Читать книгу Бумажный Дом - Максим Долгов - Страница 3

Никто не позвонил Андрею, чтобы высказать свои соболезнования, хотя все в их семье знали, насколько сильно Андрей любил своего дядю. Он был единственный из родни, кто хорошо относился к Виктору. Со временем Андрей стал единственным, кто по-настоящему восхищался талантом своего родственника при этом, не кривя душой и не изображая преданного фаната. В награду за это парень стал единственным владельцем всех двадцати восьми книг Виктора Воронина с личными автотрофами автора, которые хранил в книжном шкафу своей комнаты на втором этаже особняка дяди. Иногда он просматривал книги, когда приезжал на выходные, точно зная сюжетную линию каждой из них, правда, изредка перечитывая некоторые.

Но никто не захотел тратить время на человека, которого недолюбливали и зачастую многие открыто выказывали Виктору свою неприязнь. Воронов был изгоем в собственной семье и при этом любимым писателем миллионов не знакомых ему людей. Но, невзирая на семейную неприязнь, на похороны приехали почти все, и Андрей точно знал, что виной этому было лишь только огромное состояние покойного.

В их семье не было богатых людей, никто не владел даже мелкими фирмами или собственным делом. Каждый входил в категорию рядовых работников, проживающих свою жизнь на фабриках и заводах. Возможно, именно это и сыграло главную роль в проявлении ненависти к Виктору. Его растущие год от года гонорары приводили в злобный трепет всех завистников и, не раз Андрею приходилось терпеливо выслушивать от родственников высказывания, в которых они очерняли Виктора, называя его неблагодарным. Они считали его плохим лишь по той причине, что писатель ни разу не протянул руку помощи своим двоюродным и троюродным братьям и сестрам. А старшее поколение упрекали Воронова в его тщеславии и затворничестве от всего мира. Но, несмотря на разговоры и все нападки, сплетни и высказывания на свою долю наследства рассчитывал каждый. В день оглашения завещания Андрей видел в глазах собравшихся на заднем дворе роскошного поместья людей, жаждущих услышать свое имя. Никто из них не проронил даже слезинки, но все пили и ели, расхаживали по дому, рассматривая дорогую мебель и антикварные вещи. Их жадное любопытство проявлялось повсеместно, словно стервятники, они слетелись на жертву, в надежде отхватить кусок пожирней. Роскошь дома заставленного антикварными вещами и дорогой мебелью, богатство земельного участка, усажанного деревьями и кустарниками, между которых проходили аллеи и возвышались каменные скульптуры, превращали охотников за наследством в зверей. Андрей наблюдал за ними из окна своей комнаты, ожидая часа оглашения завещания и в этот момент, как никогда понимал стремление своего дяди окружить себя лишь только теми людьми кто был искренен и кто не видел в нем утку несущую золотые яйца.

Виктор Воронов, носивший от рождения фамилию Самойлов, которую сменил после выхода третий книги, как и при жизни, так и после смерти не переставал преподносить сюрпризы, точно предсказывая отношение родственников к своей персоне. Он заранее позаботился о собственных похоронах, переведя насчёт похоронного бюро нужную сумму денег. Он хотел быть похоронен в собственном склепе на своем земельном участке, построив его в конце аллеи в месте, о котором почти никто не знал до дня погребения. Это была его земля и, он не хотел покидать ее даже после смерти и для этого приложил все усилия, что бы остаться в месте, которое создал сам, своими стараниями.

Андрей не раз бывал возле склепа, подметая вместе с дядей подступы к одноэтажному строению от нападавшей жухлой листвы, обсуждая при этом мировую литературу. В те моменты парень испытывал странное ощущение, которым так и не решился поделиться с Виктором. Ему казалось, что иметь собственный склеп еще при жизни, это более чем безумно.

Опасаясь, что родственники проигнорируют просьбу Виктора и похоронят его на городском кладбище, мужчина предусмотрел все заранее, при этом полностью освободив семью от забот. Когда именно он занимался собственными похоронами, даже его племяннику не было известно, но только подошёл Воронов к этому занятию настолько серьёзно, что складывалось впечатление, будто он мог знать и дату своей смерти.

Все, что теперь оставалось делать присутствующим, это придти на похороны с удручённым видом, а после пребывать в предвкушении речи юриста. Доверенным лицом, которому предстояло зачитать завещание в день похорон, стал Вадим Ротов. Он вел некоторые дела покойного и был его консультантом в юридических вопросах.

– Пускай для всех все закончится в один день. Не хочу, чтобы они обсуждали мою жизнь и смерть больше одного дня, – как-то сказал своему племяннику Виктор, когда Андрей вошел в его рабочий кабинет и, увидел на столе завещание.

Тогда, мужчина, похлопав племянника по плечу, добавив:

– Они хорошие люди, честные. Но я среди своей семьи белая ворона. И не хочу, чтобы мои родственники перегрызли друг другу глотки, когда станут делить состояние.

Андрей тогда ещё не понял, насколько серьёзны были эти слова. Виктор часто говорил о своей собственной смерти, не опасаясь накликать на себя беду, поскольку не был суеверным. Но точно знал, что нужно быть готовым всегда и ко всему. И теперь, глядя на собравшихся родственников, Андрей понимал, насколько дядя был прав и предусмотрителен.

Единственным человеком, кто бы мог по-настоящему проливать слезы утраты, была мать Андрея, Марина Каримова, родная сестра покойного. Но она не пришла на похороны по состоянию здоровья, хотя сам Андрей подозревал, что тут дело совершенно в другом. Только она одна могла выдержать тяжёлый характер брата, и только одна она любила его, невзирая ни на что. Поэтому похороны прошли без единой слезинки, отчего Андрей ещё больше возненавидел всех собравшихся двоюродных дядюшек и тётушек. Все это время они смотрели на парня, понимая, что Андрей единственный и самый близкий родственник покойного.

Когда основная часть похорон была закончена и гроб, поместили в каменный саркофаг, опущенный в центре склепа, под мраморный пол, по толпе прошёл шёпот, после которого парню захотелось всех этих неудачников выбросить за пределы владения покойного.

– Сколько же он денег вбухал во все это? – произнесла двоюродная сестра Виктора.

Сорокапятилетняя женщина, она больше всех остальных любила заострять всеобщее внимание на богатстве брата. Выйдя неудачно замуж за бывшего военного, которого уволили со службы в возрасте тридцати семи лет, ей пришлось наблюдать за тем, как ее супруг тратит все свои сбережения в азартные игры. И делал он это до тех пор, пока однажды его не хватил удар во время очередной игры за игровым автоматом. Спустя десять часов мужчина умер, не приходя в сознание, а его супруга, став вдовой, даже ни разу не поставила свечку за упокой мужа в церкви, куда регулярно ходила два раза в месяц. Она осталась почти без денег и не раз обращалась к двоюродному брату за помощью, но Виктор имел несокрушимый принцип – никому и никогда не давал в долг.

Андрей знал привычку дяди, и именно она стала краеугольным камнем преткновения в его отношениях с родственниками. А ведь они просили у него денег постоянно, но отказ Виктора ещё больше возбуждал в сердцах ненависть. На самом же деле мужчина не видел смысла давать людям денег, зная, что они не смогут ими правильно распорядиться. Тем более, что делал он это не из-за жадности, а от понимания того, что став его должниками, ненависть в их душах вырастет ещё больше.

Железная кованая дверь в склепе была закрыта и все медленно двинулись в сторону дома по большой аллее, на уборку которой приходилось нанимать несколько дополнительных рабочих каждые два месяца. В центре аллеи находился фонтан, его уже давно не включали, и в чашу налетело много жухлой листвы. Слева стоял большой гостевой дом с огромной верандой, при строительстве которой Виктор мечтал собирать на ней всех своих близких родственников. Но об этом, среди шествующих на оглашение завещания, кроме Андрея, никто не знал. Также не знал никто Виктора таким, каков он был на самом деле, и если бы хоть один из присутствующих мог заглянуть во внутренний мир покойного, вся эта церемония приобрела бы совершенно другой оттенок.

И в этом у Андрея не было и тени сомнения.