Читать книгу Притворяясь мёртвыми - Максим Александрович Лагно, Максим Лагно - Страница 19

Ориентируясь по туристической карте, пересёк северную часть города по диагонали до точки отмеченной рисунком скамейки и цифрой 63. Дождался автобуса и проехал за город.

На конечной вышел с кучкой местных жителей и побрёл по не асфальтированной дороге вдоль полей. Жители сворачивали на просёлки, а Кузя продолжил шагать до холма. На карте место помечено рисунком двери.

У подножия холма были фундаменты разрушенных домиков и заросли деревьев. На ветвях до сих пор болталась осенняя листва. Тут лежал плотный снег, изъеденный приближающейся весной.

Кузя не любил зиму. Земля становилась твёрдой, плохо копаемой. Большую часть времени её покрывал снег, субстанция лживая и ненадёжная. Снег тоже можно копать, но любая вещь спрятанная в нём будет разоблачена весной. Или даже сразу зимой, ибо снег, в отличие от грунта, недолговечен.

Снегоуборочная техника вызывала неодобрительное презрение. Мощные трактора и бульдозера используются для манипуляции с тем, что появилось из воздуха и неизбежно просочится в грунт, исчезнув без следа. Например, лопата для снега. Ну, что может быть ещё более несуразнее неуклюжей деревянной или пластиковой уродины?

Нет, снег Кузя решительно не одобрял и зима была неприятным периодом. Нормально копать землю удавалось лишь в оттепель, да и то, земля почти везде становилась жидкой, плохо управляемой. Она будто болела и отказывалась принимать нужную форму.

Единственная отдушина зимнего периода это работа на стройке. Уважаемые экскаваторы рыли глубокие котлованы. Добирались до нижнего слоя земли, где вечное лето. Кузя мог долго простоять в таком котловане. Просто вдыхал запах здоровой почвы или, незаметно от других рабочих, ровнял стены котлована, сглаживая борозды оставленные ковшом.

Кузя остановился и стал вглядываться в зимние сумерки. В развалинах фундамента тихо. Иногда хрустнет сползающий снег, качнётся ветка мокрого дерева сбрасывая коросту льда.

Обошёл развалины, пролез через проломленную стену и остановился у груды битого кирпича прикрытого шифером. Разложив покупки на чистом месте, скинул куртку и стал перетаскивать кирпичи к стене. Работал бесшумно, клал переносимые обломки примерно в таком же порядке, в каком брал. Под грудой кирпичей открылся лист дырявого железа, бывшими когда-то крышей здания. Кузя сдвинул его в сторону, просунул руки под крышку погреба, с натугой потянул на себя. Примёрзшая земля заскрипела, как от злости, что-то громко хрустнуло и в земле открылся тёмный проём.

Очень быстро сгрёб свои вещи и спустился вниз. Предварительно так привалил кирпичи к листу железа, что, когда опустил крышку над головой, часть из них рассыпалась и немного замаскировала вход.

Отдышался в холодной темноте. Включил фонарик с яркой светодиодной лампочкой: пара ящиков с обломками мебели, дверца шкафа с осколками зеркала, изогнутая ножка от письменного стола с торчащим шурупом, спинка от стула, сидушка с порванной тканью из которой, как жест отчаяния, вылезла пружина.

Левая стена погреба выложена кирпичом. Когда-то здесь вешали мешки с сухими ягодами, чтоб крысы не добрались. Теперь Кузя залепил её фотографиями экскаваторов из разобранного на листы каталога строительной выставки. От влаги бумага пошла волнами, а мороз покрыл её инеем. В центре помещался большой плакат рекламирующий гидравлический экскаватор CAT.

Убедившись, что в обстановке ничего не изменилось и все вещи в том же положении, в каком оставил в прошлое посещение, Кузя повесил лампочку на остаток электрического провода и сел на ящик. Развернул одеяло с новой лопатой, ещё раз внимательно прощупал черенок, поскрёб пальцем металл.

Вынул точильный камень и стал водить по лотку инструмента. Этому занятию посвятил несколько часов. Прерывался редко, чтоб прислушаться к звукам снаружи.

Фонарик стала тускнеть. Кузя последний раз провёл камнем и потрогал пальцем остро отточенное лезвие. В угасающем электрическом свете он сделал несколько копков. Штык входил в замёрзшую землю гладко с приятным шаркающим звуком.

Успел расстелить одеяло поверх досок, из ящика с обломками извлёк чёрную грязную шубу и одел её поверх куртки. Пуговиц на ней не было, поэтому обмотался верёвкой. Лёг на одеяло, рядом положил новую лопату, а старую прицепленную к рюкзаку, подвинул поближе, и стал неподвижно смотреть на светодиод. Батарейка села, свет погас.

Утром на ощупь вставил в фонарик новую батарейку и завершил затачивание инструмента, отшлифовав лезвие наждачной бумагой. Старую лопату оставил в погребе вместе с одеялом и точильным камнем. К ремешкам ранца присоединил новенький инструмент. Позавтракал куском хлеба с майонезом и вышел наружу.

Было раннее утро, которое проглядывало сквозь черноту воздуха. На остановке стоял 63-й автобус. Двери время от времени раскрывались, чтоб впустить очередного продрогшего пассажира. Водитель потоптался на морозе, докуривая сигарету. Метнул искрящийся окурок, как бы подводя черту сборам, влез на своё сиденье:

– Поехали?

Сонные люди ответили согласным мычанием. Водитель покрутил ручку магнитофона, сделал погромче радио и автобус сдвинулся, будто работал на энергии радиоволн.