Читать книгу Курсанты – 3 - Максимова Анастасия - Страница 7

– Диан, ну, подмени меня.Макс билеты в театр достал, я там не была с первого курса!

– Да подменю, подменю.

Я бурчала как стараябабка, делая домашку по процессу. И кто вообще заставляет так много писать?Пока все постановление пленума законспектировала по уголовке, чуть мозоль напальце не набила. А теперь еще и это подъехало.

Криминалисты там какие-торисунки от нас хотят, гражданский процесс на подходе. Его, видать, на закускуоставили. Говорят, там препод ржачный какой-то. Вот и проверим.

Копылова радостноулыбнулась и поблагодарила. Вообще, она редко меня о чем-то просила. В основномя ее. Она у меня, когда на казарме жила, была дежурной девочкой на подменунарядов. Особенно когда Макс выпустился.

Золотые были полгода ибезотказная Маша. Теперь хрен найдешь кого. А болеют у нас и вон беременеют срегулярностью.

Но конкретно сейчас делокасалось далеко не нарядов. А сортиров, будь они неладны! Ну серьезно? Прошлобольше года, как нам поменяли территорию.

Откровенно говоря, яожидала, такая, что в этом году история повторится. Но что-то пошло не так. Ина мой вопрос Симону, когда уже будут территорию новую давать, он спокойноответил:

– Белозерова, тебе уженадоело на втором этаже?

И ржал еще такой, какзараза. Тоже мне, начальник факультета! Как был курсовым, так и остался!Нехороший человек. Я б ему… Короче, территорию нам не поменяли.

И ладно бы все было тихо-мирно,но первакам дали какую-то лафу, второй курс драил взлетку первого этажа, тамдаже женского туалета нет! Только вонючий мужской! А я, курсантка третьегокурса, должна была натирать унитазы?!

Короче, сегодня шла набелые камни как на повинность. Понятное дело, что Машка потом отработает, но всеравно как-то обидно. Завернула за угол и наткнулась на удивленного Олега.Точно, блин. Он же по средам.

Мы распределили все побудним дням, а на ПХД по субботам вдвоем ходили. Сначала, правда, вообще всегданас ставили по два, но со временем стало понятно, что в этом нет необходимости.Макаров молча дал мне пакет с мусором, я же буркнула:

– Копылова в театре сЛитвиным.

Словно должна былаоправдываться перед ним, почему сегодня пришла. Он вообще старался со мной непересекаться. И все после того поцелуя, чтоб он неладен был. А еще до неговечные разборки.

Да и вообще, все началось,наверное, здесь с моих слез. Вот только этот гад прав оказался. Я привыкла ктуалетам и действительно убирала их одной левой.

Приходишь, мусорные ведравсе в один пакет фигачишь, потом такая смотришь на сортиры. Если не обосрано,то просто полы протираешь, не касаясь тряпки, а потом либо подметаешь, либомоешь взлетку в зависимости от того, что решите с парнем в паре.

Периодически, правда,бухгалтерия подкидывала задачек-неберучек. Типа очаровательной женщины сочками-окулярами. Она входила в туалет аккурат каждый раз за пять минут доприемки помещения курсовыми. Традиция у нее такая. На дорожку, так сказать.

Каждый раз она шла посвежевымытому и непременно в самую дальнюю кабинку. Закрывалась там, нередковсе пачкала и с царственным видом, словно на троне сидела, а не в общественномтуалете, возвращалась. После нее воняло, оставались следы и мусор.

Даже Николяша, которыйнынче был повышен до замначальника курса, уже знал про эту нашу особенность. Нуда. У каждого свои фишки. Вон, в библиотеке заведующая только что сзубочистками не ходит грязь выковыривать.

На самом деле в сравнениис этажом ниже, где располагался свежеотремонтированный храм знаний, намповезло. По многим причинам. У нас не было сорока окон. Только три, и все онимылись на раз-два.

К нам начальство и всевозможные комиссии на экскурсию не водили. Если только так, по нужде.Ухмыльнулась. Доставая мои личные перчатки как у водолаза.

Ребята не убирались вовремя ремонта, ловя халяву, но теперь их дрючили так, что даже мы иногдаслышали высокий голос Виолетты Павловны снизу:

– Мака-а-арушка!

У Сохина уже аллергия нанее была и глаз дергался. Он стонал, но стойко переносил все тяготы и лишенияслужбы. Я даже как-то пошутила недавно, что, если дочка родится, не хочет ли онее Виолеттой назвать.

Плохая была шутка. У менядо сих пор мороз по коже от взгляда Фальцевой. Прям уже с нетерпением жду,когда она снимет форму и будет ходить до невозможности милая и пузатая.

– Диан, у тебя тут швабраесть? Нашу опять сперли.

– Да задолбали они!Давайте замок на дверь повесим!

– Вот и я говорил Андрею…

Мы оба замолчали. Я дажесмутилась. Обсуждать что-то с Олегом на эту тему было странно. Я попятилась иоткрыла первую кабинку. Чтобы от всей души выругаться:

– Да что б вас диарея вэтом самом сортире накрыла!

Передо мной стоял самыйкрайний туалет с огромными железными подставками под ноги по бокам. А в нем… Внем сплошняком лежали мелко порванные бумажки. Очень мелко порванные бумажки!Моему возмущению не было предела.

– Что там, Диан…

Олег был таким высоким,что просто посмотрел мне за плечо и смачно нецензурно выругался. Он стоял такблизко, что я раскраснелась и засмущалась. Хорошо, что это можно было спрятатьза злостью на неизвестную работницу бухгалтерии.

Откуда я это знала? Ипочему грешила на мой самый нелюбимый отдел? Да все просто! Дело было в линияхна бумажках. Классический счет-фактура! Чтоб меня…

– Знаешь, я даже не могурешить, что лучше. Вот это или наши классические подарки.

Это он имел в виду кучкифекалий, которые не всегда попадают по назначению в то самое место, а иногдасваливаются мимо. Регулярно сваливаются. Едва не плача, сказала:

– Ну, у мужиков прицелсбит, а у наших бабок что? Правильно. Совести нет.

– Да я вообще многое узнало людях за этот год.

Хмыкнула. Что уж тутскажешь. Я тоже многое поняла, отмывая стены от всевозможных загрязнений всехцветов радуги, а впереди так-то предстоял еще один год минимум.

– Давай я вытащу, Диан?

Покосилась на Олега. Этомне он так помочь решил? Приятно, конечно, но перчатки профессиональные у меня.Я отца попросила достать. Такие ни за что не порвутся.

Никогда не забуду тотдень, когда было мое первое ПХД и Куропаткина заставила меня кислотой оттиратьободки изнутри. Губкой. А потом руку по локоть засовывать. Прямо в жерлосортира. Я дома так не делаю!

Хотя ладно. Парадокс был втом, что дома я вообще не убиралась, а тут мыла за целым институтом. Ну, вобщем, я в тот роковой день провела по локоть в туалетах.

Когда домыла последний,взяла две перчатки, достала руку, а она была мокрой. Мокрой! И только язаметила ЭТО. Дыру. Дыру, мать ее, в перчатках. Обеих. Как меня тогда нестошнило, не знаю.

На следующий день отецпосле моей истерики купил мне профессиональные три пары супертолстых перчаток.Собственно, в них я сейчас и была. В них же и предстояло выгребать этобезобразие.

Потому что я понимала,если туалет забьется, а он делает это от каждого чиха, то будет плохо всем. Навсех четырех этажах корпуса. Мы это проходили. Развела руками:

– Да ладно, Олег, я и самасправлюсь. У меня тут тяжелая артиллерия, – указала я на перчатки.

Даже улыбнулась. Онзамялся. Смущенный Макаров – это что-то новенькое. Я оценила. Он, судя по всему,тоже. На том и порешили.

Парень подмел и вымылвзлетку, а я пока обезвредила бомбу замедленного действия, что подкинул намфинансовый отдел. Ручками выгребла все намокшие бумажки, не забыв сделать фото.На память.

У меня в телефоне уже былапапочка таких веселых изображений. Чтобы потом я лет через пятнадцать незабывала, как оно было.

Когда закончила, вышлапоболтать с Олегом, но меня встретил лишь Николяша. Тот уже был в курсе и такжезнатно поносил бабулек-экономистов! Мне даже обидно стало. Получается, что Макаровот меня сбежал…

И почему меня должно этоволновать?