, если бы не проходящие мимо женщины, которые обмолвились между собой, что он убивает их. Конечно, в момент ловли он и был больше похож на безумца какого-то, но чтоб поймать и тащить к себе во двор, это бред.

Проследив за ним однажды, я не заметил ничего подозрительного – продавец зашел с собакой на территорию дома с высоким забором. Долго я стоять не мог, потому как боялся засветиться, поэтому отвел пса и вернулся вновь, но уже с камерой. Установить я ее смог на достаточно высокое дерево подальше от места пребывания продавца.

Камера работала неделю, и отснятый материал я просмотрел несколько раз – там творился сущий ад, это что-то с чем-то – жесть, одним словом. Быстро собравшись, я, переодетый в полицейскую форму, пришел в его дом, и как только за мной закрылась калитка двухметрового забора, моя рука нажала на курок электрошока. Упав, он потерял сознание, и я оттащил его на место казни собак, тут же привел в чувство и сделал с ним все то же самое, что он творил с собаками…

– Егор, скажи честно, это ты убийца? – ощупывая свой подбородок, задал тот же вопрос следователь.

– Ну, как бы да… – с некой растерянностью ответил Егор.

– Ты так рассказываешь, что я даже вижу тебя гуляющим с собакой и выглядывающим того самого живодера… У тебя собака-то есть?

– Нет, я не очень люблю домашнюю живность…

– Понятно. – Следователь, держа перед собой записи помощника и дело, пробегал взглядом по строчкам, подбирая новые вопросы.

– Ага, Петр Васильевич, вы на месте… Егор, иди погуляй, чаю попей, пирожок съешь… – Вошедшее руководство явно было не в духе. – Ты что, мать твою, делаешь? Почувствовал себя властелином колец, что ли? Я твою задницу прикрывать не буду, несмотря на твое положение и статус лучшего следователя! Может, мы все будем пушками махать? Ну ты меня поразил… Хорошо, что ты мне вчера не попался, разорвал бы!

Крики было слышно эхом по всему этажу, и они проваливались даже этажом ниже.

– Я хотел понять, что чувствует серийный убийца, именно наш, с электрошокером который…

– Ты… Да я тебя… Сука! Стрелок, мать его! – Он замахнулся кулаком, и в этом жесте чувствовалось отчаяние, потому что подобная выволочка ожидала и самого начальника от вышестоящего. – На сутки в отстойник! Оружие сдать!

– Илья Владимирович, я не могу, у меня дел куча!

– Мне плевать, понял! Сам не пойдешь, насильно посадят на неделю, а там видно будет… Давай, шуруй.

Петр Васильевич взял Егоркины записи и дело по продавцу, сдал оружие, значок и заодно и шнурки, что было больше для привлечения внимания сделано. Зайдя в отстойник, он улегся на койку, повернулся к стене.

– Егора позови, пусть придет, а я пока отдохну… Попусту не беспокой.

– Василич, ты чего с катушек-то слетел?

– Не беспокой меня! Твоя работа сторожить, вот и сторожи меня, а то вдруг сбегу…

Егор, прохлаждающийся на воздухе, ходил вдоль здания, держа руки в карманах брюк, пока свист и машущий рукой, зовущий к себе человек не привлекли его внимание.

– Чего?

– Там тебя Пироз зовет, его закрыли.

– В смысле закрыли?

– Посадили его на сутки, может, больше…

– Ого, вот это новость! – Удивление Егора не сходило с его лица до самого отстойника, в котором и отдыхал Василич.

– Петр Васильевич, вы чего… Как вы тут… За что?

– А-а-а-а, не волнуйся Егорка, прорвемся! – он говорил достаточно весело, ухватив сквозь решетку помощника за плечо. – Значит так, ты теперь главный, все так же продолжай заниматься делами, если что-то надо, приходи, у меня телефона нет, звонить не на что.

– Ну… Ну ладно…

– Блин, пока тут то-се, я и забыл совсем, может, ответишь мне на вопросики, которые я подготовил по делу?

– Отвечу, почему бы и нет.

– Ты говоришь, он отлавливал собак, а где это сказано?

– Так заявления были о краже, прямо из парка привязанных собак крали, также несколько граждан обращались с жалобами на то, что у них на глазах мужчина поймал собаку удавкой и оттащил в автомобиль.

– Убийца видел то же самое, что и те люди?

– Видели еще одного мужчину с собакой, он сфоткал уезжающий автомобиль продавца, в котором была бездомная собака. Потом по номеру автомобиля убийца пробил владельца и место жительства, ну а далее как по сценарию…

– Хрена ты выкладываешь, у меня аж мурашки по коже, как только представлю тебя убийцей… Ну да ладно, с чего ты взял, что убийца фоткал автомобиль жертвы?

– Так там приложение к делу в опроснике, люди утверждают, что человек тащил собаку, которая извивалась как могла, с хрипом и пеной изо рта, и что был еще один человек с собакой, который все это снял.

– Это бред, Егор! Каждый снимающий потом убивает, хочешь сказать?

– Нет конечно, просто люди-то дали описание и тому продавцу, и тому с собакой, а потом уже того с собакой я увидел на видео с убийствами этих собак!

– Не понял.

– Ну вот, смотрите, – Егор тыкал в дело, а именно в описание человека с собакой, который фотографировал машину. – Видите, как он одет?! И на том видео, которое нам впоследствии досталось, ну точнее, вам досталось, там тот же человек, он периодически прогуливается у того самого дома с той самой собакой, с которой его видели люди в парке.

– Я как-то не акцентировал внимание на проходящих около дома продавца людях.

– Самое интересное, что это тот же человек, который убил полицейского…

– Опа, а это как ты понял?

– По полицейской форме, которая принадлежала убитому полицейскому, а также я опросил жильцов дома, бабушку из квартиры напротив, так вот, она с трудом, но все же вспомнила, как был одет человек, постучавший в дверь молотком, и одет он был как тот самый человек с собакой в парке.

– Удивляешь меня, зачем-то бумаги перекладывал, мог бы дела раскрывать не хуже меня.

Засмущавшийся Егор пожал плечами, а потом добавил:

– Убийца форму скинул у убитого в доме, и затем, надев его вещи, покинул место преступления.

– Красиво разложил все, по полочкам! Только скажи мне теперь, кто такой убийца?

– Так я-то откуда знаю?!

– Нет, ты не понял, составь портрет, дай ему описание.

– Вот вы знаете, я вижу его тихим борцом за справедливость, но только не за справедливость, выставленную на всеобщее обозрение, а за справедливость своего внутреннего мира, может быть даже такую, которую ему привили с детства. Он ее пытается соблюдать, создает некое равновесие своего окружения, где на сторону добра зло может заходить аккуратно, и ни в коем случае не чувствовать себя превыше всего… Ну а если демонизм вылезает наружу, этот человек его усмиряет…

– Вот ты закручиваешь, тебе бы сказки сочинять… – Петр махнул Егору. – Иди, молодец!

Егор, получив похвалу от своего кабинетного начальника, был на седьмом небе от счастья, он словно нашел смысл своего пребывания на этом свете, его походка напоминала танец, и шел он в кабинет, где он теперь был главным, пусть и не на долгий срок.

– Ох, мой кабинетушка. – Сжав кулак, он тряс его, словно наши забили гол в ворота противника. – Так, где тут колбаска Василича? А, вот она…

Отрезав хлеба и колбасы, он сложил бутерброд, щелкнувшая кнопка чайника предупредила, что вода вскипела и можно наливать чай.

В кабинете Пироза царила та самая привокзальная романтика, когда ты хочешь быстро съесть бутерброд, выпить из пластикового стаканчика обжигающий пальцы чай и успеть на поезд, но на поезд Егор так и не успел.

– Ничего себе ты устроился, как на курорте! – Вошедший Василич говорил и переодевался очень быстро, а вот его помощник не мог даже моргнуть, стремительно бледнея. – Все не ешь, мне оставь, и чай разбавь, я горячий не люблю быстро пить… Если хочешь, себе налей, только давай быстрей, Лазин все, так сказать, труп, и Щепкин пропал, а теперь ешь и выезжаем!