Читать книгу Преступление и наказание в воззрениях отечественных исследователей в XVIII – начале XIX в. - Максим Смоляров - Страница 2

Большое значение на формирование системы исполнения наказаний XVII–XIX вв. оказало Соборное уложение 1649 г. (с него «начинается история русской тюрьмы»[14]). Для выработки документа была создана специальная комиссия, в состав которой вошли: кн. Н.И. Одоевский, кн. Ф.А. Волконский, кн. С.В. Прозоровский, дьяки Г. Леонтьев и Ф.А. Грибоедов[15]. Уложение было утверждено созванным собором в октябре 1648 г. Документ состоял из 25 глав, включающий «уголовные законы, дела об обидах, полицейские распоряжения, правила судопроизводства» и т. д.[16] 29 января 1649 г. составление и редактирование уложения было закончено[17].

В Соборном уложении уделяется особое внимание вопросам преступления и наказания. Анализируя документ, можно выделить следующие виды преступлений: на первом месте шли преступления против Церкви (к которым относилось, например, богохульство, перевод лица в другую веру и др.), государственные преступления занимали почетное второе место (к ним относились действия, направленные против верховного представителя власти – государя или его семьи, бунт, заговор, измена), далее шли преступления против порядка управления (например, фальшивомонетничество, ложное обвинение и др.), преступления против благочиния (содержание притонов, укрывательство беглых и т. д.), должностные преступления (лихоимство, неправосудие и др.), преступления против личности, к которым относилось убийство, нанесение телесных повреждений, оскорбление чести; имущественные преступления – кража, кража овощей из огорода, разбой, грабеж, мошенничество и др.; преступления против нравственности – сводничество, «блуд» жены и др.[18]

За совершение преступлений предусматривались следующие виды наказаний:

смертная казнь, которой каралось от 54 до 60 преступлений[19]. Она предусматривалась в следующих вариациях: повешение, отсечение головы, сожжение, залитие раскаленного железа в горло. Система преступлений, за которые надлежало казнить смертью, включала: во-первых, преступления против веры (богохульство, например, идеоло-поклонство, нарушение порядка церковной службы и др.); во-вторых, государственные преступления (госизмена, бунт, заговор); в-третьих, преступления против установленного порядка суда и управления (подделка печатей, дача взятки судье и др.); в-четвертых, преступления против общественного благоустройства и благочиния (подстрекательство к совершению чего-то плохого); в-пятых, преступления против личности (убийство, например); в-шестых, имущественные преступления (кража имущества и др.)[20]. Проф. Н.С. Таганцев по этому поводу пишет следующее: «Наиболее распространенным наказанием, по Уложению, является смертная казнь; хотя, несмотря на ее частое применение, можно сказать, что Уложение сравнительно с одновременными ему западными кодексами представляется мягкосердным, так как оно угрожает главным образом простой смертной казнью и только в пяти случаях назначает смертную казнь квалифицированную…»[21]

Телесные наказания, которые можно разделить на членовредительские (например, клеймение) и болезненные (битье кнутом или батогами).

Тюремное заключение – сроки наказания: от 3 дней до пожизненного заключения. Необходимо отметить, что тюрьмы в то время были нескольких видов (земляные, деревянные или каменные). Проф. И.В. Упоров обращает внимание на то, что в Соборном уложении именно институт лишения свободы в форме тюремного заключения рассматривается в 41 статье[22], в исследовании О.А. Тарасова и С.А. Васильевой указывается, что тюремное заключение упоминалось в более чем 50 статьях[23]. При этом государство в минимальной степени заботилось о существовании осужденного[24]. В исследовании проф. Н.Д. Сергеевского указывается, что «нигде не находим, например, организации тюремного продовольственного хозяйства; наоборот, и кормовые деньги, и подаяния… выдаются самим тюремным сидельцам на руки…»[25]. Никакого установленного законом порядка, по мнению исследователя, в тюремных учреждениях, тюремного режима (за исключением некоторых запретительных определений, которые касались отдельных вопросов, например, спиртных напитков на территории пенитенциарного учреждения, опасных орудий и т. д.) в то время не было[26]. Необходимо отметить, что общее состояние тюремных амбаров было весьма удручающем: в них сидели все вместе, никакого разделения по полу и возрасту, сословному положению, процессуальному положению (подследственные, приговоренные), по общественной опасности совершаемых преступлений. не было. На тюремных сидельцев часто налагали оковы, кандалы, рогатки, колодки, цепи. Отдельное содержание было предусмотрено лишь для заключенных, приговоренных к смерти, и лицам, находящимся в подземных тюрьмах[27].

Одним из позитивных моментов Соборного уложения можно отметить то, что после отбытия наказания освобождающемуся выдавался документ («письмо с дьячей припесью, что он за воровство в тюрьме урочные годы отсидел, и из тюрьмы выпущен»). Необходимо отметить, что в некоторых случаях тюремное заключение сопрягалось с членовредительским наказанием (например, «отсечь руку», «урезать ухо» и др.). Власти, вводя данное требование, конечно, ориентировались на возможную борьбу с рецидивистами и беглыми. Если такие лица с различными телесными повреждениями появлялись у какого-нибудь губернатора, а соответствующих доказательств того, что их выпустили из тюрьмы законно нет, то их следовало задержать и держать в тюрьме «до государеву указу»[28].

Имущественные наказания – могло конфисковываться движимое и недвижимое имущество, снижаться оклад, назначаться штраф[29]. Последние, кстати, назначались за те преступления, которые нарушают имущественные отношения, за совершение преступлений против жизни и здоровья, за понесение бесчестья. Например, в главе 22 статья 10 указывала: «А будет кто не бояся Бога, и не опасаяся государьския опалы и казни, учинит над кем нибудь мучителское наругательство, отсечет руку или ногу, или нос, или ухо, или губы обрежет, или глаз выколет, а сыщется про то допряма, и за такое его наругателство самому ему то же учинити, да на нем же взяти из вотчин его и из животов тому, над кем он такое наругательство учинит, будет отсечет руку, и за руку пятдесят рублев, а будет отсечет ногу, и за ногу пятдесят же рублев, а за нос, и за ухо, и за губы, и за глас, по тому же за всякую рану, по пятидесят рублев»[30].

Исходя из вышеизложенного, можно выделить следующие цели наказания: устрашение; возмездие; политика изоляции преступника и выделение его из окружающей среды (последнее, кстати, достигалось путем клеймения, отсечения каких-либо органов и т. д.).

Уголовно-исполнительное законодательство, кроме указанного Соборного уложения, включало и другие нормативные правовые акты, регламентирующие порядок содержания осужденных: например, в 1663 г. был издан Память губному старосте[31]; в 1671 г. вступает в силу Акт о выборах в тюремные сторожа и поручные записи, в котором прописывалась обязанность тюремного сторожа следить за тюремными сидельцами (никакими мерами не выпускать, за город не выводить, воровать не давать, к тюрьме никого не подпускать, соблюдать определенные правила заключения, кроме того, следовало самому тюремному сторожу не воровать, «зернью и карты не играть… самому пьяно не напиватца»), в 1688 г. выходит в свет Поручная грамота, в соответствии с которой целовальник имел практически те же обязанности, что тюремный сторож в соответствии с Актом 1671 г. («из тюрем тюремных сидельцев, татей и разбойников и всяких воровских людей не пускать и пил, и резцов тюремным сидельцам не подносить и от того у них посулов не имать»[32]).

С конца XVII в. новый глава государства – Петр I требовал повышения эффективности расходования средств, выделяющихся на систему исполнения наказаний, при сокращении трат. В 1697 г. Петр пишет в наказе боярину, воеводе Черкасскому: «Пересмотри в Тобольску тюремных сидельцев и переписати накрепко и сделать тому статейный список подлинный, кто именно и в каком деле и сколь давно в тюрьме сидят и пытаны ль и что с пытки. говорил»[33]. Экономические аспекты, по мнению проф. И.В. Упорова, с течением времени начинают превалировать. В результате колодников из европейской части России перебрасывают за Урал. Что касается системы исполнения наказаний, то здесь, хотя государство и имело специальный аппарат, занимающийся исполнением тюремного заключения, но единого общероссийского законодательства пока еще нет в полной мере, что сказывается на практике исполнения наказаний, большем нарушении прав человека в исправительных учреждениях (М.П. Шабанов, цитату которого приводит проф. И.В. Упоров, пишет, что «попытки обнаружить единое общероссийское законодательство о преступниках ни к чему не приводят. что вело к вопиющему произволу чиновников, которые делали с осужденными все, что хотели»[34]). Негативная ситуация в тюремных учреждениях (к таковому можно отнести проникновение в тюрьмы алкогольных напитков, других неподобающих средств при сохранении общего тяжелого положения осужденных – пропитание, например, приходилось или на средства родственников или по результатам сбора подаяния) фиксировалась властью, но сделать что-либо власти либо не хотели, либо, видимо, уже не могли. Именно в это время начинает формироваться основа тюремного внутреннего самоуправления[35].

Еще один вид наказания, который так или иначе интересует исследователя – ссылка. Однако при исполнении данного вида наказания были следующие проблемы: порядок и условия отбывания ссылки не определялись в нормативных правовых актах, условия жизни ссылаемых, несмотря на предоставление определенных ссуд со стороны власти, оставалось тяжелым (известна челобитная, направленная в 1682 г. на имя Федора Алексеевича, от албазинских ссыльных: «… Сосланы мы бедные за своя согрешения в такую далную украину и посажены в пашню на пень да на колоду; а ссуда нам давана из твоей великого государя казны неболшая: даваны были кони старые и жеребята молодые, ни в соху ни в борону не годились, и с нужи многие у нас перепропали; а ралники даваны нам старые и ломаные. И мы сироты твои, надеяся на твою великого государя милость и на жалованье, имали кони в долги у торговых людей дорогою ценою, рублев по двенадцати и болши, а ралники рубли по три; а иные ссуды никакие нам не давано против иных городов…», добавляя в конце просьбу пожаловать «своим великого государя жалованием…, чтоб нам бедным сиротам твоим в конец не погибнуть» [36]).

Интенсификация уголовно-правовой деятельности началась при Петре I, который уже был упомянут нами в рамках рассмотрения деятельности пенитенциарных учреждений. Император-реформатор активно взялся на уголовное право: исследователи насчитали не менее 392 указов в данной сфере, кроме того, часть уголовно-правовых норм содержалась в общих актах[37].

Наибольший интерес исследователя представляет, конечно, Артикул воинский 1715 г. – нормативный правовой акт, содержащий основные принципы уголовной ответственности, понятия преступления и наказания, вины, целей наказания, необходимой обороны, смягчающих и отягчающих обстоятельств.

В Артикуле, как и в Соборном уложении, была выстроена стройная система преступлений: на первом месте стояли религиозные преступления, потом шли государственные, должностные и воинские преступления, следующей группой были преступления против порядка управления, суда и благочиния; преступления против личности и имущества, против нравственности. Основная цель наказания остается той же – устрашение (в Воинском уставе бунтовщиков следовало казнить «дабы чрез то другим страх подать и оных от таких непристойностей удержать»). Кроме того, в целях наказания было возмездие в форме, как указывает проф. В.Н. Латкин, материального талиона; «обеспечении общества от преступников путем принятия мер, долженствовавших гарантировать население от проявления злой воли лиц, впавших в преступление»[38]. Кроме того, режим содержания осужденных, который был и без того антигуманным, предельно ужесточился – было введено заключение простое и жестокое, а также заключение в железных (в Артикуле значилось – «заковать в железа») или в деревянных оковах[39].

Наиболее применяемым видом наказания по Артикулу воинскому считалась смертная казнь, осуществляемая повсеместно, практически за любые правонарушения вне зависимости от общественной опасности совершенного деяния (прямо смертную казнь Петр I указывал в 74 артикулах, еще в 27 артикулах она значилась вместе с другими наказаниями, а еще в 60 случаях ее не рассматривали как отдельный вид, но она подразумевалась). Простая смертная казнь означала отсечение головы (упоминалось в тексте Артикула восемь раз), повешение (33 раза, применявшееся по Воинскому уставу), расстрел (7 раз, его называли аркебузирование или расстреляние). К квалифицированной смертной казни относились: колесование, четвертование, закапывание в землю заживо (без предоставления пищи и питья до наступления смерти), залитие горла металлом (данное наказание было смягчено указом 1723 г.: «буде такие заливающие горло скоро не умрут, то отсекать для скорой смерти голову»), сожжение (проф. В.Н. Латкин пишет, что оно иногда выражалось в форме копчения, то есть сожжения на медленном огне; при этом тело, пишет Штраленберг, обкуривалось несколько часов каким-то едким составом[40]) и др.

Смертная казнь предусматривалась за следующие виды преступлений: чародейство (арт. 1), святотатство (арт. 2), сопротивление начальству, осуществление каких-либо препятствий в исполнении казни (арт. 205), лихоимство, лжеприсяга (арт. 196), изнасилование (арт. 167), блуд (арт. 165), разбой (арт. 185), грабеж (арт. 189), воинская измена, убийство офицера и др.

Вторым видом наказания, активно применявшимся в рамках Артикула воинского 1715 г., можно признать телесные наказания, которые могли применяться в сочетании со смертной казнью и другими видами наказаний[41]:

• членовредительские. К ним относилось урезание или прожигание языка каленым железом (например, в арт. 3: «Кто имени божию хулению приносит, и оное презирает, и службу божию поносит, и ругается слову божию и святым таинствам, а весьма в том он обличен будет, хотя сие в пиянстве или трезвом уме учинится: тогда ему язык роскаленым железом прожжен, и потом отсечена глава да будет») [42]; отсечение руки, пальцев или суставов: «причем рука в большинстве случаев отсекалась по запястье, а пальцы… за исключением некоторых случаев, отсекались на левой руке[43]; – клеймение и рванье ноздрей. К данному виду относилось прожигание каленым железом на теле преступника определенных знаков, символов или слов, что, несомненно, привлекало внимание общественности и не позволяло виновному скрыться («ноздри вырезать и знаки ставить положено в том рассуждении, чтобы они из ссылки. побегов чинить и, непоставлением на них знаков, укрываясь, в такие воровства вступать не дерзали»); или выдирание «ноздрей до кости» (по требованию Указа от 1724 г.) с теми же целями[44]. Обычно клейма натирались порохом «многажды накрепко, что они (преступники) тех пятен ничем не вытравливали и не живили, и чтоб те пятна на них были знатны по смерть их»[45]; – наказания, связанные с причинением боли (проф. В.Н. Латкин писал: «среди болезненных наказаний самым тяжким был кнут, унаследованный еще от времен Московского государства»; батоги, плети, шпитцрутены, розги, линьки)[46].

Третьим видом наказания можно признать возможность «отстав-ление от чину». «Отставление от чину» могло произойти по причине, указанной в артикуле 47: «Насупротив того, долженствуют караулы, рунды, и патрулиры в своих мерах себя содержать. И отнюдь бы сами не дерзали начало и причины ссорам и к возмущению подавать, мимоходящих никакими непристойными поступками и невежеством к тому злу побуждать. А есть ли кто против того поступит, оного надлежит, по состоянию дела и чину тех особ, отставлением от чину, гонянием шпицрутен, и жесточаше наказать»[47].

Анализируя Артикул, можно отметить, что расплывчатые формулировки относительно вопросов наказания («жесточайше наказать», «жестоко наказать», «или иным наказанием будет наказан»), а также сроков наказания (например, «некоторое время»)[48] встречаются практически постоянно в артикулах, что, конечно же, не оказывало позитивного влияния на четкость, справедливость и правильность применения санкций за совершенное правонарушение. Проф. В.Н. Латкин отмечал еще несколько отличительных признаков наказания того периода: во-первых, отсутствие индивидуальности наказания, что означало расширение санкции за совершенное правонарушение не только на самого преступника, но и на его ближайшее окружение – родителей, жен, детей и других, а во-вторых, отсутствие равенства перед законом и судом, что, в принципе соответствовало сословной политике государства начала XVIII в.[49] Кроме того, для наказания того времени характерна демонстративность, некоторые остаточные механизмы мести, попытки изолировать преступника от общества.

Наказание в виде лишения свободы встречается в Артикуле воинском всего в 17 статьях. Проф. И.В. Ушаков отмечает, что в документе имеются различные формы лишения свободы: заключение в железа, например, посажение в железа, сослание на каторгу, сослание на галеру, тюремное заключение и др.[50]

Что касается каторги, то осужденных, в соответствие с действовавшим тогда законодательством, должны были направлять на каторжные работы на рудники, на строительство новых заводов. Каторжные работники «должны были продолжать работу свою по десяти, а иногда и по двадцати часов сряду»[51].

К числу популярных имущественных наказаний можно отнести штрафы. Их могли взимать за самые разнообразные преступления (арт. 10: «Есть ли офицер без важной причины при молитве присудствен не будет, тогда надлежит за каждую небытность по полтине штрафу с него в госпиталь брать, а рядового в первые и вдругоредь ношением ружья, а в третий заключением в железа на сутки наказать», арт. 17: «Банкеты и все суетные излишние забавы надлежит во время службы божия отставить. Кто против того преступит, оный имеет штрафу несколько денег в госпиталь дать», арт. 59: «Есть ли кто свой мундир, ружье проиграет, продаст или в заклад отдаст, оный имеет в первые и вдругоредь жестоко шпицрутенами, и заплатою утраченного наказан, а в третий расстрелян быть. Також де и тот, которой у солдата покупает, или принимает такие вещи, не токмо тое, что принял или купил, безденежно паки возвратить, но и втрое, сколько оное стоит, штрафу заплатить должен, или по изобретению особы шпицрутенами наказан будет» и др. [52]).

Отдельным видом наказания было шельмование.

Еще одним видом наказаний, на который следует обратить особое внимание, следует признать различные церковные наказания. Так, например, церковное покаяние рассматривалось законодателем как дополнительная мера воздействия (такой вид наказания рассматривается в толковании к арт. 158: «Например: ежели солдат мушкет свой крепко зарядил, а не в пристойном или в таком месте, где люди ходят, будет в цель стрелять, и ранит человека, или при заряде ружья своего будет неосторожно поступать и кого-нибудь застрелит; хотя сие за наглое убийство причесть невозможно, однако солдат в том виновен, что в таком месте стрелял, и с оружием своим осторожнее не поступал. И в сем случае можно виновному церковное покаяние взложить, купно с другими наказаниями»). [53]

Отдельно стоит рассмотреть главу 20 Артикула «О содомском грехе, о насилии и блуде», которая предусматривала наказания за нарушение брачно-семейных отношений. Согласимся с мнением А.Р. Павлушкова, который в своей статье прямо обозначает: «Из Артикула воинского следует, что существует группа преступлений, которые противоречат и государственному порядку, и церковным заповедям, поэтому вызывают одновременное наложение уголовного и церковного наказаний. Вместе с тем светский законодатель не ставит знак равенства между церковным покаянием и другими уголовными наказаниями. Карательные меры идут в сочетании с покаянной дисциплиной»[54].

Необходимо отметить, что регламентация исполнения отдельных наказаний содержалась не только в Артикуле воинском, отдельные положения по, например, наказанию разбойников можно встретить в Указе 1703 г. (там император предусматривал возможность бить кнутом, «запятнав щеку», ссылать данных лиц в Азов на каторгу, на вечном житье»); Указе 1704 г. (здесь Петр предписывал следующее: «Тех, которые кроме вышеописанных вин, по законам достойны смерти, бить кнутом и, запятнав новыми пятнами, послать в вечную каторгу; а которые довелись наказанья в дальней ссылке, тех без наказанья ссылать на каторгу же на десять лет»), нормативных правовых актах 1714, 1715, 1720, 1721 гг. и др. документы [55].

Анализируя данные акты можно отметить, что государство Петра не собиралось кормить преступников, оно наоборот требовало получения дополнительных доходов от правонарушителей. Соответственно, нельзя даже и представить о возможной гуманизации системы исполнения наказаний в то время: преступник априори должен был нести наказание, связанное с постоянным унижением его человеческого достоинства. М.Г. Детков пишет: «Нуждаясь в огромном количестве рабочих рук для осуществления планов преобразования России, правительство Петра I использует преступника в качестве даровой рабочей силы, не требующей государственных затрат, а, напротив, представляющей широкие возможности для извлечения максимальной выгоды. Заключенные используются на гребных судах (галерах или каторгах), на строительстве крепостей, гаваней, в рудниках и на добыче соли». Кроме того, в указанный период времени в России действуют кроме светских судов, еще и церковные суды, имеющие право наложения наказания[56].

Небольшие улучшения пенитенциарной системы были произведены в эпоху Елизаветы Петровны, однако введение моратория на применение смертной казни не оказало серьезного воздействия на умы подданных.