Читать книгу Назад в СССР: 1985. Книга 5 - Максим Гаусс - Страница 2

Глава 2. Странности

Оглавление

Наша беседа все продолжалась.

– Вот ты скажи мне, какой смысл в том, что мы умерли в будущем, а очнулись здесь, в СССР? Высшие силы непросто так дали нам второй шанс!

– Ай, не грузи, – качнул головой Андрей. – Думаешь, за семь лет мне в голову не приходила эта мысль? Да я первый месяц вообще не мог в себя прийти от осознания факта случившегося. Но знаешь, сориентировался я быстро!

– Ну да, конечно. Вот ты в прошлой жизни кем был? Ментом? А оказавшись в Союзе, снова пошел по той же дорожке. Как так?

– Не знаю, – пожал плечами тот. – Меня все устраивало. Захотел пройти этот путь заново, без ошибок.

– Но ты же мог стать кем угодно! Использовать знания из будущего на свое усмотрение… Разбогатеть, занять любую должность! Почему пошел по второму кругу?

– Я об этом не думал.

– Ну, ладно. И что, многое удалось поменять?

Видно было, что Петров основательно задумался. Правда, в подвыпившем состоянии мыслительный процесс шел со скрипом.

– Ну, в целом да. В прошлой жизни я сам дров наломал. Все работа, работа… А то, что от меня там жена ушла, и я по карьерной лестнице не добился ни хрена, так то сам виноват. Сейчас я строю свою карьеру заново, иду по тому же пути, не допуская прежних ошибок. И честно говоря, я рад тому, как все обернулось.

– Рад? – переспросил я. – Семья есть? А дети?

Под «сорокаградусную» разговор пошел куда-то не туда.

– Ты вообще для чего все это начал? – Петров посмотрел на меня мутным взглядом.

– Ну… Я перед собой цель важную поставил, – я снова завел предыдущую песню. – Предотвратить аварию на электростанции! Сам посуди, какое это окажет влияние на всю страну! На людей! Шанс основательно изменить историю всего Союза. И это вполне реально!

Петров фыркнул.

– А чего ты фыркаешь? Мы знаем дату, знаем время. Знаем причины. Ну, понятно, что истинная причина случившегося все равно может оказаться иной, несмотря на собранные мной косвенные доказательства. У нас есть достаточно времени на подготовку. Я знаю, как организована охрана на станции, знаю внутренние расположения помещений. Знаю устройство и принцип работы энергоблока. Знаю хронологию событий, знаю, кто и как будет себя вести. Знаю, на каком этапе можно все остановить. Я тебе, Андрюха, больше скажу. Я даже примерно представляю, где будет заложено взрывное устройство.

– Бомба, что ли? – усмехнулся Петров. – Ты серьезно? Там была авария, а не теракт.

– Сильно в этом сомневаюсь, – я прицелился, неуклюже подловил вилкой из банки кусок тушенки. – Я почти уверен, что организованную диверсию очень умело выставили как аварию. Но чтобы такое провернуть, диверсанты должны были тщательно подготовиться. За несколько месяцев точно.

Пока я говорил, меня даже алкогольное опьянение как-то незаметно отпустило. Ход мыслей был предельно ясный, язык почти не заплетался. Я прекрасно понимал, о чем говорю и это добавляло мне уверенности. Конечно, жаль, что Андрей в этой теме не разбирается. Зато он мент с большим стажем, и судя по тому, что в свои двадцать пять лет он уже в звании капитана, карьера у него действительно пошла. Наверняка и связи соответствующие есть.

– Ну и? – после продолжительной паузы, спросил тот.

– Что, ну и? Ты мне поможешь? – спросил я напрямую, без шелухи.

Несколько секунд Петров соображал. Морщился.

– Слушай, Леха… Я плохо понимаю тебя. Помочь в чем? Как ты хочешь повлиять на это масштабное событие? Ворваться с оружием на этот, как его… Пункт управления и остановить работу всей станции? Если действовать такими методами, то чем ты лучше тех, кто якобы, спровоцировал эту аварию?

– Хотя бы тем, что персонал останется жив. Ты вообще в курсе, что половина сотрудников четвертого энергоблока погибла? Не сразу, но все-таки.

– Знаю, – пробурчал Андрей. – Ну, если только так…

– И незачем останавливать всю станцию. Только четвертый энергоблок. Но тут тоже тонкий момент… Чтобы спровоцировать аварию, нужно оказать влияние сразу на несколько ключевых моментов. Вероятность того, что это вообще могло произойти, очень мала. И, тем не менее, это все равно случилось. Мы никогда не узнаем, какой был план у врага, и все ли прошло, как им было задумано. Но мы точно можем вмешаться и все сорвать. Дата была выбрана неслучайно – тогда же проводился эксперимент.

– Хорошо, допустим, ты прав. Что помешает руководству станции провести эксперимент повторно, скажем, в мае месяце?

– Ничего.

– Вот и я о том же. Глупо это. Я думаю, что нужно написать соответствующие письма в Министерство Атомной Энергетики, Минсредмаш. В КГБ, в конце концов. Предупредить, что такой эксперимент проводить на станции нельзя. Предупредить, чтобы усилили пропускной контроль. Осмотрели весь энергоблок, устранили дефекты. Да хоть на техническое обслуживание его пусть ставят!

– Ага! И кто тебя послушает? – весело хмыкнул я. – Кто ты такой? Андрей Петров – простой милиционер? Зачем им слушать человека, совершенно не разбирающегося в работе ядерного реактора? Тебя проще закрыть, чтобы глаза не мозолил и не болтал лишнего. Примерно так же, как поступили с другими.

– С какими другими?

– Ты, наверное, не в курсе, что практически все дефекты реактора РБМК были известны задолго до Чернобыльской аварии?

– Чего? – нахмурился Андрей. – В смысле?

– В прямом! В 1975 году на Ленинградской АЭС случилось то же самое, только в куда меньшем объеме и без разрушения активной зоны. Тогда провели разбирательство, выяснили, в чем проблема. И знаешь что?

– Что?

– Ничего. Отчет просто изъяли и засунули в один из секретных архивов, которые контролировало КГБ. Ничего не было предпринято. А люди, которые знали суть проблемы, были либо уволены, либо сели за решетку.

– И почему?

– Потому, что если бы официально признали проблему, это было бы ударом по репутации советских инженеров и проектировщиков. По сути, это пощечина им. Мол, товарищи академики и конструкторы, ваш реактор – говно. Переделывайте. Представляешь, как выглядел бы СССР, если бы начал массово перестраивать свои же реакторы, которые изначально были заявлены как самые лучшие и безопасные?

По лицу Петрова я понял, что он ни черта не понял.

Так и оказалось. А я продолжил:

– Дальше, в 1982 году уже здесь, в Чернобыле тоже произошла небольшая авария с разрывом технологического канала. Опять же, по той же самой причине. И снова ничего не было сделано. Я видел копии архивов, если бы академик Легасов не покончил с собой, все тоже бы замяли. И Чернобыльский сценарий повторился бы еще где-нибудь.

– Слушай, Леха! – подняв кусочек сала к глазам, Андрей громко икнул. – Откуда ты все это знаешь?

– Да, так… Еще в прошлой жизни интересовался.

После небольшой паузы Андрей громко зевнул.

– Я сейчас пьян, мысли путаются. Давай потом об этом поговорим?

Вынужден был с этим согласиться. Пожалуй, меня понесло – решил высказать все в неудачный момент. После того, как отрезвеет, тогда можно.

Одна бутылка «Столичной» уже была распита и валялась на полу. Вторую мы опорожнили примерно на четверть. Закуски Андрей притащил более чем достаточно. В рюкзаке была и колбаса, и сало, и консервы. Я бы сказал, тут на четверых хватило бы.

Но если честно, такое питание «на сухарях» меня уже порядком подзадолбало. Хотелось нормально покушать горячего, жидкого. Эх, борща бы сейчас или супчика. Ну, или картошечки с котлеткой, тарелку пельменей. Жаль только, что пока это не представлялось возможным.

И хотя столовых в Припяти было достаточно, дорога туда мне была пока закрыта. Пока Андрюха не поспособствует «снять» меня с розыска, я так и буду вести подпольный образ жизни в роли отшельника.

Часа через два, практически опорожнив вторую бутылку, мы оба просто вырубились – заснули прямо у стола. Петров на диване, а я в позе эмбриона на кресле. Не рассчитали мы, чего греха таить? Честно говоря, напиваться я не планировал в принципе, но как-то под разговоры само собой получилось.

Когда я проснулся, Андрея уже не было.

Такое положение вещей меня слегка удивило. Впрочем, очевидно же – он действующий милиционер, а потому едва проспался, сразу сорвался на работу. Они ж со следственной группой расследуют серию убийств, до которой мне, честно говоря, никакого дела нет…

Удивительно, но после почти двух выпитых бутылок водки голова совершенно не болела. «Столичная» оказалась качественной, хотя в СССР паленая водка была повсеместно.

Шустро навел порядок после нашего безобразия, выбросил весь мусор. В общем, привет место дислокации в надлежащий вид.

Быстро темнело. Погода была тихая, почти безветренная. Закат был в самом разгаре.

Невольно подумал о своем новом друге.

Вроде бы с Петровым все понятно: бывший оперативник уголовного розыска, циничный, решительный. Еще упертый и настойчивый, правда, на своей волне. Впрочем, разве я другой? Вот только между нами есть одна существенная разница – перед ним нет глобальной цели! Он просто снова проживает свою жизнь заново, минуя ошибки, сделанные в прошлой жизни, которые в итоге и завели его в тупик. Я, конечно, могу ошибаться, но пока общее впечатление о моем новом друге таково.

Устав сидеть в доме, я выбрался на крыльцо, увидел в углу деревянный табурет, с облезшей на ножках краской. Сдув с него пыль, я уселся и упершись спиной о стену дома, замер. Смотрел по сторонам, потом на звездное небо.

Поймал себя на мысли, что за все мое время пребывания в восьмидесятых, я еще ни разу не оставался наедине с собой, так, чтобы ни о чем не думать. Всегда было какое-то обстоятельство, которое занимало мои мысли, не давая просто насладиться тишиной и спокойствием окружающей природы. Что ни говори, а сейчас Припять – красивый и чистый город, еще не загаженный человеком и радиацией. То же самое касалось и прилегающей к городу территории.

Где-то неподалеку снова ухнула сова. Тихо шумел ветер в кронах деревьев, где-то стрекотал одинокий сверчок. Благо пока еще сохранялись теплые дни, все-таки начало сентября.

Самочувствие после пьянки на редкость было хорошим, спать не хотелось совершенно.

Вместо того, чтобы торчать в доме, я решил прогуляться вниз по дороге, ведущей к Яновскому затону. Где-то там, на юго-востоке находился грузовой порт. Массивные портовые краны я видел издалека не один раз – попробуй таких гигантов не заметить. А вот вблизи никогда не был.

В прошлой жизни в портовой зоне побывать тоже не удалось, да и кто бы отпустил двенадцатилетнего пацана так далеко?

Недолго думая, я встал и отправился в сторону затона. До берега было около пятисот метров, не очень много. И хотя никакого освещения на дороге не было, добрался я быстро и без проблем.

Посидел немного на берегу, покидал камешки в воду. Подышал речным воздухом, пропитанным тиной, послушал, как где-то в камышах пищит выпь.

Почему-то подумал о рыбалке. Вспомнил, как на мое прошлое день рождения с друзьями жарили шашлык с овощами, потом ловили рыбу. Эх, всего-то чуть больше года прошло, а как все изменилось с тех пор!

У дома, где я временно обосновался, в небольшом покосившемся сарае приметил сразу несколько старых удилищ из бамбука, пару телескопических удочек и даже браконьерскую сеть. Видимо, друг Кошкина был заядлым рыбаком, раз в сарае полно снастей. Про себя отметил, что пока я веду образ жизни бродяги, почему бы не посидеть на берегу и не половить рыбу? Говорят, это хорошо успокаивает нервную систему и, вообще, дает гармонию с самим собой. Все равно от моих действий пока ничего не зависит. Вся надежда на Андрея…

Нет, я и раньше-то бывал на рыбалке, правда, обычно в компании. Рыбалка соло была для меня в новинку. Решил, что завтра с утра можно наведаться сюда с парой удочек. Еще бы бутылочку холодного «Жигулевского» с собой прихватить…

До самих кранов было еще метров сто, да и вряд ли кто-то разрешил бы просто так бродить по территории порта. Отсюда мало что можно было увидеть – мешали камыши. Однако кое-что интересное я все же заметил.

К причалу подошло какое-то небольшое судно. Было похоже на темное пятно, плывущее по воде. Странным было то, что у корабля были отключены все огни. Словно это летучий голландец.

Практически сразу после швартовки началась разгрузка, какая-то суета. Бегали люди, с ящиками и большими коробками. Это показалось мне странным. Судно без опознавательных знаков, ночью, да еще и сразу на разгрузку? Что-то тут не так!

Конечно же, увиденное меня очень заинтересовало. Где-то в мозгу стрельнула запоздалая мысль – почему я везде нахожу приключения на свою пятую точку? Ну, серьезно. Где бы я ни оказался, обязательно что-то случается. Сразу вспомнились слова полковника Андрея – ты, Алексей, генератор для неприятностей.

Сейчас я был похож на овчарку, взявшую след.

В общем, тихо двинулся я вдоль берега, стараясь подойти как можно ближе.

К сожалению, еще и луна зашла за тучу, поэтому рассмотреть что-либо было почти невозможно. Нужно было подойти почти вплотную.

На самом деле речной грузовой порт сильно отличался от тех же рыболовных портов. Здесь не было стоянки кораблей, не было пирсов.

Та часть порта, что подходила к воде, была выполнена из железобетона. Выше стояли сами портовые краны, еще дальше кирпичные административные здания. Насколько я помню, после аварии этот порт использовался исключительно для нужд ликвидаторов – с помощью больших портовых кранов сгружали с барж подвозимый песок, щебень и цемент. Потом из этих материалов на ближайших бетонных заводах возводился объект «Укрытие».

А до аварии порт использовался для строительства пятого и шестого энергоблоков и подготовки строительной площадки для нового микрорайона города. Все окончательно было брошено в середине восемьдесят седьмого года, когда четвертый блок уже накрыли саркофагом и закончили большую часть дезактивирующих работ.

Неизвестное судно пришвартовалось, причем очень необычным образом. Пирса в порту никогда не было, имелся лишь огромный плавающий кран. К нему для чего-то временно навели небольшой понтонный мост.

Подобравшись почти вплотную, я заметил, что на открытой площадке устроили складскую зону. Все ящики и коробки таскали сюда. Насчитал шесть человек грузчиков. С удивлением опознал в их речи польские слова… Что это значит? Какого черта здесь делают поляки?

И даже если откинуть эти моменты, что ночью могут здесь разгружать? Что-то запрещенное? Очевидно же!

Площадка была хорошо освещена – сверху висел фонарь.

Дождавшись, пока очередная пара рабочих принесет большой ящик и направится обратно, я подскочил к ближайшему, ухватил коробок и вместе с ним, вернулся обратно. Рядом росли большие кусты сирени, поэтому спрятаться за ними было несложно. Я находился совсем рядом, при этом оставался невидимым. Да и кто бы стал выяснять? Территория даже не была огорожена.

Ножа у меня не было, пришлось брать острый камень и им разрезать материал.

Открыл. Насмешливо фыркнул.

Это были джинсы. Много, хотя все одной и той же расцветки. На дне, в отдельных целлофановых пакетах, лежали футболки и батники.

Все это очень походило на самую обычную контрабанду.

Ну, теперь-то все ясно – вот местные фарцовщики обрадуются. Партия явно прибыла сюда незаконно, причем, судя по всему, из Польши. Речное судоходство в этом регионе налажено хорошо – вполне допустимо, что мои предположения верны. Впрочем, я совсем не знаток языков…

Быстро вернул ящик на место, проверил другой, что был поменьше. Внутри оказались упакованные виниловые пластинки и аудиокассеты.

– Битлз? – изумленно пробормотал я. – Модерн Токинг?!

Черт возьми, а…

Напоследок решил заглянуть еще и в третью коробку – она оказалась доверху забита заграничной косметикой. Какие-то баночки, пузырьки, бутылки…

У здания стоял старый ПАЗ и пара «Копеек», – а вот и транспорт, чтобы свезти добро в место хранения.

Я, сам того не желая, стал свидетелем того, как заграничная «фарца» ввозилась в город. Только корабль, скорее всего, советский, а поляки тут просто как сопровождающие товар лица. И это не было чем-то из ряда вон выходящим. Это в шестидесятых и семидесятых спекулянты шифровались как натуральные шпионы… Достаточно вспомнить, как в фильме «Иван Васильевич меняет профессию» Шурик искал нужные транзисторы… А это был как раз семьдесят третий год. К концу восьмидесятых фарцовщики настолько осмелели, что вели бизнес уже чуть ли не в открытую.

Через пару минут, тем же путем, каким и пришел, я покинул порт разочарованным. Честно говоря, надеялся наткнуться на что-то интересное, а тут всего лишь мелочевка, не заслуживающая внимания.

Через двадцать минут я вернулся домой.

Плюхнувшись на диван, я неожиданно вспомнил про свое письмо, ради которого вчера мне пришлось так рисковать… Я хотел его уничтожить, но так и не сделал этого. Осмотрел все.

Его нигде не было! Я прекрасно помню, что когда Настя отдала его мне, я сложил его пополам и сунул во внутренний карман толстовки. Причем, после стычки с Андреем оно по-прежнему было внутри. Однако сейчас, прощупав всю свою одежду, я его не нашел. Да что за ерунда?

Взять его мог только Петров, утеря однозначно исключена. Но зачем ему это? Я же и так все ему рассказал…

– Ой, не понял я тебя, Андрюха… – задумчиво пробормотал я, глядя в стену. – Совсем не понял!

Назад в СССР: 1985. Книга 5

Подняться наверх