Читать книгу Четыре четверти страха - Максим Никитин - Страница 10

Илья с самого утра принялся за статью. На этот раз он делал обзор рынка люксовых смартфонов от дизайнерских ателье.

Все эти кнопки из чистого золота, кожа крокодила, карельская береза, бивни мамонта, драгоценные камни и тонны пафоса… За ними по сути не стояло ничего, кроме громких названий и желания поставить себя выше «черни».

Как называется это в пирамиде Маслоу? Уважение, статус и прочая ерунда.

Все двигалось просто отлично. Цинизм бил через край, известные марки тонули в море точных расчетов и выкладок, по которым значилось, что покупатели переплачивают в три и четыре раза просто за сотрясание воздуха. Едкие замечания и острые шутки вколачивались в текст, как гвозди в гроб нечистых на руку дельцов, обдирающих несчастных понторезов.

К вечеру статья была бы полностью готова, если бы не сигарета. Обычная сигарета, которую Илья решил выкурить перед тем, как дописать финальный абзац.

Курить в квартире Илья не любил, потому что полупустую квартиру-студию на двадцать втором этаже табачный запах превращал в мерзкую двушку спального района из его детства.

А на лестничной клетке курили. Об этом говорила пустая банка из-под кофе, полная окурков. Там курил и Илья. Редко, но все же курил.

Все меняется. Не меняются только люди.

Спустившись на второй этаж, на лестничной площадке у почтовых ящиков Илья чиркнул зажигалкой и закурил.

Нет! Все-таки что-то меняется. В подъезде из его детства пол был в шелухе от семечек и окурков, стены расписаны именами проживающих и информацией о том, кто из них лох, кто «пидр», а кто шлюха. Почтовые же ящики были…

Илья поднял глаза на стройный ряд металлических блестящих ящиков для почты и вдруг увидел, что из ящика с номером его квартиры что-то торчит.

Сначала Илья думал, что это обычный рекламный мусор. Его с удовольствием можно было просмотреть, чтобы отвлечься от мыслей о статье.

Может быть, рядом открылась очередная пиццерия или сушильня, там, где выдающие себя за японцев буряты стряпают роллы из несвежей рыбы и комкующегося риса. Или какая-нибудь эконом-парикмахерская предлагает стрижки от 300 рублей. Ну или, наконец, это могут быть просто счета за коммуналку.

Илья откинул крышку ящика и взял толстый белый конверт без опознавательных знаков.

Ни адреса, ни имени – ничего на нем указано не было. А это значит, что конверт положили в ящик не почтовые службы. Либо это был курьер, либо кто-то озаботился лично.

Илья аккуратно вскрыл конверт и обнаружил там пачку фотографий.

Взглянув на первую из них, он тут же закрыл конверт, затушил сигарету, быстро поднялся к себе на площадку, вошел в квартиру и захлопнул за собой дверь. Руки у него слегка дрожали.

Илья сел за стол, снова открыл конверт и достал оттуда стопку фотографий. Это были довольно профессиональные фото, сделанные достойным фотоаппаратом, распечатанные на хорошем принтере на дорогой фотобумаге.

На первом фото была запечатлена девушка, насколько можно было судить по одежде: серая юбка, бежевая блузка с небольшими пятнами чего-то темного.

Сначала Илья подумал, что она лежит на полу, потому что за ее спиной просматривался типичный паркетный рисунок. Но потом стало ясно, что это просто линолеум. Обычный дешевый линолеум, выстланный на полу и на стене за спиной девушки. Поэтому создавалось впечатление, что она лежит на полу.

Сама же девушка была крепко привязана к стулу. Лица ее нельзя было разглядеть, так как на голове у нее был плотно намотан пластиковый полупрозрачный пакет из «Ашана».

Это, в общем, был какой-то сюр и полный бред.

Но вот на груди девушки! Поверх блузки! Была наброшена подвеска на цепочке, которая моментально всплыла в памяти Ильи, заставив его сердце замереть на долю секунды.

Это было быстро, отчетливо и внезапно пугающе, как молния на безоблачном ночном небе в тихий вечер.

Это была подвеска в виде желтого карандаша с желтым полупрозрачным камнем в виде стирательной резинки.

Это была та подвеска, которую ему оставила, сбежав, так сказать, «из-под венца», та чокнутая девушка в баре. Подвеска, которую он все же где-то потерял в тот роковой вечер и которую так и не смог у себя найти на следующее утро.

Илья взглянул на вторую фотографию. На ней была все та же девушка, все в том же положении, только темных пятен на бежевой блузке было меньше. Ее голова была поднята, а пакет не так плотно облеплял лицо.

На следующем изображении Илья с каким-то облегчением увидел, что пакет с головы девушки был снят. На фото была не та чокнутая из бара. На фото была миниатюрная блондинка с очень симпатичным, на первый взгляд, детским лицом и большими карими глазами.

Нижняя губа ее ближе к уголку рта была рассечена ударом чего-то твердого, хотя скорее всего, просто чьим-то кулаком о свой собственный зуб. Таких травм Илья повидал немало. Если бы тут применяли биту, или дубинку, или кастет, то повреждения были бы намного массивнее.

Рана кровила, и темная жидкость на блузке была не чем иным, как кровью, стекающей по подбородку и капающей на светлую одежду, оставляя на ней бурые следы.

Щеки девушки были мокрые от слез.

Далее какое-то странное чувство заставило Илью просмотреть до конца все фотографии, воспроизводящие этот извращенный акт физического насилия, применяемого к девушке.

Ни на одной фотографии не было ничего эротического, как он ожидал вначале. Девушка все так же была одета и привязана к стулу. Только с каждой новой фотографией у нее добавлялось красных пятен на лице – следов побоев и кровоподтеков, которые постепенно начинали опухать от фото к фото, становясь лиловыми.

Илья не мог даже предположить, что это за фотографии и кто их мог прислать. Возможно, это какая-то дурацкая постановочная сессия. Чья-то злая шутка. Чей-то жестокий розыгрыш. А может быть… Да черт знает, что может быть…

Последней в ладонь Ильи из конверта выпала та самая подвеска в форме карандаша, заляпанная засохшим бурым веществом. По логике – кровью.

Илья отложил конверт вместе с фотографиями в сторону и внимательно взглянул на подвеску. Да! Это была та самая безделушка, которая ему досталось от… как же ее… Василисы. Да! Точно! Василисы! Это была та самая подвеска.

Металлическая цепочка была по-прежнему порвана, но теперь связана узелком, словно две части разорвавшейся веревочки. Подвеска, бесспорно, была Василисина, но на фото была определенно не Василиса.

А может быть, это какой-то новый хитрый способ шантажа?

Раньше несовершеннолетние шлюшки укладывались в постель с какими-нибудь мужиками, а потом требовали от них денег, показывая свой паспорт и заявляя о том, что их изнасиловали. И теперь Илье будет звонить какой-нибудь хриплый голос, говорить, что он знает, что это именно Илья лишил чести какое-то невинное создание, и требовать деньги, угрожая отправить фотографии «куда надо».

Но тогда зачем эти люди вернули Илье подвеску с его отпечатками пальцев? Логичнее было бы держать ее у себя.

А может, это все же не та самая подвеска, а та самая находится у шантажистов? Да хотя и без подвески он оставил на этой Василисе достаточно и отпечатков, и других органических следов.

Боже! Да уж, прав был Володька! Не стоило связываться со всякими фриками. Никогда не поймешь, что у них на уме.

С другой стороны, если никакой записки в конверте нет, никаких объяснений тоже не следует, то сейчас самым разумным выходом будет просто ждать. Рано или поздно человек, который оставил конверт в почтовом ящике Ильи, выйдет на связь. Тогда-то Илья и узнает, что это были за фотографии, что за подвеска и какую роль во всем этом играет Василиса.

Илья тщательно упаковал все фотографии обратно в конверт, положил в него подвеску, сам конверт бросил в ящик стола, запер ящик на ключ и открыл ноутбук со статьей.

Последний абзац ему удалось завершить только далеко за полдень.