Читать книгу Поэма новогодняя моя - Максим Жуков - Страница 5

Не это ли принудило вернуться

меня к моим трудам литературным?!

и, возбудив тщеславные мечты,

заставило припасть к клавиатуре

и после столь большого перерыва

в себе любовь к писанью воскресить?

Не ведаю.

Должно быть, как ни мучай

себя, как об колено ни ломай,

как ни гноби, как лени ни потворствуй,

ты все равно поймешь когда-нибудь:

в писательстве твое предназначенье,

твоя в нем жизнь, планида и т. п.

Но я отвлекся. Председатель встал

и закурил косую сигарету,

ее из пачки вытащив кривой.

Второй мужчина тоже закурил

привычно и со стула не вставая.

Под потолок клубами взвился дым,

и по канонам худших детективов,

где непременно следователь «злой»

и «добрый» фигурируют в тандеме,

помятые кривые мужики,

разыгрывая «доброго» и «злого»,

неспешное дознанье учинили

и тщательный допрос произвели.

Где я живу? Где вырос? Где учился?

Где я сейчас работаю и кем?

Какой объем написанного мною

я предложить готов для рассмотренья

какой-то там комиссией у них,

где принимают важные решенья

по членству в вышеназванном СП.

Я сразу же заметил между делом,

что, несмотря на странную дотошность

и строгость всех расспросов, у меня

ни разу даже вкратце не спросили,

в каких журналах я публиковался,

к какой литературе интерес

питаю, кто из авторов мне близок,

а кто неинтересен и далек;

зачем и почему я к ним явился,

и что за политические взгляды

меня прийти подвигли в их Союз.

Как видно, это их не занимало;

зато размер оклада, где сейчас

я спину гну в коммерческой структуре,

чтобы себя с женою прокормить,

им почему-то был небезразличен, —

не меньше, чем налоговой. Ничуть.

Своих доходов прямо не касаясь,

я, чтобы все вопросы разом снять,

достал из сумки тонкую книжонку

свою и, положив ее на стол,

им предложил узнать меня поближе,

глазами по страницам пробежав.

Возникла в тот же миг немая сцена.

Мужчина, что был следователь «злой»

по-доброму, но криво ухмыльнулся;

а «добрый» косо глазками сверкнул;

но, меж собой они переглянувшись,

сказали дружно: «ладно, хорошо!»

и подождать за дверью попросили

меня.

Я молча вышел в коридор.

За окнами стремительно смеркалось;

вдоль улицы включились фонари.

Невольно задержавшись у окна,

я постоял минуту и подумал:

К чему я здесь? Зачем сюда пришел?

Ведь не снискать читательской любви

путем осуществления контакта

с писательскими кадрами страны —

ее дурацким членством не заменишь,

ни в этом, ни в каком-нибудь другом

бессмысленном Союзе, и напрасны

любые наши помыслы, дела,

когда доброжелательный читатель

не только перестал добра желать

писателям серьезным и поэтам,

но просто книг их в руки не берет,

а если уж берет, то непременно

фантастику, иль свежий детектив…