Читать книгу Игра Лазаря - Максим Марух - Страница 33

Они накинули на плечи куртки и вышли на запорошенный снегом балкон. Эта часть деревни располагалась на холме, и отсюда открывался прекрасный вид на город. В комнатах погасили свет, чтобы сделать ночь еще пронзительнее и чище. Неколебимая стоялая мгла, подсвеченная снизу огнями простирающегося внизу города, напоминала украшенный блестками бархатный занавес, за которым прятались до поры до времени декорации дня.

– Хорошо сегодня. – Сенсор смел ладонью снег с перил и оперся на них локтями. – Морозно и не холодно.

– Дышится, – согласился Лазарь.

– А у нее там лето.

– У них у всех там перманентное лето.

Сенсор ненадолго ушел в себя. Потом заявил:

– Знаешь, а у меня, наверное, была бы зима.

– Можешь сколько угодно рефлексировать на эту тему, но только тот парень, кем ты себя считаешь, и тот, кто ты есть на самом деле, – эти двое никогда не встретятся, не сядут за один стол, чтобы пропустить по паре пива. А если и пересекутся, то все равно не узнают друг друга. Так что ты не можешь ничего знать. Да и не надо…

Они помолчали, с наслаждением обжигая ноздри морозным воздухом.

– У меня три часа на сон, двадцать минут на утренний туалет и минут пятнадцать на плотный завтрак с обедом и ужином, – напомнил Лазарь.

– Ты, конечно, опять ничего не расскажешь про сегодня?

– Нечего пока рассказывать. – Лазарь лениво катал в пальцах шарик снега. – Рассекал на «Хаммере».

– Ну, конечно. «Хаммер» куда важнее того, что девчонку покусали. Да и про лагерь мы тоже знаем.

Шарик быстро рос в размерах – Лазарь возил им вдоль перил туда-сюда, чтобы набрать побольше снега.

– Ни черта вы не знаете. И до тех пор, пока лагерь и все прочее не имеют для нас никакого ясного значения, все, что там происходит, тоже никакого значения не имеет.

– Этот случай особенный для тебя, – многозначительно изрек Сенсор. – Ты, конечно, замкнутый эгоистичный придурок, но Игра есть Игра, а команда есть команда, и всегда так было. Но здесь все по-другому. Вот я и хочу выяснить – почему.

– У тебя богатая фантазия, выяснитель.

«Синдром мамочки в действии, и две подружки-хохотушки, дующие в уши», – закончил Лазарь уже мысленно.

– Может быть. Но впредь я пальцем о палец не ударю, если ты и дальше будешь играть в молчанку.

– Ладно, договорились. Завтра выложу все как на духу. А теперь рассказывай про сегодня.

Некоторое время Сенсор прикидывал в уме удовлетворительность ответа.

– Новость номер раз, – наконец сказал он. – Мы проверили квартиру четырнадцать. Если между бабулей – «божьим одуванчиком» и двухметровой гориллой с отвисшими гениталиями и есть что-то общее, то только в больном воображении девчонки. С начала девяностых там вообще никаких мужиков не проживало – мы проверили.

Почему-то эта информация Лазаря не удивила.

– Да, шизофрения – она такая.

После бегства из квартиры Яники Лазарь забыл о соседе, приняв его за обычную спайку. (Так называют мелкий психологический барьер, обусловленный временными обстоятельствами.) Сомнения, неуверенность в себе, мандраж ожидания, отупение от счастья – все это спайки. Чаще всего они не нуждаются в детальном разборе и со временем сами сходят на нет.

Все изменилось, когда Яника закатала рукав и показала след от укуса. Спайки не кусаются – это Матвей разъяснил сразу.

– Надо понять, что означает ее галлюцинация.

– Галлюцинации ничего не означают, – вздохнул Сенс. – Кроме того, что у нее крыша едет.

– Значит, будем надеяться, что ее галлюцинация что-то означает.

– Зачем? – наморщил лоб Сенс. – Зачем на это надеяться?

А ведь он прав – зачем? Чем меньше в уравнении неизвестных, тем проще его решить. Так зачем усложнять себе жизнь?

Затем… Затем… Ответ вертелся на задворках сознания, но Лазарь не успел оформить его в мысль, потому что Сенс продолжил:

– Новость номер два – мы с Дарой смотрели отца…

– Отчима.

– Отчима. Типа мы дверью ошиблись. Он открыл. С виду вполне себе нормальный работяга. Ну, может, слегка запущенный, но это и неудивительно при отсутствии жены. Катю…

– Янику.

– Я-ни-ку, – по слогам повторил Сенсор и снова сузил глаза. – Янику мы увидели мельком, но Даре хватило, чтобы разглядеть проекцию отчима. Говорит, здоровенный, – на Валуева похож. Но в целом ничего особенного. Сама девчонка показалась потом, часа через два. Вышла из дома и прыгнула в машину к какому-то белобрысому кренделю – он ждал у подъезда. И это новость номер три.

– Белый «Ниссан»? – приподнял брови Лазарь.

В памяти всплыло красное, в жирных потеках, слово «ВЫХОД».

– Видел его в инсоне?

– Ну мысли я пока видеть не научился.

– Э-э, в общем, прыгнула она в машину, но только они никуда не поехали. Посидели минут двадцать, потом девчонка вышла.

Значит, она все же решилась. И помог ей в этом сам Лазарь.

Сенсор забрал из его рук снежный шар, к тому моменту достигший размеров спелого грейпфрута, и запустил им в темноту за забором.

– Тебе это о чем-то говорит? – полюбопытствовал он.

– Думаю, она ему призналась.

– В чем? В любви, что ли?

– Нет, Сенс, кое в чем похуже. В чем-то таком, чего их любовь может не выдержать. Вот скажи, что первое приходит тебе на ум, когда ты сталкиваешься, в контексте Игры разумеется, со смесью острой антропофобии, маниакального чувства вины и комплекса парии? Одним словом.

Сенсор тщательно обдумал вопрос, прежде чем ответить.

– Преступление, – наконец изрек он.

Лазарь воздел глаза к небу:

– Снова достоевщина. Уж кто-кто, а эта девчонка и мухи не обидит. Новость номер четыре?

– Новость номер четыре в том, что я замерз до чертиков и до них же хочу спать. Так что, если у тебя есть какие-нибудь пожелания на завтра, выкладывай.

– Все те же и все там же.

– Отлично. Тогда я пошел.

У двери в комнату Сенсор обернулся:

– Один вопрос напоследок.

Лазарь молча ждал.

– Что за ключ, которым ты играл у меня в спальне?

Чтобы скрыть улыбку, Лазарю пришлось опустить голову:

– А я уж думал, не спросишь…

– Не люблю оправдывать твои ожидания. Так откуда ключ?

– От квартиры. Снял гостинку в городе, на Вятской. Не говори пока никому, ладно? Мне мозготраха и без того хватает.

Сенсор выглядел по-настоящему удивленным:

– Ты съезжаешь от нас?

– Хочу переоборудовать в мастерскую. Невозможно нормально работать, когда вокруг шляется столько народу. Не волнуйся, жить я там не собираюсь. Моих кулинарных познаний хватает только на чай с бутербродами.

– Откуда деньги на аренду? – не унимался Сенс.

– Грохнул хозяйку-процентщицу. Я же работаю без напарника, помнишь? У меня двойной калым.

Сенсор презрительно поморщился:

– Ты это про долю Марса, которую внаглую присваиваешь себе?

– Отрабатываю свою долю, а заодно и его. У Клайда была Бони, у Матвея есть Айма; мне же достался малолетний недоумок. Даже не могу сосчитать, сколько раз он прикрыл бы собой мою спину от лап кровожадных неандертальцев за последнюю пару дней. Все хорошо, только не совсем ясно, куда потом девать труп.

Сенсор больше ничего не сказал. Постоял немного и скрылся в своей комнате, не пожелав спокойной ночи. Лазарь еще долго смотрел в ночь невидящим взглядом, выветривая из головы мысли о Янике, Джуде, прокаженных и многие другие, что, как пьяные соседи, подолгу не дают уснуть. Потом мороз окончательно вынудил его вернуться в дом.