Читать книгу Планета свиней 2 - Максим Волжский - Страница 4

Зал суда опустел. Две нутрии в синих халатах с щётками в лапах подметали кучи мусора между рядов. Словно после ночной вечеринки помещение завалено банановой кожурой, пивными баночками, шуршащими пакетиками и цветными бумажками бывших шоколадок и леденцов.

– Открою форточку, а то шибко душно после собрания, – фыркнула одна нутрия, забираясь на подоконник.

– Подожди, подожди, – испугалась вторая нутрия, кося взгляд на клетку, где всё ещё оставались подсудимые. – А шпионы не сбегут? Если сбегут, нас накажут. И, вообще, где охрана?

– Конвой внизу дожидается, а шпионы за железной решёткой. Никуда они не денутся, – отмахнулась первая нутрия, распахнув оконце.

В зал ворвался морозный ветер. Бумажки на полу ожили, разбегаясь в разные стороны, а Барсу стало совсем худо. Он не боялся смерти, вернее – пока не боялся. Ему не верилось, что жизнь, полная приключений, верных друзей и бесконечного веселья, вот-вот закончится. Всего один точный выстрел и всё – конец рассветам и закатам – конец его мечтам о Стране Крым.

Рыжий сидел на лавке, рассматривая лапы, которые люди называют ногами. Он скинул маленькие ботинки, растопырил мохнатые пальцы, то выпуская когти, то пряча их. Когти выглядели, будь здоров – потому что рыжий, кот ещё молодой, ему жить да жить.

Когда Барс был маленький, запомнился один чудесный денёк. Шёл он босиком по асфальту вниз к реке Лене. Наверное, тогда был июль. Ярко светило солнце, дул лёгкий ветерок, лапы обжигала дорога. Барс шёл осторожно, следил, чтобы под розовые подушечки не попались камушки. Сначала шёл медленно, потом побежал, наблюдая за своими шустрыми ножками. Когда толкался, коготки появлялись; когда из-за спины лапа возвращалась на дорогу, их уже не было. Так бежал, пока не оказался у воды. Потом он сидел на берегу и долго закапывал лапы в тёплый песок. Купаться Барс не любил, сам не знал, почему не любил. Хотя все друзья выходили из реки только с посиневшими губами и тряслись, будто час на морозе гуляли.

Тот день запомнился на всю жизнь, потому что так захотел сам Барс. Он помнил дорогу, мелкие камни, свои маленькие лапки, тёплый песок, полноводную реку и друзей, в основном из гибридных крыс. Крысы, вообще, славные ребята. Про них ходят грязные слухи, что грызуны предательского рода-племени, но всё это наговоры.

– Удачно всё прошло. Будем жить! – радостно сообщил Марат.

Барсук постоянно улыбался. Барс никак не мог понять, как можно радоваться расстрелу. Сегодня их к стенке поставят, крикнут: «пли» – и будь здоров, встретимся на небесах. Тоже мне развлечение.

– Буду ходатайствовать, чтобы тебя наградили, – подмигнул Марат.

Рыжий покосился на барсука. Правый глаз рыжего совсем заплыл, но левый ещё видел довольную морду Марата.

– Меня наградят? – спросил Барс. – Посмертно?

– Зачем посмертно?.. при жизни наградят, – ответил барсук. – «Герой Страны Москва» – нравится тебе такой орден?

Лапа барсука, точнее, обрубок у плеча, шевельнулся, будто под полосатой робой что-то ползало, – и Барсу стало совсем жутко. Может, Марат спятил: всё про какие-то награды толкует и лыбится, словно хитрый судья Черепанов.

***

– У меня эклеры со сгущёнкой  из «Пяточка» и «муравейник» с карамелью, – угощал капитана Зубова, судья Черепанов.

Два человека пили чай в кабинете пожилого судьи. Старик живо вспоминал молодость и заочно знакомил Стаса со своими детьми, которые были старше капитана полиции раза в два. Потом Черепанов заговорил о сегодняшнем процессе, потому что подсудимые удивили даже его, человека повидавшего на своём веку многих и многих преступников.

Судить гибридных зверей жуть как томительно. Защищаться аргументировано, гибридам не дано; выкручиваться и выдумывать оправдания они тоже не умеют – в силу слаборазвитого мозга. Самое интересное на суде, когда у антропоморфов нервишки сдают. Но сегодня всё прошло буднично. Никто за решёткой не скулили, прутья не перекусывал и вены себе не вскрывал. Было дело, судья посматривал на гибридного кота, надеясь, что тот выкинет смешной номер, но барсук, конечно, кремень! У московского шпиона стальные нервы. Ситуацию он держал под контролем и за дружком приглядывал, не дав тому разрыдаться.

Черепанов снял свою знаменитую квадратную шапочку, бросив её на стол. Волосы на судейской головушке росли только за ушами, – и те седые и редкие.

– Я вот давеча одних отпустил, – причмокивал горячим чаем Черепанов, – а теперь смотрю график на следующую неделю и снова вижу их имена.

– Ой, стрелять их надо, товарищ судья. Безжалостно стрелять и работы станет гораздо меньше, – поддакивал Зубов.

– Вот и я говорю: чего церемониться? Ежели совершил проступок один раз, то и второй недолго ждать станется, – кивал лысиной Черепанов.

Судья вдруг остановил взгляд на пирожном, выбирая кусок повкусней, поувесистей.

– Ты сам заберёшь собачку с котиком? – неожиданно спросил Черепанов.

– Ну а чего тянуть? – ответил Зубов. – Сам отвезу в лес, сам приведу приговор в исполнение.

Судья что-то пробурчал в ответ. Стас ничего не разобрал, оттого что старик набил полный рот эклеров.

– Вы что-то сказали? – переспросил Зубов.

Черепанов прожевал, сделал глоточек чаю и сказал:

– Совсем меня уважать перестали, – прищурился судья. – Я ведь знаю, что шпионов к обмену готовят.

Стас немного удивился. Он про обмен ничего не говорил; может, Парамон ляпнул? Ну, ляпнул и ляпнул, кот и барсук – невелика птица.

– У меня, товарищ судья, приказ начальства. Простите, что был неискренен с вами, – извинился Зубов.

Судья не обиделся. Он продолжал уплетать сладости и причмокивал.

– Я тогда пойду? – прощался с Черепановым, Стас.

– Ну что же… иди с богом, – улыбнулся старик. – Ты туалет только сидельцам открой. И накормить не забудь. В столовой нутрии кашеварят. Обязательно покорми зверюшек, а то знаешь, после сильного стресса у гибридов бывает, сердце сдаёт. Тик-так, чих-пых и глохнет оно, как часы старые.

Стас поднялся со стула, благодарно посмотрев на судью. Товарищ Черепанов многим казался бездушным, но всё-таки в нём ещё сохранилась жалость к братьям нашим меньшим.

***

– Выходите живее, – приказал Зубов, открывая дверь железной клетки.

Стас голос не повышал, но и не мямлил. Боялся спугнуть, потому что рыжий перенервничал и был сам не свой. Хорошо судья предупредил, что сердце зверя может сломаться.

– За нами уже приехали? – улыбался Марат.

Барсук смело двигал на выход. На морде свергал весёлый оскал.

– Рано ещё, – ответил Стас. – Вам подкрепиться бы. В столовую пойдём.

– Обед, это всегда кстати, – рассмеялся барсук.

Марат посмотрел на рыжего, протянув тому единственную лапу, чтобы кот, наконец-то, оторвал задницу от скамьи подсудимых.

Барс послушно поднялся и, бросив на полу ботинки, пошлёпал босиком за шпионом под псевдонимом «Сухой».

– Обувайся. Давай шустрее, – остановил рыжего Стас. – Не время ещё погибать.

Барс вернулся, нехотя обулся и вышел из клетки с опущенным носом

***

В столовой просторно, светло и чисто. Пахло компотом и свежей едой, а не вечно жующими свиньями или выпивкой, которую секачи хлебали вёдрами. Все столики пусты, никого, кроме человека, кота и барсука в столовой нет, не считая двух нутрий, которые трудились на раздаче. Гибриды с выпирающими красными зубами на острой морде, уже переоделись в белые халаты и, казалось, что подметали бумажки в зале, какие-то другие нутрии.

– Мне салат «оливье», пожалуйста. Ещё салат с капустой, картошки порцию и две котлетки, – делал заказ Марат и улыбался по-настоящему, что с языка капало.

– Вы чего желаете? – спросила у кота первая нутрия, что открывала окошечко в зале.

Барс рассматривал блюда. Некоторые кастрюльки были пусты, оттого что суд уже закрылся и все, кто был голоден, получили еду в достатке и, между прочим, совсем недорого.

– Сколько с меня за суп? – робко спросил рыжий, не веря, что до сих пор его не убили.

– Не волнуйся, Барс, я заплачу, – похлопал по кошачьему плечу Стас. – Ты набирай вдоволь, ешь от пуза. Дорога тебе предстоит дальняя.

– Дальняя? – ещё сильнее изумился рыжий кот. – Тогда мне ушицы с рыбьей головой. И хлебушка кусочек. Только белого.

Нутрия номер два плеснула в тарелку два полных половника супа, вместе с щучьей головой на длинном позвоночнике с рёбрами. «Однако, щучкой перед смертушкой кормят», – подумал Барс.

Все присели за большой стол, накрытый скатертью с ромашками. Стас взял на раздаче только пепельницу и сразу закурил. Марат наворачивал салаты, уплетал картофельное пюре и рубил вилкой котлеты. Нож на столе остался нетронутым, потому что второй лапы у барсука нет.

Барс хлебал уху. Хлюпал без интереса. Но суп ему понравился.

В щучьей голове много косточек. Ещё больше на хребте. Рыжий косточки не жевал, отплёвывая их на стол. Когда накопилось костей прилично, стал складывать буквы, грани которых иногда скрещивались, словно сабли. Так появилось нехитрое слово в один слог, из трёх букв. Не хватало воробушку над третьей и последней буквой. Рыжий подцепил когтем в супе щучий глаз, щёлкнул пальцем и появилась третья полная буковка, а с ней и целое словечко.

– Чего такой хмурной? – спросил Марат.

– Я нормальный, – вяло мякнул Барс.

Марат беззвучно рассмеялся, видя кислую физиономию своего товарища.

– Ты как хочешь мои слова трактуй, но жизнь… она брат – удалась, – тряс мордой барсук.

Рыжему понравилось слово «трактуй». Он посмотрел на своё творение из костей и улыбнулся.

***

В Якутске стемнело. Автоматически включилось придорожное освещение. Но улица была совершенно пуста. Одинокие машины рисковали заглохнуть в жгучий мороз. Только однажды тюремный грузовик обогнала маленькая легковушка, похожая на громадного тропического таракана. В такой тачке обычно гоняют мелкие гибриды: коты, еноты, соболя и прочая мелкота.

 Тюремный грузовик ехал медленно, потому что дороги в городе чистились только по понедельникам. Под колёсами грузовика скрипел снег вперемешку с угольной золой, а в кабине сидели два кабана. За рулём ефрейтор Лотов, в роли стрелка-охранника – сержант Дрын. У сержанта на коленях автомат ППШ, со снаряжённым магазином. Водила вооружён пистолетом в кобуре, из которого он стрелял только в тире больше года назад, и всё ушло в «молоко».

После завтрака они этапировали в суд двух жутких злодеев, продавшихся вражеской стране, название которой хряки знали назубок. Поговаривали, что в Стране Москве из гибридных солдат варят мыло, но самое жуткое, что придумал князь Владимир – это продукт из свиней, который люди называют отвратительным словом, сало. Сало бывает солёное, солёно-перчёное, копчённое и свежее на сковородке. Просто кошмар какой-то!

– Чего вечером делать будем? – спросил у водителя сержант Дрын.

– После ужина я серьёзно занят, – задрав рыло, ответил ефрейтор Лотов.

Оба кабана служили в городской тюрьме. Проживали они там же в тюрьме, в бараке. У Лотова была комната номер три, у Дрына – пятнадцатая.

– Какие у тебя дела могут быть? – хрюкнул Дрын. – Снова арестантам по ночам спать не давать?

Водила шмыгнул мокрым пятаком, бивни его подпрыгнули – он улыбался.

– Не-е, это всё в прошлом. Сегодня у меня дело верное. Хорошо заплатят, – похвастался ефрейтор.

Осталось проехать по мосту над развязкой дорог. До родимой тюрьмы ещё десять минут снег месить.

Машина вскарабкалась на мост. Впереди в плохо освещённой дымке тумана кто-то расставлял пластмассовые конусы, преграждая движение грузовику с будкой. По дороге бегали подозрительно худые гибриды в оранжевой робе с жёлтыми полосками. Сразу и не разобрать, чьего рода-племени эти хлюпики.

– Ты только глянь на них. Кто это вообще такие? – притормозил ефрейтор.

Рамзес размахивал красным флажком, требуя свернуть с моста направо. От мороза его морда морщилась и бледнела. Лишь свеженький синяк под глазом подтверждал, что управляет движением машин живое существо, а не замороженный зомби. Челюсть Рамзеса выдавала дрожь, лапы не разгибались; вдобавок он нечленораздельно мякал, будто отморозил язык. Ни дать ни взять – мумия!

– Какого рожна им надо?! – схватился за дверную ручку сержант Дрын. – Сейчас я этим дистрофикам лапы переломаю.

Кабан схватил ППШ, готовясь устроить самосуд, но его остановил водитель. Настроение у ефрейтора Лотова было мечтательное, а вечер его поджидал впечатляющий; так зачем портить настроение и себе, и другим?

– Да брось ты, Дрын, – включил правый поворотник ефрейтор. – Парни просто работают. Их пожалеть надо, а ты в драку.

Свернув направо, грузовик проехал под мостом и уткнулся в снегоуборочную машину, где светил только один фонарь на столбе. Ефрейтор Лотов направил тюремный грузовик точно в кошачью засаду.

– Вот они, где прячутся. Подметальщики – мать моя кабаниха! – выругался сержант.

Дрын открыл дверь, смело вышел из кабины, держа в лапе автомат.

– Вы чего безобразничаете, дармоеды? – кричал сержант, но вокруг ни живой души, стояла только машина с ковшом, которую не объехать.

Вдруг к грузовику шустро подлетели две маленькие тачки, из которых выскочили маленькие, быстрые антропоморфные бандиты. Коты нацепили на себя шапки-балаклавы. У кого-то шапка была чёрная, у некоторых белая. У одного бандита из дырки, скрывающей пасть, торчала зажжённая сигарета. Он виделся хрякам – главарём банды.

– В натуре, пупсики, это ограбление! – заорал гибрид с сигаретой.

В лапе Шмаль сжимал рукоять пистолета. Пистолет был человеческий, для военных людей.

– Только не стреляй, только не стреляй, – бормотал сержант Дрын, медленно опуская свой ППШ на дорогу.

Водительская дверь грузовика плавно открылась. Из кабины выпрыгнул ефрейтор Лотов, сразу избавившись от оружия.

– Парни, мы не оказываем сопротивления, мы сами боимся, – уверял бандитов водила, думая, что нельзя сегодня умирать, поскольку вечером, после ужина намечено значимое событие, где он намерен разбогатеть и, может быть, уволиться из тюремной бригады. Деньги могут многое изменить. Водитель рассчитывать сорвать большой куш.

– Лапы на затылок! – орал Шмаль. – Колени в снег, а то убью!

Кабаны послушно выполнили приказ бандита, не понимая, чем собственно тот хотел поживиться. Поднимая лапы вверх, ефрейтор успел вытащить из кармана права и бумажник, бросив добро к ногам курящего грабителя.

– Это всё что есть! – взмолился ефрейтор Лотов.

Шмаль пнул валенком бумажник в сторону кабанов.

– Забери барахло. Ключи на базу, – зашипел где-то под маской бандит.

– В машине ключи, – быстро ответил ефрейтор. – В кабине они.

Шмаль тенью скользнул к грузовику. Быстро осмотрел за сиденьями, под ковриком, порылся в бардачке.

– Мне нужны ключи от будки. Где они? – злился Шмаль.

– А-а!.. от будки? – понял ефрейтор. – Так открыта она. Заходи, пожалуйста. Тама нет никого. Пусто.

Шмаль рванул ручку. Тяжёлая дверь сразу подалась. Только слабый свет пробивался в распахнутую дверь. Кот нырнул в темноту.

– Барс ты где, братишка? – тихо спросил чёрный. – Барс, выходи, это босс.

Никто не ответил, хотя в будке скрывался ещё один гибрид.

На потолке, держась за лампочки сразу всеми когтями, словно паук, повисла весьма симпатичная пассажирка, не желающая, чтобы её заметили кабаны охраны. Пока Шмаль вращал глазами, понимая, что остановили не ту машину – сзади мягко спустилась грациозная кошка, одетая в облегающий костюм.

– Оружие на пол, – тихо сказала она, чем-то твёрдым коснувшись затылка чёрного кота.

Между ушей, через мех и вязанную балаклаву Шмаль почувствовал прикосновение предмета, напоминающего ствол огнестрельного оружия. Потому свой пистолет он отбросил в сторону без раздумий и поднял лапы.

– Топай вперёд, – приказал Шмалю девичий голос.

Чёрный выпрыгнул из будки с поднятыми лапами, а киса подняла настоящий пистолет.

Кабаны сидели на коленях в окружении трёх бандитов: двух котов, один из которых был толстый и антропоморфной крысы в маске. Все парни с оружием, все на взводе.

– Это что за номер? Кто это? – удивился Абрамяу, увидев Шмаля, а за ним кошку с «Макаровым» в лапе.

Крыс Герман хлопал ресницами. Жюль направил ствол обреза охотничьего ружья на кошку. Правду сказать, обрез был не заряжен. Морской кот мечтал о странствиях в океане, а не о том, чтобы убивать свиней и других гибридов.

Все налётчики пребывали в недоумении, а кабаны негромко хрюкали, не понимая, откуда в будке взялась эта боевитая девчонка.

Кошка спрыгнула вслед за Шмалем. Выглядела она первоклассно: стройная фигура, ровненькие лапки, длинная шейка, а такой симпатичной мордочки – ввек не сыскать.

Жюль присвистнул, у Абрамяу приподнялся сзади хвост.

– Всем молчать! – завопил Герман, наблюдая странную картину. Он посмотрел на свиней и задал вопрос, на который у каждого уже появился ответ: – Где осуждённые в суде? Где рыжий кот и однолапый барсук?

Кабаны переглянулись.

– Так это… в суде они. Им ведь «вышку» впаяли. Зачем им в тюрьму? – ответил сержант Дрын.

Возникла пауза. Повисла тишина. Было слышно, как работают движки маленьких автомобилей и частое дыхание Шмаля, которой продолжал дымить сигаретой.

– Я прошу прощения, а вы собственно кто? – спросил Абрамяу, хвост которого продолжал смотреть вверх.

Кошка разглядывала парней. Она щурилась, оценивая новых знакомых. И когда поняла, что пауза затянулась, гордо произнесла:

– Меня зовут: Оксана Марихуана. Я гастролёрша из Страны Крым…