Читать книгу Хвост уробороса - Максим Грек - Страница 3

Я бегу вдоль реки и крепко сжимаю в руках, только что пойманную отцом, рыбу с красноватыми глазками и, ярко блестящей на солнце, чешуёй. Пахнет полевыми цветами и дорожной пылью, повсюду порхают стрекозы, голая горячая земля тропинки обжигает босые пятки. Я спотыкаюсь и роняю рыбу прямо в густую траву. Колени вроде бы целы… А вот и рыба, здесь под большим лопухом! Опять встаю и несусь дальше, я спешу показать матери и сестре, которые загорают на лужайке неподалеку, это чудесное создание – настоящую рыбу!

Мне не жарко и не холодно, а значит, я сплю. Для меня самые приятные сновидения – о детстве, о том времени, когда восторг переполняет тебя практически каждое мгновение, а грусть мимолётна.

В нашей семье была традиция – отмечать день рождение матери на природе, благо приходился он на самый разгар лета. По этому случаю, мы выезжали в одно уютное место, неподалёку от нашего дома на берегу небольшой речки. Я в своих снах очень часто возвращался в это место. Всё это было очень давно, ещё до переезда за стены городской агломерации в далёкую Сибирь.

И тут я окончательно осознал, что сплю, и в эту самую минуту нахожусь невообразимо далеко от той речки, тропинки и даже солнца, которое нещадно палило в тот день. Усилием воли я заставил себя остановиться и посмотрел на реку. Стебли камыша неестественно покачивались из стороны в сторону – уж больно ритмично. Моё воображение пыталось воссоздать то, на что я в тот день не обращал внимания. Я вглядывался в прозрачную воду, пытаясь рассмотреть водные растения и рыб зная, что моё увлечение обитателями реки только зарождалось в тот день, а преодолеть детское желание поскорее похвастаться матери и сестре, немного приврав, о том, кто на самом деле поймал эту рыбу, было невозможно.

Псевдонейронная сеть включилась в работу, помогая сознанию, и я почувствовал начало перехода от состояния сна к состоянию виртуального бодрствования. Это стало заметно по появлению резкоочерченных границ у всего, что меня окружало. Камыши, стрекозы, огромное дерево на берегу стали похожи на заставку доисторического монитора, такую же чёткую, яркую и неестественную. От расплывчатых картин сна не осталось и следа. Еще немного и я окажусь в монохромной комнате с виртуальным дисплеем управления моей псевдонейронной сетью интегрированной с системами корабля. Я пробую снова погрузиться в сон, чтобы досмотреть его до конца, а потом уже проснуться, только проснуться во сне.

В перерывах между рейсами Ио привык просыпаться сразу по-настоящему. Большинство жителей современной агломерации предпочитали, для начала, погрузить проснувшееся сознание в виртуальную буферную зону, где на них мгновенно обрушивался поток кричаще яркого сетевого контента, состоящего из новостей, музыки, астрологических прогнозов и всяческих «заряжалок» и «бодрилок», при этом перед глазами могло появляться расписание дел на день, прогноз погоды – довольно живучий атавизм, поскольку на открытый воздух за целый день попадал, примерно, один из ста. Впитав в сознание весь этот информационный коктейль, жители граждане будили своё тело, то есть просыпались по-настоящему, конечно так делали те из них, кому это было вообще необходимо. Многие так и проводили целый день в виртуальной среде или в вирт-среде. По долгу службы Ио приходилось находиться в вирт-среде долгие месяцы, поэтому «на берегу» он старался жить той жизнью, к которой привык с детства: просыпаться по сигналу будильника, готовить себе горячий кофе и, стоя с чашкой у гермоокна, подолгу наслаждаться тишиной и своими мыслями, а уже после погружаясь в многоголосие сети, слушать инструкции на день от Департамента управления пилотами, выполнять ежедневные социальные обязанности, в соответствии с контрактом на проживание в муниципальном жилье. Объём социальных обязанностей в некоторые дни был достаточно велик, помимо обязательного выставления баллов в ежедневный рейтинг доверия членам Управляющих Советов агломерации и Временного государственного образования, приходилось проходить различные опросы или оценивать работу систем жизнеобеспечения НОПа. За гермоокном бесшумно скользили по направляющим городские магнитные поезда, развозя горожан по местам работы, линия состояла из семи ярусов, но сейчас поезда ходили только по первым трём, изредка по самому верхнему проносился одинокий состав из двух вагонов.

Ио оторвался от созерцания составов и оглядел своё жилище. Типовая жилая ячейка в стандартном НОПе не отличалась простором. Двадцать квадратных метров выделялись одиноким людям или бездетным парам. Для профессионального космонавта это, конечно же, была роскошь, поскольку по роду деятельности он привык к более тесным пространствам. Да и большинство жителей НОПа могло обойтись и меньшим пространством – капсулой для обеспечения жизнедеятельности при длительном нахождении в виртуале, почти в таких же он проводил время в полете. Удивительно, но в сороковых годах, член экипажа космического корабля – это одна из немногочисленных профессий, требующих физического перемещения куда бы то ни было. Большинство современных людей работало, не покидая пределы жилой ячейки.

Выпив кофе до половины, Ио позволил псевдонейронной сети открыть новостной аудиоканал. В голове зазвучал голос диктора, но Ио, по привычке, пропускал содержание новостей мимо ушей, ему просто нравилось размышлять под методичное бормотание ведущего, на самом низком уровне громкости.

С двадцатых годов прошлого столетия на планете одна за другой стали вспыхивать «страшные эпидемии», уносящие, со слов журналистов и политиков, тысячи жизней ежедневно. Из-за масштабов и участившейся периодичности возникновения подобных глобальных катастроф международные организации требовали принятия новых, более эффективных мер по их предотвращению, главной причиной всего происходящего называлось перенаселение Земли. В большинстве развитых стран ситуацию удалось взять под контроль благодаря разработке специальных мониторинговых программ для псевдонейронных сетей, так называемых «комплексных антивирусов». Различные модификации подобных программ следили за кибербезопасностью пользователя сети и, одновременно, за его физиологическими показателями. Программное обеспечение постоянно совершенствовалось, наиболее продвинутые версии предупреждали о превышении в организме антител к определенным возбудителям на сотые доли процента или могли выдавать ежедневный прогноз о вероятности развития у человека тех или иных заболеваний. Несмотря на появление подобных, весьма эффективных, достижений науки и техники, в обществе сформировался класс самоизолянтов. Эти люди ограничили свои контакты сугубо виртуальной средой, а всё что поступало к ним в жилую ячейку из снабжающей системы НОПа проходило тщательную дезинфекцию и сканирование на наличие «смертельных вирусов».

Впрочем, в развивающихся странах, где граждане не имели возможности приобрести себе псевдонейронную сеть и, тем более, установить комплексный антивирус. Это обстоятельство в совокупности с отсутствием действенных мер по ограничению рождаемости привело к тому, что новые штаммы с замысловатыми названиями выкашивали беззащитное население.

Ио обратил внимание, что как раз об этом вещал срывающийся на крик голос сетевого репортера. Он добавил в поле зрения окно с видеоконтентом и увидел, ставшие уже привычными, ужасающие сцены из импровизированного госпиталя расположенного в каком-то мрачном помещении с серыми стенами и плохим освещением. Подобные места можно было посетить и виртуально, но это занятие на любителя. Ио ограничился просмотром цифр статистики заболеваемости и смертности, его удивляло, что в современном управляемом мире до сих пор находятся места, где невозможно навести элементарный порядок.

Еще предстояло изучить файл с ежедневными рабочими инструкциями. В соответствии с полученным накануне предписанием «…пилот-инженеру категории 2.1-Б, Ио Акротову, 14.01. к 9.00 следует явиться в Главное здание ф. г. к. «Космостранс».

Ио давно работал в Компании и привык читать некоторые инструкции начальства между строк. В старших классах школы сетевой ИИ выдал высокую вероятность того, что он станет хорошим пилотом, дальнейшая судьба молодого человека была предрешена. Обучение в школе пилотов было оплачено за счет Компании, вернее, учился он бесплатно в школе, входившей в систему подготовки будущих сотрудников.

«Космотранс» являлся славянским филиалом глобальной компании, обладавшей монополией на космические полеты в пределах орбиты Сатурна. Филиалы в других государственных образованиях именовались схожим образом на языке доминирующем в регионе. Ио закончил учебу, в среднем, не хуже и не лучше других курсантов. Работать предстояло по распределению: «В любом месте, где осуществлялись космические перевозки!», так его заверяли преподаватели и кураторы, но, в реальности, выбор оказывался невелик. Выпускники школы получали назначение в подразделения Компании, осуществляющие транспортные перевозки по маршруту Земля-Марс или шли служить в Международную военную полицию. Международная военная полиция или, как ее чаще называли, МВП имела свой совет директоров, и пилотов Компании она получала по какому-то взаимовыгодному договору. В результате – тяжёлый грузовой корабль восемь лет плавал в космическом пространстве между орбитами планет-соседей, а Ио плавал в физиосупе, чтобы присматривать за этим чудовищем, проводя годы жизни во сне.

Если его вызывают, значит, будут неприятности. До следующего рейса ещё три недели, а один из недавних рейсов прошел не совсем штатно, поэтому у пилота были все основания проявлять определенное беспокойство.

К концу XXI века биосфера Земли стала испытывать невиданную доселе нагрузку в виде чрезмерно расплодившегося и потребляющего всё больше и больше ресурсов вида. Его экспансия вылилась за пределы планеты – Человечество устремилось к Марсу. Численность населения Марса долгое время колебалась около миллиона человек и упорно не желала увеличиваться. Смертность марсиан значительно превышала рождаемость, а желающих променять перенаселенную Землю на давящие своды куполов и искусственный воздух недонаселенного Марса находилось все меньше и меньше. Тем более, что жизнь и работа в условиях Марса требовали определенного уровня знаний и квалификации, а от перенаселения на Земле традиционно больше всех страдали беднейшие страны с низким уровнем образованности населения.

На фоне развития научно-технического прогресса и радикализации традиционных вероисповеданий «Дети Земли», заполучив в свои ряды огромное количество адептов, превратились в могущественную организацию. По слухам члены советов директоров глобальных компаний поголовно состояли в «Детях», а вместе с ними в движении состояли и их миллиарды. Поговаривали, что «экотеррор» – это дело рук высокопоставленных адептов движения. Идеология организации-церкви опиралась на идеи В. И. Вернадского. Их целью было создание идеальной ноосферы – управляемой человеком глобальной среды обитания. Одним из средств достижения поставленной цели стало управление естественным стремлением человека к экспансии и расширение обитаемого пространства за пределы биосферы Земли. «Биосфера должна разрешиться от бремени и как любой организм ее составляющий – дать потомство. А зародышем молодой биосферы на другом небесном теле должны стать мы – люди. «Для этого нам и дан разум!», – декламировал один из ярых проповедников «Детей» Берг Тумгрет.

После его пламенного спича на одном из заседаний по климату, государственные образования в едином порыве бросились финансировать колонизацию Марса. Вскоре выяснилось, что создать стабильную биосферу на холодной и радиоактивной планете не получится. Отсутствие у Марса магнитного поля ставило крест даже на самых смелых проектах и фантазиях. Через некоторое время стало понятно, что жизнь на Марсе никогда не выйдет за пределы штолен и куполов. Тогда «Дети Земли» направили свои силы на исследование внесолнечных миров, параллельно финансируя развитие технологий ионных двигателей. В сети говорили, что подходящий мир для экспансии вот-вот будет найден. Но межзвездный полет – это вам не внутрисистемное баловство – расстояния чудовищные. Даже в случае реализации самых смелых перспективных технологий экипаж проведет в полете десятилетия. В это же время взгляды телескопов всего мира притягивала система звезды Росс 128. В обитаемой зоне звезды находилась планета земного размера, а спектр отраженного от неё света указывал на наличие воды. Расстояние в десять с половиной световых лет, с учетом перспектив развития существующих технологий, не казалось запредельным.

Система Росс 128 в 2087 году стала целью первой межзвездной экспедиции. Для целей экспедиции использовался ионный двигатель повышенной мощности и перспективная система поддержания жизнедеятельности с глубоким замедлением обменных процессов при сохранении активной виртуальной жизни с коэффициентом 20. Экспедиция состоялась, но результаты ее были засекречены. Часть экипажа, как говорят, так и не смогла выйти из глубокого виртуала и находится сейчас в специальном хранилище, наподобие виртуальной тюрьмы, где работала Эридана. Технологии за полвека прошедшие с момента старта корабля совершили бросок вперёд, сейчас кабинами подобными вирткапсулам экипажа «Синей птицы» пользуются многие жители НОПов, и у них нет никаких физических проблем с выходом из виртуала, только психологические. Как заверяет производитель: «Успех гарантирован в 99 случаях из ста!» В случае же с космонавтами «…произошло необратимое физическое привыкание нервной системы» – подобная формулировка не раз проскакивала в различных сетевых шоу.

– Внимание! – псевдонейронная сеть выдала предупреждение, а комната в поле зрения на мгновение окрасилась в желтоватый цвет.

– Рекомендованное время начала движения к месту дальнейшего пребывания: через 30 минут. Включить обратный отсчёт?

Псевдонейронная сеть еще вчера рассчитала мой маршрут и отправила данные в Систему управления движением населения. Ио вызвал проекцию маршрута движения, прямо на стекло гермоокна. Нужен посадочный терминал 3В, потом пересадка в узле 18… Последний глоток кофе приятным теплом опустился по пищеводу. Ио оглядел комнату: «Надо будет сменить репродукции на стеновых панелях, пороюсь в каталогах по дороге». Система автополива опрыснула листья комнатного цветка. Пшик! Пора идти. Ио одел форменную куртку – на улице середина января. По прогнозу были заморозки до минус десяти – редкий мороз для этого времени года и дал команду на открытие входной двери. Створка бесшумно скользнула в сторону, уже в лифте, спускаясь со своего десятого этажа, он заказал системе НОПа уборку ячейки.

К середине XXI века плотность населения в городах катастрофически возросла. Правительства, тогда еще формально суверенных, государств запустили масштабную глобальную программу по преобразованию крупнейших мегаполисов в городские агломерации нового типа. Основу таких городов составляли гигантские небоскребы общественного пользования – НОПы. Внутри такого здания находилось множество типовых жилых ячеек и высокотехнологичная инфраструктура для удовлетворения всех потребностей жильцов. НОПы были герметичны, а их стены оставляли все тепло внутри, поглощая и преобразовывая в электроэнергию для бытовых нужд. Переселяясь в такое жилье, человек делал неоценимый вклад в борьбу с глобальным потеплением. Строители называли этих стеклобетонных монстров очень красиво: «Лотос-1» или «Изумруд». Собственное жилье в агломерации доступно было очень немногим и стоило астрономические суммы. Жить за пределами городов стало практически невозможно, в связи с принятием группы законов «О воссоздании естественных природных ландшафтов». Граница агломерации напоминала средневековую городскую стену, а контрольно-пропускные пункты на въездах – шлюзы космического корабля. До колпаков, подобных марсианским, дело не дошло, но ходили слухи, что такое усовершенствование ожидает агломерации в будущем, так как окружающая среда все равно нагревается от большого скопления людей и машин.

Демографический кризис на Земле в сочетании с гиперурбанизацией вынудил Управляющие советы всех Временных государственных образований планеты принять решение о повсеместном обязательном внедрении Системы управления движением населения (СУДН). По замыслу создателей системы, для каждого жителя городской агломерации её территория ежедневно разделялась на зоны, которые в его виртуальном поле зрения подсвечивались определенными цветами. Зеленым – места, пребывание в которых того или иного человека считалось желательным; желтым – доступ в которые в данное время не запрещен, но в любой момент пребывание здесь может быть ограничено; зоны нежелательные для пребывания – красные. При попадании человека в красную зону, в виртуальном поле зрения визуализировалось предупреждение и запускался таймер отсчета, в соответствии с показаниями которого со счета нарушителя автоматически списывался денежный штраф. И, наконец, фиолетовые – зоны, доступ в которые был запрещен. При пересечении границ зоны этого цвета, помимо предупреждения и таймера, через тридцать секунд автоматически вызывался наряд военной полиции, при этом штраф со счета горожанина списывался как по показаниям таймера, так и, отдельно, за услуги оказанные полицейскими. Доступ на различные территории агломерации для каждого гражданина персонифицирован, ключевое значение играла плотность людского потока, стоило в каком либо месте собраться достаточно большой группе людей и система автоматически ограничивала зону для посещения. На персональные цвета зон влияла профессия и вообще род занятий, так для кого-то и фиолетовые зоны могли становиться зелеными. Если бы Ио не покинул свою жилую ячейку в установленное системой время, она вошла бы в красную зону. Подобный принцип использовался работодателями для поддержания трудовой дисциплины. Например, если сотрудник назывался больным и в расчетное время не покидал своей ячейки, при этом, не удосужившись уведомить о своем недомогании медицинскую службу, он, находясь у себя дома, мог заработать штраф на кругленькую сумму. Система работала эффективно и безотказно, ориентируясь по индивидуальным маркерам псевдонейронных сетей.

Встретив в холле НОПа, привычных соседей, Ио направился по крытому павильону к терминалу 3В. Развитие электронных средств коммуникации в сочетании с крайне низкой мобильностью населения (кругом вирусы, путешествовать по сети гораздо безопаснее!), привело к тому, что живое общение между людьми практически прекратилось и все контакты «вживую» были сведены к минимуму. Из многотысячного НОПа на работу по утрам выходили лишь единицы, которые знали друг друга в лицо. На днях, в сети выступал один из членов управляющего совета: «Современный человек – это человек мира! Он свободен! Благодаря достижениям современных технологий он может оказаться где угодно, не выходя из собственного дома». «В Славянском содружестве, говорил он, вдвое сократилось количество очередников на получение права завести ребёнка. Люди не торопятся сделать этот важный шаг, хотят получить образование, посмотреть мир…».

К перрону бесшумно подплыл магнитный состав из семи вагонов. Уважаемый член Совета безусловно прав, для того, чтобы подать заявку на ребенка гражданам необходимо встретиться в реальном мире, зарегистрировать семью и переехать жить в одну ячейку, не говоря уже о том, чтобы научиться совокупляться по-настоящему, а не в виртуальных телах неутомимого жеребца и прекрасной гурии. Для большинства – это сопряжено с невообразимым количеством волевых усилий с высоким риском неуспеха. Тот же самый старец вещал через сетевую трансляцию: «Мы на правильном пути. В этом году наблюдается снижение темпов роста численности населения по всей планете, но не все государства понимают какая ответственность лежит на человечестве перед планетой…», перед глазами предстают кадры стреляющих боевых машин и орды оборванных боевиков, вооруженных винтовками М-24 и плазменными гранатометами: «Организация… запрещенная на территории содружества, заявила, что каждая их семья будет иметь детей столько, сколько захочет, что будет жить по законам, которые им завещал…, что женщина создана для замужества, а не для виртуальных утех…», и далее «…сегодня силы Международной военной полиции ликвидировали крупную группировку…».

Заняв место у окна, Ио подключил интерфейс СУДН и вагон залился зелёным цветом, а вот за окном разлилось красноватое море, казалось, что поезд скользит между стволов титанических стальных деревьев какого-то адского леса. Солнце скрылось за тучи и от этого стало еще мрачнее. Возникло ощущение, что пилот снова в чреве гигантского космического корабля только не в космосе, а в марсианской атмосфере. Воздух вокруг, как будто, не пригоден для дыхания и только в этом маленьком вагоне есть живительный кислород.

Большинство современных людей, заняв место в общественном транспорте, мгновенно подключались к сети, поэтому в вагонах магнитных поездов стояла гробовая тишина. Ио не подключался к сети из принципа, больше предпочитая архаично помечтать, при этом он, как и все пилоты Компании, был оснащен псевдонейронной сетью высокой производительности, обеспечивающей интеграцию сознания с искусственным интеллектом космического корабля.

Псевдонейронная сеть (ПНС) – модный гаджет начала XXII, распространился по миру стремительно, как и любая интересная игрушка. В настоящее время она представляла собой, индивидуально спроектированную по результатам томографии, сетку серебряных проводников наноразмерного диаметра в силиконовой оболочке соединенных с монокристаллическими квантовыми процессорами – искусственными нейронами. Сеть вводилась под поверхность черепа через глазницу в виде мононити с нанизанными на нее процессорами, а они, располагаясь в определенных точках, сплетали паутину прямо на коре головного мозга. Процедура установки ПНС безболезненна и слегка жутковата, зато её счастливому обладателю открывается доступ в виртуальный мир, который в XXII веке уже значительно превышал доступный реальный, кроме того, появлялись необходимые в повседневной жизни дополнения, это и виртуальный помощник, отвечающий на любой мысленно заданный вопрос, и виртуальное поле зрения, в котором можно было просматривать любой контент, трехмерная геолокация и многое другое. Управлялась ПНС через вызов виртуальной панели управления, мысленных усилий для этого требовалось не более чем для того, чтобы поднять руку.

Различные модификации ПНС быстро распространились среди населения городских агломераций. Наиболее продвинутые позволяли создавать разрешение виртуальной среды неотличимое или превосходящее по ощущениям реальную жизнь. Появились виртуальные наркоманы, которые полностью отрешались от реальной жизни и заменяли настоящие бодрствование и сон их виртуальными аналогами.

Развитие технологий виртуальной реальности основанных на использовании псевдонейронных сетей повлекло за собой создание новых систем поддержания жизнедеятельности в состоянии непрерывного подключения к виртуальной среде. Лучшие образцы легли в основу оборудования для поддержания жизни в космическом полете. Еще одним интересным феноменом погружения бодрствующего сознания в виртуальную среду и искусственным замедлением обменных процессов в организме, стало изменение ощущения времени. Субъективно время в виртуальной среде протекало в привычном темпе, но в реальности оно растягивалось так, что обычный футбольный матч мог длиться сутками или месяцами, в зависимости от глубины анабиоза. Прекрасный способ скоротать время, например, в путешествии на Марс.

Современный внутрисистемный космический корабль на ионном двигателе четвертой или пятой модификации домчит до красной планеты за двадцать суток. За это время пассажиры в анабиозе могут посмотреть пару трехмерных вирт-фильмов или сыграть в какой-нибудь симулятор великих битв прошлого.

За пять минут до назначенного времени Ио подходил к секции Стены, в которой располагался офис Космотранса. «Стена» представляла собой гипертрофированную часть внешнего ограждения агломерации с восточной стороны, казалось, что небоскрёбы срослись между собой и образовали на краю города сплошную стену колоссальной высоты. Офисы внутри Стены были самой дорогой и престижной недвижимостью в городе. Лучшие из них могли похвастаться панорамными гермоокнами, через которые можно было наслаждаться красотой могучей Оби и лесом на правом берегу, в это время года покрытым серебристым инеем. Такое гермоокно имелось и в зале ожидания для сотрудников Компании. Ио, присев на мягкий диван, мечтал чтобы когда-нибудь из его окна открывался подобный вид, а не семь рядов магнитных монорельсов и стену соседнего НОПа. Еще с десяток марсианских рейсов и можно подавать заявку Единый банк.

Конечно, купить личное жилье в Стене не получиться, но в паре кварталов отсюда есть небоскреб с индивидуальным жильем, можно будет по утрам ездить на общественную смотровую площадку, попрошу Компанию включить ее в мой ежедневный разрешенный маршрут. Там есть кофейные аппараты, правда цены кусаются, но скоро он будет работником с максимальным стажем и сможет себе это позволить. В виртуальном поле зрения моргнул запрос на входящее сообщение. Ио дал разрешение на визуализацию: «Ио Акротов, Вас ожидают в помещении 412 Б».

Стандартный офис для приема персонала. Непосредственного начальника, как такового, у пилота не существовало. Он работал на Компанию, а инструкции обычно получал по выделенному каналу сети в виде пакетов данных. Все взаимодействие с работодателем было виртуальным и обезличенным. В офис же могли вызвать только по экстраординарному поводу, например, когда задание имело секретные особенности или входе миссии произошли отклонения от нормы.

Ио летал на Марс уже восемь лет, сначала помощником навигатора на транспортнике класса «С» возил грузы и колонистов. Затем его повысили до второго пилота. Через три года после начала навигации поток энтузиастов покорения Марса иссяк, и возить приходилось, в основном заключенных для приполярных колоний. Со временем, необходимость в крупнотоннажных транспортниках неуклонно снижалась. Допуск к должности первого пилота он получил уже на транспортнике класса «А». На кораблях этого класса между модулем для экипажа и ионным двигателем располагались 2 батареи по десять грузовых отсеков-контейнеров грузоподъемностью в сто тонн. В отсеках перевозилась сложная техника, производимая только на Земле, но основным грузом были пассажиры: колонисты-добровольцы и осужденные. Впрочем, в состоянии глубокого вирт-сна разница между ними была не велика. Перевозились они одинаково, разве что в разных отсеках, да и то не всегда. В сон их погружали еще до старта – на Земле. Каждый отсек выводился на орбиту самостоятельным носителем. Специальные аппараты с искусственным интеллектом, дежурившие на орбите, собирали их в батарею, пилоту оставалось проконтролировать стыковку корабля с грузом и вывести транспортник на траекторию Земля – Марс. С этими нехитрыми манипуляциями справился бы и искусственный интеллект, но живой экипаж нужен был для душевного спокойствия пассажиров и для ликвидации последствий различных нештатных ситуаций, которые редко, но случались. Например, сильное эмоциональное потрясение в состоянии вирт-сна могло разбудить пассажира. Отсек-контейнер герметичен, но в его узком технологическом коридоре очень мало воздуха, а температура опускается до минус 40°С. Экипаж, который сам всю дорогу находится в состоянии вирт-сна, должен успеть добраться до контейнера и выполнить мероприятия под шифром HS – «Human Safe».

– Ненавижу эти норы!

Несмотря на пятидесятиградусную жару снаружи, здесь было по-настоящему прохладно. На дисплее виртуального поля зрения около 7°С, если бы не климатконтроль скафандров, парни тряслись бы сейчас мелкой дрожью. Туннель и зал, в который он ведёт, были заполнены плотной пеленой «Изола» – инфракрасный сканер будто упирался в невидимую стену.

– Эти хитрые твари притаились где-то там и, наверняка, только и ждут, чтобы мы сунулись к ним на прицел.

Тактический хронометр неумолимо отсчитывал секунды, их прошло уже сорок, с того момента, как взвод должен был войти в зал и приступить к зачистке. Открывать огонь из тяжёлых орудий было опасно, свод мог обрушиться и заблокировать дальнейшее продвижение. А упустить боевиков они не имели права, к тому же в зале могли находиться мирные жители, говорили что эти «кроты» плодятся здесь без всякой меры, имея по пять жен на одного.

Надир пробежался в виртуальном поле зрения по своему арсеналу и остановился на гранатах в когезивной оболочке. Осколки таких гранат, при удачном попадании в свод пещеры настигали противника даже в самых укромных уголках. Надир достал пару из патронташа и начал выкручивать взрыватели, что было довольно непросто в кевларовых перчатках боевого скафандра.

В голове резко взорвался голос командира батальонной тактической группы:

– Исмагулов! Я не слышал доклада о зачистке сектора восемь. Чем вы там занимаетесь, мать вашу!

– Комбат! Противник оказал сопротивление, взвод ведет бой.

– Что-то вы очень тихо воюете, в эфире не единого хлопка.

– Сейчас затишье.

– Я вам покажу затишье! Вы у меня все в вирт-тюрягу угодите. Я лично тебя в «гроб» закрою! Через восемь минут у меня доклад комбригу…

Надир свободной рукой подал знак, похожий на отсечение невидимого провода, и замыкающий боец прострелил ретранслятор, цепочка которых уходила по извилистым туннелям к узкому входу в стене каньона Вади Хаса. Сейчас от ценных указаний командования было больше вреда, чем пользы, тем более взвод под огнем и «шальная пуля» вполне могла случайно повредить ретранслятор.

Во взводе Исмагулова давно привыкли «помогать» противнику выводить из строя ретрансляторы связи. Теперь предстояло во что бы то ни стало выполнить поставленную задачу, ведь победителей не судят.

Надир вставил разряженные гранаты в магазин гранатомета и подал сигнал «Приготовиться к атаке».

В бою Исмагулов редко использовал средства связи скафандров, у военных полицейских были небезосновательные подозрения, что боевики всего мира давно научились слушать эфир, и никакие способы шифрования сигнала не помогали. Заявить об этом в открытую, означало нанести удар по имиджу Компании производителя, а быть у врага как на ладони никому не хотелось, поэтому в своем взводе командир разработал систему сигналов, подаваемых движением руки или оружия. Это было довольно удобно, поскольку каждый боец взвода видел силуэты своих товарищей в виртуальном поле зрения, даже в кромешной темноте иорданских катакомб.

Когезивные гранаты прорезали воздух туннеля и с характерным шлепком приклеились к стене зала. Одновременно с выстрелами взвод рванул вперед. Расчет Исмагулова оказался верен – услышав гранаты, боевики забились в специальные укрытия-норы, побросав на брустверах тяжёлые «Скорпионы». Они ждали разрывов, но никак не ждали обрушившиеся на их головы бронированные туши. Застигнутый врасплох в своей норе боевик, в последний момент успел вскинуть доисторический «Калаш» и выпустить очередь, прежде чем Надир оторвал ему руку. Пулевое оружие, даже с такого расстояния, не могло в серьёз ранить полицейского в боевом скафандре, но, похоже, повредило гидравлику экзоскелета. Левая рука сразу налилась тяжестью – теперь командиру придется таскать броню без усиления. Вокруг раздавались редкие беспорядочные выстрелы, затем хруст ломающихся костей и дикие вопли тех, кто умер не сразу. Через тридцать секунд небольшой отряд «кротов» был превращен в груду кровоточащего мяса, без единого выстрела. Зал был зачищен.

Из этого помещения вглубь скалы уходило ещё три туннеля. Взводу было приказано выдерживать общее направление наступления на запад, не оставляя противнику возможностей для маневра. Горнопроходческие плазменные резаки способны довольно быстро крушить мягкую известняковую породу, но для прорытия нового туннеля с целью манёвра или отступления, всё равно, требовалось какое-то время, поэтому, после непродолжительной лидарной разведки, два туннеля были подорваны и взвод продолжил движение в указанном направлении. По мере продвижения, и без того неширокий туннель непрерывно сужался, пока не превратился в узкий лаз, который приходилось непрерывно расширять плазменными резаками, чтобы протиснуться в громоздких скафандрах. Цепочка ретрансляторов после зачистки зала была восстановлена. Выслушав порцию отборных армейских ругательств от комбата, Исмагулов сухо доложил о выполнении задачи. Голос комбата ревел в ушах чуть ли не каждые пять минут, но теперь ретрансляторы были жизненно необходимы. Наличие связи со штабом батальона сигнализировало о том, что туннель, по которому они сейчас ползли, не обрушился, а ещё эти стальные пятаки были оборудованы датчиками движения, прикрывая взвод от нападения с тыла. Со слов комбата, где-то впереди полицейские вели бой с мощной группировкой противника. Удар с этого направления, по его замыслу, должен был стать для боевиков полной неожиданностью.

С тех пор, как в мире сложилась устойчивая система Временных государственных образований, границы между которыми считались условными, потребность в мощных национальных армиях исчезла. Ядерное оружие было полностью уничтожено, некоторое сопротивление оказали управляющие советы Содружества славянских народов и Объединённый азиатский совет, но у сетевой аудитории сложилось впечатление, что скорее для вида. При участии нескольких глобальных компаний были созданы силы Международной военной полиции, состоящие из высокомобильных формирований, в распоряжении которых имелись даже боевые космические корабли.

Подразделения вновь созданной правоохранительной структуры могли свалиться на голову любому нарушителю общественного спокойствия, в любой точке планеты и принудить его к миру довольно эффективным способом – физическим уничтожением. Снаряд сорокамиллиметровой плазменной пушки, выпущенный бравым полицейским, способен испарить всё живое в радиусе пятидесяти метров, так что отдельных нарушителей мирового спокойствия приходилось отыскивать среди руин способами пригодными, разве что, для поиска органики в микротрещинах марсианской базальтовой скалы. Тем не менее, ряды полиции постоянно требовали пополнения, а количество нарушителей, всё не уменьшалось. «Если бы не наши бравые ребята, – наперебой захлебывались сетевые корреспонденты, – террористы завтра же, будут стоять на пороге вашей жилой ячейки, и закинут плазменную гранату прямо под вирт-капсулу или, угнав космический корабль, разрушат целый НОП!»

Такая трагедия и правда случилась в 2108 – м на территории Индо-тихоокеанской республики. Орбитальный грузовик среднего класса, типа ОТМ-300У, протаранил НОП в одной из городских агломераций. Картина была, поистине ужасающей, всё огромное здание в один миг было объято пламенем от разлившегося ракетного топлива, через несколько мгновений конструкция не выдержала высокой температуры и, с чудовищным грохотом, обрушилась, сминая всё вокруг. По несчастливой случайности МВП не смогла этого предотвратить. Автоматическая диспетчерская система отчаянно сигнализировала о сходе грузовика с разрешенной орбиты, но все боевые космические корабли находились в другом полушарии, ликвидировали последствия очередной необдуманной попытки южноамериканских беженцев достичь Антарктического полуострова и основать там незаконную колонию.

«Антарктида неприкосновенна!» – так было решено на Всепланетном Совете в 2054 году. С конца 50-х были закрыты все научные станции, сооружения, вместе с находящимся в них оборудованием, вывезены и утилизированы. Законы, охраняющие Антарктиду весьма суровы, попытки организовать там незаконные поселения осуществлялись и ранее. Ледовый панцирь отступил, а Антарктический полуостров полностью очистился ото льда. Плохо оснащенные флотилии беженцев не справлялись с навигацией, а полицейским приходилось спасать терпящих бедствие по всему Антарктическому проливу, многие суда при этом тонули. Поговаривали, правда, что судам довольно трудно сохранять строй, когда их обстреливают с орбиты. Такая информация иногда вбрасывалась сетевыми блогерами, с сомнительной репутацией, демонстрировались кадры «орбитальных бомбардировок», но в многочисленных популярных сетевых шоу ведущие с легкостью разоблачали эти фэйки. В последний раз приглашенные эксперты аргументировано доказали, что съёмка велась с судна контрабандистов природных фруктов, направлявшегося из Южно-американских штатов в Африканский союз. МВП обладала законным правом открыть по ним огонь. Вмешательства в природную среду, подобные сбору фруктов в диких лесах, караются пожизненным заточением в виртуальную тюрьму или пожизненной ссылкой в приполярные марсианские купола. Такие преступники предпочитают не сдаваться живьем и сразу открывают огонь по правоохранителям. В тот раз, проводимая спасательная операция оказалась неожиданно масштабной и спасение нескольких сотен нелегальных эмигрантов обернулось потерей нескольких тысяч жизней ни в чём не повинных обитателей индийского НОПа.

Уничтожение целого жилого небоскреба послужило поводом для проведения, беспрецедентной по масштабу, операции по поиску и уничтожению исполнителей теракта в Тюрко-аравийском джамаате. Попутно был разрешен ряд межнациональных противоречий и уничтожена, создававшаяся в тайне, национальная армия. Исполнители и заказчики, конечно же, тоже были найдены и уничтожены, а недавно избранному Управляющему совету оказана помощь в становлении молодого гособразования, как полноправного члена мирового сообщества. С тех пор боевой космический флот удвоился, а финансирование МВП из бюджетов гособразований увеличивалось ежегодно.

Около часа взвод полз по-пластунски по узкому туннелю, левая рука Надира, лишённая поддержки гидравлики стала, будто свинцовой, и без сил повисла вдоль тела, после скоротечного боя некоторые бойцы взвода имели схожие повреждения. Фильтры системы очистки воздуха уже не справлялись с тоннами мелкой пыли, в которую разбивали известняк плазменные резаки и Исмагулов дал команду включить регенеративные патроны, их ресурса, с учетом резерва, могло и не хватить, если взвод будет и дальше вгрызаться в скалу.

Неожиданно, по показаниям лидара, впереди образовался тупик. Полицейские уперлись в завал, и командир отделения Гугкаев направил на груду камней антенну радара. Буквально в пяти метрах за слоем камней открывалась обширная пустота, в которой бойцов взвода могло ожидать все что угодно. Но выбора уже не оставалось, прорезав последние метры скалы, полицейские один за другим влетали в образовавшийся проход, мгновенно рассредоточиваясь вдоль стен полости. Вопреки ожиданиям, их не встретили шквальным огнем. Первое, что поразило Надира – это яркий электрический свет, который после нескольких часов использования системы ночного зрения, казался ослепляющим. Скафандр мгновенно отреагировал постановкой компенсационного фильтра. Оглядевшись, командир взвода не поверил своим глазам, перед ним простиралась огромная естественная пещера, со свода которой свисали на кабелях мощные шахтерские фонари. Все видимое пространство заполняли одноэтажные глинобитные сооружения, их было так много, что места между ними едва хватало для прохода одного человека. Тишина стояла гробовая, только где-то далеко впереди шелестела подземная река.

– Комбат, похоже, мы нашли логово «кротов»! Здесь, в подземелье, какая-то деревня.

Комбат ответил после продолжительной паузы и слегка возбуждённым голосом:

– Слушай меня внимательно, Исмагулов! Твой прежний приказ отменяется. Твоя новая задача – тщательно зачистить «логово». Ни один «крот» не должен выйти оттуда живым. Повторяю, НИ ОДИН. Ты понял приказ, Исмагулов!?

– Есть! Приступаю к зачистке.

Ширина пещеры не превышала пятидесяти метров, по мере удаления от того места, где в нее ввалились полицейские она немного расширялась. Лачуги строились без какого-либо плана, некоторые претендовали на двухэтажность. Исмагулов выслал вперед пару дозорных, троих бойцов оставил прикрывать основную группу, остальных разбил на двойки для осмотра строений. Сам же находился ближе к арьергарду, чтобы оперативно реагировать на изменения обстановки. Один из бойцов, по его приказу, выстрелом, закрепил несколько ретрансляторов связи под сводом пещеры.

Взвод двинулся вперед. Внутри построек глазам полицейских открылась страшная картина – повсюду были тела, высохшие и полуразложившиеся, в основном, женщины и дети. Почти в каждой лачуге бойцы находили следы разделки тел. Ели жители этой пещеры уже умерших соплеменников или убивали ослабевших, определить было невозможно. После боя в первом зале Надир обратил внимание на необычайную худобу боевиков, просто кожа да кости. Трудно было увидеть в этих заморышах источник угрозы для всего цивилизованного человечества. Они отдали жизни за свой дом, который давно превратился в кладбище. Сколько они сидели в этих подземельях? Год? Два? Силы МВП давно обложили их со всех сторон, а боевая операция его батальона одна из последних в этом регионе.

Дозорные дошли до подземной реки – здесь пещера заканчивалась. За рекой поднималась практически отвесная стена, покрытая темно-зелеными обрастаниями. Вдруг, датчики уловили какое-то движение – в узком проулке мелькнула невысокая фигура. Ближайшая пара бойцов ринулась за ней в один из полуразрушенных домиков на берегу.

– Командир, здесь выжившие! – доложил Дацук.

Исмагулов заглянул внутрь лачуги, всё внутреннее убранство было изготовлено из материала слагающего стены пещеры. Посреди помещения лежал обтесанный кусок известняка, заменяющий стол, по нему были разбросаны остатки недавней трапезы каннибалов. Вдоль стен стояли две каменные «кровати», на которых валялись какие-то лохмотья, под ними угадывались кости умерших от голода хозяев дома. Часть стены сооружения обвалилась в реку и теперь, в образовавшийся проем, в помещение проникал яркий свет фонаря, свисающего со свода неподалёку. Лачуга имела всего одну комнату и небольшую каморку, прикрытую от основного пространства куском потрёпанного брезента. В этой каморке, в куче тряпья, жались друг к другу трое детей, настолько грязных и заросших, что определить их пол было затруднительно. На вид им было от пяти до восьми лет. Дети дрожали от ужаса и пытались поглубже зарыться в тряпки. Надир сообразил, что в боевом скафандре он выглядит как огромное стальное чудовище, лишь отдаленно напоминающее человека. И тут он сделал то, что, уже около двадцати лет, категорически запрещалось делать по уставу – дал скафандру команду на открытие забрала шлема.

Обоняние, защищённое до этого момента фильтрами шлема, поразила чудовищная вонь – глаза мгновенно заслезились. Командиру пришлось проявить недюжее самообладание, чтобы мгновенно не вернуть забрало на место. Увидев человеческое лицо, дети перестали лихорадочно трястись и начали проявлять интерес. Выдавив из себя улыбку, Надир поманил детей рукой, приглашая выйти из укрытия. Через мгновение его ужалил «Скорпион».