Читать книгу Курсанты – 3 - Максимова Анастасия - Страница 5

– Я стану отцом.

До сих пор помню, с какойгордостью брат мне об этом сказал. А я… А что я? А у меня язык в жопе застрялдобавить, что я тоже. Ну, Ника, ну, только она могла сказать о новости так«вовремя».

И ведь даже не позвонишьей! Дебильный поезд не предусматривал сотовой связи, а когда мы приехали напервую станцию, я уже успокоился. Может, оно и к лучшему.

Да только, едва сойдя сперрона в объятия семьи, которая так ждала меня, я пошел брать обратный билет.К ней. Благо никто не спрашивал подробностей. Все решили, что это из-заИзворотова.

Не стал их разубеждать.Как я могу рассказать близким о том, что творится в моей жизни, если сам непонимаю? А вдруг… Одна мысль о том, что Ника может пойти избавиться от ребенка,приводила меня в ужас.

Готов ли бы я? Конечно,нет! Кто готов в двадцать два года, учась в такой долбаной шараге с непонятнымиотношениями, услышать «я беременна».

Знатно я напился тогда.Брат думал, что из-за того, что мое сердце снова кровоточит по его жене. Воттут даже кольнуло злорадство, ибо хрена с два! И лишь один отец смотрел на менястранным взглядом, а потом прямо перед отъездом подошел и просто положил в рукиключи от машины.

Сказать, что я удивился,значило ничего не сказать. Подарок я принял с благодарностью, а он попросилчестного рассказа, что происходит в моей жизни. Я обещал. Когда буду готов.

Потом приехал к Нике. Всезавертелось. Постоянные молчаливые ссоры, тупое, никому не нужноепротивостояние. Я словно по лезвию ножа ходил. Боялся ее расстроить, вывести изсебя, все сглаживал.

А потом звонок Андрея. Исловно обухом по голове. Разговор с нашими, Машей, организация похорон. Все таксмешалось, что я просто не заметил, как началась учеба.

Какая нахрен учеба? Какиенаряды? Мне, когда новый этот зам вместо Михалыча, Баранов, высказывал, что яполы помыл не так на взлетке в библиотеке, мне ему в лицо хотелось крикнуть: тыдебил?

Любому идиоту ясно, чтобелую затирку между плитками в два для курсанты черной делают. Если мы каждыйдень будем ее щетками оттирать, то костьми в этой сраной новой библиотекеляжем.

И вообще. У менябеременная девушка на этаж выше туалет моет с токсикозом! Какого лешего ядолжен выслушивать это чмо?! Но я молчал. Молчал и мысленно поносил его всемивозможными матами.

Мало кто касался новогозама. То ли мне так доставалось, то ли дело было в том, чтосвежеотремонтированная библиотека была просто мишенью для руководства…

Короче, я ни хрена неспал, мало ел и постоянно был в состоянии бомбы замедленно действия. Чтовыкинет Ника в следующий раз? А я ведь, дурак, ей кольцо привез и ношу с собойуже месяц!

Вот только знаю, что вданный момент с большой вероятностью получу им по морде. А кольцо красивое.Жалко. Какой-то странный юмор с самим собой.

И ведь я знаю, что тяжкопридется. В долбаном МВД нет академов. Дохрена нюансов, и где нам жить? На чторастить ребенка? Здесь не подработать даже. Это попросту невозможно инезаконно. Если только курсовики писать на заказ. Надо будет узнать у старшихкурсов…

А кто будет сидеть сребенком, когда мы в институте? Не с собой же его носить? У меня голова пухлаот этих вопросов. Казалось, что я попал в западню, выхода из которой не видно.

Но сегодня лед наконец-тотронулся и меня немного отпустило. А то даже я стал думать, что Ника у насреально человек-холод. А тут столько эмоций и истерика. Никогда так нерадовался женским слезам.

И все было нормально. Покая не увидел, как она замедлила шаг и стала медленно заваливаться в бок. СпасибоМашке Копыловой, та завизжала и подхватила ее, пока мы с парнями подоспели.

– В санчасть…

– Скорую! Быстро! Скорую!

Я орал как потерпевший,бросаясь к преподу. Тот смотрел на меня как на идиота и уже начал:

– Сохин, я, конечно, всепонимаю, но…

– Скорую вызовите, ГеоргийРоманович. Она беременная.

Я добавил это тихо,рассчитывая, что наша история не станет достоянием общественности раньшевремени. Внимательный взгляд преподавателя, и он тут же стал набирать скорую, апотом еще кому-то. Протянул мне трубку со словами:

– Это друг мой, гинеколог.Пока эти едут, расскажи, что там к чему. Он сейчас как раз в Семашко дежурит,сказал, к ним привезут.

Я с благодарностью кивнул,а дальше все как в тумане. Девочки пытались привести ее в чувство, яразговаривал с врачом. Приехала скорая, прямо на спортгород.

Вероника пришла в себя.Испуганная, бледная, она цеплялась за меня, и ее явно не интересовало, что подумаютдругие. Впрочем, как и меня. Мы объяснили врачам все, и они решилиперестраховаться. Им уже позвонили из больницы. Все-таки дочка главногопрокурора города.

Одного мы не учли. Когдаподъезжали к больнице, там в приемном покое нас встретила встревоженная высокаяженщина в форме. Даже невооруженным глазом было видно, кто это. А Нике сейчаснельзя нервничать.

Прежде чем она увидела мать,я решительно вышел вперед и оттеснил ее к стене, сразу заявляя:

– Ей нельзя нервничать,она сейчас не должна вас видеть. Меня зовут Макар Сохин, я вам все объясню, кактолько ее осмотрят врачи.

Я ожидал, что эта властнаяс виду женщина сейчас начнет спорить. Шутка ли, начальники другими не бывают.Но, к моему удивлению, она кивнула и отошла вглубь. Фантастика какая-то.

Нику встретил тот самыйврач, что говорил со мной по телефону. Заверил нас, что, скорее всего, всеотлично и ребенку ничего не угрожает. Повел ее на УЗИ, но меня не пустил.

Меня оставили на кушетке вприемном покое. Буквально через секунду подсела Фальцева-старшая.

– Ну что, Макар Сохин.Может, вы мне расскажете, почему я узнаю о том, что моя дочь в положении, отвашего начальника курса?!

Она еле сдерживалась. Судяпо всему, пришла в себя, а мне предстояло самое странное знакомство сродителями. Но я выдержал свадьбу брата на своей некогда любимой девушке,поэтому закаленный боец. Начал:

– Отец ребенка я, я быхотел жениться на вашей дочери, когда она согласится, она боялась вам сказать.Ника очень скрытная в этих вопросах, и, насколько я понял, она больше всего насвете боится вас разочаровать. Очень прошу вас, она и так перепугана, не рубитесгоряча. И… Простите, что так вышло.

Она усмехнулась. Но стала спокойней,что ли. Насмешливо спросила:

– Извиняешься-то за что?Что предохраняться не научили.

Глядя прямо ей в глаза,спокойно ответил:

– Научили. Но, какоказалось, фраза «ни один способ не дает стопроцентной гарантии» не сказки дляустрашения подростков.

Она хмыкнула. Откинуласьназад. В этот момент у нее зазвонил телефон. Подняв трубку, она вмиг изменилась,отчитывая какого-то сотрудника. Видно, сорвали ее… Наконец, она закончила иобратилась ко мне:

– Какие же вы еще дети.

Неожиданно. Я был удивленее выпадом, но комментировать не стал. Не орет, и ладно. Без понятия, чтоожидать от их женского коллектива. Непростая семейка, но, как водится… любимыхне выбирают.

Вскоре открылась дверь, ивышла счастливая Ника. Правда, при виде матери на ее лице отразился такой ужас,что она невольно отшатнулась, с упреком глядя на меня. Ну, приехали! Придется,небось, у врача все уточнять, хорошо, физрук сбросил мне его номер.

Но мама Вероники меняудивила. Она мягко улыбнулась и сказала:

– Ну какая же ты у менядурочка. Я рада за тебя.

А потом обняла своюсрывающуюся в истерику дочь. И тут я понял многое. Потому что, судя по всему,этой парочке я был абсолютно не нужен.