Читать книгу Как приходит глория мунди - Максим Кустодиев - Страница 2

Подушка приятно пахла Амалией. Николай активно работал носом и думал о ней, об этой удивительной девушке. А о чем же еще прикажете думать? Таких девушек он еще не встречал.

Если честно признаться, у него было совсем немного романтических встреч. Не до того, как-то – искусство требует жертв. Невинность он потерял в 23 года, и совсем не так, как хотелось. Просто он понимал, что должен это сделать, давно пора. У себя в Томске Николай уже был признан как живописец, подающий большие надежды. В тот вечер он работал в мастерской своего учителя, писал обнажёнку. (Он еще пребывал в плену предметной живописи). Женщина, профессиональная натурщица, лежала на боку, спиной к художнику. Он отложил кисть, подошел к кушетке, разделся. Женщина, конечно, слышала, как он возится, но не шевелилась. Николай осторожно лег рядом с ней. То, что случилось потом, ему не понравилось; не испытал ничего, кроме облегчения.

Свой творческий путь Николай начинал как поэт. В юности многие, естественно, пишут стихи, но у Николая получалось лучше, чем у многих других. Хорошо получалось. Его хвалили, с удовольствием печатали в городской газете. Маститый московский литератор, посетивший местный поэтический семинар, отметил талант Николая. Особенно мэтру понравилась небольшая поэма про англичанку мисс Тэйк, которая, взявшись учить русский язык, в каждом слове делала смешные ошибки. Поэму должны были опубликовать в сборнике издательства «Молодая гвардия» наряду с произведениями других юных дарований. К слову, именно москвич посоветовал Николаю сменить не вполне звучную фамилию Шнырик на что-либо более величественное. Профессиональным поэтом, впрочем, Николай так и не стал. Помешала неуверенность в себе. В том, что таланта ему не занимать, Николай Шнырик никогда не сомневался, самооценка у него на нужном уровне. Дело в другом. Он много читал, в голове его крутились свои и чужие строчки, и вот что его поражало – совпадения, назовем это так. Вот у него, Николая, в последнем стихотворении авокадо рифмуется с адвокатом. Неужели никому в голову не пришло? Или, скажем, его героиня мисс Тэйк – mistake? Может, у кого-то это уже использовано? Николай панически опасался повторов. Где-то прочел, услышал чужие стихи – и на тебе, покажется, что сам сочинил!

А вот в живописи Николай нашел свой путь, свой почерк, он теперь не боится кого-то повторить. Его пытаются копировать, осознанно или нет. Николай видел эти работы. Но это не то, братцы, совсем не то.

Амалия, похоже, застряла в ванной. Ее жилище, конечно, говорит о многом. Завораживает стилем. Черные стены, черный потолок с яркой стеклянной люстрой. Ленивый черный котяра как элемент интерьера. Огромное, во весь простенок, черно-белое изображение обнаженной Амалии – неслабые фотообои – впрочем, никакой пошлости, даже никакой эротики, просто очень красиво. Ну, и все остальное – Николай, развалившись в кровати, мысленно перебирает все остальное: стеклянные шары с красным вином, свечи, камин, круглая белая кровать, антикварного вида письменный стол с включенным ноутбуком… Все в одной комнате, здесь она спит, здесь же и работает.

Хорошо бы сделать ей сюрприз. Запись в ноутбуке. Подписаться как-нибудь, со светлой иронией. Например, Н. Рейш – последний романтик. Или так: Н. Рейш – человек, когда-то писавший в рифму. Амалия прочтет и улыбнется. Николай присел к столу. Что-нибудь веселое, стишки. Вспомнилось: «Прилегла подруга слева, машет длинною ногой – что ж, пизда не просит хлеба, нужен ей продукт другой!». Нет, не то. Он стер написанное. Амалия, конечно, не стесняется в выражениях, но черт знает, как она прореагирует. Николай попытался вспомнить что-либо другое из своих прежних опусов, что-то придумать на ходу, но, как назло, ничего не шло на ум. Упорно лезло в голову «причалы – причиндалы», но увязать это никак не удавалось. «Черная, черная девица ищет черного, черного кота в черной, черной комнате…», вымучил, наконец, Николай. Да будет так! Сохранить. Коротко назовем: Черное. Оставить на рабочем столе? Нет, лучше спрятать в Документах. Он открыл «Мои документы» и замер. В самом конце небольшого списка стояла его собственная фамилия. ШНЫРИК. Совпадение? Едва ли, фамилия, можно сказать, редкая. Николай позабыл про свой сюрприз. Щелкнул мышкой. Вот так да! Его, Николая, фото. Мелким шрифтом биографические данные. Родился – учился. Участник художественных выставок… Произведения хранятся в частных коллекциях… Германия… Голландия. Еще фото: презентация в галерее «М2», а это он с букетом гладиолусов в Малом Манеже на канале Грибоедова. Дальше еще круче – подборка его, Николая, ранних стихов.

– Тайны магии и их полное разоблачение! – насмешливый голос Амалии вывел его из столбняка.

– Это смешно?

– Только не надо, что лгать нехорошо, – Амалия улыбалась, мокрые черные волосы небрежно завернуты в полотенце. – Что тебе кажется невероятным? Что, по-твоему, противоречит законам вселенной? Да, я заранее готовилась к встрече с тобой, это моя работа. Но в задание, представь, не входило с тобой переспать. Не думаешь же ты, что я стала б трахаться с кем попало ради какого-то абстрактного задания?

Конечно, стала бы, подумал Николай.

– Конечно, стала бы, – сказала Амалия, опустив ресницы. – Но, по правде, это оказалось очень приятно.