Читать книгу Шпага и меч - Максим Шпагин - Страница 18

Дворцовый переворот, в результате которого власть переходит от одного аристократа к другому – дело техники. А вот последующее удержание власти – уже искусство. Регнор этим искусством владел.

Он не был новичком и знал, как задействовать рычаги управления. Но ведь покойный герцог правил не в одиночку. Масса его сторонников, оттесненная от престола и обильных подачек, испытывала недовольство. И это были не простолюдины, способные только на глухое недовольство. Нет, тут были задействованы знатные рода, которые имели значительные финансовые возможности и, к тому же, в правление герцога заняли целый ряд ключевых постов.

С ними нужно было бороться. Но как?

Формально герцога никто не обвинял в измене и попытке захватить трон. Просто он внезапно умер, а своевременно вернувшийся с богомолья император подхватил выпавшие бразды правления.

Но если нет заговора, то нет и заговорщиков. Сторонников герцога невозможно было обвинить. Их требовалось постепенно и в чем-то даже ласково смещать с постов, освобождая места для преданных друзей императора.

Смещать по одному, аккуратно, чтобы не объединились, чтобы оставалась иллюзия, что прочим, еще сохранявшим должности, удастся удержаться на плаву…

В общем, велась тонкая дипломатическая игра. Император и сторонники герцога улыбались друг другу на приемах, заверяли в преданности и вечной дружбе, но каждый строил свою интригу. Волк, со своим стремлением бить прямым в челюсть на каждое кислое слово, был в такой игре неуместен. Поэтому Регнор старался держать его на расстоянии. Чтобы скандал, если таковой случится (а он случится, Волк по-другому не умеет) никто не связал бы с личностью государя.

А Волк скуча-а-ал…

Разумеется, какое-то занятие у него было. Он ведь до сих пор числился в составе дворцовой гвардии. Более того, с получением титула, его автоматически повысили в звании. И если прежде приходилось часами тупо стоять на месте, охраняя вход в какую-нибудь залу или галерею, то теперь от него требовалось лишь регулярно совершать обход, проверяя посты. Не обременительно.

Поэтому, как и большинство офицеров, основное время Волк проводил в спортивном зале, где фехтовал учебной шпагой. Без фанатизма. Чисто, чтобы размяться.

Зигфрид, как преданный оруженосец, тенью следовал за ним. И надо признать, среди гвардейцев он пользовался гораздо большей популярностью, ибо охотно шутил, рассказывал байки и жуткие истории о своем путешествии в деревню оборотней.

Так проходил день.

Вечерами, когда поток посетителей во дворце иссякал, офицеры ужинали и садились играть в карты. Волк рвения к игре не проявлял, зевал и смотрел сонно, оживляясь только после предложения поехать к бабам. Вот тут два раза предлагать не приходилось.

Но положа руку на сердце, столичная жизнь – такая скука…

* * *

А вот князю Леккуру скучать не приходилось. Более того, он был в бешенстве.

Если бы грязные слухи оказались направлены на него лично, он бы стерпел. Но дочь!

И в какой момент!

За неделю до свадьбы (а князь готовился праздновать пышно, ибо для дочери денег не жалел), когда жених и невеста по обычаю должны наносить визиты родным и близким, кто-то пустил слух, что барон де Рюи буквально три дня назад обесчестил невесту.

Сам барон все категорически отрицал. Князь тоже знал, что слух о бесчестьи – подлая ложь, но шептаться не переставали.

Особенно скверным было то, что источник клеветы оставался необнаруженным. Придворные если и не болтали, то переглядывались с гаденькими улыбочками. Но откуда шла эта зараза, выяснить не удавалось. Не арестовывать же всех!

Император был в курсе проблемы (как, собственно, и все), но помочь не мог. Тайная канцелярия доносила, что источником слухов был род Готгель, подмявший под себя судебное ведомство. Но где доказательства? Никто лично не слышал, чтобы глава клана или кто-то из его ближайшего окружения говорили о дочери Леккура что-то нелестное. А если и слышал, то молчал. Безнадега!

Оставалось скрипеть зубами и терпеть.

Положение безвыходное: отмена традиционных визитов выглядела бы косвенным подтверждением слухов. Дескать, стало стыдно, и виновники заперлись в своем поместье.

А продолжение поездок создавало реальную опасность, что жених вспылит, вызовет обидчиков на дуэль, и его банально убьют.

Плюс ко всему, князь Леккур был ближайшим советником императора, и его позор тенью ложился и на властителя.

Что делать в такой ситуации?

Скандал, который как раз в это время разразился в среде офицеров гвардии, стал для Леккура подлинным спасением. По крайней мере, теперь он мог рвать и метать, и никто уже не связывал его гнев с семейными неурядицами.

А случилось вот что.

Во время традиционного обхода постов в 10 часов утра, когда в залах и галереях дворца собирается наибольшее количество придворных, дежурный офицер явился одетым не по форме.

То есть, сапоги, перевязь со шпагой, шляпа и все прочее, положенное по уставу, на нем присутствовали. Не хватало только камзола и штанов.

Стандартная, казалось бы, процедура проверки караулов вызвала ажиотаж. Дамы, даже те, что скрывали близорукость, повыхватывали лорнеты. Мужчины, сохраняя достоинство, и не прерывая светских бесед, плавно перемещались по залам так, чтобы не терять отважного офицера из виду.

А смелость гвардейцу потребовалась, ибо обязанности никто не отменял и их предстояло выполнить до конца. И он выполнил! Хотя к концу процедуры был красен, как рак и, судя по выражению лица, готов провалиться под землю.

Император и Леккур, занятые государственными проблемами, первое явление обнаженного караула пропустили.

Но на следующий день, которого придворные ожидали с нетерпением, появление гвардейцев, проверявших посты, встретили аплодисментами.

На этот раз офицер был помоложе и порумяней, и дамы осыпали его комплиментами. В том числе самого интимного характера.

На третий день уже к девяти утра в коридорах дворца было не протолкнуться. Банальный обход постов превращался в местную достопримечательность.

– Что там у нас происходит? – встрепенулся император, когда часы пробили десять.

Действительно, шум в соседних апартаментах стоял такой, что не обратить внимание было невозможно.

Леккур поднял голову от бумаг.

– Странно. Как раз время обхода, гвардейцы должны навести порядок.

– Черт знает что! – Регнор встал. – Пойдем взглянем.

– Это может быть опасно, Ваше Величество, – встревожился князь. Он всегда с недоверием относился к шумным сборищам.

– К черту! Если придут убивать, не отсидишься. Лучше лицом к лицу.

Он встал и решительно направился к центру столпотворения.

Публика в большом зале приемов стояла стеной. И была так увлечена зрелищем, что императора замечали только при приближении вплотную. Расступались ближайшие два-три человека, остальные не двигались, поэтому Регнору долго не удавалось рассмотреть источник безобразия. Но когда рассмотрел!

Волк, увидев государя, поспешно сорвал с головы шляпу и, прижав ее к животу, склонился в поклоне.

Публика, несколько опомнившись, расчистила императору проход. Дамы присели в глубоком реверансе.

Регнор подошел. Оценил происходящее.

– Наденьте шляпу, как положено, офицер, – холодно приказал он.

Волк, промедлив буквально мгновение, подчинился.

По залу прошел шелестящий вздох.

– Следуйте за мной, – распорядился император и, развернувшись на каблуках, пошел назад, в кабинет.

Никогда еще его шествие не было столь впечатляющим. Придворные сгибались в глубоком поклоне и забывали распрямиться. Возможно, потому что с нижней точки зрелище смотрелось более эффектно. Но в любом случае, никогда еще подданные не кланялись столь глубоко и охотно.

В кабинете император дал волю гневу.

– Бардак! – орал он, потрясая кулаками перед носом Волка, стоящего навытяжку. – Позор!

Леккур на заднем плане тоже грозно хмурил брови и смотрел так, словно жаждал сгноить виновного на каторге. Но на самом деле он был рад. После таких событий болтать о соблазнении, которое то ли было, то ли нет, перестанут. Появилась гораздо более яркая тема.

– Тебе это с рук не сойдет! – продолжал бушевать Регнор. Кричал он громко, чтобы в соседних помещениях тоже было слышно. – Позвать сюда мсье Фродгейресонта!

Последняя фраза прозвучала угрожающе, но Волк случайно знал, что мсье с непроизносимым именем был заезжим художником. Вроде бы даже знаменитым. Знать бы еще, зачем он понадобился?

Покричав минут пять, император сорвал голос и несколько подуспокоился. Он отошел к окну и оттуда, не оборачиваясь, спросил:

– Что за чертовщина с голыми проверками? Нравится ходить без штанов?

– Никак нет, – бодро ответил Волк. – Долг чести.

– Проигрался, мерзавец, – понял Регнор. – Карты?

– Никак нет. Шахматы.

Леккур схватился за лицо и застонал.

– Да, – подтвердил император, – даже благородную игру можно, оказывается, изгадить.

Явившийся мсье Фрод-бог-его-знает-как с выражением обожания на лице кинулся было выражать глубочайшее почтение и восторг от того, что сиятельные особы соизволили его призвать. Но внезапно его взгляд упал на застывшего в парадной стойке Волка.

Мсье моргнул и замер, словно наскочил на стену.

Император издали наслаждался зрелищем. Подвижная физиономия иностранца выразила непередаваемую игру чувств. Сначала на ней отразилось оцепенение, плавно перешедшее в недоумение, затем смутная догадка и, наконец, восторг.

– О, Ваше величество, – завопил он, дойдя до последней стадии, – я так благодарен! Какая натура! Какая экспрессия! Непревзойденно! Клянусь, это будет шедевр!

Волк заволновался.

Леккур сидел, закрыв лицо руками.

– Да, маэстро, – подтвердил император, не теряя серьезного выражения лица. Волевой человек! – Именно этот субъект будет позировать вам для задуманной композиции.

– Бог войны, – закатил глаза художник. – Я именно так его и вижу. Обнаженный, грозный, с двуручным мечом. Олицетворяющий тревогу и возбуждение!

Волк закашлялся.

Со стороны Леккура прорвался сдавленный смешок.

– Одно условие, – поднял ладонь Регнор.

– Я весь внимание.

– Рисовать будете здесь. Для вас расчистят соседнее помещение – Южную залу. Там достаточно света.

– Как будет угодно Вашему Величеству.

– Да, мне угодно, – пробурчал правитель. – Главное, этот негодяй будет под присмотром. Одного его оставлять нельзя.

Заезжий мсье склонился в почтительнейшем поклоне.