Читать книгу Повесть об Адэне, часть Первая - Максим Сушков - Страница 2

594 г. от Первого Объединения

Утро в деревне Фарно, названной по имени своего основателя, начиналось сумбурно. Расположенное на границе тайги, подходящей с запада, и долины, подступающей с востока, поселение из восьми домов балансировало на границе территорий двух повелителей – Гинарда и Меона. Первый считался хозяином тайги, простиравшейся на десятки километров во все стороны света, однако его никто не видел уже много лет. Формально, он был покровителем Фарно, так как деревня располагалась ближе к его территории, но даже если бы у местных жителей был выбор к кому податься – Гинарду или Меону, они бы выбрали первого. Повелитель Меон был стар и ужасно нелюдим, прогоняя всех желающих обосноваться на его земле, и даже редкие торговцы старались обходить его многокилометровые владения стороной. Хотя, откровенно говоря, желающих селиться на его территории было немного – когда-то Меон был непомерно силён, но с годами растерял всю мощь и теперь ему по силам было лишь контролировать тлеющее пламя да жалкие угли. Сейчас половину его владений составляли долины, а второю половину выжженные, тлеющие леса. Охотиться было негде, вырастить что-то на пепле не получится. Как жить в таких условиях?

Вот в Фарно и довольствовались формальным покровителем, пусть того и не видели уже два десятка лет. Лучше уж так, чем совсем одним.

Но привычно тихое утро неожиданно превратилось в бедствие. Чуть небосвод озарило солнечным сиянием, как на горизонте, с противоположной от деревни стороны долины, появилась темная полоса. Будто надвигающаяся волна, с каждым часом она увеличивалась, вселяя в жителей деревни ужас.

До местных доходили слухи об Алом воине с Севера – боге, что убивает других богов. Пять провинций пали перед его неудержимой армией, и теперь он двигался на юго-запад, аккурат к горам, лежащим за густой тайгой.

Адэн, семи лет отроду, одетый в шерстяную рубаху, холщовые штаны, вязаный шарф и онучи, сидел на скамье сзади дома, с интересом рассматривая происходящее в долине. Родившись довольно хилым ребёнком, сероглазый мальчуган обладал прекрасным зрением, и сейчас наблюдал за начавшимся в нескольких километрах от холма сражением. Буквально несколько минут назад среди копошащихся точек появился гигант, отдалённо напоминающий человечка. Конечно, с такого расстояния он гигантом не выглядел, скорее малюткой, с ноготок, не более, но Адэн не мог даже представить, каков этот великан вблизи.

Рядом сидела четырёхлетняя сестрёнка Адэна – Лира. Одетая на манер брата, она тоже смотрела вдаль и щурилась, пытаясь разглядеть происходящее.

– А кто тот человечек? – прошепелявила девчушка, правой рукой сжимая руку брата, а левой маленькую, тряпичную куклу.

– Мама сказала, что дядя Меон.

– А почему он такой маленький?

– Он большой, Лира. Просто он далеко.

Последние пол часа в доме царил настоящий кавардак. Мама с папой быстро одели Адэна с сестрой и наказали им ждать на улице, строго настрого запретив отходить от дома, а сами принялись собирать вещи – складывать в мешки одежду и еду, при этом периодически срываясь на повышенные тона.

Адэн не понимал о чём всё утро спорят мама с папой, хотя он, честно говоря, и не прислушивался. Просто смотрел на внезапно развернувшуюся в долине картину.

Соседи тоже затеяли сборы. Адэн заметил стоящих у соседнего дома ребятишек и приветливо помахал рукой. Те помахали в ответ, нерешительно поглядывая в сторону своего дома.

Видимо, им тоже запретили отходить.

Ад продолжал смотреть на человечка вдалеке, как вдруг тот упал на одно колено.

Неужели устал…?! А, нет, поднялся. Наверное, споткнулся. Адэн тоже часто спотыкается, даже не ровном месте.

Спустя пару минут до ушей мальчика донёсся скрип двери и рядом появилась мама. Адэн никогда не был за пределами деревни, но был уверен, что красивее мамы нет никого на свете. Тёмные волосы, белоснежная кожа. Ад с сестрой были её копией, разве что цветом глаз мальчик пошёл в папу, а сестре достался мамин небесный перелив. Следом за мамой из дома вышел отец, оставляя у двери пару заполненных доверху мешков, скрепленных чем-то, напоминавшем коромысло.

– Ирна, я к соседям, помогу. Будьте готовы.

– Хорошо.

Тот, бросив быстрый взгляд на детей, побежал к соседям.

Ирна, проводив его взглядом, присела справа от Адэна.

– Видишь что-нибудь, охотник? – с лаской в голосе спросила мать, левой рукой обнимая обоих детей.

Слух мальчика уловил дрожащие нотки в голосе матери.

– Да. А это точно дядя Меон?

– Точно, Адэн, точно. Мне папа сказал, а ты знаешь, что папа никогда не ошибается.

Это правда. Сколько Адэн себя помнил папа всегда знал что делать и никогда не обманывал и не ошибался. Разве что чуть-чуть.

Но в целом что ни спроси – на всё ответит!

В этот момент колосс вдалеке будто закричал, а спустя несколько секунд земля затряслась, и все жители деревни услышали ревущие, нечеловеческие раскаты.

Адэн почувствовал, как левая рука матери сильнее сжала их с сестрой в объятиях, а правая обхватила кулачки сына.

– Адэн. Лира. – Ирна подождала, пока дети посмотрят на неё, и продолжила. – Мы сейчас пойдём в гости к тёте Ирис. Помните её?

В голове мальчика пронёсся крайне смутный образ женщины, которая приезжала к ним в гости на рождение Лиры.

Он кивнул.

– Хорошо, мы поживём у тёти какое-то время, а потом вернёмся домой, обещаю.

– А соседи тоже поедут к тёте Ирис? – спросил Адэн.

На лице матери отразилось смятение:

– У них свои родственники, не переживай. У тёти большо-о-ой дом! Места всем хватит.

Чуть помедлив, мать отвернулась к мешкам и достала оттуда две меховые накидки, после чего накинула на плечи детям.

– Вот, папа выменял у дяди Белеора. Мех длиннорога. А вот… – Ирна достала длиной с указательный палец предмет и протянула сыну. – Рог длиннорога! Папа хотел сделать тебе талисман на день рождения, но пусть это побудет у тебя, хорошо? Смотри не потеряй!

Глаза детей расширились от удивления. Они никогда не видели живого длиннорога. Эти парнокопытные редко встречались в лесах, и ещё реже в тундре. Почему рог был такой маленький у ребят вопроса не возникло.

Всё внимание детей приковалось к неожиданному подарку, а тем временем вернулся отец и быстрым движением перекинул через плечо только что лежавшие на земле мешки.

– Дион? – спросила мать.

– Почти все собрались, до твоей сестры двадцать километров. К вечеру дойдём.

– Ох, Гинард защити…

– Уж он то защитит. – горько ухмыльнулся отец.

Ирна бросила на мужа сердитый взгляд, косясь в сторону детей.

– Прости, родная. – Дион согласно кивнул и, заметив в руках сына олений рог, улыбнулся. – Зоркий глаз, откуда это у тебя?

– Мама да…

Не дав мальчику договорить, земля затряслась, заходила ходуном, покрылась трещинами. Спустя мгновение над долиной раздался рёв. В соседнем доме кто-то закричал.

– Хватай Лиру! Бежим

Ирна встала и, схватив на руки дочку, спешно направилась в сторону леса. Следом за ней бежали муж с их вещами и сын.

– Адэн, быстрее, за мамой! – кричал отец, бегущий позади сына.

Вокруг неслись люди. Дети, старики…семьи поколениями жили вместе и теперь вместе спасались.

Не успели они пройти и сотни метров, как толчок повторился с удвоенной силой. Крыша ближайшего дома обвалилась, и семья услышала детский плач.

Не устояв на ногах после очередного толчка Адэн упал, содрав ладони. Заметив это, Ирна хотела бросится на помощь к сыну, одной рукой удерживая дочь, но уверенная рука отца единственным движением подняла мальчика с колен.

Семья бежала мимо дома старосты, почти покидая незримую территорию Фарно, как вдруг небо озарила вспышка. Краем глаза Адэн успел заметить на горизонте, со стороны поля битвы, приближающуюся россыпь шаров, похожих на закатные солнца, и несколько из них летели прямо на деревню.

Последнее что запомнил мальчик – обреченный взгляд отца, в сумрачных глазах которого отражались алые блики, и крик матери, закрывающей Адэна своим телом.

…

Белеонор бежал по густому, хвойному лесу. По осунувшемуся, морщинистому лицу стекали ручьи пота, задерживаясь в густой бороде и невпопад торчащими, почти поседевшими усами. В боку предательски кололо, но останавливаться было нельзя.

Формально, Белеор, как его называли немногочисленные знакомые, был «приписан» к Фарно. Когда-то давно он жил там со своей семьёй, но обстоятельства сложились не лучшим образом, и мужчина поселился в одинокой хижине в глубине леса, став лесником и егерем в одном лице. С синяками под глазами и распухшим носом, сутулый, но ещё каким-то чудом держащий дряхлое тело в сколько-то пригодной форме, Белеор не знал, порочит он гордое звание «лесник» или нет, хотя его это не сильно волновало. Он был просто никому не нужным стариком.

Ещё день назад он был в шахтах Гафорда –железном руднике в паре десятков километров на западе, на границе с хвойным лесом. Небольшой городок был перевалом на пути с севера на юг и Белеор часто выменивал у тамошних торговцев вещи первой необходимости, а иногда задерживался у знакомых на ночку другую – выпить и обменяться слухами. Ему большего и не требовалось. Но сегодняшней ночью, когда солнца-близнецы ещё не озарили небосвод, Лесные Духи шепнули старику о назревающей на востоке битве двух Повелителей, и Белеор, собрав волю в кулак, бегом направился в некогда родное селение.

Приближаясь к Фарно, старик замечал, как в страхе бегут животные в глубь леса, подальше от границы. Хоть битва и бушевала в многих километрах на востоке, мощь сцепившихся титанов на уровне глубинных инстинктов заставляла животных спасаться.

Лесник надеялся, что так же поступили и жители деревни, и что он вот-вот заметит среди многовековых деревьев кучку беженцев. Но в лесу стояла гробовая тишина.

Минута текла за минутой. Хоть Белеор и не видел роковой долины среди густных крон и древних стволов деревьев, он чувствовал, как дрожит земля, и слышал то, что недоступно неодарённым смертным – как возбужденно перешептываются лесные духи, негодуя от сконцентрированной вдалеке мощи.

Но вот лес начал редеть, и впереди послышались крики. Белеор ускорил шаг, вкладывая последние силы и попутно молясь всем Повелителям, чтобы те дали ему сил. Не в его возрасте пересекать весь лес без остановок, но ситуация была критическая.

Вдалеке он уже начал различать силуэты избушек, как вдруг земля содрогнулась, и не удержавшийся на ногах егерь упал, кубарем покатившись по морозной земле, чудом пролетая мимо стоявшей на пути многовековой сосны. С трудом поднявшись, Белеор вновь устремился к источнику крика, но не успев сделать и пол сотни шагов, как толчок повторился с удвоенной силой. Вовремя оперевшись на ближайший ствол, лесник краем глаза заметил нарастающее желто-алое сияние среди крон.

А спустя секунду прогремели взрывы.

В двадцати шагах от спрятавшегося за деревом мужчины столкнулся с землёй раскалённый шар, врубаясь в покрытую снегом землю и пропахивая её, попутно разнося в щепки десятки сосен. Земля ходила ходуном. Вдалеке упали ещё несколько шаров. Белеор вцепился в древесную кору так, что костяшки пальцев побелели, а из-под ногтей выступила кровь. Спустя десяток секунд он открыл зажмуренные глаза и огляделся. Кругом бушевали пожары. Десятки деревьев превратились в ничто, а земля была усеяна горящими воронками.

Сердце егеря забилось быстрее, а глаза распахнулись в ужасе. Бросив взгляд в сторону деревни, он увидел пламя пожарищ.

Все крики утонули в огне.

Несколько секунд Белеор не мог отвести взгляд от горящей деревни, после чего стремглав понёсся в сторону разрушенных домов. Жалких двести шагов отделяли его от гибели, а кого-то в Фарно от жизни.

Достигнув края селения, Белеор нашёл лишь расплавленный кратер и груду обломков, разбросанных вокруг. Дома были уничтожены, лишь пара стояла поодаль, частично сохранив стены.

Под ближайшей грудой пылающих досок егерь увидел чью-то руку…а рядом покоилась, по всей видимости, её владелица. Жар стянул кожу с лица, обнажив мясо. Рядом лежало тело в том же состоянии. По всей видимости, тело ребёнка. Белеор почувствовал, как пальцы задрожали, а к горлу подступил комок. Лесник огляделся. Из-под обломков, то тут, то там, выглядывали тлеющие трупы и оплавленные предметы утвари.

Белеор двинулся к следующим руинам, аккуратно высматривая дорогу среди горящих обломков. Дом за домом он искал, силясь увидеть хоть кого-то живого, пытаясь уловить крик или малейшие всхлипы, но всё тонуло в треске пожара.

Обойдя практически всю деревню и не найдя уцелевших, Белеор, задыхаясь от дыма, подошёл к руинам дома старосты. Это был прекрасный дом двухэтажный дом, но сейчас от него осталось лишь засыпанное брёвнами основание. Крышу и стены разметало по всей округе. Несколько обугленных, придавленных брёвнами тел смотрели на Белеора в безмолвном крике. Семья старосты не успела спастись.

Белеор чувствовал, что лёгкие не выдерживают. У него оставались считанные минуты, и если он не покинет это место, то останется здесь навсегда. Не чувствуя ног, старик засеменил прочь, прикрывая пылающие от нагара глаза. Он бросил взгляд в сторону долины, но стоявший смог не давал разглядеть поле боя.

Дорога, лежащая рядом с домом старосты, была завалена обломками. Лесник обошёл груду досок, некогда бывших оградой.

Возможно, кто-то успел покинуть несчастную деревню, Белеор это надеялся, но он нашёл слишком много трупов для такого маленького поселения. Это были простые люди, всего лишь крестьяне. Возможно, они до последнего ждали, надеялись что всё обойдётся, но стали собираться лишь когда началось сражение. Будь Белеор здесь часом-другим ранее, он бы сделал всё, чтобы уговорить жителей покинуть деревню. Но его здесь не было.

Отойдя на десяток метров от горящего кладбища, некогда бывшего деревней, Белеор ещё раз всмотрелся в пылающие обломки и то, что находилось за ними. На противоположной стороне шло сражение, старику уже было безразлично, кто побеждает. Война взяла своё. Потеряв последнюю надежду, Белеор с горечью отвернулся и зашагал от места, некогда бывшего ему домом, но в последний момент он заметил лежащих чуть поодаль от дороги людей. Взрыв унёс их на десяток метров от селения, а остатки чей-то крыши пополам с деревянными балками скрыли от глаз. Сердце в груди Белеора забилось чаще, и он, содрогаясь от кашля, засеменил к находке.

Под обломками лежала женщина. Всё тело ниже груди было раздавлено под тяжестью брёвен, но голова и плечи остались целы. Она смотрела остекленевшими глазами на серое небо и Белеор узнал в ней Ирну – соседскую девочку, ещё с тех времён, когда он жил в Фарно с женой и маленькой дочкой. Из-под балок, лежащих на груди Ирны, выглядывали тёмные косички на пару с меховой накидкой. Егерь узнал детище его собственных рук и понял, кто покоится под брёвнами.

Не в силах больше стоять, старик упал на колени. Каждая секунда была на счету. Взгляд упал на тело ещё одного ребёнка, лежащего чуть поодаль. Левую руку мальчика придавило толстым бревном, но остальное тело уцелело. Разве что кожа сплошь была покрыта ссадинами.

Ползком приблизившись к ребёнку, Белеор отвернул шарф, рукой прощупывая пульс на шее мальчишки.

На какой-то момент время будто остановилось, и Бел ждал, затаив дыхание.

Спустя пару секунд старик ощутил то, на что больше всего надеялся.

Пульс.

Аккуратно осмотрев мальчика, егерь окончательно убедился, что тот жив. От его левой руки, скорее всего, мало что осталось, но проклятое бревно мешало поднять ребёнка.

Достав из-за пазухи охотничий нож и наспех разрезав снятый с собственных плеч плащ, Белеор обмотал руки и, пошатываясь, встал.

Одного взгляда на древесный ствол было достаточно, чтобы понять – в одиночку такое человеку не сдвинуть, но выбор у Белеора был невелик – либо действовать, либо оставить мальчика умирать.

Несколько секунд старик, морщась, бросал взгляд то на мальчика, то на бревно, что-то прикидывая в голове и морщась, после чего глубоко вздохнул и достал из-за пазухи потёртый талисман в форме клыка, покрытый угловатыми, светящимися изумрудом письменами. Старик приложил его к сердцу и, закрыв глаза, зашептал слова древнего заговора. На границе сознания он почувствовал, как кружащие вокруг духи потянулись к талисману.

Старик совершал древний ритуал, на который не то что способен – решится далеко не каждый.

Он обменивал собственную жизнь на сиюминутную мощь.

Вены Белеора начали вздуваться, а дрожь в сжимавших талисман руках отступила. Усталые мышцы налились кровью и даже дышать стало легче.

Белеонор чувствовал себя так, будто может свернуть горы, но за это он расплачивался своей жизненной энергией. Он ощущал, как где-то в глубине естества расстаётся с отведённой ему праной. Сколько бы лет не суждено было ещё прожить, с каждой секундой это число сокращалось.

Белеор спрятал талисман и, обхватив бревно обеими руками, медленно стал его поднимать.

Когда из-под ствола показалось то, что некогда было левой рукой мальчика, он рывком отбросил в сторону бревно и почувствовал, как слабеет. Сила покидала его так же стремительно, как секунды назад заполняла.

С трудом передвигая ногами, он наклонился над мальчиком, рассматривая освобождённую руку. Плоть представляла собой раздробленное месиво. Множество внутренних переломов, в нескольких местах опасно приближающихся к открытым.

Сняв обмотки с рук, Белеор аккуратно завернул в них повреждённую конечность и, скрипя зубами от натуги, взял мальчонка на руки. Тот не приходил в сознание, но лицо его искажала гримаса боли.

В последний раз бросив взгляд на пожарище, старик с ребёнком на руках засеменил в сторону леса.