Читать книгу ЦИКЛ «ОКНО ГИПЕРКОСМОСА» КНИГА 3: «НАСЛЕДНИКИ ПУСТОТЫ» - Максим Вячеславович Орлов - Страница 4

# **ГЛАВА 3: ПРИЗРАК В АРХИВАХ**

**СЦЕНА 1: ОРБИТАЛЬНАЯ ПЛАТФОРМА «КАДЕНЦИЯ», ОКРЕСТНОСТИ ЗЕМЛИ. 3 НЕДЕЛИ ПОСЛЕ ИНЦИДЕНТА В ПОЯСЕ КОЙПЕРА.**

**Перспектива: Алекс Картер-младший, стажёр архива Конкордата, неофициальный исследователь аномалий.**

Воздух в общественном секторе «Каденции» был густым от рециркулированных запахов – дезинфектанта, синтеза-кофе и человеческого пота. Алекс, прижавшись к стене, наблюдал, как на верхних ярусах, за стеклами с электронной тонировкой, проходила официальная церемония. Голограмма «Утренней Звезды» медленно вращалась под траурные аккорды. Чиновники в парадных мундирах возлагали виртуальные венки. Диктор с бархатным голосом вещал о «бессмертном подвиге» и «свете во тьме».

«Лицемерие в промышленных масштабах», – думал Алекс, потирая татуировку на внутренней стороне запястья. Грубоватые химические формулы дофамина и серотонина, а между ними – название: «Утренняя Звезда». Память о приёмном отце, Леоне Картере, бортинженере, который числился в списках пропавших. Память, которая не давала пайков, только грызущие вопросы.

Его комм-браслет, самоделка из списанных деталей, завибрировал. На крошечном экране всплыло сообщение из зашифрованного канала: «*Пакет «Зета» распакован. Совпадение 91%. Смотри сам. Канал будет очищен через 5 минут.*»

«Зета» – его личный код для всего, что касалось последних секунд «Звёздочки». То, что официальные архивы либо зачистили, либо похоронили под грифом «гиперпространственная мимикрия».

Он протолкался сквозь толпу статистов – техников, клерков, разнорабочих, получавших полставки за участие в спектакле скорби. Их лица были пусты. Ритуал памяти стал отраслью экономики.

На пути к его каморке в жилом секторе для младшего персонала, взгляд Алекса зацепился за гигантский рекламный дисплей. На нём сияла улыбающаяся женщина в белом халате, за её спиной мерцало что-то, похожее на окно в сияющую, инопланетную даль.

**«ОКНА «НАДЕЖДА» – КЛЮЧ К БУДУЩЕМУ! КОНКОРДАТ ОТКРЫВАЕТ ЭРУ СТАБИЛЬНЫХ ГИПЕРКОРИДОРОВ! СВЕТ «УТРЕННЕЙ ЗВЕЗДЫ» ОСВЕЩАЕТ НАШ ПУТЬ!»**

Картинка сменилась. Появился суровый мужчина в форме офицера Пояса, его взгляд был направлен прямо в душу.

**«ИЛЛЮЗИИ – СМЕРТЕЛЬНЫ. РЕАЛЬНОСТЬ – ОДНА. «ИСТИННЫЕ ЛЮДИ» ПРИЗЫВАЮТ ОТКАЗАТЬСЯ ОТ ИГР С НЕИЗВЕСТНЫМ. НАША СИЛА – В НАШЕЙ ЧЕЛОВЕЧНОСТИ. СОХРАНИМ ЕЁ.»**

Раскол. Он висел в воздухе, гуще смога над старыми промышленными секторами. Одни молились на «Окна» – технологию, ставшую возможной только благодаря расшифровке обрывочных данных с пропавшего ковчега и, как шептались, исследованиям «Феникса». Другие, «истинники», видели в этом кощунство. Конкордат продавал одной стороне надежду, другой – страх, а сам сжимал власть.

Комнатка Алекса была ковчегом иного рода: завалена стопками запрещённых физических книг по ксенологии, схемами старых корабельных систем, кристаллами с повреждённой памятью, добытыми на чёрном рынке. В центре – самодельный терминал, его нервный центр.

Он вставил кристалл. На экране поплыли помехи последних 47 секунд телеметрии «Утренней Звезды». Но его программа, над которой он корпел ночами, выделила новый слой. Не данные корабля. **Фон.** За шумом, криками тревоги, голосом Васильевой – в самом гиперпространственном эфире был ритм. Тот самый из доклада «Зоркого»: низкий гул, высокий писк, тишина. Искусственный. **Приглашающий.** Он шёл не *от* корабля. Он шёл *к нему*. «Утренняя Звезда» в своём предсмертном скачке непроизвольно ответила маяком, своим «прощальным поцелуем».

«Их не затянуло в ловушку, – холодная ясность омыла разум Алекса. – Их **позвали**. И они ответили. А потом… их взяли на пробу. Как образец».

Экран погас и залился алым. Экстренный правительственный сигнал заглушил все каналы.

На экране возникло лицо незнакомого адмирала, черты подчёркнуто жёстки, но в глазах – паника, которую не скрыть.

– Внимание всем гражданам Конкордата. Объявляется карантин секторов «Омега» 7-12 в Поясе Койпера. Запрещены все частные и коммерческие полёты. Силам быстрого реагирования предписано задерживать для досмотра любые суда, покидающие эти сектора. Причина: регистрация опасных гиперпространственных флуктуаций. Угрозы для внутренней системы нет. Повторяю, угрозы нет. Сохраняйте спокойствие.

«Врут, – мгновенно сообразил Алекс. – Опасные флуктуации – это повод эвакуировать, а не вводить карантин. Они не хотят, чтобы что-то вырвалось. Или чтобы кто-то что-то увидел».

Он переключился на пиратскую сеть дальнобойщиков Пояса. Обрывки, мат, панические шёпоты:

«… «Зоркий» вернулся на буксире, весь в странных ожогах…»

«… Горна в изоляторе, никого не пускают…»

«… астероид TM-451 светится, как ёлка, а вокруг… воздух дрожит…»

И главное, сообщение с забытого ретранслятора, прежде чем его заглушили:

«… код «Призрак»… они вернулись… не одни… уборка…»

Тишина в комнате стала звенящей. Алекс посмотрел на формулы на запястье, затем на застывшее лицо адмирала.

В дверь постучали. Три резких, не его сосед-техник.

Сердце колотясь, он стёр историю терминала, сунул кристалл в потайной отсек. Посмотрел в глазок. Двое в строгих костюмах. На лацканах – маленький значок: стилизованная птица, восстающая из геометрического узора. **«Феникс».**

**СЦЕНА 2: ПОЯС КОЙПЕРА, ЧЕЛНОК «СТРИЖ».**

**Перспектива: Алекс Волков и Лиза принимают решение.**

– Значит, твой тёзка-архивариус попал в сети «Феникса», – сказала Лиза, пилотируя «Стриж» в сторону станции «Надежда». – Интересное совпадение.

– Не совпадение, – ответил Алекс Волков, изучая данные с «Зоркого», которые ему наконец-то рассекретили. – Картер-младший – лучший неофициальный аналитик по «Утренней Звезде». «Фениксу» нужен его мозг, чтобы понять «Наследников». А «Наследникам», похоже, нужен кто-то вроде него… или меня… чтобы понять нас.

– И мы летим на станцию, где Мазур припрятал корабль инопланетян, чтобы мы на нём полетели искать «Сердце Сада» по намёку призрака, – подвела итог Лиза. – Всё логично. Как сон после тяжёлой еды.

– Первая удача, – сказал Юрий, их пассажир, возившийся со сканером. – Двигатель того корабля… он не создаёт разрыв. Он… использует естественные складки пространства. Как парусник использует ветер. Никакого «шума». Никакого привлечения внимания «Бдения» или «Сервиторов». Это идеальный инструмент для тихой разведки.

– Если мы не разобьёмся, пытаясь им управлять, – мрачно добавил Алекс.

«Стриж» вышел на орбиту вокруг «Надежды». Станция, бывшая когда-то гордым символом Пояса, теперь выглядела как ёж, приготовившийся к обороне. Видны были новые турельные установки, укреплённые шлюзы.

– Принимаем, «Стриж», – раздался голос диспетчера. – Вам выделен стыковочный шлюз «Гамма-7». Добро пожаловать в суверенное пространство Технократического Блока Пояса.

– Официально раскололись, – свистнула Лиза. – Мазур не теряет времени.

Внутри царила лихорадочная активность. Инженеры и учёные вперемешку с вооружёнными охранниками Пояса. Всюду сновали роботы, перенося оборудование. В воздухе висела смесь надежды и паранойи.

Их встретил сам Григорий Мазур, но не в кабинете, а в ангаре. И перед ними стоял **корабль**.

– Встречайте, – сказал Мазур. – «Скиталец».

Это было творение безумного скульптора. Его корпус был собран из обломков, казалось, десятка разных цивилизаций: участки гладкого, тёмного, непонятного сплава соседствовали с панелями, явно человеческого производства, и структурами, напоминавшими скелет гигантского насекомого из полированной бронзы. Форма – не аэродинамическая, а какая-то… угловато-текучая. Корабль выглядел мёртвым, но от него исходила тихая, едва уловимая вибрация.

– Красота, – прошептал Юрий, и в его голосе была настоящая любовь.

– Он летает? – спросила Лиза.

– Скорость и направление – непредсказуемы, но он перемещается, – сказал Мазур. – Наши ребята назвали его двигатель «прыжком веры». Ты вводишь приблизительные координаты, а он находит ближайшую «складку» и… проваливается в неё. Пока что все тестовые дроны возвращались. Немного не туда, куда планировалось, но целыми. Ваша задача – совершить первый пилотируемый прыжок. К точке, которую указали «Наследники». – Он посмотрел на Алекса. – Твои модификации «Феникса» должны помочь тебе… почувствовать корабль. Считай его большим, неразговорчивым киборгом.

**СЦЕНА 3: ОРБИТАЛЬНАЯ ПЛАТФОРМА «КАДЕНЦИЯ», СЕКТОР БЕЗОПАСНОСТИ «ФЕНИКС».**

**Перспектива: Алекс Картер-младший в паутине.**

Комната, куда его привели, была стерильной, тихой и совершенно безличной. Кабинет психолога «Феникса», доктора Элайзы, выглядел как лаборатория для изучения разума. Через час после «вербовки» началась оценка.

– Вы расшифровали сигнал приглашения, – сказала Элайза, её зелёные глаза изучали его. – Что вы почувствовали, когда поняли?

– Что нас обманывали. Что трагедия «Утренней Звезды» была не несчастным случаем, а… запланированным контактом. Свиданием вслепую, которое закончилось плохо для одной стороны.

– А для другой?

– Для «Архитекторов» или кого там? Они получили образец. И теперь, спустя десять лет, проверяют, как он прижился. Мы – их эксперимент, вышедший из-под контроля.

Элайза кивнула, делая заметки на планшете.

– Вы не боитесь быть частью нового эксперимента? «Моста»?

– Я боюсь быть удобрением. Или экспонатом в музее «Сервиторов». Если «Мост» даёт шанс остаться людьми, пусть и изменёнными… это лучше, чем стать хрустальной статуэткой. – Он помолчал. – Мой отец верил в технологии. Но он говорил: «Машина должна служить человеку, а не определять его». Где грань в вашем «Мосте»?

Элайза отложила планшет.

– Искренний вопрос. Грань там, где заканчивается свобода воли. Наш «Мост» – это инструмент. Как ваш комм-браслет, только сложнее. Он должен усиливать, а не заменять. «Наследники»… они, кажется, перешли грань. Они стали коллективом. Мы не хотим этого. Мы хотим симбиоза. Сохранения индивидуальности, но с новыми возможностями. Вы будете помогать нам найти путь, изучая их ошибки и их успехи. Вы будете нашим историком… и нашим советником по этике.

Алекс почувствовал странную смесь лести и ужаса. Его хобби, его одержимость сделали его полезным. И теперь он был внутри машины, которая могла изменить всё человечество.

– Что от меня требуется сейчас?

– Полный доступ ко всем вашим архивам. И ваша помощь в расшифровке новых данных. – Она вызвала на экран запись. Это было видео с камер наблюдения станции «Порыв» в момент контакта. Золотистый свет, расплывчатые фигуры. И голос, записанный как субгармонический резонанс в металле конструкции. Элайза включила очищенную запись.

Полифонический шёпот: **«…Сердце Сада… ищите в месте, где пение звёзд встречается с тишиной камня… где первый страж проснулся от крика новой жизни…»**

– Поэтично, – заметил Алекс. – И бесполезно.

– Для нас. Для вас? Вы мыслите образами, связями. Где это может быть?

Алекс закрыл глаза, вызывая в памяти звёздные карты, отчёты, обрывки легенд. «Пение звёзд» – пульсары? «Тишина камня» – мёртвые, безъядерные миры? «Первый страж»… Первый активированный артефакт «Бдения» был зафиксирован…

– Меркурий, – сказал он, открывая глаза. – Или около него. Данные «Зоркого»: первый массивный сигнал «Бдения» шёл из глубин Меркурия. «Крик новой жизни» – может быть, наш первый пробный прыжок через «Окно»? Или… рождение того биокомпьютера в вашей лаборатории? Место, где технология «Архитекторов» впервые столкнулась с нашей активностью.

Элайза смотрела на него с неподдельным интересом.

– Проверьте это, – сказала она. – Используйте все ресурсы «Феникса». И, Алекс… будьте осторожны с тем, кому вы расскажете о своей догадке. Не все здесь хотят строить мосты. Некоторые хотят просто сжечь всё на другом берегу.

**СЦЕНА 4: ОКОЛО МЕРКУРИЯ. ОПЕРАТИВНАЯ ГРУППА «УНИЧТОЖИТЬ».**

**Перспектива: Полковник Идрис и «Разрушитель Окон».**

Корабль «Молот», переоборудованный танкер, висел в тени Меркурия. В его трюме располагалось устройство, напоминающее гигантский, уродливый цветок из чёрного металла и мерцающих кристаллов – «Разрушитель Окон». Его принцип действия был прост и ужасен: создать контр-резонанс, который «зашьёт» локальный разрыв в гиперпространстве, но при этом вызовет катастрофические гравитационные возмущения в нормальном пространстве.

Идрис смотрел на показания сканеров. Глубины Меркурия светились чужой энергией. Здесь определённо был узел сети «Бдения». Возможно, тот самый «первый страж».

– Приготовиться к залпу, – приказал он. – Мощность на 40%. Цель – вывести узел из строя, не вызывая полномасштабного коллапса.

– Полковник, – осторожно сказал оператор. – Мы фиксируем странную активность на поверхности. В районе бассейна Жары. Что-то… просыпается.

На экране появилось изображение. Поверхность Меркурия, раскалённая и мёртвая, начала меняться. Гигантские шестиугольные плиты смещались, открывая чёрные шахты, из которых поднимались конструкции – огромные, идеально гладкие стержни, напоминающие те, что были в «заповеднике», но в тысячу раз больше.

– Это не узел, – прошептал Идрис. – Это… **рот**. Они не спят. Они ждали. Приготовить «Разрушитель» к полной мощности! Быстро!

Но было поздно. Стержни на поверхности Меркурия сошлись лучами в одной точке в пространстве, прямо перед «Молотом». Пространство там исказилось, закрутилось, и из него, как из рога изобилия, посыпались **Стражи**. Не десятки. Сотни. Разных форм и размеров: от маленьких, юрких скатов до гигантских, сегментированных червей. Они не атаковали. Они начали окружать «Молот», выстраиваясь в сложную, трёхмерную решётку.

– Что они делают? – крикнул кто-то.

– Карантин, – с ледяным спокойствием понял Идрис. – Они изолируют угрозу. Огонь! По всем целям! Вырваться из окружения!

«Молот» открыл огонь. Лазеры, плазменные заряды, кинетические снаряды. Эффект был нулевым. Стражи либо поглощали энергию, либо уворачивались с немыслимой скоростью. Их решётка сжималась. И тогда Идрис отдал последний приказ:

– Активировать «Разрушитель» на месте! Взрывная волна разнесёт их!

Оператор нажал кнопку. «Разрушитель» взревел. Чёрный цветок распустился вспышкой искажённой реальности. Волна пошла наружу… и встретилась с решёткой Стражей. Пространство внутри решётки вспыхнуло ослепительным белым светом. Когда свет погас, «Молота» и сотен Стражей не было. На их месте висел гигантский, идеально круглый шар из матового, тёмного материала. Абсолютно инертный. Ещё один саркофаг. «Бдение» не стало разбираться. Оно просто **упаковало** угрозу вместе с её носителем.

Наблюдательный дрон Конкордата, чудом уцелевший, передал последние данные. А через час по всем каналам, включая «Каденцию», разнеслись крики Рено о «вероломном нападении инопланетных сил» и «необходимости тотального ответа». Раскол стал кровавым. А «Сердце Сада», если оно было near Меркурия, теперь охранялось разъярённым и активированным «Бдением». Путь к нему был перекрыт армией древних, безразличных машин.

**СЦЕНА 5: СТАНЦИЯ «НАДЕЖДА». ПРЫЖОК ВЕРЫ.**

**Перспектива: Алекс Волков, Лиза и Юрий на борту «Скитальца».**

– Ну что, «большой киборг», – обратился Алекс к кораблю, сидя в неудобном, импровизированном кресле пилота. Интерфейс управления был кошмаром: сенсорные панели, реагирующие на биоэлектричество, голосовые команды на неизвестном языке, и джойстик, похожий на кость. – Давай договоримся. Мы хотим туда, где пение звёзд встречается с тишиной камня. Понял? Пульсар и мёртвая планета. Ищи.

Он послал мысленный импульс через свои модификации, представив карту, данные, догадку Картера-младшего о Меркурии. Корабль загудел. Вибрация стала сильнее.

– Кажется, он понял! – крикнул Юрий с инженерной консоли.

– Или собрался развалиться, – добавила Лиза, крепче вцепившись в подлокотники.

«Скиталец» дрогнул. Не было прыжка, не было тоннеля. Просто мир за иллюминаторами **смазался**, как акварель под дождём. Звёзды растянулись в полосы, потом спутались в абстрактную картину. Было ощущение падения в глубокий колодец без дна. Гравитация то исчезала, то возвращалась с дурацкими рывками.