Читать книгу Любовь по-немецки - Мара Дорст - Страница 3

Я никогда не думала, что побываю за границей. Загранпаспорт, сделанный три года назад, как говорится, «на всякий случай», так и пылился в ящике стола без надежды быть когда-то использованным. Не потому, что я была невыездная. Просто у меня никогда не было денег на это. За всю свою жизнь мне так и не удалось что-то отложить ни на праздник, ни на черный день. У меня не было даже машины. Хотя водительские права тоже были сделаны давно, и тоже на всякий случай. И я даже воспользовалась ими пару раз, когда Юра разрешил мне сесть за руль его «семерки». Правда, все это быстро закончилось. После пары таких выездов – с его непрерывным матом всю дорогу и моими попытками выпрыгнуть в слезах из машины – Юра сказал, что больше никогда и ни за что не позволит мне сесть за руль. Обещание им купить машину для меня тоже как-то быстро забылось. Он вообще предпочел быстро забыть все свои обещания после того, как я переехала к нему.

Мы жили с Юрой гражданским браком в квартире его матери. Ираида Михайловна жила по соседству в его двухкомнатной квартире, ухаживая за мебелью и посудой, оставшимися после смерти его жены. При этом она не забывала каждый день наведываться в свою собственную квартиру и, пока я была на работе, выставлять к моему приходу напоказ какой-нибудь недомытый стакан или не до совершенства отдраенную кастрюлю. Она была помешана на чистоте и люто ненавидела меня то ли за то, что я не слишком придавала значение блеску кафельной плиты, то ли потому, что я отняла у неё единственного сына, которого она считала своей собственностью. Но то, что она задалась целью выжить меня из своей квартиры и из её жизни с сыном, было очевидно. В их симбиотическом союзе я явно была третьей лишней. Можно было сказать, что он был фактически женат на своей матери: выполнял все её поручения, бежал по первому ее зову, бросая меня посреди улицы. Мама кормила его обедом, а часто и ужином, в то время как я ждала его с полными тарелками дома. Там же у мамы он хранил все свои вещи, кроме пары носков и трусов, которые он из соображений практичности все же перенес в наше совместное жильё. Пару раз я пыталась сама постирать его рубашки, но его маман упорно изымала их в мое отсутствие и отправляла восвояси. Если мальчик заболел, мама вела его за руку к врачу и лично ставила ему уколы, банки, примочки и не знаю, что там ещё. Между прочим, мальчику было 48 лет.

И он вовсе не был слюнтяем со мной. Со мной он был безжалостным и даже жестоким. Нет, он не поднимал на меня руку. Но он общался со мной в пренебрежительно-уничижительной форме, а то и вовсе нецензурно, изводил меня равнодушием или придирками и при любой ссоре указывал мне на дверь. Все это к восторгу своей мамы, которая периодически приходила и устраивала сцены на весь дом с криками и угрозами выселить меня из квартиры с полицией. Потом, когда наши отношения уже находились на грани полной катастрофы, я случайно прочитала одну умную книгу, из которой узнала, что мой Юрочка является перверзным нарциссом, воспитанным такой же мамой, что это неизлечимо и что единственный выход из таких отношений – это бежать. Бежать я не могла, потому что любила его. По крайней мере, мне так казалось. Такие как я, привязчивые и нежные, всегда выбирают неподходящих мужчин. Про это я тоже прочитала. У меня «синдром Мэрилин Монро». Но все эти знания, опыт и очень умные книги не помешали мне вляпаться в ещё более ужасную ситуацию и найти на свою голову ещё более кошмарный вариант. После Юры я связала свою жизнь с мужчиной-психопатом. И поехала я за моим счастьем не куда-нибудь, а в Германию.