Читать книгу Вечная любовь - Максим Югов - Страница 9

(Маленькая почти правдивая повесть о прошлом и настоящем Перми была написана для литературно-художественного сборника «Пермское»)

1. Что дарить теще?

Жена отправила нас с дочерью сегодня к Анне Семеновне. У любимой тещи близился семидесятилетний юбилей. И сегодня мы с Таней ехали в гости не просто так.

– Пап, мы прямо, как разведчики, да? Задание от товарища мамы: получить информацию, что бабушка хочет на день рождения.

Мы подошли к остановке. Как раз подъехал автобус.

– Садись, разведчица.

В полупустом салоне мы сели на свободные места.

Таня сразу же уставилась в айфон, а я предпочитал смотреть в окно. Иногда можно увидеть, что-нибудь интересное.

По аллее сквера проходила молодая пара, что-то увлеченно обсуждая. Вдруг юноша подхватил девушку, и они закружилась под неслышную музыку прямо на тротуаре. Люди проходили мимо, с улыбками смотрели на молодых людей, некоторые останавливались, но никто не мешал.

– Тань, смотри!

Дочь оторвалась от айфона и мельком взглянула в окно.

– Фууу!

Таня скривила губы.

– Чего так?

Я старался понимать свою двенадцатилетнюю дочь.

– Ну, это как-то… – Таня замешкалась, подбирая слово – слишком. На них, вон, уже оглядываются.

Дочка была не против взаимопонимания.

– А, я считаю, молодец. Не скрывает своих чувств.

Я посмотрел на дочь. Таня покачала головой.

– Не. Перед своей девушкой выделывается.

– А давай у бабушки спросим. Путь нас рассудит.

– Давай.

Глаза Тани загорелись. Она всегда любила поспорить.

Вскоре автобус подошел к нашей остановке.

После того, как тестя не стало, Анна Семеновна живет одна.

Она обрадовалась нам и сразу усадила за стол.

– А я сегодня пирог испекла с рыбой. Знала, что вы придете.

Таня обожает бабушкины рыбные пироги. Теща у меня мастерица!

Мы втроем сидели за столом с пирогами и разговаривали обо всем на свете. Моя теща прекрасная собеседница.

– Баб, мы с папой сегодня пока ехали видели такой прикол. Парень с девушкой танцевал прямо на дороге.

Я рассказал теще подробнее увиденную сцену.

Таня посмотрела на меня, с улыбкой сморщила нос и спросила:

– Баб, ну и что ты на это скажешь?

Анна Семеновна пожала плечами.

– Молодец, парень! С огоньком!

Теперь уже я посмотрел на Таню, изобразив нарочитую улыбку и наморщив нос.

Дочка молча скорчила ответную рожу.

Анна Семеновна ничего не заметила. Она в этот момент повернулась к буфету, где на полке стояла черно-белая фотография. С нее на нас серьезно смотрел мужчина лет тридцати в рубашке и галстуке.

– Витя мой – дед твой – она посмотрела на Таню – такой же был. Веселый. Боевой. главное, внимательный. Иногда придумает что-нибудь этакое…

Анна Семеновна покачала головой и весело взглянула на меня, как бы приглашая в свидетели. Теща стала рассказывать Тане:

– Лежишь в кроватке, ревешь. Дед подойдет, возьмет тебя на руки и серьезно так тоже начинает реветь басом. Ты сразу замолкаешь и глазками на него хлоп-хлоп. А дед начинает тебе что-нибудь рассказывать. Ты и засыпаешь.

Анна Семеновна продолжила воспоминания

– Пока молодыми были, он меня на свидания приглашал, хотя уже и поженились.

– Как это, ба? – удивилась Таня

– Бывало неделю отработаешь на фабрике. Воскресенье приходит – радоваться можно. Выходной. А настроения никакого. Надо квартиру прибрать, полы перемыть, белье постирать да погладить. На неделе-то – некогда. К вечеру устанешь больше, чем на работе. Витя посмотрит внимательно, заметит, что настроения нет и говорит: «Анюта, давай-ка вместе уборкой займемся, а вечером я тебя на свидание приглашаю».

– Ба, а чего уборкой да стиркой целый день заниматься? Закинула белье, режим выставила и все. Пока белье стирается, пылесосом быстренько по квартире прошлась.

Таня пожала плечами. Мы с тещей переглянулись. Конечно, дочка читала книжки, смотрела телевизор. Знала, как жили люди в старые времена. Но одно дело знать, другое дело понимать.

– Это сейчас, Танечка, роботы – пылесосы, да умные стиральные машины. А тогда все вручную. Но вдвоем-то справлялись быстрее. Ты деда-то совсем не помнишь? – поинтересовалась Анна Семеновна.

– Очень смутно. – стала оправдываться Таня, словно была в этом виновата. – Мне же всего три было.

Анна Семеновна всегда была рада поделиться воспоминаниями.

– Частенько мы на такие свидания бегали: то в кино, то на танцы в Горьковский сад. Там духовой оркестр по выходным играл. Дед твой стеснительный был. К маме моей по имени отчеству обращался, да всегда на «вы». Подарил мне, как-то, кольцо и сказал, что оно «предварительное», чтоб посмотреть, как отреагирую. Замуж позвал уже потом, через год с обручальным кольцом, как полагается.

Теща прервала воспоминания и вздохнула. Мысленно она сейчас была там – в своей молодости вместе с Витей. Она продолжила:

– Жаль, «предварительное» я потеряла. Как сейчас помню: тоненькое, золотое, с двумя шариками спаянными. Мы его «поцелуйчики» называли. Но самое главное, Витя как-то сумел на ободке надпись выгравировать. Ее только с увеличительным стеклом можно было прочитать: «Анюте». Только буква «А» слегка кривоватая вышла. Рука дрогнула.

– Как так, ба? Терять кольцо – плохая примета!

Таня большими глазами посмотрела на бабушку. Совсем недавно дочери впервые мальчик подарил колечко. «Предварительное». Этот подарок для нее очень много значил.

– Ну, примета – не примета, а всю жизнь, почитай, вместе прожили.

Анна Семеновна снова вздохнула

– Ой, а как ты его потеряла?

Таня сочувственно покачала головой.

– Тетушка моя – тетя Сима с мужем тогда отправлялись на теплоходе до Астрахани. Было это…

Анна Семеновна задумалась и прикрыла ладонью глаза. Мы с дочерью не мешали ей вспоминать. Маятник на часах отбивал время. Тик-так, тик-так.

– Вспомнила!

Теща хлопнула пальцами себя по лбу.

– Мы с Виктором катались на каруселях в Горьковском саду. Затем пошли на речной вокзал, проводили наших путешественников, еще прошлись и зашли в «Космос». Кафешка такая была возле ЦУМа. Там изумительное мороженое продавали. После этого еще прогулялись. Что кольца на пальце нет, только дома спохватилась. Так расстроилась тогда. А Витя даже не обиделся, что его подарок потеряла. Наоборот. Стал меня утешать.

Столько лет прошло, а колечко, все равно, жалко.

Таня, прищурив глаза, пристально посмотрела на меня. Дочь явно что-то задумала.

У Анны Семеновны мы просидели еще час, угощаясь чаем с рыбным пирогом и слушая ее рассказы о молодости.

– Давай закажем такое же кольцо у ювелира и сделаем надпись. Пусть будет, как дедушкино – озвучила Татьяна свою мысль, когда возвращались домой. Мама тоже поддержала идею дочери.

Мы бы так и поступили, но …

2. Пришельцы существуют!

На следующий день я пошел к знакомому. Он жил в спальном районе города, где среди старых пятиэтажек «понатыкано» множество новых высотных домов. Здесь легко запутаться непривычному человеку, поэтому я совсем не удивился, когда ко мне подошли две девушки.

– Мужчина, мы заблудились. Подскажите где мы находимся.

Обе девушки были одеты в деловые юбки и жакеты одного цвета. У обеих прически каре. Только одна блондинка, а вторая брюнетка. Их можно было принять за студенток очень элитного института, где имеется форма одежды. Их строгий внешний вид настолько не вязался с выражением детской растерянности на лицах, что я решил пошутить:

– Млечный путь. Солнечная система. Планета Земля.

Девушки тоже с юмором оказались. Быстро «подстроились».

– Значит правильно телепортировались. А как тут к остановке троллейбуса выйти? – совершенно серьезно спросила брюнетка, видимо главная.

– Троллейбусы? У нас решили, что это несовременно. – несколько манерно заявил я с широкой улыбкой.

Брюнетка обернулась к светленькой подруге:

– В Академии промахнулись?

– Да не они, а мы промахнулись. А какой это век? – поинтересовалась светленькая, поддерживая игру.

– Двадцать первый. – говорю им.

– А нам двадцатый нужен. Вот влипли! – нахмурилась блондинка – Опять зачета не видать!

– Дааа – разочаровано протянула брюнетка – Не везет нам с переносами во времени.

Я восхищенно смотрел на подружек. Ну, девчонки! Ну, молодцы! На ходу импровизируют. Даже на самом деле пожалел их! Я решил закончить игру и подсказать, как выйти к остановке автобуса.

Но брюнетка достала из сумочки пожелтевшую от времени газету, с шуршанием развернула ее. Газетный лист закрыл их лица. Брюнетка забубнила:

– «На очередном заседании правительства Москвы были приняты следующие решения…».

Раздался негромкий хлопок, и они исчезли. Рот открылся. Как? Где? Только что! Вот здесь! Стояли девушки, и я с ними разговаривал! Оглянулся. Рядом никого. Кругом ограды, окружающие дома – спрятаться негде. В песочнице играют дети. На лавке у подъезда сидит старушка. Куда они исчезли? А что если…

3. Вперед в прошлое.

Телепортация! В конце концов что я теряю? Посмеюсь над своей неудачей и все. А вдруг это правда? Страшно! Но уж очень соблазн велик. К тому же – это не из-за простого любопытства, а по делу. Шанс найти потерянное кольцо Анны Семеновны. Так хочется сделать ей приятное.

А еще мне очень хочется увидеть город детства, мой старый дом, молодых родителей.

Но самое главное – безопасность! Я попытался вспомнить все, что я читал и видел в фильмах о путешествиях во времени. Значит так: не брать с собой вещи еще неизвестные в прошлом, ничего про будущее никому не рассказывать, постараться выглядеть как все. А это легче всего сделать одному.

Решено! Отправляюсь!

Но… Любимая (и единственная) дочь узнав о моей идее начала канючить:

– Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, папочка. папочка, папочка! Я тоже хочу!

Я не смог ей отказать. К тому же два глаза хорошо, а четыре лучше. Пришлось брать Таню с собой. Я ей четко объяснил правила, и мы начали готовиться.

– Помнишь у тебя где-то разные монеты лежат?

Дочка достала из нижнего ящика стола шкатулку с детскими «сокровищами». Из кучи монет разных стран и времен выбрали советские.

– Пап, смотри! Новенькая совсем!

Действительно, среди потертых, тусклых «медяков» и «серебра» блестела монета в десять копеек тысяча девятьсот семьдесят третьего года выпуска. Но совершенно без царапин, вмятин, не захватанная руками.

– Откуда у тебя такая?

Таня пожала плечами.

– Не знаю. Сама в шоке.

Мелочью мы набрали пять рублей. Дочка с сомнением покосилась на кучку монет.

– Нам хватит?

– Это большие деньги.

С одеждой оказалось труднее. Пришлось идти по комиссионным магазинам. В третьем по счету, наконец-то, я нашел не бросающиеся в глаза серые брюки, пиджак и белую рубашку с широким воротником. Подобрал подходящую шляпу. Дочь долго выбирала жакет и платье. Наконец одобрила: «Ну, ващщще!»

Теперь мы ничем не отличались от жителей Перми семидесятых годов прошлого века. Будущее в безопасности!

Пятиэтажные дома рядом с домом Анны Семеновны гораздо старше меня, по крайней мере так рассказывала теща, когда зашла у нас речь о строительстве. В одну из пятиэтажек мы и проникли, сумев открыть домофон и поднялись почти на верхний этаж. Нам не нужны свидетели. Стоя между этажами, я достал из кармана чудом сохранившуюся в шкафу пожелтевшую газету и развернул ее. Кажется, я понял, как это действует. Вдруг получится. Мы с Таней уставились в газету и забубнили: «Очередную годовщину пионерской организации встречают юные ленинцы трудовыми подвигами…» Ничего не происходило. Пробежало несколько секунд. За окном с грохотом проехал грузовик. Ничего не изменилось. Я свернул газету. Смешно было надеяться, что мы действительно отправимся в прошлое. Я весело взглянул на Татьяну и развел руками.

– Увы…

– Не получилось? – дочь разочаровано смотрела на меня.

Как же мне не хотелось ее огорчать.

– Пойдем.

Мы стали спускаться.

4. Аня и Витя

Синяя краска на стенах, почтовые ящики. Вместо мощных стальных дверей квартир – стандартные деревянные. Под ними лежали вязанные коврики.

Когда мы поднимались наверх этого не было. И стены другого цвета!

– Ура! Получилось! – воскликнула Таня.

Мы вышли из подъезда.

– Даже домофона нет. – добавила она.

Таня удивленно осматривала фанерную дверь подъезда.

– А, зачем домофон? – спросил я.

Дочь удивленно посмотрела на меня.

– Как зачем? Чтоб спам в ящики не бросали. Чтоб бомжики всякие не ходили. Ну… еще всякое.

– Танюш, не было спама. По ящикам раскладывали только выписанные газеты и письма. И бомжи не ходили. По крайней мере никому не приходило в голову в чужих подъездах безобразничать, кроме маленьких детей, конечно.

Таня не отставала: – А рекламки? «Починю сантехнику»? «Муж на час»? Мастер-классы?

– Не разбрасывали.

– А, если кому-нибудь что-то понадобится? Кран починить или мебель перевезти?

– Тогда люди брали толстый справочник, находили номер телефона «Трансагентства» или своего ЖЭКа. Звонили, заказывали услугу и ждали, когда ее окажут – объяснил я Тане.

– Офигеть! Так неудобно.

Я лишь развел руками.

Разговаривая мы вышли на Сибирскую, то есть на Карла Маркса. Таня с интересом разглядывала дома. Вроде знакомые, а выглядят не знакомо. Нет многочисленных вывесок, надписей на иностранном, граффити. Улица пустая и просторная. Дочь спросила:

– Сегодня выходной что ли?

– С чего ты взяла?

– Машин совсем мало.

Таня с интересом провожала глазами незнакомые машины: горделивые «Волги», хвастливые «Жигули», строгих форм «Москвичи», работяги – самосвалы. В потоке машин встречались кряхтящие, как старики, «Запорожцы». Проезжали строгие, как кассиры фургоны. Не спеша: без суеты, без «пробок». Иногда пару минут на дороге стояла тишина.

– Для семидесятых годов прошлого столетия это норма. – сказал я дочери.

Таня покачала головой.

– Нет слов. Я в шоке.

Я усмехнулся и похлопал дочь по плечу.

– Ладно, Танюш. пошли, в Горьковский сад семидесятых. А то пропустим твою бабушку. Хотя, какая она сейчас «бабушка»? Девушка Аня!

Дочка прыснула.

– Ага, студенты Аня и Витя. Прикольно – сказала она весело.

Таня крутила головой и удивлялась.

– Ой! А самолет здесь откуда? Аэропорт перепутал?

– Нет, не перепутал. Просто решил сесть у ротонды людей шокировать.

– Би-биб!

На нас чуть не наехал малыш на педальном автомобильчике.

Я наклонился и чуть повернул машинку. Подбежала молодая женщина.

– Ой! Извините! Васенька будь внимательней!

Таня хмыкнула.

– Интересный транспорт!

– Ты еще лошадок не видела! Вон, смотри!

Около ротонды ехала колесница. Белый жестяной конь с рыжей гривой яростно поднял передние копыта. Задние ноги поднимались и опускались, когда сидящий на двухколесной повозке ребенок крутил педали.

К нарисованной гриве лошади были прикреплены вожжи, чтоб ездовой мог поворачивать. Вся эта конструкция была неудобна в управлении и двигалась очень медленно.

– Жесть какая -то! – прокомментировала дочь – Это что?

– Разновидности велосипедов. Их на прокат дают. Вон там подальше пункт проката.

Я показал на павильончик из жестяных листов. Двери были открыты и стояла небольшая очередь женщин и мужчин. Дети бегали рядом. Когда-то мама так же стояла у этого павильончика, а я терпеливо ждал, когда она оставит паспорт, а я наконец-то получу желанного «Левушку» и буду гонять по дорожкам сада.

– Пойдем, а то упустим наших Анну и Виктора.

Около ряда раскачивающихся лодок толпился народ.

– Па, чего задумался?

– «Огород» вспомнил.

Таня недоуменно посмотрела на меня.

– Какой еще огород. Причем здесь это?

– Горьковский сад мы так называли, когда выросли. Очень был похож на заброшенный огород у развалившейся избы. У остатков ограды заросли крапивы. Кругом мусор. На газонах проплешины. Кое-где лежали упавшие деревья. Только на центральной аллее всякие частные аттракционы с призами: силомер, игральные автоматы, караоке. Кафешка с не прожаренным шашлыком и пивом. Из детских работала только одна цепочная карусель. Рядом валялись ржавые остатки других каруселей. Вечером вообще было опасно ходить здесь.

– Почему? – удивилась Таня.

– Привязаться могли: пьяные или компания, которой ты не понравился.

– А милиция, охрана?

– Я их здесь в то время ни разу не видел.

– Это, когда было? – дочь смотрела на меня огромными глазами.

– В девяностых. Еще будет.

Таня огляделась, пытаясь представить картину, которую я сейчас описал. Среди нынешнего благополучия это было сложно представить.

Механик включил тормоз Лодки шаркали днищем по доскам и постепенно останавливались. На место выходящих тут же садились другие желающие покачаться.

Мимо нас прошла девушка в светлом платье с крупными цветами. Молодой человек в узких брюках и клетчатой рубашке что-то весело ей говорил. Я проводил пару взглядом и кивнул в их сторону:

– Тань, а ты очень на нее похожа.

–Мама говорит же, что я «вся в бабушку».

Аня с Витей вышли из Горьковского сада на Карла Маркса и пошла в сторону Камы. Слегка отстав, мы двинулись за ними. Я вертел головой.

– Смотри, педагогический институт такой же остался.

– Ой! Зато Дворца Детства большого нет. Вон только один корпус. Дети там занимаются? – Таня посмотрела на меня.

– Нет. Там сейчас Дом политпросвещения.

– Это что?

Таня меня не поняла. Пришлось сознаться.

– Да я и сам толком не знаю. В это время я был еще слишком мал, чтоб интересоваться. Знал главное – для детей там нет ничего интересного.

Мы залюбовались красивым зданием ресторана «Кама».

Возле двадцать первой школы мы чуть не потеряли из виду будущих бабушку с дедушкой. Я отвлекся на детское «творчество».

– Смотри! Социальная сеть двадцатого века.

На стене школы развернулась любовная драма.

Неизвестный поэт оставил на стене написанные мелом стихи:

«Ксюша это супер!

Ксюша это клас!

Кто с этим не согласен

Получит прямо в глаз»

Поэт очень старался. И так хотелось, чтобы Ксюша прочитала эти слова своего рыцаря и отреагировала на них. Но, увы, видимо девочка попалась непонятливая. Следующая надпись сообщала прямо:

"Ксюша я тебя люблю. Роман."

На это послание сразу же нашелся ответ:

"Роман. И я тебя люблю.» Но подпись под этим признанием несколько раз менялась: «Ксюша» (зачеркнуто)

«Света» (зачеркнуто)

«Ксюша» (зачеркнуто)

Ниже следовала кривая надпись:

"это Светка писала. Я ей напинаю. Ксюша".

Но этого жестокой Ксении показалось мало. Она поставила жирную точку в переписке прекрасной принцессы и ее рыцаря:

"Роман – дурак!"

– Бедняга! Забанили! – подытожила дочь.

Таня посмотрела по сторонам.

– Кстати, а где наши объекты слежки? – и тут же дернула меня за руку – О, вот они! В магазин зашли!

Мы увидели парочку далеко впереди и поспешили их догнать. Аня с Виктором зашли в «Соки – Воды».

– Посетим?

Дочь пожала плечами.

Мне захотелось, как в детстве, выпить стаканчик сока и заплатить из карманных денег десять – двадцать копеек. В этом был какой-то особый шик. Ритуал. Символ независимости – «Трачу, куда хочу».

Мы встали в небольшую очередь. Майский день выдался довольно теплым. Люди уже оделись по-летнему. И так же по-летнему хотели пить. Я залюбовался, как продавщица налила в большой стеклянный конус сок из трехлитровой банки и продолжила обслуживать покупателей. Очередь двигалась быстро. Аня с Виктором выбрали сок и отошли в сторонку. Продавщица ловко крутила конусы, выбирая нужный. Я почувствовал нетерпение, как в детстве в предвкушении удовольствия. Аня выпила сок и поставила граненый стакан на прилавок. Продавщица ополоснула его в мойке-фонтанчике. Строго посмотрела на меня.