Читать книгу Бенкендорф - Максим Блинов - Страница 8

Бенкендорф очень любил заступать на службу помощником оперативного дежурного управления НКВД. Во-первых, это было полезно для карьеры, поскольку остальные представители вооруженного отряда партии видели его в лицо и запоминали его фамилию на уровне подкорки головного мозга. Во-вторых, это было безопасно, поскольку в управлениях НКВД редко происходят какие-либо события по линии дежурной части. К тому же за них всегда отвечает сам оперативный дежурный, а не помощник. В-третьих, это было красиво, поскольку для участия в этом событии разрешалось добраться до управления в форме. Особенно эффектно получалось прибыть на дежурство летом, с пристегнутой к ремню кобурой, в рубашке с коротким рукавом, погонами и фуражке.

Зимой Бенкендорф дежурить не пробовал, но подозревал, что бродить по улицам в облезлом бушлате и помятой формовке не так красиво.

Дежурство начиналось, как и обычный рабочий день, но требовалось прибыть в управление раньше, чтобы пройти инструктаж, смениться на разводе и получить табельный револьвер-наган. После приезда руководства и одобрения кандидатур самых смелых и ответственных чекистов в регионе, начиналось вседневное бдение. И это было еще одним огромным плюсом. Бдение заключалось в травлении веселых баек соседу и игре в косынку.

Поскольку компьютер тогда еще не изобрели, играть приходилось настоящими картами, сделанными в лучших традициях ГУЛАГа из хлебного мякиша. Это, конечно, шутка. Хотя компьютеров в те далекие времена действительно не было.

Очень редко нужно было отправить или принять телеграфные сообщения. Иногда кто-нибудь звонил, но в подавляющем большинстве случаев, как выяснялось позднее, люди ошибались номером. Иногда они ошибались, что ошибались номером, но это было уже не важно.

По устоявшейся традиции, Бенкендорф так и говорил далеким собеседникам: «Мы этим не занимаемся, звоните в милицию!». Этому основному правилу помощника оперативного дежурного его обучили при первом же заступлении в наряд, предупредив, что будут строго следить за его соблюдением.

В зависимости от обстоятельств проблемы, Бенкендорф применял фантазию и заменял милицию на прокуратуру, суд, Спортлото или Деда Мороза. Это не возбранялось и даже поощрялось. В смежных ведомствах поступали также по-скотски, отправляя людей жаловаться в НКВД, поэтому запущенный бумеранг возвращался им обратно. А люди продолжали ходить по бюрократическому кругу, что в итоге и требовалось.

Эта добрая традиция должна быть высечена огромным шрифтом прямо на воротах Лубянки, а также в инструкциях и приказах. Но, к сожалению, она просто передается в качестве основной заповеди только на словах от пращуров к младенцам. Дабы никто не узнал ее истинный источник и не смог сразу же обратиться по нужному адресу.

После обеда уже совершенно нечем было заняться. Народ терял боевой дух, а морально-волевые (иногда и аморально-волевые) качества основной группировки войск существенно падали. Поэтому и темп работы замедлялся до уровня движений стаи ленивцев на дереве. Организмы военнослужащих медленно усваивали купленные в столовой протеины и энергоемкий майонез.

Бенкендорф мучился от безделья и просто пересчитывал прилипших на липкой ленте под потолком мертвых мух. При этом он качался на стуле, что было невиданным хамством! Оперативный дежурный сидел за своим пультом слева и дремал с закрытыми глазами, что было еще более невиданным хамством! Но поскольку официально все были заняты интенсивнейшим трудом на износ, никто этих вопиющих нарушений воинских уставов не замечал. Некогда было обращать внимание на всякую ерунду.

Вот это солидарность! – думал Бенкендорф про себя – Ну как же так? Неужели муха не видит, что вокруг уже просто десятки таких же ее самонадеянных соплеменников уже пристыли к желтой поверхности липкой пленки и иссохли как мумии под палящими лучами 25 ваттной лампочки дневного света. На что она надеялась?

Мало того, что эта муха находится в самом безопасном месте планеты, на котором специально для предотвращения любой опасности построили управление НКВД. Мало того, что в этом эпицентре безопасности она нашла себе самое безопасное помещение, в котором специально для предотвращения страшной опасности находились два вооруженных офицера, владеющих приемами рукопашного боя. Она еще и прилипла в самом углу дежурки при входе вообще в святую святых – оружейную комнату. Так что оставалось только посочувствовать ее неудаче.

Бенкендорф начинал засыпать от этих дурных мыслей, поэтому решил прогуляться и осуществить визуальный осмотр помещений на предмет оценки безопасности от опасности. То есть просто покурить. Он специально громко кашлянул, чтобы оперативный дежурный проснулся и за время отсутствия помощника не попался руководству спящим. У дежурного были дети и ведомственная квартира, на которых эта дремота могла сказаться крайне негативным образом.

– Я на обход

– Понял, принял – ответил дежурный и на всякий случай потянулся рукой к банке с кофе и кружке.

Бенкендорф вышел на крыльцо и закурил. Рабочий день подходил к концу, и на внутреннем дворе уже никого не было. Почти все стремились как можно быстрее свалить домой. Руководство же покидало бастионы последним, поэтому до сих пор было на месте. Так что окончательно расслабляться, переодеваясь при этом в майку-алкашку и сатиновые трико, было преждевременным.

Докурив и выкинув бычок в урну, Бенкендорф откровенно симулировал, что бдительно осматривает весь забор по периметру. На самом деле он не просто тянул время, но и выполнял определенный ритуал. В управлении нередко проходили негласные учения по его захвату, в ходе которых специально обученные сотрудники, выступающие в роли империалистических диверсантов, перелезали через этот самый забор и всегда без исключений захватывали объект. Не было ни одного случая, когда они выбирали иной маршрут или терпели фиаско.