Читать книгу Урочище - Максим Шанин - Страница 4

***

Проснулась Лена от того, что солнечный луч наглым образом топтался по ее нежному лицу. Не было в нем той вчерашней игривости, будто и не крался он с крыши в окошко, а появился из ниоткуда впился в глаз и, обжигая веки, словно пытался его открыть. Девушка поморщилась, попыталась смахнуть лучик с лица, открыла глаза. Солнце за окном заливало весь двор, тюль, скрывающая комнату от посторонних глаз с улицы, переливалась в его свете всеми цветами радуги, там и тут на ней блестели крупинки бриллиантов. «Из каких ниток сшили он эту тюль?» – промелькнуло в голове проснувшейся молодой мамы, – «Никогда не видела, чтобы так красиво было от солнечного света…».

Окончательно проснувшись, Лена обнаружила, что сына рядом нет. Она тут же заторопилась на кухню. В доме было пусто, девушка умылась, села за стол и принялась завтракать. Еще теплые творожные сырники нежились на тарелке под красивым медовым одеялом. Подцепив один сырничек вилкой, Елена долго крутила его, опасаясь, что медовая нить, тянувшаяся очень долго, запачкает белоснежную скатерть.

– Да ну нафиг! – психанула девушка, подставила левую ладошку под сырник и жадно откусила. Еда была настолько вкусной, что челюсти, будто судорогой свело, слюна из-каких-то там потаенных мест брызнула в полость рта, помогая процессу пережевывания.

«Что за мед?! Невероятно вкусный! Я такого меда в жизни не пробовала, янтарный, тягучий, но совсем не приторный и без резкого запаха!» – восхищалась про себя Лена, продолжая уплетать завтрак, – «Идеальный мед! Как и все в этом доме, все здесь просто безупречно, подозрительно безупречно, так не бывает! Может я сошла с ума и лежу в психушке, а мне все это кажется?».

Девушка опустила голову вниз, задрала подол белоснежной ночнушки и стала ощупывать остаток левой ноги.

– Хрена с два я с ума сошла! Это вы тут все шибанутые! – Лена бросила на тарелку недоеденный сырник, схватила костыли, подпрыгнула и встав, на правую ногу, устремилась на улицу. Только девушка собралась схватиться за ручку двери, как та приоткрылась и в дом вошла баба Зина с малышом на руках. То ли она стояла под дверью и слушала, то ли привычка у нее такая, внезапно появляться, но Лена, увидев ее вздрогнула от неожиданности.

– А вот и мама твоя проснулась! – ласковым голосом сказала Сережке старуха, – поела уже? – взглянув серыми холодными глазами в глаза Елены спросила хозяйка дома и, не дождавшись ответа продолжила, – а мы тоже покушали. Ты посудку грязную собери, деточка, помой пока, потом во двор выходи, сыночка твоего на кроватку положу, – и с этими словами старушка удалилась в спальню.

Когда Зинаида Захаровна вышла из комнаты, Лена уже складывала посуду в большой желтый таз с теплой водой.

– Зинаида Захаровна, вы меня почему к ужину не разбудили?

– А чего тебя лишний раз тормошить, спишь и спи себе, значит слабая еще раз такое дело.

– Да, но почему-то спать хочется сразу после вашего чая, он что с какими-нибудь сонными травами?

Старуха не ожидала от девушки такой прозорливости, и не смогла скрыть удивление, но тут же лицо ее снова стало каменным.

– Много ты понимаешь что ли? Не сонники там вовсе, а успокаивающие травки, чтобы заживало все лучше и восстанавливалось.

– Да вы не обижайтесь, Зинаида Захаровна, – решила сменить тактику Елена, она твердо решила прикинуться «лохушкой», чтобы не вызывать лишних подозрений, особенно после того, как она в ярости набросилась на бабку в первый день, – мне чай ваш очень нравится, вот я бы дома такой заваривала, не поделитесь рецептом?

– Рецепт секретный и передается только в семье, – проворчала старуха, но девушка уловила едва заметную улыбку на лице бабы Зины, значит выбрана нужная тактика!

– Жаль, а то очень уж он мне понравился, да и все у вас тут такое сказочное! Чистота, красота, как Вы все успеваете? И в огороде и с живностью…

– С детства мы другой жизни не знаем, так уж у нас заведено – трудись со светла и до темна, благодари Землю-матушку, да чужаков отваживай.

– Тогда что ж вы меня приютили?

– Поди старого спроси, зачем он притащил тебя сюда, видать напомнила ты ему доченьку нашу, Варварку… – Зинаида Захаровна, повернулась к выходу и, стараясь незаметно вытереть выскочившую слезу, выходя из дома буркнула: – будут еще из-за тебя проблемы у нас, чую будут…

– Уж в этот-то не сомневайтесь! – тихонько шепнула сама себе девушка, – я вам это гарантирую, – и принялась мыть посуду.

Прибравшись на кухне, Лена пошла наведать Сергея Сергеевича и как раз вовремя, мальчишка, каким-то образом очутился на краю кровати, свесил голову вниз и разглядывал разноцветный коврик.

Испугавшись, молодая мама подскочила к малышу, нежно взяла его на руки и принялась целовать.

– Ты что у меня уже ползать научился? – с нескрываемым удивлением спросила мама младенца, – не рановато ли? Так, не успеешь оглянутся, а ты уже во дворе за девками бегаешь! – Лена рассмеялась, потерлась своим маленьким носиком о носик сына, от чего малыш залился звонким смехом.

Веселясь и балуясь, мама с малышом завалились на кровать. Лена рассказывала сыну какие-то истории, сказки, гладила и щекотала ребенка. Сейчас они были счастливы!

Счастье, как известно, длится мгновения, вот и в этот раз идиллия была нарушена какими-то странными криками, доносившимися со двора. Любопытство заставило женщину подняться и посмотреть в окошко. Во дворе, кричал и махал руками безногий мужчина, а Петр Кузьмич, размахивая лопатой, пытался его прогнать.

Лена взяла на руки малыша, схватила резную трость, что лежала на всякий случай возле кровати и направилась к выходу. На залитом солнечным светом дворе развернулась целая драма. Ондрюшка, которого все звали дурачком, пытался прорваться к крыльцу с криками «Мне надо! Отстань дурак!», а хозяин дома, возмущенный оскорблениями пытался огреть прыткого инвалида лопатой по спине.

Увидев Елену мужчина запрыгал к ней со всей скоростью, на которую он был только способен. Елена испугавшись, попятилась назад, нащупывая дверную ручку, но тут Петр Кузьмич, догнав инвалида, со всей силы пнул его кирзовым сапогом в бок. Ондрюшка рухнул на землю и замер, только клубы пыли окутывали его замершее тело. Лена мгновенно спрыгнула с крыльца, подбежала, если можно назвать бегом, ковыляние на одной ноге с ребенком в правой руке и тростью в левой, к лежавшему мужчине и попыталась его перевернуть. Слезы брызнули из глаз девушки.

– Зачем же вы так! – закричала она на деда, – ему ведь больно!

– А нечего… – замешкался дед, он и сам не ожидал, что удар будет таким сильным, – нечего без спроса по чужим огородам лазить! – чуть осмелев от своей правоты, Петр Кузьмич развернулся и направился к сараю, – так глядишь он и в дом потом залезет без ведома! Поделом балбесу!

Ондрюшка-дурачок корчился на земле от боли, а Лена, не зная как помочь ему, гладила его по лицу.

– Потерпи, потерпи, сейчас пройдет, – пыталась хоть как-то облегчить страдания инвалида молодая мама, – ребра не сломал бы хоть старый дурак! А ну дай посмотрю, – девушке все-таки удалось перевернуть мужчину на спину и тут она увидела в дрожащих руках инвалида яркую разноцветную игрушку. Деревянный петушок-свистулька блестел на солнце свежим лаком, такой красоты молодая мама не видела никогда!

– Это тебе, – сквозь зубы процедил Ондрюшка, – сыночку.

Елена тут же разрыдалась, и продолжала гладить бедолагу по лицу.

– Ты и впрямь дурачок, из-за игрушки чуть не помер тут. Спасибо тебе! Очень красиво! И за костыли спасибо большое! – продолжая рыдать, выдавила из себя девушка. Сергей Сергеевич, сидя на руках у мамы и не понимая что происходит, решил отреагировать на ситуацию привычным для младенца способом и громко заплакал. Ондрюшка-дурачок тоже заревел, но уже не от боли, а из благодарности за невероятное сочувствие незнакомой ему женщины, которая хоть и побаивалась безногого, но все же пришла его утешить.

– Ну и чего вы тут устроили? – выскочила откуда не возьмись Зинаида, – рёву на все село будто помер кто, сейчас соседи сбегутся, давайте заканчивайте свои сопли.

– Так он же его… – попыталась успокоиться Елена.

– Пнул? И что с того? – возмутилась старуха, – его вся деревня пинает, дурака такого!

– Что же вы злые-то такие? – закричала Лена на старуху, – злые и дикие, вам человека побить как с утра поздороваться! Взрослые же люди, постыдились бы!

– А ты в наш монастырь со своим уставом не суйся! – ответила ей старуха, – мало ты этого инвалида знаешь! Мы тут чужаков не любим и мнения чужого не спрашиваем!

– Он, между прочим, кое-кого из наших на тот свет отправил! – оправдывая свою агрессию, с какой-то жалкой ехидностью сказал Петр Кузьмич, – уух, убивец! – замахнувшись лопатой на лежащего инвалида, гневно прокричал дед, – Прежде чем головой тронулся… Так бы и придушил тебя!

– Иди-иди уже, отомстил считай! – проворчала старуха поднимая Елену с земли, – дружка Петиного укокошил этот вот дурень, а мой все никак не уймется, жаждет возмездия за собутыльничка.

– Да что вы? – искренне удивилась Лена, ей, почему-то казалось, что Ондрюшка с детства инвалид, – что за история такая страшная тут у вас произошла?

– Вот именно, страшная, так что лучше не вспоминать, – резко оборвала все шансы прояснить ситуацию Зинаида Захаровна, – давай-ка в дом, пообедаем, да разговор у меня к тебе будет.

– А ты, Ондрюшка не ходил бы сюда, а то видишь вон как… – не нашла старушка нужных слов, для лежавшего до сих пор на земле инвалида.

– Баба Зина – плетеная корзина! – громко выкрикнул дурачок прямо в лицо старухе и, резко подпрыгнув, ускакал вдаль, в сторону калитки.

– Ладно, пошли в дом, – грустно сказала хозяйка, – обедать пора. Петя! Обедать!

– Иду, – буркнул из своего сарая дед и продолжил брякать какими-то железками.

Лена отряхнула пыльные ноги, темно-синюю, в звездочках, юбку, любезно подаренную Зинаидой Захаровной и пошла в дом. Юбка у девушки была очень красивая, такая «гармошка» с широкими складками не сильно короткая чуть ниже колен, к низу расширялась придавала носившей её девушке озорной, немного флиртующий образ. Наверное это была юбка Варвары, дочери хозяев.

Зайдя в дом, Лена первым делом, налила жидкую манную кашу, сваренную Зинаидой для малыша, в бутылочку, надев соску, она пошла в спальню, положила Сергея Сергеевича на кровать, головой на подушку, и начала кормить.

– Проголодался, мой богатырь, – с нежностью прошептала мама Сережи, – насмотрелся сегодня ужасов! Ну, ничего-ничего, все уже закончилось, все уже хорошо. Кушай мой сладенький.

Малыш на секунду перестал сосать соску и так серьезно посмотрел на маму, что Елене показалось, будто он сейчас скажет какую-нибудь умную фразу. Но ребенок лишь расплылся в улыбке поднял ручку и дотронулся до лица мамы, которая уже склонилась, чтобы расцеловать сынишку.

– Ну до чего же милый ты у меня ребеночек! – целуя щеку сына, а затем и протянутую ручку, ласково произнесла молодая мама, – ну все, кушай давай.

Сын послушно вернулся к своему обеду и через пару минут опустошил бутылочку.

– Ну все, молодец! На поиграй тут пока, а я покушаю схожу, – Елена протянула красивую резную игрушку сыну.

– Подушки по краям не забудь поставить, – послышалось за спиной девушки. Она опять вздрогнула от неожиданности.

– Небось уже ползает потихонечку, – продолжал говорить знакомый голос.

– Здравствуй, Лизавета! – улыбнулась Лена, – да, вчера вот чуть не грохнулся. Странно, как-то быстро так вырос. А это кто там за тобой прячется?

Лена увидела маленькую девочку лет пяти, которая, держась за широкую, длинную в пол, юбку Лизаветы, выглядывала ярко голубыми глазами из-за мамы. Волосы у девочки были рыжими, заплетены в две толстые косички и вид был такой озорной, что казалось, вот-вот она достанет из-за спины рогатку и начнет стрелять по воробьям и банкам.